— Тяв-тяв, — раздалось эхом из коридора.
Конечно же миссис Бригс взяла с собой своего любимого питомца — отвратительного йоркширского терьера по кличке Батон.
— Фу-фу, какой некультурный песик, ты опять жуешь ботинки Нины, — миссис Бригс притворно запричитала.
У нас с Батоном была холодная война. Он постоянно на меня лаял и пытался сжевать мою любимую обувь, а я в ответ лишь прожигала терьера взглядом под аккомпанемент оханий миссис Бригс.
— Нина-а! Пора завтракать!
Услышав голос мамы, я уныло поплелась на кухню, где царили суета и звуки женских голосов вперемешку с тявканьем Батона.
Запах тыквенного пирога немного улучшил мое паршивое настроение.
— Здравствуй, Нина! — Миссис Бригс помахала рукой с пухлыми пальцами, усеянными многочисленными кольцами.
В своем любимом шерстяном платье оранжевого цвета она походила на гигантскую хэллоуинскую тыкву. Батон в красном меховом комбинезоне величественно сидел на стуле рядом со своей несносной хозяйкой.
«Как хорошо, что мы снова вместе!» — сладко пел незнакомец по радио.
— Доброе утро, миссис Бригс. — Я села за стол рядом с мамой.
Увидев меня, терьер начал тихо рычать.
Мама поставила на стол ароматный пирог:
— Как мило, что ты зашла, Матильда, в такую погоду на меня обычно нападает тоска, поэтому я очень рада.
— Я тоже, Джанетта, — миссис Бригс, как обычно, перебила подругу, разглядывая облако сахарной пудры и лимонные дольки на золотистой корочке пирога.
— Какие новости? — Мама погладила по голове Батона.
— О, ты не поверишь. — Глаза миссис Бригс сузились в две щелочки, на губах появилась хищная улыбка.
Сплетни в Рингвуде растут быстро, как сорная трава на заброшенном поле. Многие горожане, услышав очередную новость о забуксовавшей в снежном завале соседской машине, становятся похожи на почуявших добычу гончих. Вот и сейчас в глазах маминой подруги вспыхнул азарт.
— Прачечная «Чистота Уэллис» снова закрывается, говорят, ее хозяйка, несносная чистоплюйка Марго Уэллис, выиграла в новогоднюю лотерею и теперь стала неприлично богата! Ты только подумай, Джанетта! Каким-то высокомерным девицам достается счастливый билет! А честные горожане, как мы с тобой, вынуждены прозябать всю жизнь в провинции.
Затем миссис Бриггс перевела взгляд своих маленьких, похожих на бусины, глаз на меня.
— Кому я жалуюсь! Да простит меня господь! Бедного Джона уже нет с нами три года, и несчастная малютка Нина…
Она посмотрела на меня со скорбью в глазах, словно я доживала последние минуты. В такие моменты моя ненависть к миссис Бригсс возрастала с завидной скоростью. Эта женщина каждый раз напоминала нам о том, что папы больше нет, к тому же она считала меня полностью съехавшей и безнадежной девицей.
— Миссис Бриггс. — Я поднялась из-за стола. — Со мной все в порядке, мы с мамой вполне счастливы, и не надо нас жалеть!
В воцарившейся тишине слышалось только злобное тявканье Батона. Даже музыка на радио как будто смолкла.
— Тяв-тяв, ты все врешь! — Батон продолжал заливисто лаять. — Тяв-тяв, все знают, что Нина Райн — сумасшедшая!
И тут я поняла, что выгляжу крайне глупо. Мой маленький бунт будет поглощен океаном жалости сердобольной маминой подруги, для которой мы навсегда останемся этими несчастными Райнами.
— Нина, успокойся, — в голосе мамы послышались нотки льда, — успокойся и сядь.
— О, это наверняка последствие таблеток, — миссис Бригс всхлипнула, — я все понимаю, Джанетта.
Разговор быстро вернулся в привычное русло. Мне оставалось только молча сесть обратно за стул и продолжить исполнять свою незавидную роль «бедняжки Нины».
