Оплот воли
Винтовая лестница вилась спиралью вдоль круглых стен Главной Башни. По каменным ступенькам быстро поднимались Грюнвальд и Хелен, которых с трудом догонял Хосров. Слева от разрушителей проносились огромные окна, за резными готическими рамами которых чернел космос. Свет безымянных звёзд с самой окраины Галактики пронзал сиреневое стекло, заполняя цилиндрическое пространство внутри. А справа, за змеистым металлическим поручнем где-то внизу стояла в круге эзотерических символов золотая статуя всемудрого Владыки Философа.
Разрушителям ещё повезло — обычно лестница была полна инициатов, но на новогодних праздниках молодёжь отдыхала в независимых мирах или напряжённо готовилась к экзаменам в общежитиях. Поэтому Хелен, Фридриху и Хосрову никто не мешал подниматься.
— Что они там с тобой делали? — поинтересовалась Йаванна.
— Пытали весёлыми картинками, — Ариан почувствовал себя неловко. — Ввели в какой-то транс и показывали события из прошлого. А я продержался до тех пор, пока меня не спас Хосров, и ничего им не выдал.
— Спасибо, что вспомнил меня! — воскликнул сзади красноволосый.
— Всегда пожалуйста, — усмехнулся Фридрих.
— А я там была? — спросила Хелен.
— Да, — кратко ответил Грюнвальд. — Как и вся тюремная братия.
— А что мы там делали? — допытывалась разрушительница.
За их спинами захихикал Хосров. Должно быть, он видел то, что испытал Фридрих в своём подсознании.
— Ничего особенного, — пожал плечами Ариан. — Всё то же, что и ты помнишь.
— А, понятно, — кивнула Хелен.
Вот уже готические окна сузились, и на их месте возникли стены. На тёмно-зелёных обоях ветвился змеиный узор. Длинные вертикальные знамёна изображали символы разных политических идеологий и оккультных течений, распространённых в Замке. Ступеньки периодически прерывались небольшими площадками с деревянными дверями, таившими за собой учебные кабинеты и подсобные помещения. Это была верхняя часть Главной Башни, над которой располагались лишь Зал Совета и личные покои Философа.
Наконец Леди и два Лорда Разрушения дошли до конца лестницы. Перед ними находилась дверь из чёрного дерева — массивная, украшенная изящными резными узорами. Отдышавшись, Фридрих Грюнвальд взял металлическое кольцо, которое держала в пасти ручка в виде змеи, и три раза постучал. А когда никто не открыл, отворил сам.
В круглом зале, как обычно, было темно. Изумрудные занавески почти полностью скрывали готические окна, и свет исходил лишь от электрических свечей в канделябрах. В самом центре помещения располагался круглый деревянный стол, и рядом с ним поднимались заострённые спинки четырнадцати стульев, за которыми сейчас никто не сидел. Все люди в комнате, а именно Высшие Лорды Штейнштейн и Носферату и Высшая Леди Ребеллия, собрались вокруг Философа, а чуть поодаль, в тенях скрывалась Леди Серпентира. Видимо, она одолела бронтодонта и добралась сюда тайными ходами.
— Верховный Владыка, я прошу прощения… — начал было Грюнвальд.
— Только члены Совета Тринадцати могут зайти без приглашения! — выпалила Ребеллия.
Вестница революции и не скрывала своей неприязни, впиваясь в Ариана взглядом.
— Извините, но я здесь по делу особой важности! — парировал Грюнвальд. — Возможно, вы уже знаете от Леди Серпентиры, но в подземелье Замка скрываются заговорщики, которые задумали переворот! И человек в зеркальной маске, Одержимый — их пешка!
Высшие Лорды и Леди взирали на него, Хелен и Хосрова с презрением. Верховный Владыка приблизился к Фридриху, опираясь на чёрный посох. В длинной тёмно-зелёной мантии, расшитой греческими буквами, Философ производил впечатление добродушного, но властного мудреца. Его лишённая волос голова слегка блестела в приглушённом свете зала, зато густая седая борода доставала аж до пояса.
— Я прошу тебя успокоиться, юный Лорд Ариан, — старческий голос Философа был лишён злобы и строгости.
Уголки рта Верховного Владыки поднялись в улыбке, которая почти потонула в бороде, а в пронзительных зелёных глазах пылал едва уловимый, но холодный огонь.
— Он не может успокоиться! — взвилась Хелен. — Нам всем грозит большая опасность!
— Нет никакой опасности, прелестная Леди Йаванна, — подмигнул ей Философ. — В подземелье действуют тайные агенты по моим приказам, а Одержимый — тщательно спланированная операция, вот и всё.
Фридрих впал в ступор. Неужели «Чума» действовала с полного согласия Верховного Владыки, и ей не стоило препятствовать?
