Тень Одержимого

Глава 13

Туман и призраки

Корсарский пинк с выкрашенным в алый цвет носом вышел из гиперпространства над Рейвенхольдом. Защитные ставни спали, и Пиксель увидел за обзорным стеклом планету, объятую почти чёрными облаками. Вокруг мрачного шара, который едва угадывался в непрерывном полотне космоса, зависли орбитальные платформы, окружённые множеством боевых кораблей.

— Вот мы и на Рейвенхольде, — констатировал Пиксель. — На родине губернатора Бримстоуна. Что ж, продолжим поиск.

— И не знаешь, где найти этого нашего друга, — вздохнул Антимон. — Тут столько кораблей! И фрегатов тьма.

Одно такое судно проплыло буквально в нескольких километрах от «Аркана». Всё как положено на имперском флоте — серая обшивка и никаких изысков, если не считать носовую фигуру в виде орлиной головы. Пиксель взглянул на экран, где автоматическая подзорная труба прочитала название — «Мститель». А буквально через пару секунд перед бригом появился другой, точно такой же фрегат — «Бесстрашный».

— Змей побери! — выругался Пиксель. — Боюсь, это бесполезно. Мы, конечно, можем облететь весь мир и осмотреть все фрегаты, но только потратим время. Будет больше толку, если отправимся в столицу.

— Думаешь, в городе найти космический корабль проще? — медленно произнёс Босс.

— Нет, — рассмеялся капитан корсаров. — У меня там есть один знакомый — может, он в курсе чего подозрительного.

— Пасюк? — с недоумением спросил Антимон.

— Да, он самый, — подтвердил Пиксель. — Пасюк знает подпольный мир Рейвенхольда как свои пять пальцев.

— А… — задумался старпом. — Понятно.

— Беггер, курс на Рейвентон!

— Понял, кэп!

И бриг полетел в сторону космических станций.

— Знаменитые рейвенхольдские верфи, — протянул Пиксель, разглядывая платформы, частично окружившие планету. — Мне о них родители рассказывали. А теперь я вижу их сам…

«Аркан» проплывал мимо серых конструкций из омнистали, опутавших огромные скелеты космических кораблей. Множество роботизированных манипуляторов склонилось над полыми остовами. Одни механические руки соединяли мощные балки варкой, а другие прикрепляли листы брони. Так, медленно и кропотливо, создавались мановары — величайшие военные корабли Империи.Омнистальные исполины, несущие на себе целую сотню орудийных стволов и плывущие в космосе силой десятка двигателей.

Пиксель мечтал когда-нибудь стать капитаном такого мощного звездолёта — ещё с малых лет, когда он наблюдал за родителями, работавшими на сэхримнирской верфи внутри кратера, в котором помещались только небольшие разведывательные и торговые суда. Но корсару раздобыть мановар крайне тяжело — даже во всём уступающий боевой корабль считался недосягаемой мечтой.

— Входящее сообщение, — оповестила автоматическая система.

На экране появился офицер в тёмно-синем мундире рейвенхольдского Военно-Космического Флота. Тем временем в космосе четыре патрульных пинаса окружили корабль Пикселя.

— Бриг, передайте идентификационные коды и назовите цель вашего визита, — механически отчеканил служащий. — Повторяю, передайте идентификационные коды и назовите цель вашего визита.

— Передай, Беггер, — кивнул капитан рулевому. — Меня зовут Пиксель, я корсар на службе Императора и нахожусь здесь по поручению адмирала Икабода Бримстоуна, губернатора Зекариса.

Офицер ненадолго замолк и ответил:

— Коды приняты, можете лететь дальше.

— А… можно здесь немного подлатать старушку? — поинтересовался Пиксель. — А то в прошлой стычке мне подбили зад. Нелёгкая корсарская жизнь, понимаете…

— Конечно, — твёрдо кивнул офицер. — Проследуйте в док D-23. Мы вышлем карту верфи.

— Спасибо.

Пинасы отдалились, и бриг продолжил путь, лавируя между углами в лабиринте космической платформы. Оставив корабль в доке, корсар вылетел на тартане. Транспортный челнок с красными полосами на серых крыльях приблизился к планете — и нырнул в беспросветную пучину тумана.

