Титан империи 8

Глава 26

Земля и небо бешено вращались, и вместе с ними вращались и обе парашютистки. Гама вцепилась в Бессонову всеми своими ниточками и, пока та рычала ей на ухо, пыталась поймать кольцо парашюта, но оно постоянно выпрыгивало из пальцев нексонианки.

— Пусти! Сука, убью! — бесновалась лейтенант.

— Заткнись, дура, иначе мы обе погибнем!

Ветер ревел и царапал кожу, подхватывал неуловимое кольцо.

Динь-динь! Динь-динь! — болталась блестяшка у этой дергающейся стервочки за плечом. Гама отчаянно пыталась дернуть за него, но все никак.

Вот-вот… Еще чуть-чуть… Поймала!

— Умри! — рыкнула Бессонова, и бок Гамы пронзила острая боль.

Кольцо снова вылетело и забилось в воздухе. Время замедлилось, и на один чудовищно длинный миг Гама снова увидела искаженную злобой рожу своей недоброжелательницы, а за ней приближающуюся землю.

Внизу творилось что-то невообразимое — Кремль заполонили нексы, все исходило паром и дымом, сверкали молнии, горела земля. Через миг все исчезло, и перед глазами появилась громада Пожирателя, на фоне которого парил черный дирижабль.

На борту зажглась вспышка, картинка сменилась. Снова появился Кремль, а вместе с ним…

Кольцо! — охнула Гама. Оно было близко — только руку протяни.

— Сдохни! — взвизгнула Бессонова, и Гама не стерпела.

Бах! — и вмазала лбом стерве прямо по носу, а затем укусила ее в шею. Бессонова заверещала и попыталась оттолкнуть Гаму, но нити натянулись только сильнее. В нос ударил стальной запах крови.

Сучка обмякла, и нексонинака, не разжимая зубов, наконец, смогла вытянуть руку, и…

Хвать! — и вот кольцо в ее пальцах. Вжик! — и в воздух взвилось белое полотно.

Нити натянулись до боли в пальцах, Гама прижалась к противнице изо всех сил. Обеих сильно дернуло, и они зависли в воздухе.

Гама выдохнула и разжала зубы.

— Будешь барахтаться, загрызу, — прошипела она на ухо тяжело дышащей Бессоновой, а затем ослабила ниточки, но боль все равно не ушла.

Ощупав бок, она схватилась за рукоять штык-ножа, который в пылу отчаянной борьбы лейтенант всадила в нее пару раз. Платье все намокло от крови.

Зажмурившись, Гама вынула из себя железку и выкинула вниз. Ярко сверкнув, нож улетел к Кремлю, чьи стены краснели прямо под ними. До него оставалось каких-то пара десятков метров, и это хорошая новость. Плохая — ветром их сносило к одной из башен.

Гама посмотрела наверх, и увидела массу огня, в который превратился дирижабль. Из него искрами разлетались фигуры с крыльями, и каждая уносилась прочь. В землю не вошла ни одна.

В следующую секунду снова разразился взрыв, и дирижабль порвало в клочья. При виде этого дерьмового зрелища Бессонова отчаянно закричала. Гама не могла не расхохотаться, хотя веселья в ее голосе совсем не было. В любом случае, они обе проиграли.

— Сука! — в исступлении зарыдала Бессонова. — Не прощу! Что вы наделали, мрази⁈ Вы убили их всех! Там все погибли!

— Да! Только виновата в этом ты и твои дружки, — хохотнула Амальгама и, обхватив лейтенанта ногами, вцепилась ей в воротник. — А твоя жизнь полностью принадлежит мне!

Глаза Бессоновой заполнились слезами, и она заерзала руками по портупее, но ни пистолета, ни штык-ножа у нее с собой больше не было.

— Прошу… — взмолилась она не своим голосом, но Гама покачала головой.

— Прости, милочка, — ответила нексонианка, погладив дрожащую женщину по голове. — Но, как ты говорила, я всего лишь инструмент. А инструменты прощать не умеют… Или, нет? Я не инструмент? Как думаешь?

Бессонова бешено затрясла головой. В ее обезумевшем взгляде сквозило отчаяние.

— Молодец какая! Но без наказания я все равно тебя не оставлю, — хихикнула Гама, и ниточки на дрожащих руках Бессоновой начали натягиваться. — Кажется, ты говорила, что отлично умеешь выживать? Ну что ж, ловлю тебя на слове…

С такой верхотуры Москва казалась огромной пороховой бочкой, которая вот-вот рванет. Штурвал дрожал в руках, обшивка этого древнего как мир кукурузника ходила ходуном, перед иллюминатором нихрена не разглядеть, а в кабине было то ужасно холодно, то страшно жарко.

