Три лилии Бурбонов

Глава 9 КРОВАВАЯ ПАСХА

В последний день карнавала 1653 года в Турине был представлен аллегорический балет «Гриделино», дословно – «Цветок льна» (как известно, любимым цветом королевской мадам был голубой). Главный герой - бог Любви, который из-за повязки на глазах просит помощи у света, умоляя дать новую яркость и разнообразие цветов окружающим его вещам, чтобы он мог выбрать тот цвет, который ему больше всего нравится. Юнона, чтобы удовлетворить желания любви, посылает вестницу богов Ирис рассеять цвета в воздухе. Среди них бог выбирает «гриделино» и даёт ему название «бесконечной любви», приказывая, чтобы она распространялась повсюду. Таким образом, этот балет - ещё одно проявление чувств Филиппо д’Алье к Кристине.

Балет так понравился, что Анна Австрийская, регентша Франции, в том же году представила его в Париже под французским названием «Ballet du Grisdeli».

Приказом от 5 июня 1653 года командующим Итальянской армией был назначен Жак Руксель, граф де Грансе, ещё до того получивший знание маршала Франции. 23 сентября он атаковал маркиза де Карасену, губернатора Милана, на переправе через реку Танаро и бился с ним до заката с равными потерями. Затем взял замок Карпиньяно, что облегчило французам размещение на зимних квартирах в Ломбардии. Однако в кампанию 1654 года он держался в обороне, хотя и убил триста человек из частей маркиза Карасены в бою под Бормией. В конце года растущая враждебность пьемонтцев к Гранси привела к поиску нового главнокомандующего союзниками. Увидев в этом возможность помочь своим английским родственникам, Кристина предложила:

-Давайте отдадим этот пост моему племяннику, герцогу Йоркскому.

-Не забывайте, мадам, что этот принц – протестант. И его назначение будет плохо вопринято солдатами, - мрачно возразил Пьянецца, религиозный фанатизм которого с годами становился всё больше.

Наконец, во главе объединённых войск решено было поставить Томаса, в то время как члены остались во Франции в качестве заложников. 16 декабря 1654 года он прибыл в Турин, где его ждал радушный приём не только со стороны Карла Эммануила II, но и, к удивлению принца, со стороны маркиза Пьянеццы. Дело в том, что Карло необходима была поддержка главнокомандующего.

Недалеко от Пинероло располагатся альпийские долины Лузерна, Пероза, Сан-Мартино и д’Ангронья, где с незапамятных времён жили члены религиозной секты вальденсов (по имени проповедника Вальдо). Будучи подданными Савойского дома, они желали лишь одного: чтобы им не мешали исповедовать свою религию. И гордо заявляли:

-Мы сохранили дух Евангелия прямо из церкви апостолов.

Тем не менее, католическая церковь время от времени подвергала вальденсов гонениям.

Пока шла «война зятьёв», члены этой секты и протестанты стали расселяться за пределами своей территории и расширять свою пропаганду. Но в 1650 году маркиз Пьянецца учредил Новый Совет по распространению веры и искоренению ереси под председательством архиепископа Турина, в состав которого входили главные министры государства. Были изданы два указа, предписывающие вальденсам вернуться в пределы своих бывших территорий под страхом смерти и конфискации, если только они не обратятся в католическую веру. Большинство вальденсов были склонны подчиниться требованиям правительства, но их глава Джованни Леже, человек активный, целеустремлённый и жаждущий славы, выступил против указов, подписанных Карлом Эммануилом II, видя в них угрозу своей вере.

-Герцог – свирепый тиран, как и его покойный отец, жаждущий крови! – утверждал он в своих проповедях.

Тем не менее, Алексис Мустон, французский протетсантский пастор ХIХ века из Бордо, в своём труде «Израиль Альп» утверждал, что ни Карл Эммануил II, ни сами вальденсы не стремились воевать. И что религиозный мир был нарушен из-за постоянного давления, оказываемого Новым Советом, которым, по сути, руководил Пьянецца. В 1654 году он предпринял карательную экспедицию против восставших вальденсов с шестью сотнями солдат, но не смог полностью усмирить их. Когда в начале 1655 года они снова отказались подчиниться герцогскому указу, это разъярило маркиза, который уговорил Томаса отправить против еретиков армию, состоявшую из местных солдат, а также французов и ирландцев.

