Тень Одержимого

Глава 30

Выбор

Пиксель всматривался в маску Одержимого. В золотистой зеркальной поверхности отражалось помещение завода, посреди которого краснела тонкая фигура корсара. Что же испытывал Карл за этой непроницаемой стеной?

— Сначала ты устроил переполох на Рейвенхольде, а потом взорвал тысячи людей на Великородине, — в голосе Пикселя звучали злость и горечь. — Мужчины, женщины и даже маленькие дети — все они погибли в один миг. Ты настолько ненавидишь Империю, что готов в борьбе с ней пойти на такие чудовищные жертвы?

Капитан в красной куртке навёл на человека в маске пистолет. Рука почему-то дрогнула.

— Я не убивал их! — искусственным басом выпалил в ответ Одержимый. — Меня подставили!

— И кто же? — жёстко спросил капитан, не опуская дула.

— Те, кто спас меня от смерти! — прокричал террорист.

Он по-прежнему стоял в центре — слишком спокойно и непринуждённо для того, кто был под прицелом.

— Не с теми людьми ты связался, Карл… — печально вздохнул Пиксель.

— Я просил тебя помочь, — тон Одержимого стал неожиданно ровным. — Помочь от них избавиться.

— Ты не заслуживаешь моей помощи, — с презрением бросил корсар. — После Великородины — точно.

— Сегодня всё решится, Пиксель.

— Уж в этом ты прав…

Выйдя из себя, корсар выпустил в Одержимого несколько зарядов. Пули пролетели сквозь чёрный плащ, а террорист остался цел и невредим.

— А-а-а-а-а! — капитан исступлённо бросился в атаку с саблей.

— А вот этого делать не стоило, — прозвучал тягучий бас.

Одержимый каким-то образом очутился за спиной Пикселя и двумя движениями выбил клинок и пистолет из его рук. Тот, кто стоял перед корсаром, исчез в голубой ледяной дымке.

Капитан не растерялся. Он кулаком нанёс Одержимому удар под дых, и разбойник с хриплым криком отшатнулся назад. Опомнившись, враг начал бить руками в чёрных перчатках — прямыми ладонями, как в единоборствах Империи Синто. К удивлению Пикселя, эти точечные удары оказались весьма болезненны. Но что было более странно — Одержимый словно забыл о лезвиях.

Корсар принял боевую стойку, держа левый кулак впереди для защиты, и сосредоточился на движениях противника. Тот двигался из стороны в сторону, будто гадая, откуда нанести удар. И наконец попал Пикселю в бок. Корсар в долгу не остался и сделал хук правой. Казавшийся прочным зеркальный материал маски превратился в нижней части в жёлтую труху.

— Давай закончим этот фарс, мой старый друг, — произнесли губы Карла.

Его обычным голосом, без звукового модулятора.

— Я не друг тебе! — выпалил Пиксель.

И продолжил наступать.

На склонах с другой стороны завода, в еловых лесах, где не шла битва, незаметно для всех сверкнула изумрудно-зелёная вспышка. Под сенью хвойных деревьев материализовался старец с длинной седой бородой. Одет он был явно не по погоде — в тёмно-зелёную мантию, расшитую магическими символами. И круглая, лишённая волос голова ничем не была прикрыта.

Бодрым шагом старик направился к бетонному фундаменту завода. Левой рукой в чёрной перчатке он держал посох из тёмного дерева. Мудрец будто вообще не тонул в толстом слое снега, а шёл по нему, как по обычной земле.

Мужчина в мантии подобрался к дверям запасного ангара под заводом. Быстрый взмах руки — и тяжёлые металлические створки сами разъехались в сторону.

Внутри старик нашёл повреждённую лодку и лежащие рядом с ней трупы. Люди в масках с птичьими клювами валялись в лужах крови — их кто-то застрелил. Старец склонился над телами и, сосредоточившись, поводил над ними правой рукой в перчатке.

