Тень Одержимого

Глава 17

Под грозовым небом

— Ох, они сильно меня разозлили! — воскликнул Антимон, когда бутылка с зажигательной смесью попала в окно тартаны.

Снаружи до сих пор шёл проливной дождь, а тёмное небо изредка озаряли яркие молнии. Несмотря на лучшую оснащённость имперских сил, бунт не утихал — подобно пламени, охватившему залитый бензином стог сена. Казалось, всё население крепости Кроуярд сбросило оковы, и охранителям не оставалось ничего, кроме как отступить к улице. Теперь штурмовики заняли позиции на первых этажах домов, а дорогу перекрыли новоприбывшие полицейские отряды. Корсарская тартана продолжала висеть над мостом, оказывая имперцам огневую поддержку.

— Входящее сообщение, — оповестила Пикселя автоматика.

Капитан перебрался поближе к Хаямуре, который включил связь. На приборной панели выросла голограмма пожилого, но крепкого мужчины с длинными волосами и в блестящих непрозрачных очках.

— Капитан Пиксель, я Генри Грейвулф, главный охранитель Рейвенхольда, — представился он.

— Приятно познакомиться, главный охранитель, — усмехнулся корсар. — Что вам от меня нужно?

— Одержимый только что проник в Рейвентауэр, в мою крепость, и улетел оттуда на угнанном флаеробусе. Поймайте его, а Кроуярд доверьте нам!

— Будет сделано, сэр! — кивнул Пиксель. — А вы случайно не знаете, куда он направился?

— В последний раз его видели в начале Эмперорс-Роуд, — ответил Грейвулф. — Не теряйте времени!

Его голограмма испарилась.

— Так, Хаямура, улетаем! — скомандовал капитан.

Тартана развернулась над бушующей толпой заключённых, сражавшейся с организованными силами Империи, и устремилась вдаль. На смену ей прибыли три бронированных полицейских флаера с пушками на бортах.

— Ты предал нас, — холодно произнесла Фрося, глядя в голубые глаза Эпплуорта.

Надя спряталась за спиной подруги.

— Все мы идём к смерти, дорогая, — охранитель снова перешёл на общеимперский, — так зачем держаться за жизнь?

Он нажал на крючок своего элегантного пистолета. С резким звуком пуля покинула дуло. Но, едва долетев до груди Фроси, наткнулась на сверкающий синий барьер — и отрикошетила в одного из роботов-слуг, повредив экран на его «лице». Эпплуорт явно впал в замешательство, чем и воспользовалась Пронина.

Подобрав одной рукой длинный подол платья, охранительница подбежала к эрлу Тамберстону и ударила его в челюсть со всей силы, а следующим ударом отправила в нокаут. Теперь благородный рейвенхольдец лежал носом вниз, а из его рта вытекла струйка крови. Пистолет выпал из руки охранителя, и Фрося ногой в изящной туфельке отшвырнула оружие подальше от его владельца.

— Это было круто! — Надя не скрывала восторга.

— Не думала, что одноразовое силовое поле сработает! — Пронина не могла отойти от шока.

Не каждый день смерть была так близко.

— Зачем ты сказала, что оно одноразовое? — выпалила Мышкина, глядя на роботов.

Механические слуги, которые вылезли из потайных ходов со всех сторон кабинета, окружили двух охранительниц. Клацая длинными металлическими когтями, автоматоны надвигались на девушек. А Дотти, которая управляла роботами, куда-то пропала.

— Ох уж это платье! — вздохнула Фрося, подбирая пистолет Эпплуорта. — Вот змей! Он биометрический!

Она нажимала на спусковой крючок, но ничего не происходило.

— Может, это тебя утешит, подруга? — Надя порылась в нижних юбках и тоже достала пистолет.

Он был ещё меньше, чем у эрла Тамберстона, и с коротким дулом. Мышкина выстрелила, и синий лазерный луч прожёг голову робота, обнажив провода и оплавленные микросхемы.

— А ты молодец, Надя! — широко улыбнулась Фрося.

Другой слуга протянул к Прониной длинные руки, но она схватила его за запястья и навалилась всем своим весом на тощее металлическое тельце. Сбить с ног механизм ей не удалось, зато он зашатался и завертел головой в полной растерянности.

А в третьего Мышкина выплюнула какой-то мелкий предмет и повернула браслет у себя на левой руке. Над её запястьем выросла голографическая панель управления. Надя покрутила парящие в воздухе символы, после чего экран на голове робота мигнул, и слуга замер.