Босс, Антимон, Свинтус, Джефф и ещё пятеро корсаров тряслись на сиденьях, пристёгнутые ремнями безопасности. Пиксель стоял за креслом пилота, который вёл тартану через чёрные тучи, ориентируясь по парящим в небесах маякам. Капитан широко расставил ноги и схватился за ручку, чтобы не упасть. Опытный «космический волк», он привык к посадкам, при которых всё ходит ходуном, однако даже его сейчас немного подташнивало.

К счастью, путешествие сквозь верхние слои атмосферы Рейвенхольда не длилось вечно. Плотные тучи развеялись, и под тартаной вырос целый город. Небоскрёбы с острыми крышами выступали из серой дымки, и в их тёмных стенах горели жёлтые огни. Транспортник снижался теперь медленно и плавно. Пиксель смотрел по сторонам через лобовое стекло, в которое нещадно били капли бесконечного дождя. Капитан не оглянулся, когда сзади вырвало кого-то из членов экипажа, а всецело сосредоточился на курсе тартаны.

За бортом проносились редкие флаеры — небольшие, чёрные, с высокими крышами и горящими жёлтыми фарами. Пилот тартаны тоже включил дополнительные огни, чтобы легче вести её сквозь тьму и туман. Вдалеке мелькнула знаменитая часовая башня, которую изображали на всех открытках и снимали в кино. На таком расстоянии она не особо выделялась среди множества мрачных рейвенхольдских шпилей.

— Сюда? — осведомился пилот.

Его звали Хаямура, и он был родом из независимой Империи Синто.

— Да, — кивнул Пиксель, вспоминая маршрут. — Мы уже близко. Снижайся дальше.

Корсары миновали огромное здание с посадочной площадкой, на которой стояла белая тартана. Судя по золотой эмблеме с мечом на нетипично высоком хвосте, это был модифицированный челнок Охранительного Бюро. А челнок Пикселя летел вниз, вдоль высоких ребристых столбов, на которых держалась площадка.

Справа навстречу корсарам устремился целый поток транспорта.Среди сотен летающих машин бросались в глаза двухэтажные красные флаеробусы с яркими рекламными экранами. Вывески сверкали и на стенах зданий. Под мельтешащими изображениями, заключёнными в резные золотистые рамки, выступал средний городской уровень, где по широкому тротуару, обнесённому изящным решётчатым забором, в жёлтом свете остроконечных фонарей гуляли люди. И как они были одеты…

— Забавная тут мода, — усмехнулся Пиксель, разглядывая прохожих.

Все мужчины носили чёрные строгие костюмы и шляпы — цилиндры или котелки. Женщины были в длинных платьях разных тонов и расцветок — как светлых, так и тёмных. Немногочисленные дети словно подражали взрослым — капитан видел мальчиков во фраках и цилиндрах и девочек в розовых и малиновых нарядах с чепцами. Некоторые господа и дамы выгуливали на поводках экзотических существ, похожих на собак и хорьков.

И большинство людей держали зонтики, чтобы укрыться от постоянно льющего дождя. Кто-то нанял для этого слуг, которых можно было отличить по более скромной одежде и картузу вместо шляпы. Тартана зависла на одном уровне с летящими прямо флаерами, остановившись перед гражданской машиной. Некий водитель сзади посигналил транспортнику громким клаксоном.

— В пробке стоять не будем, летим вниз, — сказал Пиксель.

Хаямура кивнул. И как только флаер спереди сдвинулся, тартана продолжила снижаться. За стеклом промелькнули, размытые в каплях дождя, гигантские статуи воронов, на которые опиралась городская улица. Корсарский челнок опускался ниже и ниже, мимо целых рядов этажей. И погрузился в густой туман.

Дотти привела Фросю и Надю в комнату с большим камином. При рассмотрении Пронина поняла, что яркие языки пламени были картинкой на экране, а приятное потрескивание дров — звуком из скрытых динамиков. Багровые шторы обрамляли пару высоких готических окон, за которыми чернела тьма Рейвентона. Светлые стены были почти полностью заставлены большими шкафами из тёмного дерева, а на свободных местах висели портреты. Напротив камина стояло большое зеркало с вычурным латунным ободом.