Он закрыл ярко-зелёные глаза, и перед его взором предстали хаотические видения прошлого. Фигура в безликой маске, убившая этих людей, превратилась в лодку в космосе, а та обернулась лесом грибов, чьи ножки тонули в лиловом тумане, и древней пирамидой посреди него…

— Ну конечно… — с упоением протянул Верховный Владыка Философ.

Он открыл глаза. За входом в ангар послышались автоматные очереди — туда добрался бой между имперскими солдатами и наёмниками Одержимого.

— Это вам за Престольный, уроды! — уже близко прозвучал чей-то голос.

Никто не должен был видеть там Философа. Верховный Владыка представил очертания далёкого мира с грибными зарослями — и исчез в зелёной вспышке, словно никогда не ступал на поверхность X-5.

Пиксель кружился возле Одержимого, периодически совершая выпады. Человек в треснувшей маске уворачивался, но вечно ему так не удастся. Если не задействует голограммы — но, видимо, пока террорист решил поиграть в честность.

И, похоже, не замечал, что его теснили к заводской стене, той самой, где стояли баллоны с газом и роботы-погрузчики. Пространства для манёвров у него оставалось всё меньше. Поэтому грубые, но мощные удары Пикселя чаще стали попадать в цель. Одержимый словно сражался вполсилы.

Зеркальная маска была почти полностью разбита. Осколки полимера вонзались в пальцы Пикселя, но он гневно мутузил по чужому лицу, будто пытаясь уничтожить новую личину давнего друга. Из-под маски на подбородок вытекла струйка крови.

Террорист отчаянно заколотил руками, до сих пор не включив лезвия. Пиксель на автомате отошёл назад — движения противника стали непредсказуемыми и хаотичными. Но затем приступ ярости закончился… Одержимый сорвал с себя остатки маски.

И Пиксель снова увидел лицо Карла Птитса — на сей раз лучше, чем в промозглой тьме Рейвенхольда. Бледный и измождённый, бывший офицер и шпион тяжело дышал и смотрел на корсара исподлобья, как загнанный дикий зверь. По лицу вертикально тянулись кровавые линии — оттуда, где осколки маски впились в кожу. Мускулы на впалых щеках дрожали от напряжения и растерянности. Длинные чёрные волосы, беспорядочно растрёпанные, колыхались на ледяном ветру.

— Пиксель, я не хотел этого! — умоляюще произнёс Карл. — Не хотел!

В его чёрных глазах ненависть сменилась сожалением.

— Не хотел, но допустил, — отрезал капитан.

И апперкотом отбросил Одержимого к стене. Террорист отлетел назад и рухнул на пол, а его голова впечаталась в бетон.

Ряженые пираты окружили Ефросинью со всех сторон, не сбавляя натиска. Они явно знали, что она, закованная в технологичные моторизованные доспехи, сильнее и опаснее как оборванцев-корсаров с корабельными саблями и мелкими пистолетиками, так и штурмовиков в более лёгких бронежилетах.

Фрося выставила вперёд руки, а остальную работу делала автоматика. Пока охранительница держалась за кнопки внутри латных перчаток, пневматические кулаки методично мутузили «Одержимых», ломая им рёбра и делая из их лиц кровавую кашу.

За Прониной светловолосый красавчик-корсар фехтовал с пиратом в маске, а ещё дальше по коридору штурмовики и люди Пикселя дрались с бандитами в рукопашной. Сержант Козлов пал, утонув в тумане, но его подчинённые не сдавались, применяя на врагах отточенные за годы тренировок боевые приёмы.

Вот Ефросинья расправилась с последними «Одержимыми» — больше прихвостни не вылезали из боковых проёмов. Она бросила взгляд на закрытую дверь в конце коридора — ту самую, куда убежал Пиксель. Сомнений не было — там находился настоящий главарь террористов, и его следовало убить. Во славу Императора. Ради всех погибших на Великородине.

