Титан империи 8

Глава 13

— Вот это место! — ткнул пальцем Коля в бревенчатый домик, затерянный в лесу.

Оба охранника и сестра Коли, Даша, напряглись — им было не по себе, как и самой Ди. Вроде мирное и даже уютное местечко, но она не обольщалась. Леса тут глухие — идеально для беглых контрабандистов, наркоторговцев и барыг артефактами с Нексуса.

Девушка выглянула из-за куста и внимательно всмотрелась в тусклое окошко. Если за ними сейчас следит мудак с винтовкой, то позиция у него просто идеальная. Домик строили со знанием дела — лес вокруг вырублен, и незаметно не подойдешь.

Словить пулю, едва ей удалось отбрехаться от той подозрительной фифы, которая приняла ее невесть за кого? Вот уж глупая смерть…

Ладно, Коля вроде сказал, что этот Лесник хоть и странный, но безобидный. Да и он ее спас, как никак. Возможно, поможет и во второй раз — след Сергея потерялся где-то в этих краях…

Она вышла из-за деревьев и, не сводя глаз с окон, сделала пару аккуратных шагов.

— Дяденька Костоправ! Дяденька Костоправ! Вы дома⁈ — заголосил Коля и побежал прямиком к крыльцу. Девчушка Даша побежала за ним следом.

Ди вздохнула. Ладно, можно и так. С этой работой она и впрямь стала параноиком.

Едва они приблизились к дому, как послышался собачий лай. Затем грубая деревяшка скрипнула, и наружу вылез одноглазый мужик с поседевшей бородой. У его ног вилась собачонка.

— Вы кто такие? Я вас не… Ааа! Ваше благородие! Вы с барышней? Ага, какие знакомые лица!

Мужик оскалился при виде Ди и с приглашающим жестом отошел в сторону.

— Будьте как дома, Виолетта Максимовна. Я ни в чем не откажу!

Ди застыла у порога. Он знает, как ее зовут на самом деле?.. Значит…

— Сергей у вас⁈ — слетело с ее языка, и мужик взял ее за руку.

— Вот тут он лежал, ваш Сергей, — кивнул он на заправленную постель в углу. — Рана сильно кровоточила, он потерял порядочно крови, но ему было все побоку. Сергей постоянно шептал ваше имя, и еще в полубреду заставил унести вас в безопасное место, чтобы если его придут брать, вас точно не взяли заодно с ним. Заштопав вас, я исполнил его просьбу.

И он кивнул Коле с Дашей.

— Благодарю вас от всей души, — прошептала Ди. — Но где он сейчас?..

— Наверное, далеко. Едва я приладил ему протез, как он собрался и ушел. И куда не сказал. Вон на столе письмо, которое Сергей написал вам перед уходом.

Сердце Ди забилось как бешеное, и она, не помня себя, подскочила к столу. Там и вправду лежало письмо, на котором было написано:

«Виолетте».

Когда она раскрыла конверт, дверь за ее спиной тихонько затворилась.

Взрыв грохнул такой силы, что Светлану отбросило к стене. Боль она испытала адскую, на мгновение сознание покинуло ее, но чтобы выдержать любые страдания, ей было достаточно одного — картины того, как тело Скалозубова разорвало в клочья!

Она и правда сделала это! То, что не удалось ни ее отцу, ни братьям, ни инквизиции, ни К., ни даже самому Нексусу!

ОНА УБИЛА ГРАФА СКАЛОЗУБОВА!

Едва очухавшись, Светлана обнаружила, что висит на стене вниз головой. Нити стянули ее и все сильнее впивались в плоть. Кровь капля за каплей заливала пол.

Жутко больно, но и плевать! Пусть это чудовище нарезает ее на колечки, пытает и отгрызает голову, но самое главное сделано!

Скалозубов мертв, и ее несчастный род отомщен!

Отыскав взглядом оторванную голову графа, которая пялилась в потолок пустыми глазами, Светлана собрала последние силы и расхохоталась.

Боль исчезла, все испарилось! Даже скорби, снедающей ее сердце, как ни бывало. Остались только эти пустые глаза! Пустые глаза мертвеца!