— Мы подберём вам наряды, — произнесла служанка.

Она указала на высокие, с цветочными узорами, ширмы в противоположных концах комнаты. На шее Дотти блеснули киберимпланты, и автоматоны приблизились к охранительницам.

— Я подожду снаружи, — сказала она.

Фрося зашла за ширму и с некоторым смущением сняла строгую одежду. Пусть рядом были только роботы, она всё равно чувствовала себя неловко, стоя возле них в одном нижнем белье.

Механические служанки Эпплуорта принесли из шкафов все части рейвенхольдского вечернего костюма. Пусть эти экраноголовые машинытолько попробуют причинить Фросе боль!

Но, слава Императору, опасения не оправдались. Прикосновения роботов были мягкими и нежными — даже слишком для таких, казалось бы, неуклюжих механизмов. Автоматоны надели на Фросю и затянули корсет, который подобрал так ненавистный ей живот и придал талии изящную форму. Пышная бордовая юбка с кринолином прикрыла большие ноги. Всё это напомнило облачение в боевые доспехи. Однако сейчас она не собиралась убивать. Пока не собиралась.

Когда служанки закончили, Пронина вышла из-за ширмы. Нижняя часть платья была непривычно широкой — такие не носили даже модницы на Земле, и охранительница боялась задеть стены и мебель. Но отражение в зеркале привело Фросю в невероятный восторг. Элегантный корсет с глубоким вырезом, перетянутый шнуровкой. Бордовое платье со светло-розовыми рюшами и бахромой. Длинные изящные перчатки. На миг Фрося будто ощутила себя маленькой девочкой, попавшей в сказку про принцесс. Этот образ так хорошо маскировал недостатки фигуры, что она о них совсем забыла. И лишь полные, распухшие щёки напоминали девушке, кто она такая.

«Ты ведьма, Фрося», — внутри её полоснули давние слова Руденко.

— Что грустим? — спросила Надя Мышкина.

Пронина нервно замотала головой и взглянула на подругу. Той роботы подобрали наряд цвета морской волны — чуть менее роскошный, но столь же впечатляющий.

— И как я выгляжу? — спросила Ефросинья.

— Ты прекрасна, — улыбнулась Надя. — Без шуток.

— Ты тоже. Тебе идёт это декольте.

Мышкина посмотрела на свою грудь и весело хихикнула.

— Тебе страшно? — наклонилась Надя к подруге.

Фрося взяла себя в руки и вновь приняла вид суровой охранительницы.

— Это неправда, — быстро проговорила она.

— Да расслабься. Ты шикарно выглядишь, и он это заметит.

— Дело не в нём, — поникла Пронина.

Хотя как раз в нём. Эпплуорт отличался от прочих мужчин, которых знала Ефросинья. Волевой и сильный, но при этом вежливый и обходительный. Истинный рейвенхольдский джентльмен, словно из книг или фильмов. И Фрося очень не хотела его разочаровать.

Оказавшись в полной безвестности, Пиксель даже вздрогнул. Поначалу капитан не видел за бортом абсолютно ничего, кроме клубящейся тьмы. Капли дождя до сих пор барабанили по лобовому стеклу, а затем стекали по наклонной поверхности.

Но Хаямура включил противотуманные прожекторы, которые подсветили узкий железный мост. Между решётчатыми ограждениями медленно брели прохожие. Эти мужчины не походили на лощёных господ с уровня выше: крепкие, приземистые, лишённые какой-либо утончённости. Они носили не вычурные костюмы с цилиндрами, а грубые робы, которые Пиксель встречал во множестве других миров. Свет фар тартаны отражался от серебристых полосок на жёлтых жилетах рабочих.

Корсарский челнок неторопливо проплыл над мостом, и впереди возникло несколько таких же надземных переходов, воздвигнутых на разной высоте между исполинскими стенами зданий. Местные спокойно шли по своим делам, совершенно не боясь туманной бездны внизу. Один из них, парень возраста Пикселя, прислонился к изящной решётке и закурил сигарету.

— Вот, почти прибыли, — капитан указал на смутные огни в тумане.

