Вечный рассвет. Академия

Глава 21

Джинн замялся, а затем ответил:

— От нее пахнет смертью. Аим Лерай это чувствует.

Странный ответ, но сейчас меня больше интересовало другое:

— Скажи, как можно уничтожить слугу или высшего?

И тут джинн засмеялся:

— Высшего ты никак не уничтожишь. Это под силу только инквизитору. А вот слуги боятся защитных амулетов — я видел такие у охотников: круг с рунами.

И тут в памяти возник амулет, подаренный Эрни и заброшенный в выдвижной ящик тумбочки. Неужели брат хотел защитить меня от этих монстров?

— Еще вроде помогают святая вода и другие символы веры. Но послушай мой совет: если увидишь слугу, то лучше беги, так надежней. Они сильнее и быстрее смертных. А еще молодая девчонка для вампира — лакомый кусочек. И последнее: они не могут зайти в твой дом без приглашения, — джинн вздохнул.

— А что насчет охотников и инквизиторов? Почему они не уничтожают этих существ?

— Хе-хе, это очень длинная история. Расскажу, если дашь понюхать немного гаванского табака.

— Вот еще, — я фыркнула. — Хотя подумаю. В любом случае — спасибо, Аим Лерай и спокойной ночи.

Отчего-то снова захотелось спать, температуры не было, но слабость мешала думать. На часах — десять. Наверное, стоит отдохнуть. Я надела пижаму и достала из глубин тумбочки амулет Эрни: круг с изогнутыми символами — все, как говорил джинн.

Только я легла в кровать, сонливость исчезла, остался только всепоглощающий страх и волнение.

В Нортенвиле учатся бессмертные монстры, подумать только!

Эрни, где же ты? И кто убивает учеников?

Я ворочалась и размышляла, пытаясь придумать план. Наверное, поэтому не заметила, как в спальню тихо зашла Эвелин.

Она подошла ко мне и склонилась над кроватью, затем попыталась протянуть руку к моему лицу, но поспешно отдернула, сказав тихо: «Ай, больно! Откуда у нее амулет?»

В темноте казалось, глаза соседки светятся.

Я сделала вид, что сплю.

Эвелин вздохнула и прошептала мелодичным голосом:

— Нина…Нина…Разреши мне присесть на твою кровать?

Этот голос показался знакомым. Где раньше я его слышала?

Точно! Похожие интонации были у шепота, который прозвучал перед убийством ученицы в школьном туалете. «Иди ко мне, жертва», — говорил убийца. Голос у него был другой, а вот мелодичная интонация, напоминавшая колыбельную песню, — такая же.

Я напряглась и вцепилась пальцами в подушку.

Неужели Эвелин…

— Нина, Нина…

Я чувствовала ее волосы на своей шее. Горло сдавило от страха.

Она не уйдет. Ей нужна моя кровь. Остается только одно.

Я досчитала до трех и резко вскочила, выставив вперед амулет Эрни, который впечатался прямо в щеку Эвелин.

— ААААААА, — закричала соседка, — больно!

Я сделала шаг назад. Даже в темноте было видно, как щека Эвелин покрылась ожогами, а еще у нее появились клыки, достаточно острые, чтобы проколоть мне шею.

— Ты одна из них, да? Кровь мою хочешь выпить?

Неизвестно откуда внутри меня вскипела злость.

— А тебе жалко? — Плаксиво запричитала Эвелин, — Я же немного хотела. Арабелла меня совсем недавно обратила, тяжело контролировать…жажду.

— Ты стала слугой, да?

Губы Эвелин скривились, она нервно вздохнула, словно ее застали врасплох:

— И что с того? Осуждаешь меня? Знай, я всегда этого хотела. В Нортенвиле многие уже стали слугами, остальные будут жертвами Жатвы. Служение высшим, самой Арабелле Ридели — большая честь для меня, — она сделала шаг вперед, и я рефлекторно отпрянула.

— Все в моей семье служат великим, и никто не жалуется. Вампиры — это власть, Нина.

Эвелин прикоснулась рукой к обожженной щеке, поморщилась:

— Жаль, что ты такая жадина, а то я могла бы поговорить о тебе с Арабеллой и, возможно, она бы согласилась сделать Нину Райн своей слугой.

Мне сразу стало понятно, что это все — ложь. Никто не будет за меня хлопотать.

И еще одна вещь стала очевидной: спать с Эвелин в одной комнате опасно.