Нажав ещё несколько невесомых кнопок, Надя взяла автоматон под свой контроль. Она хищно улыбалась, глядя, как робот толкает своего собрата и подходит к слуге, который схлестнулся с Фросей. Пронина, обрадовавшись неожиданному союзнику, вместе с ним повалила врага на пол. Параллельно ещё один механизм подступал к Наде, но Мышкина прожгла его из пистолета.

— Уф, справились, — выдохнула она.

Все роботы лежали на полу кабинета — в том числе тот, которым управляла Надя. Фрося вспотела, ей было тяжело дышать в этом корсете. И вообще хотелось вылезти из этого змеева платья. Если на ужине она себе в нём нравилась, наконец-то почувствовала себя красивой, желанной и женственной, то сейчас оно безмерно раздражало. Дико неудобная вещь. И тот, кто её выдал, оказался не респектабельным джентльменом, не без пяти минут Зимним Джимом, а мерзким предателем Империи.

— Боже-Император… — устало сказала Пронина, взглянув на Эпплуорта. — Надя, свяжись с Козловым!

Мышкина активировала едва заметную кнопку на своём браслете, и место голографического интерфейса занял миниатюрный сержант штурмовиков.

— Как вы там? — спросила Надя.

— Местные штурмачи на нас напали, — со сталью в голосе ответил он. — Но мы их скрутили.

— Отлично! Не смертельно?

— Не, так, вырубили.

— Значит, скандала не будет… или будет поменьше, — заключила Фрося, подойдя к подруге. — Оцепи здание и пришли сюда пару парней присмотреть за этим хмырём.

— Слушаюсь, госпожа охранительница! — отдал честь сержант.

— Вы… не представляете, во что… ввязались, — Эпплуорт поднял голову.

Вид у него был взъерошенный и нелепый. Половина лица покраснела от удара, а глаза собрались в кучку.

— Все они так говорят, — Фрося пнула эрла Тамберстона ногой в подбородок.

— Ой! — взвизгнул Эпплуорт и снова обмяк.

В кабинет вошли два штурмовика в броне, вооружённые автоматами. Не местные, а родные, Фросины. Один встал рядом с падшим охранителем, а другой — возле Прониной и Мышкиной.

— Надя, влезь в его системы, — распорядилась Фрося — Отследи Одержимого в городе.

— А ты что будешь делать?

— Я его поймаю.

Корсарская тартана неслась над залитым дождём и погружённым во мрак городом. Только сопла реактивных двигателей горели оранжевым пламенем посреди беспробудной рейвенхольдской тьмы, а фары в носовой части транспортника освещали ему путь. За стеклом, о которое ударялись капли дождя, пролетали острые шпили зданий, и огни окон слились в длинные желтоватые линии. Яркие настенные экраны больше не показывали маску Одержимого — теперь на людей взирали спасённые члены планетарного Парламента, закутанные в полотенца, и невозмутимый главный охранитель Грейвулф.

— Вроде здесь, — Пиксель бросил взгляд на монитор с картой города.

Все члены команды сидели на своих местах, пристёгнутые ремнями. Хаямура вёл тартану, ориентируясь больше по показаниям сканирующих приборов — даже несмотря на фары, снаружи было очень темно.

В подтверждение слов капитана рядом мелькнули два полицейских флаера. Тёмно-синие машины, на крышах которых мигали гудящие сигналы, преследовали красный двухэтажный флаеробус.

— Это он! — выкрикнул капитан. — Не сбавлять скорость!

На экране Пиксель увидел увеличенное изображение транспортного средства. Флаеробус шёл слишком высоко над гражданскими дорогами, а его ход был чересчур быстрым и хаотичным. Сопла двигателей на корме крутились в разные стороны — похоже, водитель не мог ровно держаться в небе под таким ливнем, в темноте и на большой скорости.

К пламени двигателей у кормы добавилась третья вспышка — приспешник Одержимого, стоя на открытой платформе для входа и выхода пассажиров, выстрелил из гранатомёта. Прорезав тьму, снаряд попал в борт полицейского флаера. Без одного из двигателей машина стражей порядка наклонилась, и два стрелка выпали с орудийной палубы. Водитель не совладал с управлением — бронированная громадина впечаталась в ближайший небоскрёб.

— А они рисковые ребята! — подметил Антимон.

— Абсолютно безбашенные, — согласился Пиксель, глядя на человека с гранатомётом.