— Но как же то, что мне говорила Леди Серпентира? — он посмотрел на змею, чьи красные глаза сверкали в полумраке. — Я думал, что помогаю вам, а оказалось…
Ребеллия скорчилась от отвращения. Штейнштейн, лысеющий мужчина в халате учёного, посмотрел на Фридриха, как на сомнительную, антинаучную гипотезу. Одеяния Высшего Лорда были сшиты из разных грязно-белых лоскутов, а в правом их кармане блестела колба с резиновой пробкой. Остатки длинных белых волос Штейнштейна торчали в разные стороны.
— С Леди Серпентирой я ещё поговорю, не переживай, — мягко ответил Философ. — Если ты хочешь, то мы можем сказать, кто скрывается под маской Одержимого, только, все трое, обещайте хранить это в тайне.
Фридрих перевёл взгляд на змею, и та поводила в воздухе раздвоенным языком. Что бы это значило?
— Да, я хочу это узнать, Верховный Владыка, — согласился Ариан. — И никому не сообщу засекреченные данные.
— И я не скажу, — подтвердила Хелен.
— И я, — буркнул Хосров.
— Хорошо, — Философ улыбнулся в бороду.
Он подошёл к стулу с самой высокой спинкой и нажал на пару кнопок в столе. По центру круглой столешницы вырос изумрудный голографический экран, где был в полный рост изображён человек в длинном плаще с высоким воротником и в зеркальной маске.
— Ваши сомнения напрасны, мои молодые друзья, — заговорил Верховный Владыка. — Одержимый — выходец из этих стен, и его настоящее имя — Лорд Лукардо.
Он покрутил шариком-манипулятором, встроенным в стол, и рядом с полноразмерным Одержимым появились две фотографии — в анфас и в профиль. На них Фридрих разглядел человека в таком же плаще, только без маски. Под шлемом оказалось благородное лицо с орлиным носом и выступающими скулами. Светлые, коротко стриженные волосы были ровно прилизаны. Глаза излучали злобу, а в ухмыляющемся рту блестели острые клыки — бутафорские или имплантированные.
— Носферату, расскажи ему, — Философ кивнул Высшему Лорду.
Весьма худой и бледный мужчина неопределённо преклонного возраста подплыл к Фридриху. Носферату облачился в чёрный строгий фрак, поверх которого тоже накинул длинный плащ. Безволосая голова Высшего Лорда была изрыта морщинами, уши — заострены, а глаза налились красным.
— Лорд Лукардо — мой самый способный оперативник, — замогильным голосом прохрипел Носферату, водя длинными пальцами в воздухе. — Мы тренировали его два года, и сейчас он выполняет невероятно важное задание. Подробностей сообщить не могу.
Пока Высший Лорд говорил, он не один раз обнажил неестественно большие клыки.
— Хм… понятно, — но Фридрих вообще ничего не понимал.
Если Одержимый был проектом Носферату, то как с любимой вампирской темой Высшего Лорда вяжутся чумные доктора из подземелий?
— А теперь идите и займитесь своими делами, — снисходительно продолжил Философ. — И, прошу вас, не стойте на пути Одержимого. Он верно служит делу Разрушения.
В подтверждение своих слов он пристально посмотрел на Грюнвальда.
— Хорошо, Верховный Владыка, — произнёс Фридрих. — Спасибо.
— Помните, Ариан — пока обстоятельства играют не в вашу пользу, — Ребеллия не упустила случай его подколоть.
— И советую проверять факты! — поддакнул возлюбленной Штейнштейн. — Настоящий учёный не руководствуется домыслами!
— Спасибо за… напутствия, миледи и милорд, — невозмутимо ответил Фридрих. — Идём! — он повернулся к Хосрову и Хелен.
Все трое покинули Зал Совета. Когда двери захлопнулись, Грюнвальд был готов поклясться, что слышит за ними крики Леди Серпентиры — будто она корчилась от невыносимой боли. Неужели всё-таки существовал тот, кто мог причинить ей вред? Но с чего бы ей подчиняться Философу, будь он слабее её?
— Какого змея это всё значит? — возмутилась Хелен. — Даже ребёнок бы понял, что здесь что-то не так!
С Фридрихом и Хосровом она шла по просторной галерее с высоким потолком — той самой, где некогда рассталась с Цапфером. Справа сменяли друг друга большие готические окна, за которыми виднелся космос, а слева тянулись ряды картин. Для экономии энергии портреты отключили на праздники, и в вычурных серебристых рамках зияла чернота экранов. Кроме трёх товарищей по несчастью, в коридоре почти никого не было — лишь немногочисленные компании инициатов, не улетевших на независимые планеты, да одинокие прохожие. Широкие подоконники непривычно пустовали — первые экзамены начнутся ещё через несколько дней.