Но Рэй не отчаивался! Пока на соседнем сидении лежит икона святого Христофора, ему и море по колено. Он орлом пронзал тучи дыма и видел, как яростные орды Нексуса ломали свои зубы о ряды ликвидаторов. Скоро и Звезды Кремля потухли, а это значит, у парней там все идет на лад. По улицам Москвы мчалась какая-то бледная змееобразная тварь, но и этот хренов Ёрмунганд скоро разбился о стену Кремля и отдал концы.

Вот-вот и Нексус отправится вслед за ним! Еще один виток вокруг Москвы, и тварям несдобровать!

Самолет, правда, оставлял желать лучшего, но иного варианта у Рэя не было. Его он нашел на пустом аэродроме, и он единственный был на ходу. Тут будущий Воин неба и понял, что сам Божий перст указывает ему взвиться на этой стальной колеснице и помочь святому воинству землян повергнуть Нексус во прах!

Прошло всего полчаса, а его небесную скрипучую колесницу уже пытались развалить гарпии, бесы и еще черт знает какая погонь, но Рэю, окрыленному силой чудотворной иконы и духом поллитровки спирта, было все нипочем! Он вилял в воздухе как заправский летчик, выделывал бочки, петли и такие пике, от которых у него самого душа уходила в пятки.

Пару раз Рэй уже думал, что ему крышка, но стоило ему осенить себя крестным знамением и оглянуться на икону святого Христофора, как к нему возвращалось мужество, и он отрывался от самых злобных тварей.

Единственное, что могло поставить крест на его священной миссии, благословленной всеми архангелами неба и святыми старцами земли, был недостаток топлива. Стрелочка на приборной панели уже почти вошла в красную зону…

Вдруг из облаков показался черный дирижабль, и при виде него Рэя прошиб холодный пот.

— Вот же адское судно! — зарычал Рэй и, хлебнув немного прямо из горла, повернул кукурузник в сторону страшной махины.

Стоило ему сделать пару витков, зачитывая вслух куски из Нагорной проповеди, как на борту дирижабля заполыхало, а затем проклятое судно объяло пламя. Через пару минут весь аэростат превратился в сплошной огненный шар.

Видя, как сгорающий дирижабль медленно скрывается в дыму, а с его борта сыплются падшие ангелы, Рэй торжествующе завыл волком.

— Так вам! Так вам! Чертово семя!

Вдруг впереди замерцал свет, и Рэй зажмурился. Когда он смог разлепить веки, увидел, что на крыльях сидят крылатые люди со сверкающей кожей.

— Вам меня не взять! Изыди! — завопил Рэй и дернул штурвал.

Тварей мигом разбросало в стороны, и целую минуту Рэй не видел вокруг ничего, кроме дыма. Вдруг снова зажегся свет, и навстречу вылетел один из тех страшных ангелов. Его лицо сильно напоминало лик наследника престола Николая Иоанновича Годунова.

— Оборотень! — крикнул Рэй и попытался увести самолет в сторону, но адское создание врезалось прямо в крыло и оторвало его напрочь.

— Это нехорошо… — вырвалось у Рэя, и на один короткий миг его вера пошатнулась.

Самолет закрутился бочкой, и с диким воем устремился к земле.

Когда затихшая лейтенант Бессонова ударилась о Никольскую башню и, зацепившись за зубцы, повисла на стропах, Гама была уже далеко.

Она спрыгнула на Кремлевскую стену и обессиленно прижалась спиной к кирпичной кладке. У подножья затихала схватка, а в голове нексонианки был полный кавардак.

Кажется, в ней даже признали человеческое? Вроде, да. Правда ради этого лейтенанту пришлось полностью переосмыслить взгляды на мир.

Вдруг сбоку показалась пылающая тень, и Гама быстро спряталась за зубцы. От чудовищного грохота задрожала земля, в небо поднялась стена рыжего пламени, полыхнуло жаром, и нексонианка закрыла лицо волосами. Когда огонь схлынул, она выглянула наружу.

Прямо посередине Красной площади лежал объятый огнем скелет аэростата. Скоро он начал осыпаться, а потом с грохотом обвалился. Тучи искр взметнулись выше стены.