Тем временем второй полицейский флаер открыл огонь из пулемётов. От сильной тряски смертоносные огненные линии шли куда угодно, только не в цель.

— Пора за дело взяться нам, — Хаямура крепче схватился за штурвал.

— Мы ещё далеко! — Пиксель следил за тем, как сокращается расстояние на приборной панели.

— Скоро будем близко! — рулевой увеличил скорость.

Тартана подобралась к флаеробусу. Слева засияла громадина Имперских Садов.

— Давай, давай! — болел Босс.

Хаямура навёл пушку на флаеробус, но тот быстро увильнул в сторону — и проломил стекло садового павильона. Корсары последовали за целью, как и полиция. Более широкую тартану тряхнуло, когда она бортами ещё сильнее разбила жёлтую светящуюся стену.

Внутри было светло и сухо. Прямо под застеклённой крышей горели миниатюрные искусственные солнца. На платформах, возведённых на разных уровнях над землёй, росли деревья и плескались фонтаны. Дамы и джентльмены, мирно гулявшие по ровно расчерченным дорожкам, с криками разбежались.

Флаеробус Одержимого пролетел через высокую готическую арку, задев рекламу «Удивительного мира рептилий мистера Локвуда». Тартана обогнула постамент, на котором зеленело несколько деревьев, не теряя противника из виду.

— Теперь хоть обзор получше! — обрадовался Антимон, глядя на лобовое стекло тартаны.

Размазанные капли дождя больше не сменялись новыми.

— Прицелься, Хаямура, — велел Пиксель, сосредоточившись на дисплее.

А полицейский флаер снова начал обстрел, и пулемётная очередь сняла гранатомётчика с платформы. Но из недр флаеробуса вышел ещё один приспешник Одержимого, который подобрал оружие.

— Огонь, сейчас! — прокричал капитан.

Тартана выстрелила. И попала в широкие стволы деревьев, за которыми скрылся враг.

— Вот змей! — выругался капитан.

Хаямура недовольно пробормотал что-то на родном языке. От внезапного манёвра противника полицейский флаер резко затормозил и повернулся, напоследок пальнув из пулемёта. Однако Одержимый был уже далеко впереди, и лишь тартана Пикселя от него не отставала. Они летели над рядами магазинов, украшенными красно-зелёными гирляндами к скорому Дню Империи. Сквозь броню тартаны капитан расслышал весёлую праздничную музыку, которая лилась из громкоговорителей, похожих на древние граммофоны. И вопли тех, кто попрятался за пёстрыми витринами.

Тартану тряхнуло — попали из гранатомёта.

— Оценка ресурса прочности! — потребовал Пиксель.

— В носовой части вмятина, — отрапортовал искусственный интеллект. — Повреждения близки к кри…

— Да знаю я! Продолжаем преследование!

Флаеробус неожиданно свернул направо и устремился в сторону крыши. Снова протаранив её, он исчез в мокрой ночи.

— Не тормозить! — разозлился Пиксель. — Пора вернуться под дождик!

Блеснула молния. Горизонтальные ворота ангара медленно опустились, и с их металлической поверхности стекли целые водопады. Из тускло светящихся недр под Тамберстон-холлом вылетел серебристый флаер. Блестящая обшивка переливалась на фоне рейвенхольдских туч и зданий. Круглые фары по бокам от вычурной радиаторной решётки ярко пылали.

Внутри, в комфортабельном кожаном кресле, сидела Фрося. Она сняла неудобное рейвенхольдское платье и вернулась к своей прежней одежде, которую слуги Эпплуорта выдали под дулами штурмовиков. Машина была заметно более высокого класса, чем Фросина, которая осталась на Земле — блестящий руль, приборы с золотой окантовкой… Но во всём этом богатстве чувствовалась сдержанность, которой не ведали ни пираты, ни власти Великородины.

— Турбо-ускоритель — кнопка над кондиционером, пулемёты — рычажок под рулём, — объясняла Надя через передатчик в ухе Фроси.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Пронина, свернув на Эмперорс-Роуд.

Она ориентировалась по карте, которая высветилась справа от руля. За лобовым стеклом было очень темно, и щётки неустанно работали, смахивая потоки воды.

— Я разрабатывала эту модель, — ответила Мышкина.

— Ну, понятно.

Фрося дёрнула за рычажок у руля, и из-под фар выехали два орудийных ствола, а на лобовом стекле появился голографический прицел. Пулемёты затрещали, изрыгнув очередь из оранжевых сполохов куда-то вдаль.