Ага, и эта жуткая Амальгама вот-вот разрыдается. Плач, плач, сучка! Твоего хозяина расхерачило по всему поме…

Э? Показалось, или половина туловища Скалозубова дернулась?..

Светлана напрягла зрение и заметила еще кое-что странное. На кусках плоти, разбросанных по полу, почему-то не было ни единой капли крови…

И они шевелились⁈

— Хозяин, — проговорила Амальгама, смахнув с глаз пару слезинок, и подняла с пола голову Скалозубова. — Прошу прощения, но ваш вид заставляет мое сердце дрожать…

Она прижала его голову к груди и мягко погладила по волосам.

— Ничего, Гама, — ответила голова и улыбнулась. — Главное, наша зрительница получила свой вожделенный катарсис.

И Амальгама с головой Скалозубова повернулась к Светлане. На лицах обоих сияли улыбки.

— А сейчас подожди, пока я не соберусь. Поблагодари пока Светлану Александровну — она хорошо справилась с поставленной задачей. Эх, только бы не наломать дров, как в прошлый раз…

— Я помогу.

— Нет. Я сам.

И куски его плоти начали медленно таять, словно куски шоколада под палящим солнцем. Через минуту, превратившись в жижу, они потекли к центру кабинета, где нижняя половина тела Скалозубова медленно поднималась на ноги.

И вот тогда боль вернулась к Свете, но кричала она отнюдь не из-за нее.

'Милая моя Виолетта…

Если ты не призрак, не видение и не сон…

Долгие годы я жил в полной уверенности, что ты сгинула в застенках Тайной Канцеллярии. И… Я рад, что ошибся. Очень рад!

Черт! Очень сложно выразить свои чувства, когда рука дрожит, пот заливает глаза, а проклятая нога, вернее то, что от нее осталось, постоянно ноет. Надеюсь, врачевательные таланты Костоправа не пустой звук, и завтра боль утихнет, а нога, наконец, срастется.

Не важно. Знай, что, несмотря на боль, одиночество и опасность быть обнаруженным инквизицией, я чувствую себя самым счастливым человеком на Земле. Скажи спасибо нашему другу — он вовремя оказался рядом и не задал ни единого вопроса, когда я выполз из леса. Пришлось преодолеть чертовы десять километров в поисках помощи. Я останавливал кровь как мог, и к счастью преуспел.

Надеюсь, ты жива, и в той усадьбе о тебе хорошо позаботились. Прошу, если прочитаешь это письмо, возвращайся на службу к своему новому хозяину, найди себе мужа и забудь обо мне.

Мне нельзя долго оставаться на одном месте, а тем более подвергать тебя опасности. Инквизиция не дремлет, и едва ли их цепные псы ограничатся оторванной ногой в усадьбе графа Скалозубова. Евгений Михайлович — хороший человек, но сомневаюсь, что он осмелится во второй раз выступить против них. И ради кого? Вот именно, ради простого ссыльного с темным прошлым…

Не ищи меня. Этим ты только навредишь себе. Знай, что я жив, и что я очень… очень тебя люблю.

Твой Сергей'.

Во время вчерашней суточной «реабилитации» восстановить целостность организма оказалось той еще задачкой. Хорошо, помогла Варя, а с ее новыми способностями, которыми ее наделила Сфера, части тела приживались как влитые.

Потом, дождавшись, когда она уйдет ночевать в гостевую, я попробовал собраться уже без ее участия. И получилось… Так себе. Я решил не будить девушку и попытаться снова — получилось получше, но все равно выходило жутковато.

Едва я разобрался и собрался вновь в третий раз, как среди ночи заявилась Варя. Сначала она решила, что ей снится кошмар, но потом еще долго ругалась, пристраивая на места одну «запчасть» за другой. Я же только отшучивался и помогал ей.

Едва она успокоилась и вернулась к себе в комнату, я продолжил экспериментировать со своим «жидким» телом.

Нужно было собраться самому — и желательно быстро. Враг, которому удастся добраться до меня, ждать и хлопать глазами точно не будет.

Наконец, после многих попыток я удовлетворился результатом.

