Вечный рассвет. Академия

Глава 27

Около ног учительницы появился ее неизменный спутник, мистер Берри.

— Я устал, Шарлотта, хочу домой к Сирин, — жаловался кот. — Не люблю Жатву, убивать котят — это слишком даже для меня…

— Берри, Берри, — проворчала миссис Уинстон, — за такие слова хозяин может из кота превратить тебя в жалкую крысу.

— Да-да, я знаю, слуги во всем должны подчиняться высшим. — кот вздохнул. и лизнул лапу. — Долго нам еще ждать?

— Не знаю, — взволнованно ответила учительница, — он сказал, что зайдет в окно. Надеюсь, хозяин в хорошем настроении и не будет гневаться.

Наступила мучительная тишина. Сердце мое заколотилось. Хозяин? Сюда придет мистер Ридели? Владелец Нортенвилля и высший? На миг я почувствовала себя неуютно, словно вскоре окажусь в клетке с хищным зверем. Только присутствие Майкла избавило меня от паники.

Он прошептал:

— Чертов пижон Ридели!

Я толкнула его локтем в бок. Не хватало еще, чтобы нас услышали.

Вдруг со стуком распахнулось окно, запуская в комнату холодный мартовский воздух. Раздались чьи-то шаги, легкие крадущиеся. Прозвучал голос, тот самый, что я слышала несколько раз во сне и всего один наяву:

— Шарлотта и Берри, мои верные друзья, как я рад вас видеть! Вы исполнили мою маленькую просьбу?

Голос был низким и мелодичным. Кто же он? Человек, который был графом Арделианом…

— Да, милорд, — хором ответили слуги.

Затем миссис Уинстон сказала:

— Она обычная школьница, ничего особенного. Пожалуй, ее брат представляет больший интерес. Я про Эрни Райна, который стал отступником и ждет суда.

Эрни? Они говорят об Эрни и обо мне?

— Да-да, я помню этого паршивца, — в голосе ректора послышались ледяные ноты. — А насчет его сестры, что вы можете сказать про Нину?

В замочной скважине я разглядела светло-серые ботинки из мягкой кожи. В груди похолодело. Зачем ректор спрашивает слуг обо мне?

Берри сделал шаг вперед, я увидела, как он нервно виляет пушистым хвостом:

— Нина Райн, дочь Джон Райна, ставшего законной жертвой одного из слуг клана Ферстон пять лет назад.

— О, как грустно, — перебил его ректор, а затем снисходительно добавил, — продолжай.

Мать Джанетта Райн работает в цветочном магазине города Рингвуд. Про Эрни Вы уже знаете. До этой весны Нина училась в рингвудской старшей школе и…

— Берри, — я увидела, как тонкая рука ректора берет кота за шкирку, — ты же помнишь, о чем я просил узнать, не так ли? Количество друзей, любимые предметы — это, конечно, очень важно, но меня интересует другое.

— М-милорд… Я искал следы магической силы в девчонке, но это обычная школьница!

В следующий миг мистер Берри с протяжным «Мяу!» приземлился на пол, шерсть на его спине встопорщилась.

— Обычная, говоришь…Шарлотта, надеюсь ты меня не разочаруешь.

На несколько секунд в классе повисла тишина, затем раздался испуганный голос миссис Уинстон:

— Господин, я ее проверила при помощи колдовского оракула, миссис Кроул также использовала свои чары. Нина Райн — человек. Ей семнадцать лет. Вы никогда с ней не встречались раньше. Версия, согласно которой вы ее знали когда-то давно, а потом вам стерли память, абсурдна. Клянусь…клянусь честью, милорд!

— Вот как, — ректор тяжело вздохнул. — Сплошные загадки во тьме. Отчего же мне кажется, что я ее знаю? Что мы виделись когда-то давно, еще до основания школы в Нортенвиле?

Ответом послужила напряженная тишина. Видимо, слуги боялись произнести что-то, что может разозлить хозяина.

— Хочешь сказать, что у меня галлюцинации Шарлотта?

— Вовсе нет…

— Мы не сомневаемся в вашем величии, — с нажимом произнес Берри, — и преисполнены уважения.

— Так и преисполнены, — в голосе Ридели прозвучала насмешка. — Ну, тогда пошли вон отсюда. Вон!

Раздался звук торопливых шагов. Похоже, слуги с радостью покинули класс.