— Осторожнее! — осадила Надя. — Заденешь кого-нибудь!

— Я на задании, — отмахнулась Фрося. — А люди далеко.

Сияющий флаер нёсся над сонмом пассажирских машин, которые медленно ползли в воздушном заторе внизу. В точности как в Престольном… Наверное, все крупные города на центральных планетах были похожи.

— Ты уже рядом, — предупредила Мышкина. — Отмечу его на карте.

Сквозь слой воды, постоянно снимаемый щётками, Фрося разглядела яркий стеклянный купол Имперских Садов. Оттуда отдалялись три точки. Пронина направила флаер к ним и опустила с потолка вспомогательный экран. Увеличение показало, что первым летел красный флаеробус. Рекламная панель между окнами его этажей гласила: «НЕТ НИКАКОГО БОГА-ИМПЕРАТОРА. РАССЛАБЬТЕСЬ И ЖИВИТЕ В СВОЁ УДОВОЛЬСТВИЕ». Только такая мразь, как Одержимый, могла так нагло отрицать ценности целой планеты — и всего человечества.

За предателем гнались корсарская тартана, которая на фоне городских машин выгляделакрупной рыбой, и стандартный полицейский флаер с бортовыми пулемётами на корме и имперскими символами на хвостовых щитках.

— Мисс Пронина, я прислал вам подкрепление, — над кондиционером ненадолго появился голографический Грейвулф. — Не подведите меня и Империю, поймайте гада живым или мёртвым!

— Да, главный охранитель, — Фрося стиснула зубы.

За её флаером выросли ещё две полицейские машины. С такой численностью схватить даже юркий, но всё равно гражданский флаеробус будет легко.

Одержимый направил своё транспортное средство резко вниз. Тартана Пикселя спикировала за ним по диагонали. Затем к погоне присоединилась Фрося. Взявкурс на Одержимого, она чуть не врезалась в крышу застывшего в пробке грузовика, и летающие кебы дружно засигналили охранительнице. Не знали, что она творит благое дело, служит Императору…

Скривившись, Пронина кое-как протиснула свой флаер между парящими машинами — и увидела цель, от которой не отставал корсар. Враг стремительно спускался сквозь знаменитый рейвентонский туман, тартана шла следом.

— А вот и я, — довольно протянула Фрося, выровняв машину.

Она выжала из двигателя максимум и теперь летела наравне с корсаром. Её прикрывали три полицейских флаера. Приспешник Одержимого — верзила с бионической рукой — выстрелил в новоприбывшую из гранатомёта. Пронина резко повернула руль… и снаряд сбил одну из машин полиции.

— Вот змей, — процедила охранительница.

Одержимый вилял в тумане словно пьяный, и Ефросинья не могла в него прицелиться. Неужели все рейвенхольдские флаеробусы такое вытворяли, или террористы просто модифицировали свой?

Впереди выросла череда узких, обнесённых железными решётками мостов, по которым ходили рабочие. Одержимый стал лететь аккуратнее — видимо, не желая врезаться и разбиться. Теперь-то можно его подстрелить… Она нажала на рычажок, и пулемёты дружно застрочили. Корсар тоже открыл огонь из носовой пушки своей тартаны.

Но противник преподнёс новый сюрприз. Ни один выстрел не попал по его двухэтажному транспорту, однако в тумане появилось целых три флаеробуса.

— Господи-Император! — возмутилась Фрося. — Он не может играть по-честному?

Впереди возникли очертания гигантских отверстий, проделанных в железобетонных стенах. Из каждого с громовым шипением низвергались массивные потоки воды. Каждый из размножившихся флаеробусов нырнул в свою трубу, и имперцы оказались на распутье, будто богатыри из былин, сочинённых предками колонизаторов Великородины.

— Разделимся, — Пронина включила канал связи. — Я возьму на себя правого. Пиксель — по центру. А полиции — преследовать левого.

— Хорошо, госпожа охранительница, — чуть раздражённо ответил корсар.

— Так точно, мэм! — блюстители порядка оказались более сговорчивы.

И все полетели в своих направлениях. Фрося на флаере Эпплуорта — направо, Пиксель на тартане — прямо, а два полицейских флаера — налево.

Флаеробус нёсся по исполинской трубе, в которой мог при желании поместиться и средний космический корабль. Замешательство имперцев и лабиринты города только играли Одержимому на руку — преследователи сильно от него отставали.