Хаямура направил тартану в ту сторону, и за стеклом обнаружилось нагромождение небольших домиков. Они выступали из расширяющейся книзу стены небоскрёба, как грибы-трутовики из ствола огромного дерева. Закруглённые, украшенные узорчатыми решётками окна этих двух- и трёхэтажных зданий сияли жёлтым и зеленоватым светом. Из стен выходили ржавые трубы, которые переплетались друг с другом в причудливых лабиринтах. На покрытых шифером козырьках крыш пестрели, изредка мигая, незатейливые вывески, совсем не похожие на мельтешащую рекламу наверху.

Пиксель с командой подлетел к одному из этих указателей — яркой красной стрелке. Тартана выпустила посадочные шасси, которые с лязгом коснулись платформы. Судя по тому, как встряхнуло транспортный отсек, площадка была не особо прочной.

— Ух, слава Императору! — выдохнул один корсар.

— Кончай ныть, Стив! — ответил ему другой.

— Тихо вы, парни! — Пиксель развернулся к экипажу. — Я знаю, куда идти дальше, и вы держитесь рядом. Нижние уровни Рейвенхольда, как и любого центрального мира — место очень приятное и гостеприимное. Даже сильнее, чем пиратская платформа. Так что смотрите в оба. Вам всё ясно?

— Так точно, — небрежно произнёс Стив.

— И никакого тяжёлого оружия, — добавил капитан. — С большими пушками мы там станем мишенями номер один.

— А я хотел… — протянул Босс.

— Успеешь, — сказал Антимон.

— Ну ладно, — усмехнулся Пиксель. — Опускай трап, Хаямура! Пора нам прогуляться в тумане.

Дотти вела Фросю и Надю по коридорам со сводчатыми потолками, лестницам, тускло освещённым люстрами, мимо рыцарских доспехов и картин.

Механизм открыл резные дубовые двери, за которыми оказалась столовая. Ефросинья замешкалась было у входа, но Эпплуорт жестом пригласил её войти, и это сразу придало ей смелости… Середину помещения занимал невероятно длинный стол, накрытый белой кружевной скатертью. Вокруг него стояли стулья с высокими узкими спинками.

— Прошу к столу, — любезно сказал охранитель.

Взгляд Ефросиньи скользнул по блестящим тарелкам и столовым приборам, заготовленным на все случаи жизни. Но вскоре её внимание привлекли закруглённые стены. Правая практически полностью представляла собой окно, металлические рамы которого образовывали готические арки. Дождь непрерывно стучал по плотному, наверняка бронированному стеклу — Ефросинья уже начала привыкать к причудам местной погоды.

А вот на левой стене висела огромная картина, изображавшая космос. Когда Пронина приблизилась к полотну, над ним загорелся целый ряд точечных светильников. Теперь она наблюдала, как множество кораблей зависли напротив друг друга посреди россыпи звёзд. Вмонтированные в стену голографические проекторы создавали иллюзию объёма, и могло показаться, будто космическая баталия не нарисована, а проходит совсем рядом, за стеклом.

Судя по угловатым очертаниям, корабли принадлежали эпохе Великой Галактической Войны. Полосатые рейвенхольдские линкоры и глизеанские авианосцы с носами в виде орлиных голов обменивались пушечными залпами с огромными дредноутами Гросскригсрейха, а на дальнем плане рои криганских летающих тарелок схлестнулись в бою с имперскими судами. Орудия изрыгали огонь, и жёлтые росчерки снарядов плавно летели к цели, а затем разрывались при попадании — постепенно, симметрично и ярко, будто распускались цветы. Из скрытых динамиков доносились приглушённые звуки залпов и взрывов.

— Вижу, вам понравилась картина, — Фрося услышала за спиной голос Эпплуорта. — Конечно, художник многое приукрасил — все расстояния в реальности куда больше, и звука в космосе, конечно же, нет. Но в остальном работа весьма достоверна.

— Это ведь Война? — она обернулась к охранителю.

— Битва над Рейвентоном. Она положила конец осаде орбитальных верфей и бомбардировке заводов на поверхности.

— Рейвентонский блиц, — Ефросинья вспомнила историю.