— Что ж, — Ридели прошелся по классу. — Я сам поговорю с тобой, Нина Райн.

Затем я услышала треск огня и запах чего-то сладкого. В замочную скважину удалось разглядеть край длинной курительной трубки.

Класс начал наполняться дымом. Дым спускался вниз белыми клубами, и дышать становилось тяжело. Я почувствовала аромат вишни и табака. Мои плечи сжимали руки Майкла. Мы продолжали сидеть тихо, не шевелясь.

Время как будто застыло. Оно превратилось в белый дым, который постепенно заполнял шкаф. И вот перед глазами — одно белесое марево. Я уже не чувствовала рук Майкла и продолжала сидеть, ошарашено оглядываясь. Ничего не видно, только дым. Проклятье.

Я провела рукой перед собой, пытаясь отогнать клубы молочного цвета, и поняла, что нахожусь не в шкафу.

— Майкл? — Мой голос дрожал. — Майкл?

Куда же он пропал? Хоть бы чертов дым рассеялся.

Постепенно белое марево стало прозрачным. Я поднялась на ноги и огляделась.

Передо мной был лес, а дальше — белые вершины гор, покрытые снегом. Безоблачное светло-голубое небо и широкая тропа с деревьями по бокам.

Как такое возможно?

Я пошла вперед, туда, где в окружении красных цветов виднелась беседка с винтажными креслами. Отчего-то мне было не холодно.

Снег здесь уже растаял, но листья на ветках кленов еще не появились, а вот цветы цвели.

Все это выглядело странно и даже фантастично.

Каким-то образом я понимала, что попала сюда из-за дыма.

Губы сами прошептали нужное слово:

— Магия.

Поэтому я не слишком удивилась, увидев в беседке знакомую фигуру ректора в сером плаще. В руках его была трубка. От нее шли струйки дыма. Теперь они казались обычными и абсолютно безопасными.

Я зашла в беседку и молча села напротив Ридели, положив руки на массивные ручки кресла с фигурками в виде птичьих голов.

Ректор смотрел на горы. По правде говоря, мне тоже хотелось смотреть на них бесконечно долго, так величественно они выглядели. И все же, набравшись смелости, я спросила:

— Это вы доставили меня сюда?

Он выпустил кольцо дыма и усмехнулся:

— Я выкурил тебя из шкафа.

— А Майкл? Где он?

— В Нортенвиле. Там, где ему и положено быть. Не волнуйся, с ним все в порядке, — ректор перевел взгляд на меня. — К примеру, сейчас он вышел из класса и идет по коридору.

— Это радует, — я облегченно вздохнула.

— Не хочешь чаю?

В этот момент из ниоткуда на деревянном столе появились белые чашки и чайник с изогнутым носиком. Чайник поднялся в воздух и наполнил чашки золотистой жидкостью.

Мистер Ридели улыбнулся:

— Угощайся, чай не отравлен, и не надо так испуганно на меня смотреть. Я не собираюсь превращаться в гигантского паука, чтобы тобой пообедать. Кстати, могу угостить кленовым вареньем, пирожными… Их здесь неплохо готовят.

На столе появился поднос с десертами. Признаться, это уже перестало меня удивлять.

Пробормотав «спасибо», я взяла фарфоровую чашку и сделала глоток. Ну, а что мне оставалось? Не стоит злить ректора…

Вкус был странным, кисло-сладким, но, в общем, вполне приятным. От чая пахло ежевикой и мятой.

Я взглянула на теплый пар, исходящий от чашки. Сквозь дымку мне удалось разглядеть величественные вершины гор. Как здесь все-таки красиво! От этой красоты у меня перехватило дыхание.

— Где мы, мистер Ридели?

Ректор улыбнулся:

— Эта беседка расположена недалеко от моего дома. Иногда я прихожу сюда, чтобы привести мысли в порядок. Здесь вполне уютно, правда?

— Да, — я кивнула и поставила опустевшую чашку на стол.

Ты смотришь прямо на Кастильские горы, дорогая Нина. В это время года они выглядят довольно мрачно. А вот летом, когда на деревьях появляются листья, здесь просто потрясающий вид.

Я представила, как ректор любуется покрытыми зеленью горами на рассвете, и пробормотала:

— Просто чудесно.

— Что ж, — он взял чашку. Я увидела тонкие светло-серые перчатки на его руках. — Наверняка тебе интересно, почему ты здесь оказалась, Нина? Мой рассказ будет недолгим, тем более многое ты и так уже знаешь, потому что подслушивала в шкафу. — Он улыбнулся и склонил голову на бок.