Сейчас же мне нужно было убить сразу двух зайцев. Собраться в «боевой обстановке» и показать Светлане Александровне, что выступать против меня — пустое дело. Что бы она ни придумала со своими взрывами, все будет напрасным. Граф Скалозубов теперь не по зубам такой мелочи как она.

Герасимова орала, я восставал из мертвых, и тут за дверью послышались шаги. Хорошо, что мы догадались запереть ее на все замки. Неплохо еще повесить табличку «Не беспокоить», но и так сойдет.

— Женя, Женя⁈ Что у вас?.. — раздался перепуганный голос Насти, а затем — БАХ! — и моя усиленная дверь дрогнула.

Походу, бил Зубр.

Стоило оставить его сиятельство одного, и вот на тебе! Сначала кто-то завизжал, а потом громыхнуло так, что во всей усадьбе едва не повылетали стекла.

Зубр сорвался с места и, пока бежал, услышал, как в кабинете кто-то истерически хохочет. Похоже, Герасимова…

— Зараза!

Оказавшись в коридоре, он застал у двери в кабинет Анастасию Михайловну. Она долбила в нее кулаками и не могла пройти. Окно рядом было раскрыто нараспашку.

А за дверью теперь уже без перерыва звучал истошный крик.

— Василий, ты можешь открыть дверь⁈ — обернулась к дворецкому смертельно бледная Анастасия.

— Отойдите, — сказал Зубр, отодвинул девушку плечом, и напитал кулак силой.

Главное не перестараться и не разнести дверь вместе со всеми внутри…

Он вдарил в дверь без замаха, и окованная металлом поверхность лишь дернулась. Хмм, совсем забыл, что Михаил Александрович зачаровывал древесину. Обычная дверь уже давно бы разлетелась в щепки после такого удара.

Значит, придется приложить чуть сильнее…

И едва Зубр напитал кулак для борьбы с Таурусом, как замок щелкнул, и дверь сама собой приоткрылась.

За ней показалась Гама. При этом крики из кабинета зазвучали втрое громче.

— Прошу прощения, но хозяин занят! Проводит разъяснительную работу! — сказала она, улыбнувшись, и тут же захлопнула дверь у них перед носом.

— Что-то она долго… — проговорил Коля Кречетов, посматривая на избу, из которой не раздавалось ни единого звука. — Вдруг что-то случилось?

Они с Дашей, Костоправом и его псом, Джеком, расположились на лавочке у сарая. Охранники Кречетовых ждали у машины.

— Ничего не случилось, — вздохнул Костоправ. — Дай девочке побыть одной. Я ее понимаю. Когда-то давно у меня тоже была любовь всей жизни…

— И что с ней стало? — спросила Даша.

— Она оказалась полной сукой, и мне пришлось делать ноги, — ухмыльнулся Костоправ и сунул руку под телогрейку. — Но, чую, мы с ней скоро встретимся…

И он почему-то посмотрел на небо, где висела бледная громада Нексуса.

— Хочешь? — спросил лесник и сунул Коле фляжку, от которой сильно несло спиртом.

— А… можно? — спросил Коля, скосив глаза на охранников. Даша хихикнула.

— Пока мамка не видит, все можно, — подмигнул ему Костоправ. Кречетов-младший, ухмыльнувшись, взял фляжку и пригубил.

— Фу! Гадость какая!

— Дай сюда, — осмелела Даша и тоже приложилась.

Мигом покраснев, она отняла горлышко ото рта и закашлялась. Очки закачались у нее на ухе.

— Вот! Вы побольше хлебните, ваше благородие! Чтоб, так сказать, до кончиков пальцев дошло.

Коля выхватил у очумевшей Даши фляжку, сделал глубокий вдох и опрокинул ее. Тут нутро обожгло так сильно, что он едва не полетел на землю. Даша захохотала.

— Вот так, ваше благородие! Вот так! — закивал Костоправ, похлопав кашляющего Кречетова-младшего по спине. — А теперь, молодые люди, дайте обратно, а не то…

И вдруг изба разразилась диким карканьем.

— Ой… — пискнул Коля и сунул Костоправу фляжку. — Кажется, я перебрал?