Оглядываясь на занятых боем штурмовиков и корсаров, охранительница направилась в другую сторону — так быстро, как позволяла тяжёлая броня. Она подошла к автоматической двери и пневматическими кулаками резко толкнула сплошной лист металла. В нём образовались глубокие вмятины. Ефросинья ещё раз нажала на кнопки, спрятанные внутри перчаток. Новый удар продавил дверь сильнее.

— А-а-а! — переполненная гневом, прокричала Фрося.

И замолотила по металлу пневмокулаками. Не выдержав череды методичных толчков, дверь наконец грохнулась на пол. Охранительница попала в просторный, синеватый от инистой дымки заводской цех. Она шла мимо гигантских установок и длинных конвейерных рядов, которые десятилетиями, а то и столетиями ржавели на морозе, никому не нужные. На бетонном полу бесхозно валялись корсарская сабля и пистолет.

Наконец Пронина добралась до противоположного конца зала. Там, у серой бетонной стены, стоял Пиксель. Кулаки капитана стёрлись в кровь, и выглядел он растерянным. Перед корсаром лежал Одержимый. Подол чёрного плаща распластался на полу, и из недр одеяния выглядывали ноги в чёрных брюках и сапогах. Зеркальная маска, разбитая и покорёженная, лежала далеко от хозяина.

Головой предатель прислонился к стене. Длинные тёмные волосы хаотично торчали с обеих сторон. И охранительница наконец-то увидела лицо злодея. Обычное лицо мужчины тридцати лет, только измождённое и бледное. По впалым скулам тонкими линиями стекала кровь. У монстра глаза были как у маленького котёнка, с расширенными зрачками. Одержимый дрожал и трясся. Во взгляде, обращённом к Пикселю, читались мольба и отчаяние.

— Карл! — крикнул капитан, протянув руку своему врагу.

Или же другу?

— Карл? — переспросила Ефросинья. — Карл Птитс?

Она осмотрела бледного, похожего на привидение человека. Из глубин её памяти всплывали образы, и в её голове худое, истощённое лицо Одержимого стало живым и румяным, а длинные спутанные волосы — аккуратно стриженными. Только нос был по-прежнему крупным и острым, как птичий клюв, а взгляд чёрных глаз — умным и проникновенным.

Перед Прониной будто взаправду появился офицер Имперских Вооружённых Сил — сдержанный и высокомерный, в белоснежном парадном мундире с золотыми эполетами и аксельбантом на груди. Ефросинья встретила его на балу в честь первой годовщины колонизации Зекариса. В тот день охранительница ещё неудачно пролила красное вино себе на платье… И с капитаном Птитсом состоялся странный диалог:

«Вам не кажется, что я вас где-то видела?» — что-то в его облике тогда показалось ей подозрительным.

«Вряд ли, — лёгким светским тоном ответил он. — На разных планетах полно офицеров, и все они, возможно, на одно лицо…»

И за считанные секунды память исказила образ военного. Короткие волосы вновь отросли чуть ниже плеч и стали слегка вьющимися, суровые черты лица приняли мягкий, андрогинный вид, а белый мундир обратился в чёрно-зелёный наряд с претензией на уникальность и особый стиль.

Ефросинья вспомнила, как шла по коридору правительственного здания на планете Августин, которую оккупанты-разрушители назвали Ариманом в честь одного из воплощений Змея. Было это четыре года назад. Пронина выжигала предателей Империи одного за другим с помощью ручных огнемётов, и среди врагов попался этот жалкий, женоподобный носатый слизняк. Он бежал от Ефросиньи и в панике истерично визжал, сбрасывая с себя горящую куртку. И, уже задействовав телепортатор, находясь в безопасности, изобразил хитрую ухмылку и пробуравил охранительницу испепеляющим взглядом…

Долгое время Пронина не могла сложить все детали головоломки в общую картину, но сейчас ей всё стало ясно как никогда.