4 апреля 1655 года Томас приказал вальденсам или посещать мессу (католическую службу), или вернуться назад в верхние долины, дав им двадцать дней на продажу своих земель. Что же касается Кристины, то она с религиозной пылкостью поддержала своего фаворита. Во главе более 15 000 солдат Пьянецца отправился грабить и сжигать дома еретиков. 24 апреля 1655 года в 4 часа утра началась Пьемонтская пасхальная резня: войсками было совершено массовое убийство тысяч мирных жителей Вальденса (по одной из оценок, от 4 000 до 6 000 человек). Не говоря уже об изнасилованиях и пытках. Это вызвало массовый исход вальденских беженцев в долину Пероза и привело к формированию повстанческих групп во главе с Жаном Леже и другими проповедниками, в то время как ряд государств, включая Англию, Францию, Германию и Швейцарию выразили протест герцогу Карлу Эммануилу II дипломатическим путём. А знаменитый английский поэт Джон Милтон писал в своём стихотворении «О последней резне в Пьемонте»:

Отомсти, Господи, за твоих убитых святых, чьи кости

лежат разбросанными по холодным альпийским горам,

даже за тех, кто хранил твою истину в такой чистоте с незапамятных времен,

Когда все наши отцы поклонялись деревьям и камням;

Не забывай: в твоей книге запиши их стоны,

которые были твоими овцами и в их древнем стаде

Убиты кровавыми пьемонтцами, которые скатили

Мать с младенцем со скал. Их стоны

Из долин донеслись до холмов, а они

до небес. Их кровь и пепел мучеников посеяны

на всех итальянских полях, где всё ещё правит

тройной тиран; пусть из них вырастет

Во сто крат Тот, кто,

рано узнав твой путь, сможет избежать вавилонского горя.

Под давлением европейских государств 18 августа была опубликована Декларация милосердия, изданная в Пинероло, которая представляла собой мирный договор между Карлом Эммануилом II и вальденсами, получившими свободу вероисповедания на своих территориях. Тем не менее, отдельные выступления сектантов в Пьемонте продолжались в 1658 – 1659 годах. В марте 1658 года они даже подожгли монастырь на горе Капуцинов в Турине. В военных операциях против вальденсов принимал участие и Гирон Вилья, которому в память о многочисленных воинских заслугах его отца присвоили чин генерал-лейтенанта Савойской армии.

Вина за «Кровавую пасху» лежит, конечно, не только на Пьянецце, но и на Кристине. Тем не менее, католический лагерь провозгласил её фаворита героем и он не только сохранил своё положение, но и продолжил заниматься распространением католицизма в Пьемонте. Так, маркиз основал монастырь Сан-Панкраццио-ин-Пьянецца, построил часовню Сан-Никола-да-Толентно в туринской церкви Сан-Карло, и там же, в столице, воздвиг ещё один монастырь отцов-миссионеров. Кроме того, его перу принадлежит ряд религиозных сочинений, в частности, комментарии к «Исповедям святого Августина», а также трактат «Христианство», восторженно принятый католиками и переиздававшийся на протяжении пятидесяти лет.

В том же, 1655 году, Пьянецца приобрёл вотчину Асти Монтафия у семьи Сфондрати, которая напрямую зависела от Святого Престола, а не от герцога Савойского. А через несколько лет добился от Рима признания этих владений сначала маркизатом, а затем – княжеством. Таким образом, ему удалось создать небольшое собственное государство в Пьемонте, о котором так мечтал Филиппо д’Алье. Правда, граф тоже не был обижен: в 1652 году его наделили владениями Кампо и Муриальо, а в следующем – он стал сеньором Байро. Однако Филиппо давно перестал отделять себя от герцогской семьи. Карл Эммануил II частенько приезжал в Алье, чтобы поохотиться в местном лесу.

Отец и сын Кастелламонте сделали родовое гнездо Сан-Мартино «безопасным, как замок, прекрасным, как вилла, великолепным, как дворец». Часть старых стен включили в новое здание, выходившее к пруду, с парадной лестницей и двумя боковыми пристройками, которые окружили внутренний двор. На своде зала Короля Ардуино художннк Джованни Антонио Рикоцци изобразил фигуру легендарного монарха с лицом его потомка Филиппо д’Алье, стоящего на коленях перед Богородицей. А сам граф лично расписал фресками Бальный зал. Строительство происходило между 1650 и 1655 годами, а 1656 году Филиппо д’Алье построил часовню Святого Максима Риезского, расположенную в конце двора на фундаменте старой замковой церкви. Таким образом, его замок превратился в одну из самых изысканных резиденций Савойи.