Какой Бессонова не была бы наглой сучкой, но тут она права. Там не мог выжить никто.

— Хозяин! — очнулась Гама и, выбросив из головы посторонние мысли, побежала на звуки боя. Последний раз, когда она видела Евгения, он пытался побороть того гиганта, однако с тех пор прошло порядочно времени.

Целых пять минут, и за эти минуты могло случиться все, что угодно.

Быстро сориентировавшись, она перескочила на крышу одного из полуразрушенных соборов и проскользнула внутрь. Тут было темно, но было нетрудно разглядеть, что все стены были изгажены богохульными надписями. Гаме, которая не верила ни в бога, ни в черта, стало противно. Ну что за звери так относятся к памятнику архитектуры?

Спустившись по лестнице, нексоинанка вышла в притвор, и тут ворота храма раскрылись от удара сапогом.

Друг или враг⁈ — промелькнуло у нее в сознании, но, когда порог переступила троица в форме Рейха, сомнения отпали сами собой.

Нити взметнулись и полетели навстречу врагам. Первый рухнул на пол грудой кровавых ошметков, а двое других бросились в атаку. В Гаму метнули огненный шар, но пучок нитей только закалился. Раздался крик, и второго рейховца разрезало напополам.

Остался третий, и вот он разрубил нити одним движением топора. Зажглась вспышка, и в Гаму устремились ледяные копья. Увернувшись, она снова выбросила свое тончайшее оружие. Рейховец взмахнул рукой, и ее нити заледенели, а затем взорвались осколками.

Сверкнул меч. Гама едва смогла увернуться, и лезвие слегка задело ее шею. Холод от него шел просто адский.

Силен, гад… И настолько быстр, что нет времени даже наколдовать побольше нитей. Наверное, Магистр, не иначе.

Ударило морозом, весь потолок оброс сосульками. Миг спустя вся эта масса с хрустом рухнула на Гаму. Уйдя из-под ледяного дождя и стрел, нексонианка вновь наколдовала нити, а рейховец уже мчался на нее, держа в руках выросший вдвое обледенелый топор.

Гама отпрыгнула, и выбежала в срединную часть храма, где было куда светлее. Взревев, враг снова рванул на нее, и…

— Зельда?.. — рейховец на секунду замешкался и опустил оружие.

Нити засияли. Взмахнув топором, он разрубил десяток, но вот одна натянулась на его голени. Враг зарычал, и его нога, а затем и все тело, покрылась ледяной коркой.

Гама прыгнула и, пролетев у замешкавшегося рейховца над плечом, зацепила нить на чудом уцелевшей люстре. Затем дернула нитью изо всех сил. Враг охнул и перевернулся головой вниз. Мигом позже его подбросило под потолок.

Амальгама взмахнула руками — нити начали появляться одна за другой. Через секунду обледеневший враг был опутан ими с ног до головы. Он болтался как пойманный на удочку карась и пытался вырваться из ловушки, но его тащило все выше.

Нексонианка подняла пятерню, опутанную нитями, и начала с усилием сжимать кулак. Лед затрещал.

— Стой, Зельда! — вскричал рейховец. — Это я, Лион!

Ниточка обхватила его голову. Шлем слетел и запрыгал по полу. На Гаму воззрились до боли знакомые голубые глаза, она нехотя остановилась.

— Сука… — прошипела нексонианка, когда в мозгу натянулась какая-то струнка. Следом перед глазами пронеслись до одури пикантные моменты из прошлого фрау Зи. Ее тело узнало этого мужчину, и даже, чего греха таить, захотело прикоснуться, обнять и впиться поцелуем.

В те немногочисленные ночи, когда Гама позволяла себе поваляться в кровати, ей снилось что-то горячее, нежное и яркое, но она никогда не запоминала фрагменты жизни прежней хозяйки тела. По большому счету ей было плевать — она выдавливала из себя фрау Зи капля за каплей.

И вот прошлое самое решило напомнить о себе. Забавно.

— Или нет?.. — затрясся рейховец, которого вот-вот порвет в клочья. — Не понимаю… Вроде ты, и не ты…

Амальгама провела ладонью по лицу. На мгновение ее черты изменились, и Лион заскулил.

— Ты тот, кто вечно хочет зла? — ухмыльнулась Гама.

— И вечно совершает бла…

Она сжала кулак, и рейховец взорвался кровавыми брызгами. Когда груда мяса рухнула на пол, в голове нексонианки с писком порвалась последняя струна, связывающая ее с Зи.