— А что же случилось на Великородине? — полюбопытствовал Грюнвальд.
— Одержимый… — Хосров остановился на полпути. — Он взорвал дома, и… обломки убили тысячи людей, которые праздновали День Империи на баржах.
— Хм… — Фридрих задумался и посмотрел на Хелен.
Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула, качая головой, а её друг мысленно попробовал связать события на Рейвенхольде и Великородине. И пока не получалось — цель Одержимого и «Чумы» оставалась неясна.
— Я тебе поражаюсь, Ариан, — изумился Хосров. — Ты не сочувствуешь этим людям?
— Сочувствую, но конкретно сейчас пытаюсь понять, что же происходит, — с нажимом ответил Грюнвальд. — Нам нужно самим всё выяснить, только сперва каким-то образом улететь отсюда. Здесь Философ не даст нам покоя.
— Что ж, мысль здравая, — согласился бывший заговорщик, продолжив шаг.
— Серпентира заперта у Философа и нам помочь не может, — протянула Хелен. — Но что, если мы возьмём её фрегат?
— У меня нет кодов доступа, но ради такого случая попробую взломать, — отозвался Фридрих. — Или А. С. П. И. Д. всё сам поймёт.
Она его поддержала:
— Что уж гадать — идём!
Главная Галерея свернула налево, и впереди замаячил вход в Сад Хрустальных Деревьев. Однако разрушители направились не туда, а к спуску в подземелья. Через несколько пролётов троица попала в пещеру, выдолбленную в породе астероида.
Грюнвальд, Хосров и Хелен двигались по туннелю с почти плоским полом и сводчатым потолком, освещённому редкими розоватыми факелами. Холод щекотал тело Фридриха. С осторожностью Ариан глянул за угол каменистой стены и увидел посреди сталактитов серую металлическую нишу с автоматической дверью. И солдат, которые расхаживали вблизи неё.
— Это Змеиная Стража, — со смесью ужаса и восхищения произнёс Хосров.
— Тсс! — осадила его Хелен.
Бойцы носили чёрную броню с изумрудным отливом. Края пластин окаймляли серебристые узоры. Шлемы напоминали головы змей, из клыкастых пастей которых выглядывали татуированные лица. У одного — наверное, главного, имелся капюшон, как у Леди Серпентиры. В руках эти солдаты держали винтовки странной конструкции, необычно изящные для человеческого оружия. У основания дула сияло зелёное энергетическое ядро.
Ариан почти не встречал Змеиных Стражей в стенах Тёмного Замка. Обычно эти элитные воины где-то скрывались, якобы чтобы инициаты отдохнули от милитаризма Империи и ощутили атмосферу свободы и прогресса. Но на самом деле Ребеллия и ей подобные расписывались в собственной слабости — сильные бы, наоборот, не гнушались демонстрировать свою мощь.
— Значит, Философ ожидал, что мы сбежим, — Грюнвальд повернулся к союзникам. — И всё очень серьёзно, раз прислал сюда их.
— Что ж, мы сможем вылететь только из общего ангара, — признала Хелен.
— Но там строжайший контроль… — Фридрих замер. — Выходит, нам не покинуть Замок.
— Что ты так легко сдаёшься? — поддел Хосров. — Мы годами летали под носом Совета, и я знаю, как это можно устроить.
— Ну… — с ноткой недоверия сказал Ариан. — Веди нас.
Ему претила мысль зависеть от этого благодушного разгильдяя, но если шанс существовал, то этим стоило воспользоваться.
Спустя несколько минут разрушители пробирались уже по другой пещере — более просторной, широкой и светлой. С одной стороны от них зеленели номера и контуры автоматических дверей, а с другой — мерцали информационные экраны в картинных рамках. Людей было немного, причём явно не инициатского возраста. Вдалеке робот-погрузчик на колёсной платформе под присмотром двух разрушителей вёз ящики с оружием.
— Лорд Скорпион, пройдите в док A9, — сообщил женский голос из динамиков на потолке. — Лорд Скорпион, пройдите в док A9.
— Нам сюда, — сказал Хосров, когда они добрались до двери с обозначением B11.
По пути он что-то печатал на своём коммуникаторе. Серые металлические створки с зелёной окантовкой раздвинулись сами, и за ними Грюнвальд увидел ангар. Это был обширный грот, освещённый потолочными лампами. По стенам тянулись разнообразные провода и шланги. Напротив Фридриха блестели огромные стальные ворота.