Сам он погрузился в мрачные думы на кожаном пассажирском сиденье прямо за кабиной водителя. Как хорошо, что зеркальная маска скрывала мысли и эмоции от подчинённых, создавая непробиваемый барьер.

Людей в салоне было немного. Перед Одержимым сосредоточенно крутил руль Крысюк. Изначально планировалось проникнуть в Рейвентауэр на полицейском флаере, однако у местного союзника родилась идея использовать гражданский флаеробус. Одержимый оценил её по достоинству, ведь это было не просто транспортное средство, а один из символов города — наряду с дождями, готическими шпилями и башней Литтл-Джон.Люди Эпплуорта немного доработали машину: укрепили нос пластинами, чтобы проломить бронированную крышу, и поставили улучшенные двигатели для маневрирования. И человек в маске лично добавил последний штрих — заменил стандартную рекламу на богохульное послание, чтобы совсем разозлить фанатиков Императора.

Чуть дальше за спиной Одержимого сидели Раттиганы. Брат и сестра держали в руках устройства, похожие на громоздкие игровые контроллеры с экранами, и самозабвенно тыкали кнопки, весело переглядываясь. Судя по назойливым смешкам, которые приходилось слушать Одержимому, Раттиганы наслаждались, управляя роботами, вокруг которых голопроекторы создали иллюзию флаеробуса. Конечно, водить Империю за нос — очень приятно. Главарь и сам был бы рад присоединиться к забавам своих подчинённых…

А за Раттиганами на мокрой входной площадке стоял, почти упираясь в потолок, Биг Панч. Безносый верзила держал гранатомёт, но пока не стрелял. Если он выстрелит и попадёт, имперцы быстро поймут, где настоящий флаеробус…

К сожалению, далеко не всё шло по плану. Противники вели себя иначе, чем представлял Одержимый, и приходилось импровизировать. Однако в общих моментах охранители были на удивление предсказуемы, и если исправить мелкие недочёты, то ситуация сложится как надо.

Одержимый склонился над приборами, привязанными к сиденью у окна. Там были информационный планшет, подключённый к хранилищу данных, и незатейливый коммуникатор армейского образца. Человек в зеркальной маске взял последний и нажал на пару кнопок.

— Ну и как мы поймём, какой из них настоящий? — прокричал Антимон.

Корсарская тартана лавировала в большой извилистой трубе со множеством ответвлений, часть которых заканчивалась гигантскими решётками. Лишь изредка мелькали установленные по кругу лампы, и в основном корсарам приходилось полагаться на фары и сенсоры. Под челноком плескались потоки воды, которая тоннами падала на нижний уровень города.

— Подобьём всех. Кто-то из нас да поймёт, — рассудил Пиксель.

Если они и гнались за иллюзорным флаеробусом, то обман был высококлассным — даже тепловизор выявил очертания людей на борту.

— А вдруг они все настоящие? — мечтательно спросил Босс.

— Не неси бред! — возразил капитан.

Старпом заметно поник.

Флаеробус повернул, и Хаямура повёл тартану следом. А враг с гранатомётом по-прежнему стоял на платформе и долго целился, но так и не выстрелил.

— Туда! — капитан указал на светящийся круг в конце трубы, куда летел Одержимый.

— Ты от меня не уйдёшь! — разъярилась Фрося.

Флаеробус постоянно сворачивал, пользуясь ветвистой структурой рейвентонских стоков, но Пронина не упускала цель из виду. Крепче взявшись за руль, она задействовала турбо-ускоритель. Реактивные двигатели взревели, и флаер преодолел сразу две или три сотни метров. Теперь Одержимый был как на ладони. Пронина могла различить не только сам флаеробус, но и гранатомётчика на борту, и даже смутные фигуры людей за окнами.

— Попался, красавчик! — усмехнулась она, целясь из пулемётов.

Охранительница нажала на рычажок — и пули попали в борт полицейского флаера, который внезапно преградил ей дорогу. Имперские символы на борту и хвостовом щитке были наспех зачёркнуты из баллончика, а у бортовых орудий вместо стражей порядка стояли уголовники в оранжевых робах. Кроме стрелков, на задней платформе находились и другие сбежавшие из Кроуярда.

— Змей! — выругалась Фрося.

Ближайший к ней пулемётчик скорчил злобную гримасу и зарядил по её машине. Пули отскакивали от лобового стекла, но Пронина на всякий случай всё же пригнулась. И не отпустила ручку своих пулемётов.