— Именно так, — кивнул Эпплуорт. — И в тот день, 12 октября 417 года, он завершился. Объединённые флоты Рейвенхольда и Глизе окружили криганские бомбардировщики и выбили их из системы. Коммодор Гарольд Эпплуорт, мой славный предок, участвовал в этой битве. Его линейный корабль «Воздаятель» уничтожил два дредноута Кригсхайма и около шестидесяти дисколётов. За это он стал героем Империи. Посмертно.

— Его подвиги впечатляют, — Фрося не могла это объяснить, но что-то в словах собеседника задело её нутро. — Мои родные тоже участвовали в Войне. Кто-то дошёл до Кригсхайма и Блаухафена, а кто-то погиб на Великородине и Бжезинке. Но все они до последнего сражались за правое дело.

— За какое дело, мисс Пронина? — поднял бровь Эпплуорт — Во время Войны ваша планета была, скажем так, за пределами имперской юрисдикции.

«Дипломатичнее надо», — подумала Ефросинья. Её бестактность создала напряжение, которое только мешало поймать человека в маске.

— Видимо, возникло недоразумение, мистер Эпплуорт, — теперь она старалась быть вежливой. — Я хотела сказать, что мои предки боролись не ради ВССМ или Айнура Алмазова, а чтобы защитить свои миры от тех, кто посмел на них напасть.

Охранителя такой ответ, похоже, устроил.

— Я понял вас, мисс Пронина, — черты его лица смягчились. — Пусть у наших народов разный взгляд на Войну, но они тогда внесли общий вклад в победу над криганскими Легионами Смерти. Если бы наш союз тогда проиграл, Галактика погрузилась бы во тьму.

— Это верно, — кивнула Ефросинья.

— Присаживайтесь.

Он указал на пару стульев рядом с картиной, и охранительницы сели. Сам же Эпплуорт занял место во главе стола — к досаде Фроси, которая хотела, чтобы он был ближе. Слуги заранее принесли девушкам несколько белых, идеально чистых тарелок — и кучу столовых приборов. Пронина не представляла, зачем столько почти одинаковых вилок и ножей, но традиции Рейвенхольда мало поддавались объяснению.

— Остальные скоро прибудут, — громко произнёс Эпплуорт.

Только сейчас Фрося заметила, что напротив каждого стула из столешницы выступало небольшое устройство, похожее на раструб древнего граммофона. И поняла, что отлично слышит охранителя на другом конце зала благодаря динамикам.

— Остальные? — переспросила Пронина.

— Вас хочет видеть главный охранитель Грейвулф, а ещё кое-кто из моих коллег, — она едва могла разглядеть лицо собеседника. — О, кстати, а вот и одна из них.

На стуле напротив Фроси проявился призрачный силуэт дамы в строгом сером платье. Её рыжие кудрявые волосы были слегка растрёпаны, а на макушке красовалась маленькая шляпка.

— Позвольте представить — охранительница Уорбёртон, — провозгласил Эпплуорт.

Фрося поёрзала на стуле, но из-за платья никто ничего не заметил. Уорбёртон уже перестала быть прозрачной и теперь будто состояла из плоти и крови, но Пронина всё равно видела тончайшие ниточки лучей проектора, которые тянулись к столу с потолка.

— Здравствуйте, — голографическая рука охранительницы прошла сквозь граммофон рядом с её стулом. — Вы, должно быть, Эфросиния Пронина с Земли?

— Именно так, — ответила Фрося. — Меня сюда отправил Великий Охранитель Баррада, чтобы я помогла с расследованием.

— А я Надежда Мышкина, глава научно-технического департамента Пирамидиона… — добавила её подруга.

— Очень… приятно, — сухо ответила Уорбёртон.

Вскоре начали «прибывать» новые гости. Силуэты мужчин и женщин воплощались на стульях один за другим, и Ефросинье приходилось каждый раз представляться, что было довольно утомительно.

И последний появился напротив Эпплуорта. Пожилой, но крепко сложенный мужчина с буйной гривой седых волос носил чёрный камзол с большими золотыми пуговицами. Черты лица мужчины были волевыми, а глаза скрывались за круглыми блестящими очками.