— Так-то лучше… — хмыкнула она.

Стряхнув чужую кровь со своего прежнего лица, Амальгама развернулась и зашагала прочь. Она чуяла — ее хозяин близко.

Звезды слились в одну колышущуюся массу и начали гаснуть. Василию было бы наплевать на их судьбу, но в этой массе секунду назад пропал его хозяин.

— Нет! — крикнул он и в очередной раз попытался подойти к чудовищно горячему сгустку плазмы.

Вырвавшаяся наружу сила отбросила его в сторону. Ярко заполыхало, и вместе с Зубром по земле покатились и все окружающие. Поднявшись на ноги, он увидел впереди огромный светящийся шар. Медленно вращаясь вокруг своей оси, он завис в воздухе.

И мало мороки, так им на головы едва не рухнул дирижабль Его Высочества. Хорошо, что ветром эту чудовищную громадину отнесло за стену, и там она громыхнула так, что Кремль едва не обрушился.

Что там могло произойти на борту? Зубр мог только догадываться, но его крушение поставило крест на плане «А» и на жизнях всех, кто был на борту. Теперь Москву придется брать штурмом.

Однако об этом они побеспокоятся потом. Сейчас самое главное иное…

— Женя! — крикнула Анастасия, пытаясь подобраться к шару как можно ближе, но тут странный артефакт, начал вращаться все быстрее, а потом ударился о землю.

Вновь полыхнуло силой, и едва поднявшихся на ноги ликвидаторов вновь разбросало. Вращаясь вокруг своей оси с головокружительной скоростью, шар ввинчивался в землю. Во все стороны дохнуло паром, земля под шаром вскипела.

Жар поднялся такой силы, что ликвидаторы вынуждены были отойти на десяток шагов. Еще пара секунд, и мерцающая поверхность шара скрылась в пару.

Когда испарения рассеялись, Зубр, ругаясь, направился к образовавшейся дыре. Внизу еще сверкал свет, но скоро и он исчез.

— Почему?.. Что он… — раздался крик, и рыдающая Настя едва не сорвалась в черный провал с оплавленными краями. Дворецкий оттащил вырывающуюся девушку в сторону.

— Мне жаль, Анастасия Михайловна, — покачал головой Зубр. — Но… в такой домне… даже будь он сто раз Изменяльщик…

— Нет, он жив… Жив… — бормотала раненая Мария, подходя к ним. — Мы же с ним хотели поже… — она закрыла лицо руками и упала на землю. — За что он так со мной⁈

Забыв про все на свете, Анастасия тут же бросилась к ней.

Вдруг снизу раздался протяжный гул, и у Зубра мурашки забегали по спине. Этот зловещий звук могло издавать лишь одно существо.

— Осколок рвется к поверхности, — проговорил он и заозирался.

В Кремле все было кончено, и от рейховцев, наверное, остались единицы, которых Москва все равно сожрет с потрохами. Собрав трофейное оружие, ликвидаторы стягивались в условленное место.

Бегло пересчитав людей, Зубр выдохнул. Потерь совсем немного, раненых тоже. Ну хоть здесь им сопутствовала удача.

— Рейховцы полностью разгромлены, Василий Григорьевич, — отрапортовал сержант. — Какие наши дальнейшие действия?

А вот это хороший вопрос. Звезды они потеряли, а значит их миссия полностью провалена. Скоро к ним присоединилась последняя группа, которая добивала нексов, пытавшихся подобраться к ним с тыла. По словам ликвидаторов, в Кремле все чисто, но не раз и не два Зубр ловил себя на мысли, что издалека ему слышится топот сотен тысяч лап.

— Надо уходить, — сказал Зубр направился к останкам Жука.

Как ни странно, но этот покрытый ожогами кусок плоти при приближении Василия открыл глаза.

— Дай прикурить, — прохрипел Алексей, и Зубр взвалил его себе на плечи.

— Дайте командиру прикурить и сваливаем! — распорядился он. Жуку сунули в рот сигарету и поднесли огонек. Он радостно запыхтел.

— Еще бы бабу под бок, и можно умирать, — хохотнул он.

— Уходим! — крикнул Зубр. — Эй, на стене! Все в метро!

— Но как же⁈ — воскликнула было Настя, но, сделав глубокий вдох, подхватила плачущую навзрыд Марию, и они вместе направились ко входу в здание, где располагался вход в Метро-2.