— Нет, это…

Он не договорил, как окна избы вынесло наружу и на улицу вылетела туча воронов. С отчаянными криками они забились в воздухе, закружившись вокруг дома как черный вихрь.

Коля с Дашей приросли к месту. Джек поднял хвост и залился лаем.

— Да, дела… — проговорил Костоправ. — Кажется, девочка не выдержала…

Вороны бесновались все сильнее, и к детям подбежали охранники, чтобы увести их, но тут из леса показался мужчина, заросший недельной щетиной. Он сильно припадал на левую ногу, в руках у него был костыль.

Костоправ при виде него сплюнул.

— Не смог⁈

— Нет, — покачал он головой, пожав Костоправу руку. — Я полный идиот.

— Факт! — покачал Костоправ и ударил мужчину по спине. — Такую женщину нельзя бросать! А то она, глядишь, весь мир перевернет… и нас заодно!

Кивнув Коле с Дашей, мужчина побрел в сторону вихря. Казалось, только подойди к этой неистовой буре клювов, крыльев и когтей, как она сама подхватит тебя и разорвет в клочья.

Но мужчина отважно шагал в самый эпицентр.

— Глаза береги, слышишь! — крикнул Костоправ ему вслед, и тот, пригнув голову, подбежал к крыльцу и скрылся в доме.

— Тихо! — рявкнул я и, отряхиваясь, поднялся с пола.

От криков Герасимовой страшно болела голова, а ее, между прочем, минуту назад оторвало с корнем!

Гама щелкнула пальцами, и горло Светланы сдавило удавкой. Она закашлялась и начала краснеть. Кричать, к счастью, перестала.

Вдруг мне стало ее даже жаль… Все же девушка мирно себе жила во Владимире, получала образование и, наверное, даже не собиралась влезать в дела ее гнусного папаши. Здесь же она оказалась хлопотами негодяя К., которого, я надеюсь, Герда уже скормила свиньям.

Вот и думай, кто она? Злодейка или жертва других злодеев?

— Хватит с нее, — кивнул я Амальгаме. — У нас тут не пыточная. Отпусти, она уже ничего не сделает. Мы и так переполошили всю усадьбу.

На подоконнике у разбитого вдребезги окна сидела Маша — размахивала своими гигантскими крыльями и кусала губы. До крови. Тоже испугалась за меня, бедняжка.

— Слушаюсь, — ответила нексонианка и щелчком пальцев остановила экзекуцию.

Нити расслабились и медленно потащили обмякшую Герасимову вниз. Затем подхватили ее дрожащее тело и поднесли к секретеру.

Хлоп! — и она безвольно распласталась на столешнице.

— Женя, что она сделала? — спросила Маша, вставая рядом. — Она пыталась тебя убить⁈

— Скорее, помогла мне научиться паре новых трюков, — ухмыльнулся я, подходя к секретеру.

Затем заглянул юной бомбистке прямо в глаза. В них плавал настоящий ужас. Надеюсь, мы не переборщили — как бы она головкой не тронулась.

Вдруг в кармане зазвонил телефон. Я вытащил трубку. Герда?

— Женя! — раздался у меня в ухе ее голосок. — Я, наконец, смогла допросить К.! Пляши!

— Пляшу, но боюсь…

— Эта Светка Герасимова реально была у него в руках! Он пичкал ее Сферам, промывал мозги и, когда она достигла нужного уровня отмороженности, отправил в Фаустово, чтобы в нужный момент выскочить из-за угла и взорвать тебя к черту! Берегись, она может подстерегать тебя где угодно!

— Уже поздно, — вздохнул я. — Светлана Герасимова мертва уже сутки.

— Что⁈ — охнула Герда.

— Что?.. — пискнула Света, то краснея, то бледнея. Улыбнувшись самой теплой из улыбок, я погладил ее по голове.

— Она попыталась с наскоку поглотить Омскую Сферу и сгорела на месте. Бывает. Как ты там?

— Эмм… нормально, — ответила Герда. — Спасибо, что спросил. То есть, помощь уже не нужна?

— Нет, спасибо за заботу в любом случае. Увидимся во Владимире.

Я отключился, а затем посмотрел на охреневшую Светлану.