Одержимый. Капитан Карл Птитс. Ничтожный пропагандист на захваченном Августине. Множество масок одного человека. Подлого, беспринципного душегуба, который убил Аграфену…

— Сейчас ты сдохнешь, мразь! — с глухой ненавистью процедила Ефросинья.

Крепко сжав кулаки, она замахнулась на Карла. Он смотрел покрасневшими глазами то на неё, то на Пикселя. И больше не сопротивлялся. Испуганно трясся, ибо только идущие за Императором по-настоящему лишены страха.

— Карл… — за спиной Ефросиньи повторил корсар.

— Молчать! — рявкнула Пронина.

Тень её пневматических кулаков нависла над почти белым лицом Птитса. Своими пальцами охранительница нащупала кнопки внутри перчаток моторизованной брони. Один удар — и она собственноручно прикончит того, кто убил тысячи мирных подданных Империи на Великородине и Рейвенхольде, того, кто не глядя лишил жизни Грушу…

— Пиксель… — тихо ответил Карл.

Разумеется, Ефросинья была права, когда приговорила этого космического проходимца к заточению, заподозрив его в помощи Одержимому. Пиксель и Карл Птитс дружили раньше, вместе летали за кинжалом Пастырей. Быть может, корсар сам помог приятелю инсценировать смерть, а потом обманул охранительницу красивой сказочкой о самопожертвовании.

Разумеется, было наивно считать, что этот своевольный пират в красной куртке во всём хранил верность Империи. Его волновали лишь деньги, которые платили ему губернаторы. Но с Пикселем Пронина разберётся позже. Сначала она свершит праведную месть.

Пальцы Ефросиньи коснулись активационных кнопок. Сжатый воздух высвободился, и с гулким стуком поршней пневматические кулаки устремились к цели.

В этот момент Пронина ощутила резкую, невероятно сильную боль в ногах. Автоматический погрузчик проехал на гусеницах по бетонному полу и повалил охранительницу. Крича, Ефросинья рухнула, а робот продолжил путь, пока не врезался в старый неработающий генератор.

Всю нижнюю часть тела Прониной словно охватило пламя или пронзили тысячи гвоздей. Моторизованная броня не защитила Ефросинью от удара погрузчика, массивная подвижная платформа которого, по ощущениям, переломала все кости в ногах охранительницы. Пытаясь выдержать муку, Пронина решительно раскрыла веки и посмотрела на Карла. К предателю подбежал его подельник Пиксель и помог ему подняться.

— С-спасибо, — дребезжащим голосом сказал Птитс.

— Бежим отсюда! — Пиксель кивнул в сторону выхода из цеха.

— Нет! — из глотки Прониной вырвался нечеловеческий вопль. — НЕТ!!!

Охранительница опустила на глаз монокль прицела. Затем она, преодолевая агонию, выхватила пистолет и навела на убегающих Пикселя и Карла. Перед глазом выросло синеватое изображение предателей, которое Ефросинья вскоре увеличила. Точный выстрел в голову — и душа Одержимого отправится в ад…

Чёрный затылок Карла постоянно мелькал в оптическом перекрестии. Рука отчаянно тряслась — Ефросинья пыталась её зафиксировать, но жуткая травма постоянно давала о себе знать.

«Император, направь меня!»

Воззвав к Богу человечества, Пронина нажала на спусковой крючок. Пуля вылетела из дула пистолета — и задела лишь бок Одержимого. Ефросинья в гневе зарычала, и её пронзительный рёв прокатился по всему помещению. А Пиксель с раненым Птитсом напоследок мелькнули в дверном проёме запасного выхода.

Остатки маски Одержимого по-прежнему сверкали на полу, будто издеваясь над охранительницей. Не в силах больше терпеть страдания, Ефросинья уткнулась головой в пол. Наверху тянулись в бесконечность металлические потолочные перекрытия. Понимая, что уже ничего не может сделать, Ефросинья прохрипела в коммуникатор на запястье:

— Всем постам! Он сбежал, поймайте его! И УНИЧТОЖЬТЕ! А мне… А-А-А! — Пронина возопила от нового приступа. — А мне — врача! Цех второй, быстрее!