Почти всё пространство на решётчатой площадке из металла занимал космический корабль — небольшой, всего пятнадцать метров. Серый продолговатый корпус сужался ближе к носу с широким обзорным стеклом и четырьмя пушками. Между двумя парами бортовых орудий зеленел стыковочный шлюз, к которому вёл ступенчатый трап. На корме, над соплами реактивных двигателей поднимался изумрудный хвост, ребристый, как крыло летучей мыши. На нём было нарисовано красное яблоко, которое обвила змея. Этот плавник продолжался и под судном, которое стояло ровно благодаря посадочным опорам.
Шлюп. Самый мощный и дорогой корабль — но только в своём шестом классе. Величайший из убогих. Военные часто использовали шлюпы для поддержки флотилий и разведки. Барк отличался грузоподъёмностью, но проигрывал в маневренности. Пинк стал популярен лишь недавно — с тех пор, как Пиксель, старый приятель Грюнвальда, показал на таком чудеса. Биландер же всеми считался развалиной, которую можно встретить лишь на бедных планетах фронтира — хуже него были только тартана и лодка, трансатмосферные челноки.
— Стоять!
Путь к кораблю преградил разрушитель. Небесно-синее одеяние из тонкого шёлка едва прикрывало его атлетичную грудь и живот, а внизу струилось до самого пола. Разноцветные пряди волос спадали на плечи, обрамляя тонкое, андрогинное лицо.
По обе стороны от надзирателя стояли трёхметровые роботы-стражи. Вместо ног у механизмов были гусеничные платформы, на которых крепились массивные торсы. Рогатые головы и стилизация под камень делали роботов похожими на статуи химер из имперских соборов и учреждений. Вот только руки у этих «изваяний» заканчивались многоствольными пулемётами — громоздкими и совсем не изящными, в отличие от винтовок Змеиной Стражи.
— Стой, я всё улажу, — Хосров заметил недоумение Фридриха. — А, Лорд Вилиум, — он вышел вперёд, тепло улыбаясь. — Не мог бы ты пропустить меня с друзьями вот на эту чудесную ласточку?
— Я не помню, чтобы на это время был запланирован вылет, — прошелестел надзиратель, звеня кольцами на запястьях.
Его бесполый голос звучал тихо и бесплотно, как у привидения. Но никто не сомневался в его словах, ведь их подтверждали четыре наведённых на разрушителей дула.
— Планы изменились, — покачал головой Хосров.
Он показал Вилиуму экран коммуникатора. Хранитель ангара поднёс к лицу тонкую руку, и из указательного пальца выдвинулся голографический проектор. Другой рукой Вилиум пролистал прозрачный синий список отбывающих кораблей, пока не нашёл нужное судно.
— О, я вижу, — от улыбки надзирателя Фридрих невольно поморщился. — Прошу на борт, Лорд Хосров. И да озарит тебе путь тёмный свет Разрушения!
— Спасибо, и тебе!
Надзиратель отошёл в сторону, а роботы подняли пушки к потолку пещеры.
— Ну же, идём, — поторопил красноволосый Грюнвальда и Хелен.
Они втроём подошли к стыковочному шлюзу. Вблизи корабль не выглядел таким уж маленьким. Посадочные опоры поддерживали дно на высоте двух метров над полом. Сам корпус шлюпа достигал четырёх метров в высоту, а хвост был ещё на столько же выше.
Хватаясь за узорчатый поручень, разрушители один за другим поднялись к стыковочному шлюзу. Идущий впереди Хосров поколдовал на коммуникаторе, и автоматические двери распахнулись. Затем он нырнул внутрь, включил освещение и направился мимо четырёх бортовых полукулеврин, двери в капитанскую каюту и спуска в трюм, добравшись до мостика. То есть до кабины — командный пункт шлюпа был не на корме, как у большинства уважающих себя кораблей, а спереди, как у флаеров, самолётов и транспортных челноков.
За обширным лобовым стеклом на фоне пещерных сводов свисали портовые краны. Пространство сверху и снизу заполнили кнопки, рычажки и экраны, перед которыми в два ряда стояли четыре кресла. Хосров уселся на место рулевого-канонира — на шлюпе эти функции выполнял один человек. Да и вообще этим кораблём можно было управлять в одиночку, если не нужны бортовые орудия.
Грюнвальд сел в соседнее кресло, предназначенное для капитана, а Хелен — за ним. Фридрих наблюдал, как Хосров нажимает кнопки и дёргает рычаги. На главном экране зажглось приветствие с символом змеи, а затем высветились технические параметры корабля. Где-то сзади заревели реактивные двигатели. Бегло просмотрев состояние систем, красноволосый Лорд взялся за штурвал, и пол под ногами Грюнвальда дёрнулся. Снаружи послышался грохот ворот. Массивная стальная дверь поднялась, обнажив бездну космоса. Роботы по-прежнему стояли в ангаре, как и Лорд Вилиум, который защитился от вакуума силовым полем.