А вдруг она решит полакомиться мной снова и найдет управу на амулет Эрни? К черту!

Я схватила школьную форму, бросила ее в сумку, достала из ящика стола диск и наушники, а еще зачем-то положила в карман карту, сделанную братом.

— Куда ты собралась? — Удивленно спросила соседка.

— Прочь отсюда, не хочу жить в одной комнате с кровопийцей.

Эвелин плаксиво закусила губу:

— Нечестно, Райн! Я ничего тебе не сделала!

— Ты пыталась, Эви, и будешь пытаться снова. Тебя обратили совсем недавно, и жажда не дает тебе покоя, мешает спать. Сейчас все твои мысли об одном.

Она охнула и села на кровать:

— Откуда ты знаешь?

Я усмехнулась, вспомнила свои сны, которые вовсе и не были снами. Это…воспоминания, вот точное слово! Та Нина из снов — мое прошлое, моя тень, еще одна часть моей жизни. Пастушка, которая попалась в руки высшего, несчастная девчонка, потерявшая родных. Нина из снов — это я.

Эвелин молча на меня смотрела. В ее глазах читался испуг и еще что-то, возможно, интерес? Плевать!

Я засунула вещи в сумку и перешагнула порог. Наверное, стоило что-то сказать напоследок, но мне не хотелось разговаривать с соседкой, которая предпочла служить монстрам.

Поэтому я молча вышла и быстро пересекла гостиную.

В коридоре было темно, дорогу освещал лишь приглушенный свет ночной лампы.

Мне постоянно казалось, что за мной наблюдают.

Вспомнились слова Эвелин: «В этой школе многие стали слугами». Наверное, сейчас я — лакомый кусок для них, одинокая школьница, бредущая в полутьме.

Я рефлекторно сжала в руках амулет Эрни, а затем спустилась вниз по скрипучей лестнице, прошла по коридору, пару раз оглянувшись назад, и остановилась у двери без вывески.

Подсобное помещение, в котором я учила Стива общаться с девчонками. Как хорошо, что оно есть!

Дверь оказалась открытой, впрочем, как и всегда. Я осторожно заглянула внутрь — пусто.

Здесь было неплохо. Во всяком случае, лучше, чем в одной спальне с вампиром.

Потертый диван раскладывался. Ночник тускло освещал толстый слой пыли на полках. Я закрыла подсобку изнутри на защелку и облегченно выдохнула.

Похоже, я спасена хотя бы на одну ночь.

В этот момент в дверь кто-то постучал. От неожиданности я выронила из рук амулет.

Стучали так сильно, что казалось, совсем скоро дверь не выдержит и слетит с петель.

И тут послышался знакомый голос:

— Знаю, здесь кто-то есть, свет горит! Откройте! Это Майкл Корнер! Мне нужна помощь!

Майкл? Как он тут оказался. Майкл — парень Арабеллы. Наверное, он тоже слуга. Хотя в шалаше вел себя, как человек. Какого дьявола?

— Майкл. — Рука дернулась и замерла в пустоте. Открывать или нет?

Весь день меня мучали непривычные мысли. Я вспоминал тетю Ингрид, свое детство, лавандовые поля рядом с ее домом. И почему именно сейчас? Может, потому что за окном шел дождь?

На уроке хотелось выйти на улицу, прогуляться по дождливому лесу. Арабелла рядом со мной была тихой и странно задумчивой. Тем лучше, не придется с ней разговаривать.

Меня не покидало чувство, что это именно из-за нее каноэ Нины перевернулось. Хотя Арабелла в тот вечер всего лишь махнула рукой в сторону новенькой.

И все же тогда я почувствовал движение воздуха, совсем не похожее на ветер.

Словно сама стихия подчинялась Арабелле. Так кто же ты, черт возьми, такая?

Я с подозрением взглянул на свою невесту, которая внимательно изучала массивное кольцо на безымянном пальце. Наверное, уже представляет нашу свадьбу.

От этой догадки внутри похолодело.

Я откинулся на стуле с одной мыслью: «Так дальше продолжаться не может. Больше нет ни сил, ни желания волочиться за распрекрасной Арабеллой».

Наверное, первый раз в жизни у меня появилось нечто, что принадлежит только мне: странное и манящее чувство.

Глядя на дождь, я чувствовал себя живым, и даже свободным, правда, совсем чуть-чуть. «Свобода величиной с мизинец», — как сказала бы тетя Ингрид.

