Вечный рассвет. Академия

Глава 9

Я быстро собрала вещи в сумку и, помахав ему рукой, вышла из класса.

В коридоре одноклассники постоянно таращились на меня. Кто-то даже показывал пальцем.

Я то и дело слышала их приглушенный шепот:

— Смотри, это она.

— Белла на ней живого место не оставит

— Что, прямо на балконе?

— Отвратительно!

Постепенно их шепот превратился в монотонное «ш-ш-ш-ш-ш».

Вдруг где-то в районе лопаток кольнуло. Я почувствовала на себе колючий взгляд и обернулась, но в коридоре было пусто.

Только мистер Берри вальяжно лизал лапу на подоконнике.

Наверное, показалось.

Увидев меня, кот зашипел и спрыгнул на блестящий пол. Затем он вальяжной походкой подкрался к кабинету миссис Уинстон.

Я достала из сумки карту Эрни и решительно направилась в библиотеку. Меня ждала «Комната, куда приходят ОНИ».

Библиотека располагалась рядом с кабинетом миссис Уинстон. И, конечно же, по дороге туда я снова увидела портрет Падшего ангела.

Ангел сидел на темных камнях и грустно смотрел куда-то вдаль. Черные волосы разлетались на ветру, между бровей пролегла морщина. Пожалуй, только она портила почти идеальное лицо. То самое ненавистное лицо, которое мне довелось видеть вчера на балконе.

От этих мыслей на душе стало противно, словно я переступила черту, за которой меня ждет пугающая неизвестность. Как будто портрет презрительно смотрел с пьедестала своего величия на ничтожную Нину Райн.

Сердце заколотилось невпопад, а внутри появились незнакомые гнетущие чувства: отчаяние, сожаление и что-то еще.

Интересно, эти чувства принадлежат мне? Или той женщине в красивом средневековом платье из моего видения на балконе?

Выясню позже. У меня есть карта и пропавший Эрни, а еще место, куда приходят Они.

Я сжала пожелтевший край карты и подошла к деревянной двери с вывеской «Библиотека».

Внутри было уютно и просторно. Вычищенные до блеска парты в читальном зале, ни с чем не сравнимый запах книг и высоченные стеллажи с грозными фолиантами в кожаных переплетах.

Из-под увесистой кучи книг, лежавших на просторном столе с надписью «Руководитель библиотеки мисс Клоенс» виднелась седая макушка.

Макушка качнулась, я разглядела сморщенную руку на пачке книг и услышала приглушенное ворчание:

— Ну, кого опять занесло!

Морщинистая рука отодвинула книги, и я увидела старушку в огромных очках, старомодной блузке и древней шали на плечах.

— О, добрый день, Вы — новая ученица? Не видела Вас раньше! — Мисс Клоенс прищурила глаза.

— Да, меня зовут Нина Райн, и я пришла за учебниками.

— Сейчас, минутку. — Мисс Клоенс отделила от кучи книг, лежавших на столе, одну увесистую стопку и протянула мне. — Вот как раз для вас подготовила. Что-нибудь еще?

Она с надеждой взглянула на меня. На столе перед библиотекаршей лежала книжка в мягком переплете. Я успела прочитать слово «Любовник леди…» на обложке, прежде чем мисс Клоенс ловким движением спрятала книгу в ящик стола.

— А, м-м-м-м… — Я окинула взглядом стеллажи. Надо придумать способ пройти к ним и поискать место, отмеченное на карте Эрни. — У вас нет Энциклопедии… эм-м-м-м… домашних животных?

Старушка вздохнула

— Пятый стеллаж справа, указатель с буквой «Э», мисс Райн.

— Спасибо. — Я улыбнулась мисс Клоенс и направилась к огромному стеллажу.

— И не забудьте учебники! — донеслось мне вслед. А затем пожилая дама продолжила ворчливым голосом: — Ох уж эти школьники, вечно что-то им надо. Апчхи! Вот опять чихаю! Все из-за этого противного мистера Берри. Шатается, где ему вздумается. Конечно же, коту все равно, что у Аманды Клоенс аллергия!

Я еще раз взглянула на карту и прочитала надпись, оставленную братом:

«Отодвинь фигурку с черным котом на стеллаже с энциклопедиями».

У светло-серой стены виднелась полка с красной табличкой «Энциклопедии».

Я осмотрела ее два раза, но никакой фигурки не нашла. Может, убрали?