Хосров плавно повернул налево, и шлюп медленно вылетел из ангара в открытый космос.
— Всё, мы выбрались, — облегчённо вздохнул Фридрих.
Он не отрывал взгляда от правой части окна, где сверкала лиловыми огнями цитадель на астероиде. Свет горел и в покоях Философа на самом верху Главной Башни, под острой тёмно-зелёной крышей. Даже Верховный Владыка не был всесилен, раз Грюнвальд ускользнул из-под его носа.
— Куда теперь отправимся? — спросила Хелен. — Надо же с чего-то начать.
— Я знаю убежище на одной планете, — ответил Хосров, ослабив хватку на штурвале. — Мы в «Чуме» им воспользовались, когда…
— Нет! — отрезал Ариан, повернувшись в кресле к разрушителю. — Твои приятели легко нас там найдут. Лучше отправимся в моё безопасное место.
Он так хотел, чтобы оно оставалось тайной для всяких Хосровов, но на войне были хороши все средства.
— Ты уверен, Фридрих? — встревожилась Йаванна.
— Конечно.
— Ну и где это? — скептически поинтересовался красноволосый.
Грюнвальд постучал пальцами по клавиатуре, и на экране высветилась карта Галактики. Ариан приблизил участок на самом отшибе Внешнего Рукава.
— Сектор Ньёрд? — вскинулся Лорд с красными волосами. — Но тут нет обитаемых миров! Одни, блин, полуастероиды и газовые гиганты!
— Именно, — Грюнвальд расплылся в ухмылке. — Задай эти координаты.
— Но я…
— Давай!
Хосров неохотно ввёл в бортовой компьютер цифры с экрана и схватился за рычаг гиперпривода. Лобовое стекло закрыли защитные пластины, и шлюп с резким рывком выпал из реальности. Перебежчик из «Чумы» отклонился от приборов и обернулся к Фридриху и Хелен.
— Пока мы летим, я могу поведать вам о своей прежней тусовке, — начал красноволосый.
— А что только сейчас? Нельзя было до похода к Философу? — нахмурился Грюнвальд.
— Увы, в Замке говорить об этом опасно, — покачал головой Хосров. — И дело не только в «Чуме». Как думаешь, твоя любимая Леди Серпентира всегда была такой? — он руками изобразил хвост и капюшон на голове.
Фридрих поймал себя на мысли, что привык не рассуждать на эту тему. Происхождение змеи было негласной тайной, как и долголетие Философа.
— Не-ет, — рассмеялся бывший член «Чумы». — Она когда-то была обычным человеком вроде нас с тобой. Точнее, вроде Йаванны, — он ей игриво подмигнул. — Она жила на заре Империи, а Философ, чтобы бороться с новым порядком, использовал некое вещество — скорее всего, чужацкое. Оно превращает людей в неуязвимых монстров. Мы его знаем как трансмутаген. Алхимия, правда? Эта штука и сделала из простой женщины Леди Серпентиру.
— Но почему он тогда не наклепал армию суперсолдат и не захватил Империю? — задумался Грюнвальд.
Он представил, как легионы змееподобных чудовищ ползут по земле, душа солдат хвостами и вытягивающимися пальцами.
— А вот это правильный вопрос, — наслаждался вниманием Хосров. — Серпентира была не единственным экспериментом, но самым удачным. Для остальных трансмутаген стал не даром, а проклятием. Один из таких вколол жидкость и превратился в полуразложившийся живой труп, который заражает всех чумой. Он-то «Чуму» и основал. И уже тысячу лет как хочет пошатнуть власть Философа и Серпентиры.
Он был близок к своей цели шестьсот лет назад, когда помог Лорду Зигфриду прийти к власти на Кригсхайме. Не знаю, понял ли Философ, кто стоял за всем этим, но он точно осознал зыбкость своего положения и через свою марионетку, Высшего Лорда Адамантиуса, заключил кратковременный союз с Империей.
Зигфрид и Адамантиус. Людвиг Гюнтер и Айнур Алмазов. Величайшие вожди межзвёздных держав, вышедшие из-под крыла Тёмного Замка.
— Выходит, и Великая Галактическая Война была ваших рук делом? — заворожённо спросила Хелен.
— Не совсем, — смутился Хосров. — Мы просто добавили бензина в костёр, который и так бы разгорелся.
— А сейчас шлёте на имперские планеты всяких фриков в масках, — протянул Фридрих. — Совсем измельчали, новых Гюнтеров найти не можете?
— Время полномасштабных войн прошло, наступила эпоха точечных ударов.
— Если они хотят победить Философа, то какой смысл был вламываться в Рейвентауэр и срывать праздник на Великородине? — удивился Ариан.
