Том 1. Шестидесятые

Хочу быть физиком

Через открытые окна летит информация и оседает

на лице морщинами. Приемник переполнен. Станции

лезут друг на друга. А я один… Хочу быть ученым. Ти-

шина. Лаборатория. Каталоги. Мы все думаем. Или

спорим до хрипоты. Физику нужно двигать вперед, по-

этому мы спорим. И уважаем того, кто против, и любим

того, кто против. Нам нужен Эренфест, который стал

великим, потому что был против… Хочу быть ученым.

Придумал экран, дал звук. А кто должен разнообразить

изображение?.. Ах, это не твое дело. Опять не думаешь

о последствиях! Хочу быть ученым… Хочу жить в от-

дельном городке с такими же учеными. Хочу непонят-

ное говорить. Хочу сквозь очки иметь задумчивый

взгляд, сидеть без пиджака с такими же задумчивыми

умницами в закатанных рукавах. Хочу рассчитывать

траекторию, прикидывать что-то на доске, чертить что-

то палочкой на песке и не замечать, как палит солнце

в дивном бору. Господи, хочу иметь начальником уче-

ного, крупного, очень крупного и уже поэтому умного.

Хоть у него все в прошлом, а у нас наоборот. Хочу

иметь руководителя, с которым можно валяться на пе-

ске, или ездить рядом на велосипеде, или спорить до

той хрипоты, до которой спорят только физики. В дру-

гих областях все ясно.

Хочу острить на ученом совете. Хочу туманно смот-

реть окрест. Хочу быть рассеянным в магазине и не

знать, какой мне, потому что я милый чудак и ничего

в этом не понимаю. Я всегда понимаю, что я делаю, но

иногда не понимаю, куда это идет. Пусть мое изобрете-

ние шумит и воет. Я уж не знаю для чего, главное, чтоб

было хорошо. Пусть я задумчивый и грустный приду-

мываю резиновые палки, уж не знаю для чего — значит,

нужны… Ладно — пусть я атом в мирных целях, пусть

я сложные колебания криволинейной поверхности

в упругой среде, пусть я двигатель «Киви» для ядерной

мирной ракеты. Она будет летать, и мы втиснем страш-

ное количество приборов в спускаемый отсек… Я хочу

быть уверенным, начиная задачу, что мы эту задачу ре-

шим. Ну а если не решим, тоже ничего страшного. Зна-

чит, мы не решили эту задачу в своем прохладном го-

родке. Я тоже хочу говорить в интервью о Бредбери

и не припомнить ни одной нашей пьесы… Просто редко

хожу — нет времени: втискиваю страшное количество

приборов в спускаемый отсек, и изящно решаю, и острю

на ученом совете, и еще копаюсь немножко в саду…

Любимый мой, как тебе повезло с бомбой… Я тоже

хочу после бомбы получить все. Я хочу быть самым за-

видным женихом. Тридцати двух лет. Теоретик. Доктор

наук. Я тоже хочу спрашивать у своих сверстников,

сдуру пошедших в другое более легкое и понятное

всем… Почему вы такие грустные, опять что-то не так?..

Отстаете от дня… Конечно, мой милый, если все идут

впереди, должен же кто-то отставать, иначе не будет ни

зада, ни переда. Ну это уже не значит лучше… В едини-

цу времени, в пространстве пси на игрек, на эпсилон,

корень квадратный из ку, помноженный на десять в ми-

нус восьмой степени, принимаемый за константу. Фи-

зики шутят непрофессионально. Я не пожалею време-

ни, я стану физиком, я стану шутить, пусть меня тоже

напечатают. Я хочу придумывать, я хочу спорить, я хо-

чу быть ученым, я хочу поменять свой широкий про-

филь на узкий уважаемый…

Ну хорошо, пусть физиком будет моя жена!