Очень хотелось надеяться, что Ян жив и ждет их. Поток тварей из туннелей мог вскрыть «Дикобраза» как консервную банку. Если машинисты не смогли затаиться, а дрезину уничтожили, ликвидаторам придется бежать по туннелю на своих двоих. Так они могут не успеть покинуть метро, до того как Осколок вырвется на свободу.

Зубр перехватил израненное тело друга и пошел замыкающим. Подземный гул звучал все громче. Брусчатка под ногами дрожала.

— Кажется, так тебя когда-то нес Михаил? — прохрипел Алексей.

— Я был куда целее, — вздохнул Зубр, и небо, пылающее сиянием Пожирателя, скрылось за крышей.

Загрузившись в работающий лифт, они без труда спустились на нижний уровень и вернулись к перрону. Тут гул слышался еще громче. Казалось, что гудит сама земля.

— Ты видел как я его? — совсем тихо произнес Жук. — Если бы ты не помешал…

— Держись, Алексей, — пробормотал Зубр. — Вон «Дикобраз» на месте. Сейчас тобой лекарь займется, Алексей. Алексей? Лех!

Василий повернул голову и вздрогнул, увидев остекленевший взгляд боевого товарища.

Борты дрезины были сильно изодраны когтями, но стоило ликвидаторам приблизиться, как дверь раскрылась, и наружу выбрался Ян.

— Ну как⁈ Где Звезды, удачно?

— Отцепляй вагоны, — бросил Зубр, и под пристальным взглядом машиниста забрался в вагон. — Едем отсюда к чертовом матери.

Быстро отцепив балласт, парни запрыгнули в дрезину, и она тронулась.

Зубр положил Алексея на лавку, вынул потухшую сигарету из плотно сжатых зубов, а потом закрыл его плащом.

— А где Евгений Михайлович? — заикнулся Ян, когда перрон пропал за бортом. — Он что тоже…

— Он жив, — упрямо повторяла Мария, забившаяся в дальний угол. — Иначе и быть не может.

Василий не ответил. Он тоже когда-то надеялся, что рано или поздно трое друзей, с которыми они разминулись в Кремле, вернутся в ГАРМ. Вот-вот пройдет пара дней или недель, и они снова покажутся в родных стенах.

Увы, это было самообманом, и теперь Зубр понимал это как никто.

Скоро дрезина набрала ход, и они снова окунулись в гудящие туннели. Все забрал мрак.

Побродив по довольно большому Кремлевскому комплексу в поисках хозяина, Гама нашла лишь парочку перепуганных рейховцев.

— Sieg! — крикнула Гама, появившись у них за спинами.

— Hei… — и едва они успели повернуть свои тыквы, как ниточки порубили их на мясной фарш.

Щелкая каблуками по брусчатке, нексонианка выбралась на площадь, заваленную трупами. На глаза сразу попалась огромная оплавленная дыра в земле, откуда столпом пер пар. Вокруг не было ни души.

Вспышка силы тут жахнула просто чудовищная, и Гама уже решила, что неподалеку открылся Монолит класса «А».

Но нет. В дыре не было ничего напоминающего огонь Нексуса, однако проделало ее нечто поистине мощное. В любом случае, неплохо бы свалить отсюда куда подальше, ибо тут и так погодка как в жерле вулкана. Вскоре Осколок начнет выбираться на поверхность.

Но Гама не смогла побороть любопытство. Прижав ухо к земле, она почувствовала, что там внизу происходит неистовое бурление. Что-то очень мощное «щекочет» Осколок, и, судя по нарастающему гулу, останавливаться оно не собирается.

Скоро земля под ладонями Гамы начала вибрировать.

— Ты чувствуешь?.. — раздался голос, и нексонианка обернулась. К ней, перешагивая через трупы, медленно приближалась фигура.

— Почему я не удивлена… — вздохнула Гама и поднялась навстречу Ананке, которую нес на руках сильно преобразившийся Иоанн Годунов. За его спиной светом лучились два крыла, сделанные из чистой энергии. От него во все стороны лился свет.

Сама Ананке напоминала высохшую мумию. Казалось, ткни ее пальцем, и она рассыпется. Контраст был просто адский.

— Потому что все мы хотим прожить на день дольше своих врагов, — хихикнула она. — Чтобы увидеть их растерзанные тела у своих ног и женщин, рыдающих об их смерти. Не это ли лучшее в жизни? Неправда ли, Ваше Величество?