Она повернула руль и открыла огонь по врагам Империи. Предатели и преступники повалились на палубу, и от их тел отлетали кровавые ошмётки. Победить этот сброд Фросе будет легко — однако флаеробус уже исчез где-то впереди…

Только по свежим каплям дождя на стекле Пиксель понял, что тартана снова находится под открытым небом. Внизу горели огни домиков и лавочек, облепивших шпили, будто грибы — дерево. Где-то там находилась лавка Пасюка. Или нет — один Император знал, как устроен этот огромный город.

— Я его поймал! — довольно произнёс Хаямура.

Враг был в прицеле.

— Огонь, сейчас же! — скомандовал Пиксель.

Пушка выстрелила, и транспортное средство Одержимого взорвалось. Вернее, взорвался дрон, вокруг которого замерцала и вскоре погасла голограмма флаеробуса.

— Наш оказался ненастоящим! — подытожил Антимон.

— Смотрите! — Босс ткнул толстым пальцем в экран.

Из-под арки моста, ведущего к небольшой башенке, вынырнул ещё один красный флаеробус. Сомнений не было, чей — они редко залетали на нижний уровень Рейвентона.

— Неужели он такой тупой? — бросил судовой врач.

— Выходит, что да, — обрадовался Пиксель. — За ним!

— Надеюсь, этот настоящий, — пробубнил Босс.

— Что ж, тут все надеются, — скривился капитан.

Сверкнула молния и пророкотал гром. Тартана устремилась вниз, за новой целью. Под ними чернели клубы тумана, а слева и справа проносились ряды зданий. А где-то наверху бурлила ночная жизнь города, разгуливали аристократы в цилиндрах и благородные дамы в пышных платьях…

— Мы и его подстрелим, — сказал Хаямура.

На экране флаеробус совместился с линиями прицела. Ещё один удар из пушки — и реактивный двигатель на корме вспыхнул. Пикселю ненадолго показалось, что флаеробус охватила синяя вспышка силового поля. Но даже если Одержимый активировал щит, это его не спасло.

Двухэтажный транспорт теперь летел подобно птице со сломанным крылом — дёргано и по-настоящему хаотично. Должно быть, им управлял действительно хороший пилот — ночью, под ливнем и в тумане у плохого не было бы шансов.

— Пора его прикончить, — с азартом сказал Антимон.

— Не надо, — осадил врача Пиксель. — Мы их повяжем и сдадим охранителям.

Он знал, что Одержимый далеко не уйдёт. Красный флаеробус постепенно снижался. Свернув налево в переулок между двумя монументальными башнями, он с грохотом врезался в железобетонную стену.

Тартана Пикселя села в начале этого небольшого тупичка, который оказался лишь выемкой в циклопическом фундаменте. Трап опустился, и все корсары, кроме рулевого, выскочили наружу. Там не было ни жилых блоков, ни магазинов — одни железные готические двери подсобных помещений. Снизу тянулись узкие металлические лестницы, которые где-то наверху тонули в слоях тумана. Вода стекала по желобам, выбитым в пологой, покрытой брусчаткой улице.

За флаеробусом дымился чёрный след. Всю носовую часть смяло в лепёшку. От реактивных двигателей высоко поднималось пламя, которое не гасло даже от дождя. Экран с богохульной надписью частично разбился, как и окна на обоих этажах флаеробуса.

— Уходите! — прогремел голос Одержимого. — Я сам задержу их!

Его подельники выбрались на улицу и побежали прочь. Корсары погнались было за ними, стреляя из пистолетов, но враги скрылись за обломками. А на смену им пришёл сам Одержимый. Высокая фигура в длинном чёрном плаще одиноко стояла рядом с пылающим флаеробусом, гордо выпрямившись.

— Вперёд, за ним! — проорал Пиксель, вытащив саблю из ножен.

Одержимый развёл руками, и с щелчком из-под просторных рукавов выскочили лезвия. В этих острых клинках отражались языки пламени.

— Нападай, корсар, — металлическим басом сказал Одержимый, слегка поклонившись.

Команда Пикселя начала подъём по брусчатке. Капитан был первым. Он замахнулся корсарской саблей — и Одержимый отразил выпад, подставив сразу два лезвия.

— О, эта ярость… — с восхищением сказал человек в маске.

— Мы только начали! — огрызнулся Пиксель.

Товарищи подтягивались к капитану, чтобы поймать подельников Одержимого. Но вдруг словно из ниоткуда над переулком завис полицейский флаер. Вернее, некогда бывший полицейским — поверх символов Империи и Рейвенхольда кто-то наспех нарисовал страшные рожи, а на палубе столпились беглые заключённые.