— Взрывы в Престольном были отвлекающим ходом — таким же, как и заложники в Рейвентоне, — пояснил Хосров. — На обеих планетах Одержимый проник в крепости охранки и раздобыл важную информацию. Ему нужен один предмет — он сам так сказал, эксклюзивные сведения, которые мне знать не положено. Это кинжал чужаков. Видимо, тех же, кто придумал трансмутаген. С помощью этого ножика «Чума» хочет убить Философа и Серпентиру и установить свою власть в Тёмном Замке. Не менее глобальная цель, чем война, да?
Конечно, он любил рисоваться, но Фридриха интересовала суть.
— Я помню один кинжал, который разрушители нашли два с небольшим года назад, — поведал Ариан. — План был таков — прилететь на Землю и пробить этим клинком силовое поле в Имперском Дворце, и пусть все видят, что Император не бог и вообще сдох тысячу лет назад. Но что-то пошло не так, и на Зекарисе кинжал попал в охранку.
— Я слышал об этой истории.
— А я там был… — вздохнул Грюнвальд. — Какой-то местный имперский офицер подорвал себя гранатой, и я бы погиб, если бы меня не прикрыла собой Серпентира.
Фридрих не стал говорить, что тот офицер некогда был его лучшим другом, с которым они вместе мечтали построить светлое будущее, где люди жили бы во Дворцах Справедливости. И который впоследствии ушёл и спустя много лет предал Разрушение по каким-то непонятным причинам. Хосрова не касаются такие личные подробности.
— Хорошо, что ты сейчас жив, — улыбнулся красноволосый. — А мы отследили корабль, который увёз кинжал с Зекариса, и выяснили, что он отбыл на Рейвенхольд. А оттуда, как выяснилось, на Великородину. Сейчас наши эксперты дешифруют данные из Престольного, чтобы понять, куда артефакт отправился потом.
— И когда дешифруют, то пошлют туда Одержимого, — продолжил мысль Ариан. — А он сказал тебе, кто он такой?
— Нет, — покачал головой Хосров. — Не знаю его личности, но уверен, что он не Лорд Дуракуло или как его там.
— А что ты вообще про него знаешь?
— Я в курсе, где находится его база. X-5, небольшой мирок в нескольких системах от пиратской платформы Эскобария.
Фридрих засмеялся. Не столько от радости, что можно поймать Одержимого, сколько из-за собственных воспоминаний. Именно на той забытой всеми ледяной планете молодой Грюнвальд, тогда ещё Рубер, мечтал возвести первые Дворцы Справедливости. Хоть бы это совпадение стало предзнаменованием!
— Мы подлетаем к цели, — объявил Хосров.
Ставни на лобовом стекле шлюпа раскрылись. Все увидели, как в чёрной пелене космоса, подобно бриллианту, сверкает белоснежное пятно. Когда корабль подлетел ближе, оно оказалось звёздной станцией, парящей в бездне крепостью. Высокие светлые стены с множеством окон и орудийными башнями окружали длинный, острый словно стрела шпиль.
— Это Вилленсбург, — Фридрих не мог скрыть своей гордости. — Крепость Воли. Первый Дворец Справедливости — и пока единственный.
Хосров замер в кресле, часто мигая.
— Знаешь, я сразу понял, что ты любишь пафос, Ариан, — сквозь его серьёзную мину проскочило удивление. — Но не знал, что до такой степени…
Шлюп «Чумы» повернул в сторону и направился к космической цитадели. Станция больше не выглядела плоской, и Грюнвальд ухмыльнулся, когда Хосров увидел Вилленсбург в объёме. Все стены крепости складывались в гигантскую Чёрную Звезду — омрачённый символ павшего Кригсрейха — со шпилем в центре.
— Ты что, не мог выбрать формы получше? — возмутился красноволосый.
— Это я специально, — Фридрих прыснул от смеха. — Чтобы всякие добренькие и толерантные люди злились и источали праведный гнев.
Хелен рядом с ним тоже захихикала.
— А ты что смеёшься, Йаванна? — раздражённо спросил Хосров. — Не знаете закон По? Что пародия на радикальные взгляды неотличима от них самих?
— Не волнуйся, мы там не творим геноциды и прочие непотребства, — ответила девушка.
— Ну-ну. Так я вам и поверил.
Шлюп сел в просторном ангаре с белыми стенами. Незамысловатые прямоугольные колонны тянулись ввысь к ровному потолку. С этих столпов свисали длинные красные знамёна с белым кружком. Эти флаги были почти такими же, как у почившего Гросскригсрейха, за одним исключением — вместо Чёрной Звезды внутри кружка красовалась буква «G» из прямых линий.
Шлюз корабля раскрылся, и на крупную плитку пола упал раскладной трап. Фридрих, Хелен и Хосров выбрались из шлюпа, и в ангаре их встретили люди. Все трое были мужчинами в незамысловатой униформе — синих рубашках, красных штанах и красных же кепках.