Что же касается Томаса, то после «Кровавой пасхи» он возглавил вторжение в герцогство Миланское, хотя уже был болен малярией, и осадил Павию. Неудачный штурм города вынудил его встать с постели, чтобы взять на себя непосредственное руководство осадой. Но после двух месяцев бесплодных усилий принц Кариньяно был вынужден прекратить осаду и вернуться в Турин, где он и скончался 12 января 1656 года.

В отличие от не слишком удачливого принца Кариньяно, его внук, Евгений Савойский, был признан самым выдающимся полководцем своего времени. А ещё от Савойско-Кариньянской линии произошли будущие короли Италии.

Маурицио ненадолго пережил своего брата и умер от инсульта 4 октября в следующем, 1657 году, на собственной вилле, которую вместе с огромными долгами завещал своей бездетной супруге, двадцатисемилетней Луизе Кристине. В его собрании картин, статуй и бюстов, кроме ближайших родственников и выдающихся предков, было и изображение королевской мадам. На протяжении тридцати пяти лет вдова Маурицио значительно улучшила планировку виллы под руководством архитектора Амадео ди Кастелламонте. Замуж она больше не вышла и оставила всё своё имущество супруге своего племянника, герцога Виктора Амадея II.

Из трёх дочерей Кристины только Маргарита Виоланта оставалась ещё непристроенной. Поэтому в 1658 году королевская мадам начала переговоры о её браке с герцогом Пармским. Обсудив брачный контракт с Рануччо Фарнезе II, она теперь могла быть спокойной за судьбу последней незамужней дочери. Оставалось только женить сына.

Прошло уже несколько лет со дня совершеннолетия Карла Эммануила II. Передав бразды правления матери, он предавался развлечениям и пьянству. Кристина же считала его слишком молодым и неопытным, чтобы допускать к власти. Кроме того, она надеялась найти лучшую партию для своего сына, чем дочь герцога Немурского. Например, у того же герцога Пармского была незамужняя сестра. Но сама королевская мадам склонялась к Марии Анне Орлеанской, старшей дочери своего брата Гастона, которая от своей матери, герцогини Монпасье, унаследовала богатейшие владения и титул.

В четверг на Страстной неделе Кристина пришла к сыну и ласково спросила его:

-Не чувствуете ли Вы желание взять в жёны свою кузину Монпасье или принцессу Пармскую?

-Нет, матушка, - сразу ответил Карл Эммануил II. – Они обе старше меня. А мне хотелось бы в жёны девушку молодую.

-В таком случае, мне прислали портрет мадемуазель де Немур. Может, она Вам приглянется?

Взяв в руки миниатюру, герцог после паузы ответил:

-Эта девушка очень красива. Но мне бы хотелось сначала увидеть замужем мою сестру.

Тогда королевская мадам решила прозондировать почву насчёт Маргариты Луизы Орлеанской, старшей дочери Гастона от второго брака. Графу Верруа было поручено поговорить об этом деле с герцогом Орлеанским. Однако выяснилось, что Гастон мечтал выдеть своим зятем Людовика ХIV, поэтому не спешил выдавать своих дочерей замуж. А вдруг одна из них приглянется молодому королю?

Узнав об этих переговорах, Мазарини, в свой черёд, поспешил сделать Кристине собственное предложение. Дело в том, что сам не имея детей, он был обременён многочисленной роднёй. Поэтому кардинал предлагал знатнейшим представителям аристократии жениться на своих племянницах, соблазняя их огромным приданым. Одну из них, Гортензию Манчини, он предназначал в жёны Карлу Эммануилу II.

-Если герцог женится на моей дорогой племяннице, то я, помимо приданого, завещаю ей всё своё имущество! – пообещал кардинал Кристине (через послов графа ди Брольо и аббата Аморетти).

Королевская мадам наморщила носик:

-Мой сын женится только на принцессе королевских кровей!

-Хорошо, вдобавок, герцог получит назад Пинероло…

-И всё?!

-…а ещё я уговорю нашего короля отказаться от протектората над Женевой в пользу Вашего сына.

-А как же моя дочь Маргарита Виоланта? Вы ведь обещали, что она станет королевой Франции!

-Увы, вдовстующая королева Анна хочет женить старшего сына на инфанте. Может, Вас устроит в качестве зятя брат короля?