— Приветствую всех, — произнёс он резким, но не раздражающим голосом. — Я Генри Грейвулф, главный охранитель планеты Рейвенхольд и сферы её влияния. Добро пожаловать к нам, охранительница Эфросиния Пронина. Мой старый друг Филеас сообщил мне о вашем визите.

— Благодарю, главный охранитель, — сдержанно ответила Фрося.

Ещё ей надоело, что все рейвенхольдцы не могли выговорить её имя. Все, кроме…

— Мы все собрались, и предлагаю приступить к пиршеству, — с улыбкой сказал Эпплуорт. — Дотти, пора!

Звуки взрывов с картины стихли — их сменила лёгкая ненавязчивая оркестровая музыка. Огоньки на киберимплантах Дотти замерцали, а затем отворились двери на противоположном конце комнаты. Роботы в красных ливреях засуетились вокруг стола, поднося пищу.

Автоматоны расставили на столе бокалы красного вина и металлические тарелки с серебристыми клошами. Сняв одну из них, Фрося увидела нечто, похожее на боксёрскую перчатку из запечённого мяса в кусочках овощей и листьях зелени.

— Это колыбасик, — охранитель заметил её недоумение. — Деликатес в наших широтах. Советую попробовать — его вкус… незабываем.

— Да, вы абсолютно правы, мистер Эпплуорт! — согласилась Уорбёртон.

В этот момент Фрося осознала, что роботы принесли еду только ей, Наде и хозяину особняка. У остальных гостей яства возникли из воздуха, едва заметно подсвеченные проектором на потолке. Все сняли клоши с разных тарелок, и у Ефросиньи разбежались глаза: такое разнообразие блюд она встречала только на званых вечерах после спектаклей Баррады — довольно редких событиях, когда Великому Охранителю удавалось собрать весь бомонд.

Уорбёртон взяла столовый прибор, похожий на устройство для пыток, и вцепилась его клешнями в аппетитную мякоть колыбасика. Закрутив латунный винт, охранительница ножом в другой руке разрезала блюдо на аккуратные кусочки. С опаской поглядывая на Эпплуорта, Ефросинья решила последовать этому примеру и поднесла инструмент к своей тарелке.

— Мисс Пронина, как поживает мой славный друг Филеас? — осведомился Грейвулф.

— Он в полном здравии, главный охранитель, — ответила Фрося, пытаясь ухватить скользкое мясо. — К сожалению, не смог прилететь лично — отвечает за благополучие всей Империи.

— Увы, я давно не бывал на его концертах, — вздохнул Грейвулф. — Они вносят нотку праздника в суровые будни нашего Бюро.

— Вы правы, сэр. Перед отлётом я насладилась «Призраком Оперы». Это было восхитительно! — наконец-то охранительница закрепила прибор как положено.

— А вы сами не думали вступить в творческий кружок Филеаса?

— Нет. — Она резала красное мясо, чувствуя себя как на иголках от внимания всех охранителей в зале.

Как ответить дальше? «Я человек действия, а не искусства?» «Служба не оставляет времени на подобные развлечения?» Истина лежала на поверхности, но была бы слишком грубой для непринуждённой светской беседы.

— Пока нет, — вместо этого добавила Фрося.

Эпплуорт ей одобрительно кивнул, да и Надя всем видом поддержала свою подругу.

— Пользуйтесь моментом, пока не поздно, — радушно произнёс Грейвулф. — В нашей суровой жизни сложно без хорошего хобби.

А сам он похож на человека, у которого есть хобби? Главный охранитель Рейвенхольда, по ощущениям Прониной, был ближе к Руденко, чем к Барраде. Сухой, строгий профессионал, полностью посвятивший свою жизнь Бюро. И как раз таких людей Фрося уважала больше всего.

Разговор плавно перешёл на обсуждение охранителя Рамзи и его сада хищных растений, и Пронина уже не чувствовала себя столь напряжённо. После долгой возни с колыбасиком она всё же оценила вкус мяса, приправленного перцем и сдобренного тушёными овощами.