Не знаю, к чему это все приведет, и не представляю, что делать дальше.

Интересно, что Нина обо мне думает? Помимо нашей непостижимой связи из снов и обрывков воспоминаний?

Ответа не было.

Но что-то подсказывало: мы могли бы быть вместе.

Я рефлекторно взглянул на пустое место рядом со Стиви. Нина не пришла на урок.

Наверное, спит в медпункте, а может, отдыхает в гостиной.

И почему я о ней так часто думаю?

Видимо, мне нужен кто-то, с кем я могу отвлечься от своего блестящего будущего, свадьбы с Арабеллой и предстоящей работы в компании Ридели.

Поэтому так дальше продолжаться не может.

Я взглянул на Арабеллу и нацарапал на тетрадном листе: «Нам нужно поговорить».

Она прочитала и, поджав губы, написала ответ: «Приходи вечером в мою комнату. Там и поговорим».

Я тяжело вздохнул, вспоминая просторную спальню Арабеллы, которая принадлежала только ей. Обитый бархатом диван, двуспальная кровать, картину с розовыми облаками и великолепный винтажный стол. Я часто ночевал у нее, только сейчас мне не хотелось переступать порог шикарных покоев Арабеллы.

Я придвинулся к ней ближе и прошептал:

— Ты не поняла, нам надо серьезно поговорить.

Арабелла фыркнула, и тут прозвенел звонок.

— В десять вечера в моей комнате, — сказала она одними губами, затем собрала вещи и вышла, не дожидаясь меня.

Что ж, за это я ей был даже благодарен.

Время тянулось бесконечно долго. После обеда, на котором Нины тоже не было, я решил прогулять остальные уроки и пошел в свою спальню.

Там разобрал вещи, некоторые упаковал в дорожную сумку. Так, на всякий случай. Вдруг после расставания с Арабеллой меня отчислят из Нортенвиля.

Затем сел на кровать и представил реакцию родителей.

Вот отец хватается за голову и начинает орать:

— Как ты посмел подвести всю семью! Сейчас же иди и извиняйся перед Арабеллой, делай, что хочешь!

Наверняка он будет думать, как господин Ридели уволит его, и он снова станет обычным офисным клерком в конторе «Мистер Крипсс и партнеры» с небольшой зарплатой.

Мама начнет давить на жалость:

— Мы дали тебе лучшее, Майкл! Лучшее!

Да, она тоже привыкла к этой роскошной жизни, тем хуже для нее. Я не разменная монета в благополучии родителей.

Мне все равно, даже если они выгонят меня из дома.

Интересно, а что скажет она?

Я представил удивленное лицо Нины. Дальше моя фантазия не работала. Дело в том, что в поведении самой Нины было больше вопросов, чем ответов. Одна сплошная загадка.

Возможно, она меня сразу пошлет к черту, а может, и нет. Странно, но с первой нашей встречи мне казалось, что я ее хорошо знаю. Привычки, манеры. Она любит дождь, яблоки и прогулки по кукурузным полям. А еще Нина не переносит запах крови. Ей нравится зима и раннее лето, но ясные ночи с полной луной эта девчонка ненавидит больше всего, потому что именно в такую ночь случилось что-то плохое.

«Моя Нина», — с этими мыслями я провалился в сон.

Мне снились волки, затем в темнице послышались чьи-то шаги. Легкие и осторожные, вслед за ними где-то на уровне головы появилась тонкая женская ступня в красной туфельке, затем край пышной юбки и руки, сжимавшие подол платья.

Девушка шла робко и неуверенно. На последней ступеньке она споткнулась и чуть не упала:

— Ай! Как же тяжело ходить в такой обуви! Почему леди не носят что-то более удобное?

Она вздохнула, а потом увидела за решеткой меня и, прикрыв рот рукой, сделала шаг назад:

— Ах, вы… вы пленник графа, то есть Даниэля, да? — Она оглянулась и быстро подошла к решетке, сбросив туфли со словами: «К черту!»

— Я видела, как он привязал вас к лошади. Ужасно несправедливо!

— Что тебе нужно? — Я постарался прикинуть, какую выгоду можно извлечь из этой встречи. Девчонка наивна, но от нее пахнет силой и совсем немного кровью. Она — вампир, причем не слуга, а…неужели высшая?