Значит, он знает, что мы с Майклом слышали его разговор со слугами. От этой мысли стало немного страшно.

— Дело в том, что после нашей первой встречи я довольно часто о тебе думаю. Это что-то смутно похожее на дежа вю. Словно мы были знакомы раньше, но это ведь не так?

Я помотала головой и тихо ответила:

— Нет… Хотя вы мне иногда снитесь.

Черт, что я несу? Зачем рассказываю высшему о своих снах? На миг показалось, что мое тело больше не принадлежит мне, оно во власти этого странного человека с грустными глазами.

— Сны… — ректор усмехнулся. — Девушкам в твоем возрасте часто снятся сны. Это ни о чем не говорит.

Я облегченно выдохнула, словно только что прошла по узкому парапету над пропастью.

Ректор поставил чашку на стол.

— Могу я узнать, что ты обо мне думаешь, Нина?

— Вы опасны… Вы настолько опасны, что я чувствую страх каждый раз, когда вас вижу. Еще, наверное, вы способны на убийство: пьете кровь как Арабелла устраиваете охоту на ни в чем не повинных людей.

Что же я говорю! Почему не контролирую свою речь? Неужели…

Ридели кивнул, казалось, мои слова ничуть его не удивили.

— Ты презираешь меня, ненавидишь, боишься? Тебя можно понять.

— Нет! — Я сказала это даже громче. чем следует. — Мне вас отчасти жаль. Не знаю почему, но мне кажется, что мы с вами немного похожи. Наверное, потому что в ваших глазах я вижу одиночество и бесконечную грусть. Вы напоминаете вершины этих Кастийских…

— Кастильских, — поправил он.

— … гор. Мне интересно, что же вас тревожит, мистер Ридели?

Сказав это, я стукнула кулаком по столу:

— Черт, вы подлый человек! Что вы со мной сделали? Почему я говорю и не могу остановиться?

Ректор улыбнулся:

— Ты всего лишь любезно поделилась со мной своими мыслями.

И тут мой взгляд упал на чашку:

— Это все чай, да?

— Если ты хочешь узнать, почему ты столь словоохотлива, то дело не в чае. Это прекрасный отвар из горных трав, но пришлось в него добавить несколько капель зелья правды. Магия — так говорят об этом люди.

— Вы лицемер! Почему правду должна говорить только я? Что вам от меня нужно?

Я закрыла рот рукой, на глазах выступили слезы. Молчи, Нина, это лучшее, что ты сейчас можешь.

Ректор вздохнул и с интересом на меня посмотрел: в его серых глазах как будто клубился горный туман. Я чувствовала себя беззащитным кроликом в клетке с удавом.

— Я такой же лицемер, как и ты. Просто более искусный. Знаешь, Нина, у каждого высшего есть особая сила кроме обычной магии. Например, Арабелла создает искусные иллюзии.

— А вы?

Я, затаив дыхание, смотрела на него.

— Моя способность довольно необычна: я вижу нити, из которых сплетается судьба человека. Мне примерно известно, что ждет в будущем каждого из вас. Например, твой драгоценный Майкл тянется к свету. Он может стать весьма сильным инквизитором, если, конечно, выберется из Нортенвиля живым, а вот ты…

Ридели протянул руку и задумчиво тронул прядь моих волос:

— В тебе слишком много тени, даже больше, чем в Арабелле. Наблюдать такое весьма интересно, я бы сказал, что твой путь будет темным, как зимняя ночь, Нина. Ты правильно сказала, мы с тобой на удивление похожи.

Я, пошатываясь, встала:

— Хватит. Нет во мне никакой тени. Я обычный человек.

Отчего-то мне стало обидно. Наверное, такую обиду испытывает тот, кому предсказали внезапную смерть вместо исполнения желаний.

— И еще…Вы обещали мне свидание с Эрни? Разве нет?

Похоже, зелье заменило мою способность скрывать правду на бесстрашие. За такие слова Ридели может меня уничтожить в любую минуту. А то и приготовить из Нины Райн прекрасный ужин.

Но, похоже, ректор был настроен доброжелательно.

Он с улыбкой склонил голову на бок:

— Скучаешь по любимому брату? Конечно, я устрою вам свидание немного позже. Николас Ридели всегда выполняет обещания. Бедная Нина, остерегайся своих чувств, они заведут тебя в ад.