Как же быть? Неужели ничего не выйдет?

Пришлось передвигать книги. «Энциклопедия домашних животных». «Справочник боевых искусств», «Энциклопедия полуночных обрядов» — наконец рядом со стеной я заметила маленькую еле заметную фигурку черного кота, как две капли воды похожего на мистера Берри.

У кота были желтые глаза и белая кисточка на хвосте.

Я осторожно нажала на фигурку, но она не сдвинулась с места. Проклятье! Пришлось нажать сильнее, наконец глиняный кот со скрипом отъехал влево, и одновременно кусок библиотечной стены поднялся вверх, открыв лестницу, ведущую куда-то вдаль.

— Комната, куда приходят ОНИ, — повторила я вслух и вышла в читальный зал. Надо узнать, не потревожил ли скрип открывшегося прохода мисс Клоенс.

Библиотекарь сидела, закутавшись в шаль и склонив крючковатый нос над книгой. Ее ровное дыхание, закрытые глаза и чуть слышное похрапывание говорили об одном: пожилая дама спит.

Я вздохнула, зачем-то вспомнила об амулете, подаренном Эрни и оставленном в ящике прикроватной тумбы, затем с подозрением взглянула на открывшийся проход. Удалось разглядеть только край лестницы, ведущей вниз, а дальше — неизвестность. Наверное, Эрни так же смотрел на эти белые ступени с перилами, похожими на кривые зубы сюрреалистичного монстра. А потом он исчез.

По спине пробежали мурашки страха. Я вздохнула и начала спускаться почти на ощупь.

За стенами замка завывал ветер. Где-то рядом мирным сном спала мисс Клоенс, а я шла к пугающей неизвестности, в место, куда приходят Они.

После самого ужасного вечера в моей жизни мне приснился не менее ужасный сон.

Там во сне на мне были тяжелые доспехи. В руках я сжимал меч, где-то высоко светило яркое солнце, а внутри меня закипала жгучая ненависть.

Она раздирала изнутри, словно в области сердца поселился дикий зверь. Зверь шептал: «Убей, разорви, уничтожь», — и я убивал.

Меч уже стал красным от крови, но усталости не было. Была только ярость.

Я вытащил окровавленное лезвие из тела, лежавшего у моих ног.

Тело принадлежало женщине с молящими глазами. Она тихо прошептала:

— Не убивай, прошу…

Только это не женщина. Передо мной была тварь, а тварь заслуживает смерти, так говорил святой отец. Следующий удар меча пронзил ей сердце, и тварь рассыпалась в воздухе, исчезла, оставив после себя лишь вмятину на траве да кровавый след на зеленых листьях.

Я тяжело вздохнул и взглянул на солнце. На миг оно показалось мне красным.

Весь мир окрасился в красный цвет, который так любят твари.

Ко мне приближались фигуры в темных одеждах. От них пахло кровью. Похоже, это сородичи убитой. Их было много, а я один. Что ж, один в поле тоже воин.

В глубине души опять проснулась ярость, и багровое солнце стало светить еще ярче.

Я поднял меч и…

Сон изменился.

Зеленые листья растений в один миг превратились в массивные шкафы, кухонную плиту и прозрачное стекло окна. Я сидел на кухне и читал учебник. Кажется, это было за неделю до поступления в Нортенвиль.

Отец тогда часто говорил, что мои оценки — это дорога к хорошей жизни. Отец любил говорить прописные истины, с тех пор как его взяли на работу в фирму Ридели.

После этого он сильно изменился. Постоянно пропадал на работе, забросил утренние пробежки по выходным. Вот и сейчас он ушел куда-то по делам своего босса, а мама поехала в кино с подругой. Скукота.

Внезапно я услышал шорох и звук чьих-то шагов. Вздрогнул, обернулся.

За моей спиной стояла тетя Ингрид. Я закрыл глаза, затем открыл снова, тетя не исчезла.

Вместо этого она положила руку на мое плечо:

— Привет, Майкл.

Руки у тети были теплыми, а вот цепкий прищуренный взгляд и орлиный нос делали ее похожей на большую птицу. И все же я был чертовски рад ее видеть.

— Тетя Ингрид? Но как ты вошла, дверь ведь закрыта?

— Для меня нет закрытых дверей. — Она качнула головой, отчего высокая прическа, напоминавшая муравейник, склонилась в сторону. — Даже если этот паршивец-брат нацепит на свою дверь десять замков, это меня не остановит.