— Хайль Грюнвальд! — отчеканили работники станции, протянув вверх правые руки.
— Вилле хайль! — отозвался Фридрих, изобразив такое же приветствие.
Хосров смерил людей с вытянутыми руками и алые знамёна взглядом, полным презрения.
— Но это же… — он пытался подобрать слова. — Это нехорошо! Это не вписывается ни в какие рамки!
— Почему? — спокойно спросил Грюнвальд.
Он едва сдерживал смех. Воистину, этот Хосров относился к той самой категории, которую Фридрих так хотел позлить.
— Но ведь… люди с Чёрной Звездой убили столько невинных, уничтожили столько планет! Мы не должны позволить этому повториться!
— И позволяете убивать людей и уничтожать планеты под золотым секатором ВССМ, — возразил Грюнвальд. — Или Змеем Разрушения. Или имперским солнцем. Только под Чёрной Звездой нельзя. Да, Кригсрейх не был государством ангелов, и его вожди и солдаты сделали много ужасных вещей. С этим я не спорю. Но пока мы лепим из него абсолютное зло, легко не заметить, как сами становимся такими же. И рано или поздно повторяем всё абсолютно в том же виде. Даём себе индульгенцию на любые зверства лишь потому, что не носим того треклятого знака.
Хосров хлопал глазами, уставившись на Грюнвальда.
— Мы ведь убиваем ради правильных вещей, и вообще наши противники — звери и монстры, таких и убить не жалко, да? — вскинулся Фридрих. — Но чем это принципиально отличается от криганского подхода?
— Тем, что мы боремся за правое дело, — неуклюже ответил Хосров.
— Не понять тебе ничего… — устало протянул Грюнвальд. — Ты болван, чьи мозги промыли все, кому не лень — Ребеллия, Акрантофис, лидеры «Чумы», список можно продолжать до бесконечности. Ты не думаешь своей головой, а впитываешь чужие идеи как губка — исключительно чтобы сойти за своего в обществе, где оказался. И неважно, что это за общество — подпольная тусовка эзотериков в Тёмном Замке или тайная организация внутри тайной организации, которая хочет убить Владыку Философа и захватить Галактику.
— Конечно, куда мне до великого Лорда Ариана! — разозлился перебежчик. — Сильного, независимого и не нуждающегося в социуме!
— А я думал, что иметь свою голову на плечах — до сих пор добродетель…
— А ты не думал, почему я тут? — Хосров брызгал слюной, буравя взглядом Грюнвальда. — Почему я спас тебе жизнь? Сначала я вступил в «Чуму» по приколу, думал, будет весело. Но потомосознал, что её методы не соотносятся с моими принципами…
«Или принципами социума, который для тебя более авторитетен, — подумал Фридрих. — Стоп, хватит бить убогого. Он мне ещё полезен».
— Молодец, молодец, — едва скрывая иронию, вслух ответил он. — Я всё же недооценил тебя, и в тебе есть внутренний стержень.
— Ну ладно, — буркнул Хосров.
«Да нет в тебе никакого стержня — ты как слизняком был, так и остался, — размышлял Фридрих. — Интересно, кто же всё-таки тебя надоумил пойти против своих?»
— Может, хватит уже выяснять отношения? — вмешалась Хелен. — Поспешим, а то Одержимый нас опередит!
Втроём они вышли из ангара и очутились в длинном просторном коридоре. В отличие от Тёмного Замка, Вилленсбург словно лучился светом. Белые ровные колонны поднимались над полом из красного мрамора. Даже чернеющий в окнах космос не выглядел холодным и неприветливым — из-за сотен люстр на прямом, лишённом изысков потолке. Это огромное помещение почти пустовало, и лишь вдали перемещались маленькие точки людей.
Фридрих и Хелен побежали вприпрыжку, как маленькие дети в большой песочнице. Немногочисленные работники станции приветствовали их, поднимая руки и крича «Хайль Грюнвальд!» Ариан испытывал удовольствие. Здесь, в Вилленсбурге, он чувствовал себя как дома — это и был его дом. Не квартирка в Тёмном Замке, а частично воплощённая давняя мечта, парящая в космосе.
Хосров же уныло брёл сзади и поглядывал на архитектуру и редких прохожих с нескрываемым отвращением. Этот идиот, конечно, существовал в мирке условностей, которыми Ребеллия и ей подобные опутали Замок, но всё же он был полезным идиотом и рассказал Фридриху то, что иначе невозможно узнать. Какие ещё тайны скрывала эта тупая башка с напяленной красной шваброй? Жаль, у Грюнвальда не было машины, как у «Чумы», чтобы усыпить Хосрова и выудить нужную информацию из его мягкого как хлеб подсознания.