— Пирог скоро остынет, самое время его попробовать. — Мама с добродушной улыбкой положила нам на тарелки увесистые куски ароматной выпечки.
Есть совсем не хотелось. Я вяло ковырялась в тарелке, слушая, как они с подругой обсуждают последние сплетни:
— Говорят, демократы снова победят.
— У Кэнделлов до сих пор во дворе огромный отвратительный скелет с осенней распродажи. Хотя Хэллоуин уже давно прошел! От вида этого пугала мне становится не по себе!
— Тебе идет это платье, дорогая Матильда.
Под песню Синатры мы с Батоном испепеляли друг друга взглядами. От скуки я представляла, что бы сказал любимый пес миссис Бригс, умей он говорить:
— Тяв-тяв, ты просто сумасшедшая девчонка! Тяв-тяв, никто и никогда тебе не поверит!
— Спасибо за восхитительный завтрак, Джанетта!
Миссис Бригс встала и грузной походкой направилась к двери.
Наконец-то! Я тяжело вздохнула, провожая взглядом упитанного Батона, семенящего рядом с хозяйкой.
— Заходи почаще, Матильда. — Мама завершала эту процессию.
— О, чуть не забыла. — Миссис Бригс резко развернулась, отчего Батон с тявканьем отпрыгнул назад. — Ваш почтовый ящик был открыт, и там лежало письмо.
Она протянула мне большой фиолетовый конверт:
— Кажется, это тебе, Нина.
В этот момент случилось нечто странное. Батон, оглушительно залаяв, ринулся к конверту.
Его челюсть сомкнулась в паре дюймов от письма.
— Бато-о-о-о-он! — Хозяйка быстро схватила его за шкирку, но пес не унимался, продолжал рычать и извиваться в руках миссис Бригс. — Плохой, плохой!
Она щелкнула его по носу и быстро направилась к выходу.
— Какая муха тебя укусила? Что за манеры!
Я молча держала в руке фиолетовый конверт. На нем было написано: «Нине Райн от заместителя директора частной академии „Нортенвиль“ Клайса Голдрейна».
Мое сердце пропустило пару ударов. Конечно, я писала в Нортенвиль и даже приезжала туда на электричке, пытаясь найти хоть какую-то информацию об Эрни. Но меня даже не пустили внутрь! Охранник у ворот сказал, что вход только для студентов и их родственников, никакого Эрни Райна среди них, конечно же, не было.
Неужели они, спустя столько времени, прочитали мои электронные письма? Тогда почему прислали ответ на бумаге?
Что-то здесь не так. Я дрожащими руками открыла конверт, который оказался не запечатан. Судя по всему, миссис Бригс успела сунуть свой любопытный нос даже сюда.
От бумаги пахло какими-то до боли знакомыми цветами. Фиалками или нарциссами?
«Уважаемая миссис Райн, в старшей школе-академии „Нортенвиль“ освободилось одно вакантное место для обучения. В связи с этим приглашаем вас….»
Тонкий лист выскользнул из рук, и я машинально села на стул, безучастно глядя на потолок. Не может быть! Приглашение из самого Нортенвиля!
В начале года мы с Эрни вместе подавали документы о переводе, но грант на обучение Нортенвиль выделил только моему талантливому брату. Перед Ниной Райн двери престижной частной школы остались закрытыми.
Я бережно подняла листок и продолжила читать, пропуская удары сердца:
«Рассмотрев ваши блестящие результаты, мы приняли решение о предоставлении гранта на обучение».
Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на сугробы за окном. Грант на обучение! Значит, маме не придется влезать в долги. Вспомнилась реклама, которую осенью крутили по телику: «Блестящее будущее с Нортенвилем. Наши выпускники учатся в лучших университетах Америки».
Вспомнилось здание с высокими башнями на фоне бесконечного леса, высокомерные лица учеников в идеальной школьной форме с значком в виде красного кубка, обвитого золотой лентой — эмблемой Нортенвиля.