Однако Карл Эммануил II категорически отказался жениться на племяннице Мазарини. И не только из-за её низкого происхождения, а потому, что влюбился. Вот как пишет об этом Роберт Ореско, иследователь истории Италии, в своей статье «Бастарды как клиенты: Савойский дом и его незаконнорожденные дети»:

-Когда ему было около двадцати пяти и задолго до его первого брака, от Карла Эмануила II забеременела дочь графа де Тресессона, а в 1659 году на пятом месяце беременности её поспешно выдали замуж за покладистого придворного, маркиза Бенсо ди Каворре. Вскоре после этого появилась на свет Кристина Ипполита, но вместо того, чтобы разорвать свою связь с новой маркизой, герцог продолжил роман, и у неё родилось от него ещё двое детей, вторая дочь и сын.

Между тем дело шло к окончанию франко-испанской война. Испанцы терпели поражение на всех фронтах, а в Италии были разбиты обьединёнными силами Франции, Савойи и Модены. Под давлением Анны Австрийской Мазарини начал переговоры с противником с вопроса о браке инфанты Марии Терезы с Людовиком XIV. Но так как Филипп IV всё тянул с ответом, кардинал решил ускорить события и вызвал во Францию Кристину с дочерью, чтобы устроить смотрины. Правда, перед этим королевскую мадам предупредили:

-Брак состоится только в том случае, если принцесса понравится королю!

-А как же наша договорённость, мадам? – возмутился герцог Пармский. – Ведь это я должен был жениться на Вашей дочери!

-Клятвенно обещаю Вашему Высочеству, что если король Франции не попросит руки моей дочери в течение шести месяцев, Маргарита Виоланта станет Вашей женой!

Рануччо II ничего не оставалось, как смириться.

«Смотрины» должны были состояться в Лионе. 25 октября 1658 года Людовик ХIV покинул Париж вместе со своей матерью Анной Австрийской, дядей, герцогом Орлеанским и кузиной Марией Анной Луизой Орлеанской по прозвищу «Великая мадемуазель». Кардинал Мазарини, конечно, тоже приехал в Лион вместе с двумя незамужними племянницами Марией и Гортензией Манчини. Первая была фавориткой короля, а вторая – предполагаемой невестой Карла Эммануила II.

Молодой герцог Савойский сопровождал мать и сестру. В его свите был и Филиппо д’Алье (ну, как же без него). Великая мадемуазель так описала его в своих «Мемуарах»:

-У него улыбчивое лицо, он очень хорошо сложён; несмотря на то, что он уже не молод, он не утратил галантности.

Французский двор также признал, что сама Кристина сохранила следы былой красоты и обладала величавой осанкой, но её манеры были слишком слащавыми. Необычную же бледность её лица объясняли пристрастием к приёму различных снадобий.

Маргарита Виоланта первоначально тоже произвела благоприятное впечатление, и Людовик на вопрос матери о принцессе ответил так:

-…Она такая же миниатюрная, как жена маршала де Вильруа, но фигура у неё необыкновенно красивая. Она чуть смугловата, но ей это идёт. У неё красивые глаза, вообще, она мне нравится и вполне мне подходит.

Услышав, что у неё горбатая спина, король появился на следующее утро в её покоях, когда дочь королевской мадам совершала свой туалет, и убедился, что слухи оказались ложными.

Кристина ликовала, не подозревая, что стала пешкой в хитроумной игре Мазарини. А вот Карлу Эммануилу II любимая племянница кардинала не понравилась, хотя Гортензия Манчини считалась самой красивой среди «мазаринеток» (семи племянниц Мазарини). Это разозлио Джулио, который, как обычно, прятал в рукаве туз. Дело в том, что, узнав о «смотринах» в Лионе, Филипп IV заявил:

– Этого не может быть и не будет!

После чего тайно направил туда некоего Пименталя, который должен был предложить руку Марии Терезии французскому королю. Но так как интересы племянницы Мазарини были дороже, то он пока поселил гонца в укромном месте. Когда же герцог Савойский наотрез отказался жениться на Гортензии, её сестра Мария Манчини заявила королю:

-Сир, если Вы женитесь на такой уродине, как мадемуазель Савойская, все подумают, что у Вас дурной вкус.

Людовик ХIV сразу изменил своё мнение. Впрочем, ни для кого при французском дворе уже не было секретом, что Мазарини объявил Анне Австрийской:

– Хорошие новости, мадам. Я принёс вам обоим мир и инфанту.

Испанка была вне себя от восторга, Пименталь вышел из укрытия, а Кристине кардинал сказал:

-Долг повелевает королю любой ценой прекратить войну, которая длится уже двадцать лет, и подарить Франции мир. Единственным же средством достигнуть этого является брак с Марией Терезией Испанской.