Разрушители попали в круглый зал, в центре которого на полу была начертана Чёрная Звезда. Красноволосый перебежчик демонстративно потоптался на этом непростом знаке, а Грюнвальд улыбнулся ему, как нашкодившему котёнку.
— Не страдай фигнёй, — Фридрих кивнул на автоматические двери.
Украшенные строгими золотистыми линиями створки разъехались, и троица вошла в лифт с бордовыми стенами. Он доставил своих пассажиров на самый верх башни, в более скромный коридор с алой ковровой дорожкой на паркете.
Фридрих привёл Хелен и Хосрова в просторный, залитый тёплым светом кабинет. У стен стояли белые книжные шкафы. На низких тумбочках разместились солдатики, среди которых высился город из детского конструктора. По стилю это нагромождение небоскрёбов и железнодорожных мостиков чем-то напоминало сам Вилленсбург.
Грюнвальд подошёл к своему столу, светлому и ничем не занятому, кроме компьютера. На стене за кожаным креслом висела картина, где Фридрих в рыцарских доспехах пронзает копьём грифона — один из символов Империи и её протухшей морали.
— А ты поди думаешь, что это у меня большое эго, — пробурчал Хосров, рассматривая полотно в рамке.
— У всех свои игрушки, — снисходительно признал Грюнвальд.
Он плюхнулся в кресло, а Хелен и Хосрова жестом пригласил на диванчики напротив.
— Всё-таки не пойму, как скромный преподаватель это всё отгрохал, — не унимался предатель «Чумы».
— Я живу просто, на статусные вещи не трачусь, — доброжелательно ответил Ариан.
И не сказал всей правды — конечно, он вложил в Вилленсбург немало своих денег, но без помощи пары-тройки криганских богатеев, мечтавших возродить Рейх, возвести такую станцию было бы невозможно.
— Хайль Грюнвальд!
У порога стоял высокий мужчина в красно-синем комбинезоне. Кудрявые каштановые волосы, выбритые на висках, на макушке торчали смешным чубом. Жидкие усы придавали солидности непримечательному, безвольному лицу.
— Хайль, хайль… — устало отозвался Фридрих.
Мужчина принёс фрукты, вино и печенье на стол Ариана.
— Спасибо, Зандер, — кивнул Грюнвальд. — Как поживает Лисбет?
— Отлично, — бодро ответил его сподвижник. — Мы ждём мальчика.
Хелен с пониманием улыбнулась Зандеру.
— А теперь иди — нам надо обсудить важные дела, — сказал Фридрих, положив в рот виноград. — Угощайся — что ты как неродной? — он повернулся в кресле к Хосрову.
Тот нервно осмотрел тарелку со свежими фруктами и взял банан. Когда Зандер ушёл и закрыл двери, красноволосый осведомился:
— У тебя не найдётся в рукаве хотя бы небольшая армия или там флот?
Грюнвальд горько рассмеялся:
— Пока нас не так много, увы. Да и вооружение рассчитано на оборону, а не нападение.
— А есть лазер, раскалывающий планеты?
— Нет, — эта мысль Ариану понравилась.
— Значит, не круто, — скривился Хосров, откусив от банана.
— Вина? — Фридрих потряс бутылкой. — Нет? А я выпью.
Он достал из шкафчика пару бокалов, налил в них и протянул один Хелен.
— Значит, своих сил у нас мало, — сделал вывод красноволосый. — На Тёмный Замок нельзя рассчитывать, на эту крепость — тоже.
— Но мы можем подбросить идею Империи, — предложил Фридрих. — У имперцев большая армия, а ещё они будут очень рады найти Одержимого.
Йаванна одобрительно закивала, стараясь не расплескать вино.
— И что, мы заявимся к генералу Хонорику на Землю и скажем: «Одержимый прячется там-то»? — сыронизировал Хосров.
— Да, это плохая идея, — Хелен глотнула из бокала. — Но у меня есть хорошая.
— Какая же? — поднял бровь Грюнвальд.
— Пока ты спал в подвале, я смотрела новости, — ответила разрушительница. — На Великородине побывал наш старый знакомый. Спасал людей, стал героем. Я уверена, что он сейчас хочет поймать Одержимого не меньше нас.
— Это тот, о котором я подумал? — весело спросил Фридрих.
— Да.
В голове Грюнвальда на секунду возникла влюблённая парочка на крыше тюрьмы. А вообще Хелен была умна. И права. Корсар на службе Империи вместе с её регулярными силами может одолеть Одержимого и его банду разбойников.
Фридрих включил компьютер, и на мониторе высветилась буква «G». Хоть бы старая частота не канула в Лету со временем…