И она погладила бороду бывшего Императора.

— Я предпочитаю закрыться в библиотеке и перечитать Достоевского, — покачала головой Амальгама и, посмотрев на Иоанна, сделала реверанс. — Ваше Величество…

— Не думал, что когда-нибудь окажусь здесь, — проговорил он, оглядываясь по сторонам. — И увижу эти стены…

— Жаль, нам недолго осталось любоваться. Скоро здесь будет нечто мощное, — сказала Ананке. — И, думаю, скоро оно выберется на поверхность.

— Осколок близко, — кивнула Гама. — Нужно уходить…

— Нет, — ухмыльнулась Ананке. — Осколок уже мертв.

— Что⁈

— Не чувствуешь? Закрой глаза, если они мешают тебе, подруга. Право, без глаз куда проще видеть реальность.

Гама опустила веки и…

— Дрожь прекратилась⁈ — охнула она. — Это ты сделала? Твои ангелы убили Осколок?

— Нет. Иначе тут все превратилось бы в стеклянную тарелку. Мои ангелы уничтожают орду Нексуса. Еще чуть-чуть, и Москва затихнет. Вот…

Она подняла палец, и все трое прислушались. Кажется, кто-то где-то закричал, и вдруг опустилась тяжелая, зловещая тишина. Только ветер шелестел между зубьями Кремля, а еще трещал огонь за стеной.

— В Москве умер последний некс, — сказала Ананке. — Все конечно.

— Тогда кто…

— Разве не узнаешь⁈ Он силен! Крайне силен! Это самое жуткое порождение Нексуса!

— И он сильнее тебя?

— Нет. Я сильнее всех на свете, — сказала Ананке и улыбнулась. — И я единственная могу убить это существо. Правда, жить мне осталось всего ничего.

— Ананке, — подошла к ней Гама. — Ты должна помочь нам с Нексусом. Оставь все прошлые обиды…

— Нет, — она подняла ладонь. — Никакой помощи, ничего. Только Забвение.

— Почему⁈

— Мне нет места, ни на Нексусе, ни на Земле. Да и мое время уходит. Я сделаю лишь одно дело… Последнее, и уйду отомщенной.

Вдруг на небе показались белые точки. Гама присмотрелась и разглядела целую свору ангелов. Они летали прямо к ним.

— Иоанн, — проговорила Ананке.

— Я, моя богиня.

— Идите ко мне!

Мягко посадив нексонианку на землю, Иоанн отошел и замерцал. Превратившись в столп света, он устремился в грудь Ананке и, окутав ее с ног до головы, растворился в ней. Нексонианка задрожала и откинулась на спину.

— Нет! — сказала она, когда Гама бросилась на выручку. — Тебе лучше отойти подальше!

Гама отпрянула, а Ананке распростерлась на земле и расставила руки в стороны. Дальше все заполнил ослепительный свет, и Амальгама прикрыла глаза рукой. Сквозь пальцы она увидела, как ангелы падали с неба, и каждый вливался в грудь своей госпожи. Скоро вся сотня мерцающих существ соединилась со своей повелительницей.

Выдохнув облачко серебристого света, Ананке вскинула голову и раскрыла рот в беззвучном крике. Наружу на мгновение вылезли пальцы, но нексонианка затолкала их обратно и с трудом проглотила.

— Как же много вас… — простонала она, свернувшись калачиком. — Как же много всего… Гама… Помоги!

Амальгама подошла и подхватила обжигающе горячую Ананке на руки. Никогда ей не казалось, что одно существо может быть одновременно всесильным как бог, и слабым как младенец. Накопив в себе чудовищную мощь, Ананке сгорала, и, кажется, точка невозврата была пройдена считанные минуты назад. С каждым шагом Амальгамы она становилась все легче и меньше, словно рассыпалась как фигура из песка на ветру.

— Поднеси меня к краю… Мы должны убить это существо… — стонала она ей на ухо, пока Амальгама медленно подходила к яме. — Дай мне собраться с силами… Погоди… Боже, как же нелегко быть всесильной…

— Кто? Кто там, Ананке? — шептала ей Гама.

— Там… Неро…

— Неро⁈

— Забыла? Забыла это чудовище⁈ А я помню… Помню… Его нужно убить… Иначе он…

Гама остановилась на краю ямы. В бледных клубах она разглядела нечто черное — оно быстро поднималось на поверхность.

— … Иначе он спасет эту проклятую планету.