— Что ж, свой удар ты нанесла, — сказал я, проведя пальцами по ее щеке. — И облажалась.

— Прошу… — проговорила Герасимова. — Пощадите. Я буду хорошей… Я буду вашей собакой! Только не отдавайте меня этой женщине!

— Вот-вот, уже неплохо! — хохотнул я. — Гама, мне уже впору коллекцию собирать. За меня бьются Скалозубовы, Берцовские, Кречетовы, Воротынские, Саблины, Болконские, Толстые… и вот теперь и Герасимовы вернулись под родную кровлю!

Светлана хлюпнула носом и прижалась щекой к моей ладони. Иной защиты у нее больше не было.

— Впрочем, я не так глуп, чтобы верить вам на слово, дорогая Светлана Александровна! — сказал я и безжалостно убрал руку. — Вашему отцу, чтобы поставить мозги на место, пришлось пережить адские муки, а потом искупить вину кровью. Вы думаете отделаться меньшим?

При этих словах Гама оскалилась как тигрица. Маша же хихикнула.

— О, нет, мои кровожадные подруги… — покачал я головой и положил руки на голову дрожащей девушки. Она медленно успокоилась и, зарывшись носом мне в ладонь, прикрыла глаза.

— Мы поступим с ней по-другому, — продолжал я, поглаживая ее по голове. — К тому же, полагаю, ее благородие усвоила урок… Усвоила же?

Света раскрыла глаза и закивала.

— Да, да! Я хорошая!

— Умница! Не будешь же идти против руки, которая легко может раздавить тебя как яйцо?

И я решительно надавил пальцами на ее вмиг вспотевшую головку.

— Не буду!

— Хорошо! Значит, будешь моей верной слугой, моим оружием, продолжением моей руки?

— ДА, БУДУ! Я ВАША, ХОЗЯИН!

— Вот это другой разговор! Теперь дело за малым… Гама, поможешь?

— Обязательно, — сказала Амальгама, вставая рядом.

Светлана перевела глаза с моего лица на лицо нексонианки. В них снова просыпался дикий страх.

— Только мне понадобятся нексоридовые спицы…

— Нет, нам хватит и имеющихся инструментов, — сказал я и начал медленно погружать пальцы в голову Герасимовой. — А ты помоги мне на поворотах…

— Что они там делают⁈ — причитала Даша, пока они с Колей подкрадывались к избе. — Тишина, словно сквозь землю провалились!

Кречетов-младший пожал плечами и подбежал к стене. Окошки теперь разбиты вдребезги, и разглядеть происходящее внутри было проще простого. Только взберись на завалинку и подними голову.

С тех пор, как вороны угомонились и залетели под крышу, прошло уже четверть часа. Костоправ смирно сидел на лавочке, покуривал трубку и, поглаживая Джека, ухмылялся. Охранники вернулись в машину. Одни дети не находили себе места.

Взрослые упорно молчали, и вскоре сгорающие от любопытства дети сами направились разведывать обстановку.

Коля прислушался, а затем, крепко встав на завалинке, посмотрел в разбитое окошко.

— Ну что? Видишь что-нибудь⁈ — запыхтела Даша, пытаясь оттолкнуть его.

— Вроде нет… Нет, нико…

И вдруг они услышали вздох, а затем стон. Вжавшись в раму, дети задержали дыхание.

Что-то заскрипело. Кажется, тяжело дышали.

— Кажется, это Виолетта⁈ Ей плохо? — прошептала Даша. — Дай посмотреть! Что он с ней там делает?

— Не знаю, отсюда не видно, — покачал головой Коля, и, спрыгнув на землю, они побежали к соседнему окну.

До него оставалась пара шагов, и тут перед ними встал улыбающийся Костоправ.

А из окошка за его спиной раздался вскрик.

— Что он с ней творит, этот дядя⁈ — запричитала Даша, пытаясь обойти лесника сбоку. — Нужно помочь! Она ранена?

— Не нужно! — хохотнул Костоправ, и схватил обоих детишек за плечи. — Пойдемте, не будем им мешать…

— Но что они там делают⁈

— Думаю, ничего дурного…