Ефросинья пыталась совладать с диким жжением в мышцах, читая имперские псалмы. Если она не смогла убить Одержимого, то смогут её воины.

Узкая автоматическая дверь закрылась, и Пиксель с Карлом очутились на полутёмной лестничной площадке. Раненый Карл держался за корсара, чьи плечи ощущали его тяжесть. И ещё капитан чувствовал невыносимый груз замешательства. Он не мог до конца осознать, где находится, и что происходящее с ним — реальность, а не какой-то кошмарный сон. Но правила игры изменились, и прямо сейчас нужно было к ним приспосабливаться. Верно ли было предать Империю непонятно ради чего? Размышлять некогда.

Взяв себя в руки, Пиксель изучил площадку. Лестницы уходили вниз и вверх на несколько этажей. Можно было добраться до крыши и улететь на тартане вместе с другими корсарами…

— Антимон! — капитан включил коммуникатор.

— Какого змея тут творится? — выкрикнул врач. — Импы напали на нас ни с того ни с сего, и мы еле увели тартану!

— Потом скажу, а сейчас надо валить, срочно! — оборвал Пиксель. — Я внутри завода, но выберусь на крышу, и тогда подцепи меня!

— Понял, кэп!

— Я скажу, когда выберусь! До этого сиди и не высовывайся!

Капитан закончил связь и нахмурился.

— Бери, — слабым голосом произнёс Карл.

Пиксель посмотрел на прежнего — или вновь обретённого — друга. Рукой в чёрной перчатке тот протянул корсару пистолет.

— Спасибо, — усмехнулся Пиксель, забрав оружие.

Имперская флотская модель, списанная десятилетия назад и купленная на чёрном рынке. Ничего сверхъестественного, но за неимением прочего пригодится.

— Он заряжен? — спросил корсар, не отпуская Птитса.

— Есть обойма.

Значит, зарядов десять или двадцать зарядов. Не так уж и плохо.

— Ну хорошо, — кивнул Пиксель, снимая пистолет с предохранителя. — Пойдём.

Придерживая Карла, корсар начал подъём по лестнице. Двигаться было трудно, и капитан при всей своей ловкости мог запросто стать мишенью.

На следующем этаже выскочил штурмовик. Из-под шлема, похожего на свиное рыло, вырвались странные шипящие звуки — специальное устройство закодировало речь солдата для посторонних. Красные глаза имперца ярко светились в темноте.

Элитный боец навёл автомат и открыл огонь. Пиксель прыгнул вниз, увлекая за собой товарища — туда, откуда они пришли. Корсар перекувырнулся и легко встал на ноги, а вот Карлу повезло меньше — без опоры он рухнул на плитку и зашипел от боли. Штурмовик быстро спустился по лестнице — но Пиксель был готов его встретить и выстрелил несколько раз в голову. Патроны пробили красные линзы, и кровь с мозгами запачкала серые стены.

— Извини, иначе не получилось, — Пиксель снова помог другу встать.

— Ничего, — отмахнулся Птитс. — Я всё понимаю.

— А где твои голограммы? — поинтересовался корсар. — Иллюзии там, чтобы по нам не били?

Карл приспустил рукав и изучил устройство на запястье. Внутри пряталось одно из лезвий, а снаружи зеленел экран.

— Заряда не хватит, да и такое надо планировать, — тряхнул волосами Птитс.

— Вот змей! — выругался Пиксель. — Всё равно прорвёмся.

Карл улыбнулся корсару так, словно ничего за два года не произошло. Капитан снова подхватил Птитса одной рукой, второй держа пистолет. Вместе они снова поднимались по лестнице, внимательно глядя наверх.