— Да чтоб вас змей задушил! — выпалил Антимон.

Флаер наклонился, низко паря между колоссальными стенами. Завязалась перестрелка. Бритая бунтарка навела на корсаров пулемёт, но её быстро снял Свинтус из пистолета. Остальные преступники спрыгнули с палубы, громко крича. Их оружие было разнообразным — ножи, гвоздодёры, пистолеты, парочка автоматов…

— Получай! — Босс всем весом навалился на разрушителя, чей голый мускулистый торс покрывали татуировки змей.

Врач тем временем проткнул саблей высокого и жилистого беглеца. Их становилось всё меньше, но и несколько корсаров пали от вражеских пуль. Сражение было жестоким — на близкой дистанции и без каких-либо возможностей укрыться. Добраться до обломков флаеробуса было себе дороже.

А чуть поодаль Пиксель сражался с Одержимым, едва уворачиваясь от резких выпадов лезвий. В какой-то момент клинок пронёсся прямо перед носом Пикселя, и у того чуть не остановилось сердце.

— Давай дерись! — дразнил главный террорист.

Корсар не видел лица врага — лишь собственное, искажённое золотистой маской. Как в дешёвой комнате смеха на Сэхримнире, куда водил Пикселя старший брат. Капитан размахивал саблей, но Одержимый всё отразил. И отскочил, расправив плащ, словно тёмные крылья.

На фоне горящего флаеробуса они сошлись в смертельном танце. Сверху лил вечный дождь, а редкие молнии разбавляли сумрак. Движения Одержимого были отточены и изящны. Иногда Пикселю казалось, что злодей — не человек, а нечто сверхъестественное… но то лишь бессмысленное суеверие. Плащ врага то и дело вздымался, будто раскрывающийся зонтик. А стиль капитана не отличался элегантностью: обычная школа сначала сэхримнирских поселений и тюрьмы космоварваров, а затем — узких коридоров на борту кораблей.

Заключённые бросались на корсаров с животной яростью, скопившейся за долгие годы в недрах Кроуярда. Антимон выбил из рук одной женщины нож и застрелил её из пистолета. Босс орудовал кулачищами, разбросав беглецов вокруг себя. Этим уголовникам не помогли даже гвоздодёры и тяжёлые разводные ключи.

Хаямура поднял тартану на несколько метров и задействовал пушку. Пара выстрелов — и громадина флаера рухнула наземь, а его хвост отвалился и улетел в туманную пропасть.

Пиксель замахнулся саблей на Одержимого. Тот парировал лезвием, и оружие засверкало в свете огня. Разозлившись, капитан сделал ещё один выпад. Но клинок лишь прошёл сквозь чёрный плащ. Это же просто голограмма, иллюзия! Дождь проходил сквозь неё, оставляя лёгкую рябь. Тут же тычок сзади — и оружие корсара упало на землю, выбитое из руки.

— Хочешь так, да? — гневно обернулся Пиксель. — Ну получай!

Одержимый лишь слегка наклонил голову. Голограмма тем временем растворилась в воздухе. Корсар сжал кулаки и принял боевую стойку. Он наступал, а Одержимый уклонялся, изредка блокируя удары запястьями. К удивлению, движения врага были пусть быстрыми, но шаблонными и заученными. При всех своих фокусах террорист оставался предсказуемым, будто совсем недавно научился драться.

А Пиксель был стихией. Пройдя через множество стычек с подросткового возраста, он чувствовал себя в бою как рыба в воде. Запомнив манеру противника, теперь он мог обойти смертельные лезвия. Ударом ноги корсар отбросил человека в маске к стене, и один из клинков отломился.

Издав короткий вопль, Одержимый бросился вперёд, словно бешеный бронтодонт, орудуя оставшимся лезвием. Пиксель нырнул за спину врага и толкнул его. Золочёная маска впечаталась в железобетон, и капитан схватил Одержимого за голову. Снова удар о стену — и от шлема пошли электрические искры. Враг пошатнулся, и Пиксель увидел, что маска разбита наполовину. И то лицо, которое под ней скрывалось…

Нет.

Нет.

Это.

Невозможно.

На Пикселя смотрел его давний друг. Чёрный глаз, прямая густая бровь, выдающийся, похожий на клюв нос. Нет, это не мог быть он…

— Карл? — остолбенел корсар. — Карл Птитс?