Трап опустился, и Пиксель с командой ощутили промозглый рейвенхольдский холод. Из оружия у них были только абордажные сабли в ножнах и пистолеты в кобурах. Вокруг тартаны клубился туман, в котором мерцали неоновые вывески, а сверху непрерывно шёл дождь. Чтобы как-то защититься от капель, «космические волки» прикрыли головы — кто банданами, а кто шляпами.

— Насколько я помню, нам туда, — Пиксель указал на контур строения напротив площадки. — За мной!

Корсары быстро нырнули под прохудившийся жестяной навес. Дождь успел немного намочить их одежду. Впереди оказалась стена, обшитая ржавыми железными листами с выступающими заклёпками, а за ней чернел проход, перекрытый решёткой.

— Брр, — брезгливо поморщился Свинтус.

Вода через дырку в навесе попала ему за воротник. Корсар отпрянул в сторону, а капли продолжили падать, утекая сквозь прорези в металлическом полу.

Тем временем Пиксель обратил внимание на рычаг — большой, латунный. Со знанием дела капитан дёрнул за круглую рукоять. Шестерни, чуть видные за листами железа, закрутились, и откуда-то снизу послышались лязг и скрип.

— Ну и технологии, — насмешливо произнёс Антимон. — А ещё центральный мир, один из девяти. Да я во всяких задницах встречал агрегаты покруче.

— Говорят, эти рейвенхольдцы очень странные, — ответил Джефф. — Не такие, как другие имперцы. Ты же видел, как они одеваются?

— По мне кто странный, так это бельфлёрцы, — подхватил беседу Свинтус.

Звук из недр стал ещё более отчётливым, и в шахте появился лифт. Чёрная решётка отодвинулась и сложилась, после чего Пиксель шагнул в кабинку. Как только сапог корсара коснулся пола, тот задрожал. В воздухе висел запах не то мочи, не то дешёвого табака.

К удивлению Пикселя, в лифте нашлось место для всех высадившихся членов команды. Зайдя внутрь, корсары с опаской рассмотрели стены, а кто-то тревожно взялся за тусклые латунные поручни. Облезлые малиновые обои были расписаны граффити. Скорее всего, символами здешних уличных банд или просто бессмыслицей. Но один знак Пиксель определил безошибочно — зелёную змею Разрушения. Появились ли на Рейвенхольде свои ячейки врагов Императора вроде той, которой руководил давний друг, Грюнвальд, на Кригсхайме? Или глупые подростки где-то увидели якобы крутой символ и решили его воспроизвести?

— Поехали, — твёрдо сказал Пиксель.

И дёрнул за другой рычаг — уже внутри самого лифта. Решётка заперла пассажиров в замкнутом пространстве. На стенах слабо замерцали погнутые хулиганами лампы, а снаружи с жутким лязгом заработал механизм.

Даже бывалый «космический волк» Пиксель вздрогнул от скрипящего звяканья шестерней. Единственное утешение было в том, что в грохоте техники потерялся монотонный шум дождя. Лифт поехал вниз, крайне медленно и неровно.

И вдруг со стуком остановился, а светильники почти погасли.

— Ой, — протянул Босс.

— Да успокойся ты, — улыбнулся капитан старпому.

— Да я спокоен, — ответил громила.

Лампы снова загорелись, и кабинка продолжила движение.

— Ты дрался с чужацкими суперроботами, которых пулей хрен возьмёшь, и выжил, змей тебя побери, — сказал Пиксель не то Боссу, не то себе самому. — А тут какой-то несчастный лифт на нижнем уровне города.

— Всё равно жутко, — пожаловался старпом.

Капитан лишь закивал ему.

Бам! Лифт снова замер — теперь, похоже, надолго. Решётка отодвинулась, и за ней оказалась тьма. На смену рокоту механизмов пришёл шелест постоянно льющейся воды.

— Так, — обратился Пиксель к корсарам. — Держитесь меня, ни шагу в сторону! Включаем свет, оружие наготове.

Он активировал осветитель, закреплённый на лацкане куртки, и вытащил пистолет и саблю. Босс и прочие корсары последовали примеру капитана и обнажили оружие. Антимон и ещё два «космических волка» зажгли карманные фонарики.

— Пошли, — капитан первым покинул лифт.