На клетку выбежал ещё один штурмовик с автоматом. Корсар выстрелил ему в руку, а затем — в лоб. И с Птитсом добрался до следующего этажа. Карл открыл болтавшуюся дверь, а за ней оказался имперский солдат в белой зимней форме. Пиксель уже навёл пистолет, но вдруг боец свалился замертво.

— Неплохо, — сказал капитан, глядя на окровавленное лезвие, которое вылезло из-под рукава Карла.

С помощью Пикселя Птитс доковылял до лестницы за дверью. Через несколько ступенек перед друзьями возникла ещё одна дверь, установленная под углом. Вдвоём они распахнули створки, и в лица подул холодный ветер.

Они находились на плоской крыше завода. Ровный железобетон сильно присыпало снегом, из-под которого тянулись вверх трубы. Рядом была самая большая из них — кирпичная громадина диаметром пять метров. Далеко внизу зеленели хвойные леса и чернела вода озера Тартарус, над которой парили имперские ховертанки, а чуть в стороне догорали руины городка. Ветер усилился, началась метель — навстречу Пикселю и Карлу летели хлопья снега.

— Антимон, ты слышишь меня? — корсар пытался перекричать завывания ветра. — Мы на крыше, у большой трубы! Лети!

— Скоро буду, кэп! — отозвался лекарь.

Откуда-то снизу раздался шум двигателей. Расправив крылья, напротив беглецов выросла белая тартана. Транспортник, который в космосе не казался чем-то серьёзным, для двух слабо вооружённых людей представлял нешуточную опасность. Рулевой за синим стеклом кабины навёл сдвоенный пулемёт, и Карл толкнул Пикселя вправо, к трубе. Свалившись в снег, капитан поднялся и спрятался за толстыми слоями кирпича.

— Что ж, теперь мы в расчёте, — заключил корсар.

На крышу выбежали имперские солдаты в белом. Пиксель подстрелил одного из них, но другие начали палить из автоматов. К счастью, на такой дистанции, да и посреди метели попасть им было сложно. Но они приближались, и до прибытия Антимона беглецы могли только подняться ещё выше.

— Справишься? — Пиксель указал на вертикальную лестницу.

— Конечно. Обижаешь, — ответил Карл.

Корсар пропустил Птитса вперёд, а затем и сам полез по трубе. Металл был холодным и ржавым, и лестница могла в любой момент обвалиться под весом двух человек. Но Пиксель не стал думать о худшем и последовал за другом на узкую площадку, кольцом окружившую трубу. Металлическая решётка, на которую ступили сапоги корсара, тоже проржавела и, похоже, слегка просела от тяжести. А до земли были многие, многие метры. Высокие ели казались совсем маленькими, а пробитая имперцами линия обороны — игрушечной. Падать оттуда очень не хотелось…

— Даже муки ада не искупят содеянное вами, мерзкие предатели! — над заводом пророкотал голос Ефросиньи Прониной.

Пиксель оглянулся и увидел, что тартана охранителей зависла прямо напротив них с Карлом.

— В укрытие! — проорал капитан.

Гремя ногами, он обогнул трубу и спрятался за ней. Раненый Птитс был не таким проворным и чуть отстал, осторожно хватаясь за кирпичи. Свет прожекторов подсветил трубу в надвигающихся сумерках, и тартана открыла огонь из пулемётов. Шквал патронов пробил металлическую площадку и превратил верхний слой кирпича в облака пыли. Решётка под ногами Карла съехала вниз по диагонали, и он не упал только потому, что крепко вцепился в ограждение.

— Стой! — Пиксель кинулся к Птитсу.

Он не мог бросить там Карла, ведь иначе всё случившееся не имело смысла.

— Транспорт заказывали? — послышался голос из коммуникатора.

Свет прожекторов закрыла спасительная тень. К трубе подлетела другая тартана — стандартная и бескрылая. Она начала стрелять по челноку Прониной из носовой кулеврины, и в белоснежной броне образовались вмятины. Транспортник Охранительного Бюро не мог ответить тем же — его вооружение предназначалось для борьбы с пехотой и разгона демонстраций и не могло причинить вред трансатмосферной технике.