Одержимый снял остатки маски, и молния подсветила его образ. Это был точно Карл Птитс, словно вернувшийся из мира мёртвых. Только капитан «Аркана» помнил его другим — пусть и подчас холодным, но здоровым и полным жизни. Сейчас же на Пикселя взирало привидение. Худое, со впалыми скулами, а в глазах — боль и нечеловеческая, почти звериная злоба. Чёрные волосы, которые корсар помнил короткими, отросли и топорщились во все стороны.

— Ответь мне что-нибудь! — потребовал Пиксель.

За его спиной продолжался бой. Угнанный флаер стал грудой мусора, а Босс, Антимон и остальные добивали беглых разрушителей.

Карл ничего не ответил. Он лишь кивнул, нервно сжав губы. Капли дождя намочили его бледное, почти белое лицо и тёмные спутанные волосы. В глазах больше не было ненависти, её сменили растерянность и страх.

Корсар сделал пару шагов к Птитсу, и тот схватил его рукой за правое запястье. Потрясённый Пиксель не стал сопротивляться. Что-то подсказывало корсару — это действительно Карл… Птитс поднёс его руку к своей левой щеке. Пиксель смутился, но понял жест своего друга — или же врага?.. Видимо, тот хотел доказать, что не играет, не притворяется, не обманывает голографическими проекциями…

— Да, это я…

Тот самый голос, без искажений от маски. Только непривычно тихий –офицер, которого знал корсар, обычно так не разговаривал.

— Как? — не понимал Пиксель. Он же сам видел, как его друга разорвало на куски…

Карл задрожал. На осунувшемся, мертвенно-безразличном лице проступили морщинки. Рот Птитса едва заметно дёрнулся в подобии улыбки, а во взгляде промелькнула робкая надежда.

— Пиксель… — так же тихо произнёс старый друг. — Помоги мне… прошу тебя.

Звуки сражения стихли. Теперь только журчала вода, стекающая по желобам, и шелестел вездесущий рейвенхольдский дождь.

— Как мне помочь тебе? — капитан убрал руку с его лица. — Что вообще с тобой стало? Ты опять разрушитель?

Карл лишь горько улыбнулся давнему другу, смотря на него с мольбой. Вдалеке завыли полицейские сирены.

— Я не могу… — вдруг отвернулся Птитс. — Мне пора.

Карл подобрал осколок маски Одержимого, лежавший на дороге, и бросил из-под плаща дымовую гранату. Серая густая пелена расползлась по тупику, и Птитс в ней как будто растворился.

Окутанный туманом по пояс и до ниточки промокший, Пиксель возвратился к своей команде. Произошедшее буквально минуту назад — казалось нереальным… и невозможным. Безликий и безжалостный террорист в маске, заставивший играть по своим правилам целый город и проникший в защищённую цитадель охранителей — воскресший Карл Птитс? Тот своеобразный и не без недостатков, но добрый и надёжный друг? И он чего-то боится, а теперь просит Пикселя о помощи?

— Всё в порядке?

Сквозь раздумья Пиксель услышал голос Босса.

— Да, — кивнул капитан корсаров. — Только я упустил его.

Корсары поднимали трупы погибших товарищей и уносили их на борт тартаны. Антимон бегло осматривал раненых. Капитан встал рядом со старпомом, обречённо разглядывая капли, падающие на брусчатку. И стекающие по ней ручейки воды, красные от крови убитых и раненых.

А шум сирен усилился. Два полицейских флаера подлетели к переулку. Одна из машин зависла в воздухе, озарив корсаров прожекторами, а другая снизилась, позволив нескольким блюстителям закона спрыгнуть на землю.

Вместе со стражами порядка прибыл и хромированный флаер гражданской модели. Над серебристой радиаторной решёткой блеснул золотой символ Охранительного Бюро. Дверь плавно поднялась, изнутри вылезла женщина в белых плаще и брюках — полная, с широким лицом.

— Капитан Пиксель и его команда! — Её голос сочился неприязнью. Корсар не мог разобрать, с каким акцентом она говорит, но явно не с рейвенхольдским.

Полицейские окружили «космических волков» и навели на них автоматы.

— Вы позволили мерзкому предателю сбежать, — холодно произнесла женщина.

— Что? — вырвалось у Пикселя. — Я его одолел, но он скрылся…

— Именем Священного Имперского Охранительного Бюро, — провозгласила она, никого не слушая. — Вы арестованы.