Говорили, что Кристина при этом известии в первом приступе горя ударилась головой об стену. Однако на публике, хотя её щёки распухли от слёз, она выглядела «вполне весёлой». Мазарини преподнёс ей серёжки с бриллиантами и чёрной эмалью и духи в украшенной драгоценными камнями бутылочке, а Людовик ХIV – документ, обязывающий его жениться на Маргарите Виоланте, если вдруг по какой-либо причине он лишится инфанты. Перед отъездом Кристина заплакала, зато её дочь не пролила ни единой слезинки.

Таким образом, королевской мадам ничего не оставалось, как обратиться к первоначальному проекту брака её сына с Марией Жанной Немурской. Поэтому Кристина решила пригласить девушку вместе с матерью на смотрины в Савойю. Однако Мазарини не замедлил через послов пустить отравленную стрелу вслед королевской мадам:

-Дама из Немура повсюду хвастается своим предстоящим браком с герцогом Савойским и заявляет, что легко овладеет его душой и будет править сама!

Кардинал знал, как уязвить Кристину, затронув самые чувствительне струны её души и посеяв в ней сомнение. Тем не менее, она приказала приготовить для Марии Жанны и её матери самые роскошные покои в замке Валентино. Несмотря на то, что Карл Эммануил проявил живой интерес к девушке, королевскую мадам продолжали терзать сомнения. В конце концов, она решила, что Мазарини прав: дочь герцога Немурского слишком амбициозна. С помощью тонких намёков Кристина дала понять гостьям, что брак не состоится, вынудив мать и дочь уехать.

Однако это разозлио Карла Эммануила, который, впервые увидев Марию Жанну в Турине, нашёл её красивой, грациозной и обходительной.

-Я сам найду себе жену! – раздражённо заявил он матери.

Однажды, поднявшись на бастион Казале и обратив свой взор в сторону Мантуи, молодой герцог подумал, что слабое здоровье развартного герцога Карла II Гонзага и его сына может привести к внезапной смерти обоих. В таком случае, единственной наследницей Мантуи и Монферрато стала бы родная сестра герцога Элеонора Гонзага, вдова императора Фердинанда III. Представив себе все преимущества брака с ней, Карл Эммануил II отправил 10 декабря 1659 года к вдове своё доверенное лицо, чтобы попросить её руки. Однако Элеонора ответила:

-Хотя я очень польщена предложением Вашего Королевского Высочества, но не могу принять его и взамен предлагаю Вам руку одной из моих дочерей.

Так как старшей из дочерей покойного императора было всего шесть лет, это не устраивало сына Кристины. По странному совпадению, вскоре герцогу Мантуи тоже пришла в голову мысль предложить Карлу Эммануилу II руку своей сестры. Но взамен он потребовал:

-Отдайте мне город Трино!

Этот проект был предложен графу Филиппо д’Алье, который, согласовав всё с герцогом, передал его Кристине. Решено было снова посвататься к императрице, поставив её в известность, что её брат поддерживает этот брачный союз. Тем не менее, Элеонора снова отказала Карлу Эммануилу, возможно, из-за того, что после брака с императором считала ниже своего достоинства опуститься до какого-то герцога.

2 февраля 1660 года скончался Гастон, брат Кристины, и савойский посол в Париже предложил в качестве невесты для Карла Эммануила II Франсуазу Мадлен, младшую дочь герцога Орлеанского. Наведя справки об этой кроткой принцессе, королевская мадам решила остановиться на её кандидатуре, тем более, что Мазарини тоже одобрил её (покладистость кардинала объяснялась тем, что он как раз готовился к свадьбе своей племянницы Гортензии Манчини с герцогом де ла Мейере, одним из самых богатых людей в Европе). Под давлением матери и Совета Карл Эммануил II дал своё согласие. Через восемь восемь лет Гортензия сбежит от своего мужа и найдёт убежище в Савойе, где станет любовницей сына Кристины. После смерти герцога Савойского его вдова с большим трудом добъётся того, чтобы мазаринетка покинула Шамбери.

А 29 февраля 1660 года в Турине состоялась свадьба Маргариты Виоланты Савойской и Рануччо II Фарнезе, который был старше принцессы на пять лет. У них родилось двое детей, умерших в младенчестве. Вместе с мужем Маргарита Виоланта начала реконструкцию герцогского дворца в Колорно, где и умерла во время родов своего второго ребёнка спустя всего три года после заключения брака.