Корсарская тартана реяла в воздухе напротив Карла и Пикселя, которые спрятались за её серым омнистальным бортом. Очерченный красным стыковочный шлюз раскрылся, и оттуда выехал ровный металлический трап.

— Сюда, живо! — позвал Антимон. — А это ещё кто?

Пиксель спрыгнул на трап, а ржавая площадка за спиной капитана совсем раскрошилась. Скошенная секция, за которую держался Карл, устремилась к земле, но Птитса подхватил корсар. Вместе они нырнули внутрь, и шлюз захлопнулся.

Пиксель рухнул в свободное кресло за кабиной рулевого. По остальному салону равномерно расселись корсары — те, кто выжил в битве за завод. Тартана постепенно набирала высоту, отдаляясь от заснеженной фабрики. Она пролетела над железной дорогой, которая после ветки, ведущей к предприятию, тянулась дальше, утопая в снегах. За лобовым стеклом непрерывно падали белые хлопья.

— Привет, Антимон, — улыбнулся Карл, садясь рядом с капитаном. — Помнишь меня?

Он пристегнул ремни безопасности.

— О Император… — отшатнулся врач. — Птитс… Ты жив и ты… Одержимый?

Другие корсары смотрели на Карла с недоумением, а некоторые схватились за ножны и кобуры.

— Успокойтесь, — привстал Пиксель. — Он с нами.

— Ну ладно, — недоверчиво ответил кто-то из команды.

Кроме врача, все они были наняты после битвы за Зекарис и не знали, кто такой Карл Птитс.

— И как ты выжил? — поднял бровь Антимон. — Мне очень любопытно.

— Он нам обязательно всё расскажет, но когда мы выберемся отсюда, — жёстко осадил Пиксель.

— Ты прав, — кивнул Птитс.

За стеклом заметно потемнело. Снежные пики гор посинели, как и небо над ними, а буря только усилилась.

— Михаил, как слышишь? — Пиксель задействовал коммуникатор у кресла рулевого. — Что у вас там?

— Тут полный беспредел, кэп! — канонир был не на шутку встревожен. — Линкор и галеон напали на нас! Мы отходим и отбиваемся, как можем!

— Держитесь, мы с Антимоном уже вылетели!

— Постараемся!

Тартана поднялась над горными вершинами и нырнула в облака. Скоро она покинет атмосферу X-5 и окажется в космосе…

Однако пол сильно тряхнуло, и кабина теперь смотрела вниз. Пиксель и Антимон вцепились в поручни, а остальные не выпали из кресел благодаря ремням. Тартана падала прямо на горный склон, вращаясь вокруг собственной оси. Людей болтало из стороны в сторону, а у капитана закружилась голова. Карл крепче схватился за подлокотники.

— Терри, сажай туда! — Пиксель пальцем показал на снежную шапку между двумя острыми выступами.

Рулевой повернул штурвал, и тартана обрела курс. На большой скорости она врезалась носом в снег. Лобовое стекло покрылось синеватой крошкой. Скалистые шипы, которые торчали из приборной панели, пропороли грудь рулевого, и всю кабину заляпало кровью.

— Терри! Терри! — Пиксель затряс товарища. — Вот змей…

Рулевой был мёртв.

— Так, Михаил, — капитан задействовал связь. — Нас тут подбили, вылетай на бриге! Координаты передаю. Босс и Свинтус, уводите фрегат в точку встречи и ждите нас!

— Уже летим, кэп! — быстро ответил канонир.

— Угу, — протянул старпом.

Остальная часть тартаны выглядела немногим лучше. Пол был наклонён, а некоторых корсаров вырвало. «Космические волки» спешно освободились от ремней и вышли к стыковочному шлюзу. Пиксель, Карл и Антимон встали прямо у дверей.