— Кто ты такая? — Я подался вперед, на миг позабыв о проклятых путах. Девчонка отступила на шаг и опустила взгляд:

— Меня зовут Нина. Еще совсем недавно, я была пастушкой, а теперь невеста графа. Он сам так решил, это долгая история, — она всхлипнула, — наверное, граф не так уж плох, по крайней мере, я на это надеюсь. Дело в том, что его брат Руфус убил моих родителей и всех людей в нашей деревне.

Вцепившись бледными руками в решетку, девчонка начала рассказывать о том, как стала высшей, и что теперь ее ждет.

Что же с ней делать? Путы слишком крепкие. Попросить ее освободить меня, а потом взять в плен или убить сразу? Убить, ее определенно надо убить, она ведь одна из монстров. Только сейчас не время, лучше прикинуться несчастной жертвой.

— Мне жаль тебя, Нина, — я скорбно опустил глаза, — не думаю, что твой граф благороден. Он взял меня в плен и пытает. Видишь ли, я один из тех, кто защищает простых людей от обезумевших монстров. Нас называют инквизиторами или охотниками. В ту ночь, когда убили твоих близких, мы опоздали, и не смогли никого спасти.

Девчонка смотрела на меня, хмурилась и кусала губы. Она определенно испугана. Вампиром стала совсем недавно и еще не потеряла человеческий облик. Но это дело времени. Пройдет несколько лет, и эта Нина станет высокомерной графиней, для которой люди — всего лишь еда. Поэтому убить ее надо сейчас.

— Почему граф пленил тебя? — Неожиданно спросила она.

— О, — я усмехнулся. — Охотники и высшие воюют с давних времен, ты ведь знаешь. Граф хочет узнать все наши тайны, где находится штаб, что замышляет святой отец. Думаю, узнав это, высший меня осушит. Незавидная судьба, правда?

В глазах девчонки застыли слезы.

Я отчего-то вспомнил ее светло-рыжие локоны и тонкую фигуру, завернутую в плащ. Мне даже стало немного жаль эту злополучную Нину. Но жалость — плохое чувство. Именно так говорит святой отец. Тварей нельзя жалеть.

— Что я могу для тебя сделать? — Нина протянула сквозь решетку бледную тонкую руку, словно пытаясь до меня дотронуться. Почему-то этот жест показался странным, даже трогательным. Хотя что может быть трогательного в высшем вампире?

Я на мгновение задумался. Попросить снять веревки и открыть дверь темницы?

Тогда можно будет убить ее прямо сейчас. Мой взгляд скользнул в сторону длинного коридора, ведущего неизвестно куда. Наверняка в конце есть запасной выход, или дорога в подземный туннель на случай, если на замок нападут охотники. Но я до сих пор не освоил магию высших — только основы: открыть простой замок смогу, а вот сложный… Девчонка может стащить ключ от камеры, и я стану свободным, а потом убью ее.

На миг я представил искаженное злобой лицо графа. Выйдет прекрасный подарок от пленного инквизитора. Губы мои невольно сложились в улыбку.

Я снова взглянул на Нину:

— Ты очень добра, к тому же здесь так грустно и одиноко. Мне приятно просто говорить с тобой.

— О-о, — девчонка удивленно округлила глаза.

Похоже, мне удалось ей понравиться. Что ж, Винсент, не все так плохо, пока ты молод и хорош собой.

Нина опустила взгляд:

— Наверное, ты хочешь освободиться от пут?

— Хочу, — ответил я, пожалуй, быстрее, чем следовало, — если ты поможешь, а еще хочу освободиться, пока твой жених меня не убил.

— Да понимаю, — она тяжело вздохнула. — я бы хотела бежать с тобой.

От удивления я молча на нее уставился. Нет, это слишком даже для меня! Высшая хочет, чтобы ее отвели прямиком в лапы инквизиторов? Она что, сошла с ума?

Видимо девчонка поняла мои мысли и виновато улыбнулась:

— Прости, это было глупо. Инквизиторы накажут тебя за такое. Что ж, похоже, мне придется коротать дни в этом замке. Грустно и немного обидно. Кстати говоря, ты до сих пор не представился.

— Винсент, карающий тьму, — тихо сказал я.

И тут девчонка рассмеялась:

— Это так пафосно! Словно строки глупого романа, из тех, что отец покупал в городе. Благородный охотник Винсент!

— Эй, это не смешно! — Я подался вперед, снова забыв о клятых веревках.