Я опустила взгляд, не зная, что на это ответить, и тихо спросила:

— Когда я его увижу?

— Думаю, после бала.

Внезапно он посмотрел на наручные часы и достал из кармана длинную тонкую трубку:

— Время прошло так быстро! У меня много дел. Мы еще встретимся, Нина.

С этими словами ректор выпустил облако дыма и исчез, оставив меня одну в этом странном месте.

— Эй…И что мне делать?

Мой голос эхом отдавался в прохладном горном воздухе. Здесь было пусто. только одинокая беседка на фоне молчаливых гор и облака, серые, как плащ Ридели.

«Фьююю», — прохладный ветер подул в лицо, и мне стало холодно, как будто с ректором исчезла и чудесная магия этого места

Я вышла из беседки и направилась по широкой дороге в сторону леса. Стоило мне сделать несколько шагов, как деревья и великолепные горы исчезли.

Я оказалась в длинном коридоре Нортенвиля, а прямо передо глазами висела знакомая картина падшего ангела с лицом Майкла.

— Привет! — Я помахала ему рукой. Этот грозный человек в монашеской рясе больше меня не пугал. Теперь мне нравилось на него смотреть.

— Ты — падший ангел? Почему у тебя такой тоскливый взгляд? Впрочем, не важно. Я ищу студента, как две капли воды похожего на тебя.

Вдруг у меня мелькнула догадка. Я прошептала:

— Ты ведь не падший ангел. Ты — Винсент, карающий тьму!

Монах на картине продолжал молчать. Лучи заходящего солнца отражались на его бледном лице.

За спиной послышались шаги. Я обернулась и застыла, увидев Майкла.

Он устало взглянул на меня и остановился, прошептав: «Наконец-то». Затем подошел ближе.

— Нина? С тобой все в порядке? Где ты была?

В его глазах был лед, от которого мне стало не по себе. Майкл взял в руку прядь моих волос и тихо спросил:

— Почему от тебя пахнет Ридели? Он тебя похитил? Что, черт возьми…

— Подожди, — я рефлекторно приложила палец к его губам. — Все нормально. Мы с мистером Ридели просто поговорили. Ему стало интересно, не встречались ли мы с ним раньше…

Понимаешь, Майкл, — мой голос перешел на едва различимый шепот, — похоже, ректор тоже вспоминает нашу прошлую жизнь.

— Хм…Ты сказала «вашу прошлую жизнь»? — Майкл прищурил глаза, — ту самую, где ты была его невестой?

Сейчас в его глазах блеснула сталь: злость, отчаяние и еще что-то, недоступное мне.

Словно Майкл боролся сам с собой.

— Да…ту самую, — я обхватила руками его ладонь, — где мне не посчастливилось стать одной из высших, где я встретила тебя, связанного в темнице, и потеряла покой. Странно, но Винсент, карающий тьму, стал единственным светлым пятном для Нины из прошлого.

Взгляд Майкла смягчился, он вздохнул, видимо, пытаясь отогнать дурные мысли, и положил левую руку на мое плечо:

— Проклятый Риделли заставил меня бродить по коридору, я шел и шел, а коридор не кончался. Это все магия кровососов.

— А потом ты встретил меня, да? — Я усмехнулась, вспоминая, как ректор говорил: «Сейчас, к примеру, он вышел из класса и идет по коридору». Риделли забыл добавить, что при помощи чар заставил Майкла бродить по Нортенвилю бесконечно долго.

Майкл в ответ лишь сильнее сжал мою руку.

— Надеюсь, после бала нам позволят уехать домой. Но как мне освободить брата? — Я вздохнула. Ридели так ничего и не сказал о суде и наказании для Эрни.

В эту минуту рядом раздался звук шагов. Через плечо Майкла я увидела сухощавую фигуру миссис Уинстон. С грозным видом она приближалась к нам:

— Райн, Корнер, за мной! Ректор оставил для вас послание.

Она повернулась и направилась в свой класс.

Мы с Майклом последовали за миссис Уинстон, которая на ходу громко нас отчитывала:

— Хочу сказать, что это крайне мерзко — рыться в чужих вещах! При любых других обстоятельствах вы бы понесли наказание, но за вас вступился сам господин Ридели.

У двери в кабинет она неожиданно склонилась над моей головой:

— Ключ, мисс Райн. Он у вас левом в кармане рубашки.