Оглушительный грохот — и в борту транспортника образовалась дыра. Ближайшего корсара снаряд разорвал на части. Капитан с опаской выглянул наружу и в сумерках разглядел, что в сторону челнока двигаются жёлтые огни.

— Выходим! — приказал он.

Пиксель открыл шлюз, и команда вылезла из тартаны. Они были на вершине какой-то горы, совсем одни среди камней и снега. Шла сильная метель, и капитан не мог разглядеть даже соседние пики — всё покрыла синяя пелена.

— Прячемся! — крикнул он, помогая Птитсу.

Они укрылись за обломками транспортника, над реактивным двигателем которого поднимался дым. Осторожно высунувшись из-за борта, Пиксель увидел несколько ховертанков, летящих над горной породой. На башнях боевых машин сверкали прожектора.

— Михаил, ты где? — капитан снова связался с канониром. — Мы в полной заднице!

Танки изрыгнули из главных пушек оранжевое пламя. Один снаряд опять попал в обшивку тартаны, а другой поднял снег в опасной близости от двигателя. Пиксель взялся за пистолет, готовясь к худшему.

И тут из снежной бури величественно выплыл огромный нос космического корабля, за которым показались борта с пушками и корма с капитанским мостиком, а позади пылали сопла реактивных двигателей. Орудия открыли огонь по имперским ховертанкам, и один из них ярко взорвался среди мрака.

— Да! — Пиксель радостно сжал кулак.

Карл едва заметно улыбнулся, а Антимон залился смехом. Бриг медленно подлетел к тартане и воспарил над горой, прикрывая корсаров от танковых залпов. Двери ближайшего к мостику стыковочного шлюза раздвинулись, а за ними ждали свои.

— Вперёд, не тормозим! — Пиксель вылез из укрытия, подавая другим пример.

Шесть выживших корсаров сразу последовали за ним. Сам капитан, поддерживая Карла, добрался до скал напротив шлюза. Противоположный борт корабля тем временем принял на себя выстрелы уцелевших ховертанков.

— Ну что, на счёт три? — Пиксель посмотрел на друга.

— Давай, — согласился Птитс. — Раз, два, три!

Они синхронно прыгнули и приземлились на металлическую палубу корабля. Антимону и другим корсарам было проще. Когда все перебрались на борт, двери шлюза закрылись, и бриг начал подъём. Имперцы продолжали плеваться огнём, но ничего уже не могли сделать.

— Зарядить бомбами.

— Есть, господин вице-адмирал.

Стрелецкий стоял за спиной канонира, который отдавал приказы с компьютера. Полоска рядом с нарисованным бортом линкора медленно ползла слева направо, а параллельно сотня имперских матросов под надзором мичманов вручную загружала снаряды в пушки.

— Огонь по пиратскому бригу, — буднично и сухо сказал Стрелецкий. — Госпожа Пронина получит Одержимого на блюдечке.

Канонир приблизил на экране размытое изображение корабля, летящего в атмосфере над ледяными горами. Квадрат систем наведения захватил цель…

— Кэп, линкор повернул к нам борт! — проорал Михаил. — Он хочет нас бомбить!

Корсары и Птитс поднялись на капитанский мостик и собрались вокруг командной консоли. За широкими окнами в тёмном небе бушевала метель. Корабль летел носом вверх, но благодаря искусственному тяготению пассажиры держались на ногах.

— Беггер, прыжок! — по наитию выпалил Пиксель.

— Но мы в гравитационном поле планеты! — запротестовал рулевой. — Если ща врубим гипер, корабль не выдержит!

Сквозь плотные облака сверкнула мелкая, но отчётливая оранжевая вспышка.

— А если нет, то подохнем! — надорвал глотку капитан. — Живо давай!

Карл напряжённо наблюдал за корсарами. Одним нажатием клавиши Беггер ввёл координаты. Затем дёрнул рубильник гипердвигателя. Металлические пластины закрыли обзорные окна, и бриг схлопнулся посреди снеговых туч.