— Не начинай. — Я закатил глаза. Несколько лет назад отец и тетя сильно повздорили, с тех пор она никогда не приходила в гости.

— Майкл. — Тетя Ингрид отодвинула стул и села за стол напротив. — Мне нужно кое-что тебе сказать. Знаешь, — она тяжело вздохнула и сжала в руках маленькую черную сумку, — мир не такой, каким тебе кажется. И это школа Нортенвиль — жуткое место. Там тебе придется сделать выбор. Поэтому, — тетя внезапно схватила меня за руку, — поэтому, пожалуйста, не становись копией своего придурка-отца. Ты можешь выбрать другой путь. Понимаешь?

Я кивнул, хотя не понял ровным счетом ничего.

— Ма-айкл… — раздалось в прихожей.

Похоже, мама уже вернулась. Я невольно повернулся на звук ее голоса.

— Тетя Ингрид, все в порядке, думаю, вам стоит поговорить с мамой.

Ответом мне послужила тишина. Тетя Ингрид исчезла. Там, где она сидела, никого не было. Только пустой стул из красного дерева, который мы купили после переезда в этот огромный дом.

На столе лежала записка:

«Если в Нортенвиле тебе понадобится помощь, обратись к учителю химии мистеру Блейну, все остальные врут».

Пожав плечами, я смял клочок бумаги и бросил в карман, а потом и вовсе забыл о нем.

В комнате зазвенел будильник, и стены моего дома начали расплываться, превращаясь в серые бесформенные пятна.

Проснулся я, тяжело дыша. Мне не хватало воздуха.

Странный сон-воспоминание. И зачем мне снилась тетя Ингрид?

Постепенно я начал приходить в себя.

Голова болела, впрочем, как и щека, на которой до сих пор алело пятно от ладони Беллы.

Проклятье! Я ударил кулаком по спинке кровати.

Мой сосед до сих пор спал. От его раскатистого храпа дрожала мебель.

В дверь два раза постучали.

Не дожидаясь ответа, на пороге появился толстый Стиви. Он с интересом на меня взглянул:

— Эм-м-м… сейчас начнется урок у мистера Нафталина. Это урок-наказание, велено всем прийти. Кстати, вот твоя куртка, Майкл.

Он отвел глаза и протянул мне черную куртку. Ту самую, которую я отдал вчера этой девчонке с балкона. Ее вроде зовут Нина… Проклятая Нина.

Я демонстративно швырнул куртку на кровать.

Стив опасливо на меня покосился, словно хотел о чем-то спросить, но вместо этого молча помахал рукой и вышел.

Я вздохнул и начал надевать школьную форму. В голове до сих пор звучали слова Беллы, которые она яростно выкрикивала во время вчерашней разборки:

— Как ты мог! С какой-то мерзкой девицей из захолустья!

Из глаз ее лились слезы, в тот момент мне даже стало немного стыдно. Немного.

Белла со своим актерским талантом была идеальной королевой драмы. Наверняка, все случившееся этой ночью станет для нее еще одним поводом засунуть меня под каблук своих красивых туфель. Сколько букетов придется купить, чтобы заслужить прощение? Сколько дурацких признаний в любви я должен произнести, прежде чем она снова начет мне улыбаться?

Мне опять стало стыдно, на этот раз из-за циничных мыслей, которые постоянно лезли в голову.

В конце концов, отец всегда говорил, что Белла — лучшее, что случилось в моей жизни.

Перспектива работать на семью Ридели — это такая честь, бла, бла, бла…

Между тем стрелка часов почти дошла до 8. Надо торопиться, мистер Нафталин не любит опозданий.

Я снова вздохнул, размышляя о том, стоит ли будить соседа по комнате, но в итоге решил, что в этом нет особого смысла. От него до сих пор несло противной смесью ликера и бренди, пусть лучше спит.

Моя куртка неаккуратным комком лежала на кровати. Она раздражала, как и все, что связано с Ниной Райн. Я брезгливо схватил меховой воротник.

От него пахло чем-то знакомым. Отчего-то вспомнились летние дожди и… роза? жасмин?

Что ни говори, запах был приятным, им пропиталась вся ткань. Придется отдать в химчистку. Или от меня всю жизнь будет нести проклятыми цветами.

Отчего-то вспомнились лавандовые поля, где я любил гулять в детстве с тетей Ингрид. До тех пор, пока они с отцом не разругались.

В то время я мог часами лежать в густых зарослях и читать любимые книжки про пиратов.

Вспомнилась тетина улыбка, а потом перед глазами возникло растерянное лицо девчонки с балкона.

Вот дьявол!

Я с силой захлопнул дверцу шкафа. Сосед что-то проворчал и перевернулся на другой бок.

Хватит думать о дурацких цветочках, есть более важные вещи. Например, что я должен сказать Арабелле? «Прости» в сотый раз? Свалить все на глинтвейн?

Из груди вырвался тяжелый вздох. Чувствую, меня ждет паршивый денек, один из самых паршивых за все время в Нортенвиле.

Завязав галстук, я достал из портфеля ручку и стикер, написал на розовом листочке «С добрым утром, красотка» и приклеил его на лоб спящему соседу Билли.

Так-то лучше.

Билли заворчал и сделал рассеянное движение рукой, словно отгоняя невидимую муху.

Я вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

В коридоре меня снова настигли невеселые мысли. Ладно, с Беллой я как-нибудь все улажу, но что, черт возьми, вчера произошло на том балконе?

Последствия глинтвейна и мутного коктейля, которым всех угощал сосед Билли?

Нет, невозможно, я был почти трезвым.

Мимо глаз проплывали стены коридора.

Думай, Майкл, думай.

Я вспомнил хмурое лицо девчонки. Потом свои слова: «Ты намекаешь на ответную услугу за куртку?» Ее улыбку.

И этот стих Шекспира.

Дьявол! Зачем я вообще дал ей куртку и начал разговор? Это ведь совсем на меня не похоже.

Вспомнились слова тети Ингрид, услышанные в детстве: когда стоишь лицом к ветру, в левое ухо тебе шепчет скверные советы злой демон.

Я вздохнул. Допустим, все дело в глинтвейне, но то, что было дальше, вообще не поддается логике!

Почему балкон превратился в проклятый сад с деревьями? А на девчонке появилось длинное средневековое платье?

Галлюцинации? Такие реалистичные? Быть не может, если только я не схожу с ума.

Глинтвейн пили все, а странные видения были только у меня и, возможно, у нее.

В любом случае есть только один способ проверить: разыскать эту Нину и расспросить ее.

Или смириться с собственным безумием.

В классе сидели понурые не выспавшиеся ученики. Я мельком взглянул на пустое место за партой рядом с толстым Стиви. Девчонки с балкона там не было. Не было ее и за другими партами. Интересно, почему?

На короткий миг захотелось плюнуть на все, ворваться к ней в комнату и устроить допрос. Тогда я получу ответы, и мне станет немного легче…

— Майкл! — На меня, поджав губы, смотрела Белла.

Идеальная, как и всегда. Расчудесная красавица Белла.

И… что за мысли сейчас лезли в мою несчастную голову? Какой допрос?

— Привет. — Я сделал скорбное лицо и сел за парту рядом с ней. — Как ты спала?

— Ужасно. — Она отвернулась.

— Белл, мне правда очень жаль. — В этот миг я почувствовал, что вокруг возникла тишина. Одноклассники настороженно прислушивались к нашей беседе. Похоже, они смакуют каждое услышанное слово. Нортенвиль любит сплетни.

И тут Белла повернулась ко мне. На ее лице не было улыбки, но и вчерашней смеси ярости и разочарования я тоже не заметил. Только настороженный интерес. Наверное, это хороший знак.

— Доброе утро, любители вечеринок, — где-то рядом раздался скрипучий голос. В класс зашел старый учитель.

— Вы осквернили храм знаний… — он начал очередную заунывную проповедь о вреде громкой музыки и шумных сборищ для молодых умов.

Удивительно, каждый раз, когда Белла устраивала вечеринки, ее никто не останавливал. Учителя и дирекция делали вид, что не слышат громкой музыки. Это ведь сама Белла Ридели, дочь ректора Нортенвиля. Зато наутро нам устраивали урок-наказание. Видимо, пытались хоть как-то выразить протест против нашего веселья.

В этот момент в дверь постучали, и я увидел Нину Райн.

По классу прошел оживленный шепот, затем учитель произнес своим скрипучим голосом:

— О-о-о, новенькая, Вы опоздали.

Извинившись, она быстро прошла к парте толстого Стиви. Выглядела новенькая не очень. Светло-рыжие волосы растрепаны, на лице — растерянность и какая-то странная отстраненность.