Я с шумом втянула воздух, пытаясь прийти в себя. В этот момент перед глазами возникло лицо Эрни, а потом я вспомнила наш последний телефонный разговор перед его пропажей.
— Здесь творится что-то странное, малявка Нина…
— Мне уже интересно. Крутой Эрни куда-то вляпался? У моего брата проблемы с законом?
После этих слов в трубке повисла тишина. Я слышала только взволнованное дыхание Эрни. В этот момент мне стало понятно, что брат не шутит. Мой улыбчивый Эрни чего-то боялся.
Он не боялся медведей в рингвудском лесу, тонкого весеннего льда на наших озерах и даже маминого гнева. Черт возьми, да Эрни был самым бесстрашным человеком на свете!
Поэтому, услышав эту давящую тишину в телефоне, я тоже испытала какой-то необъяснимый страх.
— В мире есть действительно жуткие вещи, малявка Нина. Дома всё обсудим, и не забывай носить амулет, который я тебе прислал!
После этого мы болтали о всяких бытовых мелочах типа рингвудской школьной газеты и барсуков, которые часто приходили в поисках еды к нашему дому.
«Дома всё обсудим».
Только Эрни домой так и не вернулся.
Оказалось, что брата вообще не существует. Эрни — всего лишь плод моей больной фантазии.
За окном снова пошел снег. Я перечитала письмо еще раз. По спине пробежали мурашки страха. Стоит ли мне ехать в этот Нортенвиль? Вдруг я так же исчезну, как и брат? Или окончательно съеду, если Эрни — действительно плод моей больной фантазии.
Признаться, темные башни престижной академии манили меня все меньше.
— Нина-а. — На кухне появилась мама, раскрасневшаяся и довольная.
— Я проводиламиссис Бригс до дома. Погода просто чудесная!
Она заглянула мне через плечо, пытаясь прочитать письмо.
Минуту мы стояли в тишине, затем мама охнула:
— Святой Патрик! Приглашение из Нортенвиля! Господи, Нина, я так рада!
Через мгновение мама сжала меня в объятиях, перекрыв доступ к кислороду.
— Как все чудесно складывается! Я всегда знала, что моя дочь талантлива. Ты ведь выиграла олимпиаду по математике и вела школьную газету! Это такой шанс!
В голове красной строчкой пронеслась мысль: «Это шанс узнать, что на самом деле случилось с Эрни».
Я отстранилась от мамы и со словами: «Мне нужно подышать свежим воздухом», — спустилась вниз, машинально надела ботинки и накинула на плечи теплую куртку.
Дверь скрипнула, и передо мной открылся белый мир странного заснеженного марта.
Быть или не быть?
Прикрыв глаза, я представила Эрни. Вот он стоит в своей оранжевой куртке, волосы слегка взлохмачены, на губах играет озорная улыбка. В руках сияет монета в пятьдесят центов.
— На что ставишь, малявка Нина? Великий Эрни Райн научит тебя рисковать.
— Ставлю на орла. — Я машинально достала из кармана холодную монетку и подбросила ее. — Если выпадет герб, поеду в Нортенрвиль, если нет….
— Сеньорита-бонита! — Мои размышления прервал чей-то скрипучий голос. Монетка бесшумно упала в снег.
Передо мной, опираясь на низкий забор дома Райнов, стоял Билли Силвик с флягой в руках. Уже с утра он был пьян. В воздухе появился противный запах какой-то крепкой настойки.
— Ну что ты стоишь, как вкопанная, сеньорита! Обними старину Билли. — Он, покачнувшись, протянул руки мне навстречу, отчего стал похож на огромную уродливую птицу.
Я сделала шаг назад:
— Что вам нужно, мистер Силвик?
Билли был чем-то вроде местной знаменитости. Единственный на всю округу любитель крепкого бренди, живущий в заброшенном трейлере на окраине Рингвуда.
Среди горожан ходила шутка: Билли не боится медведей, скорее, они обходят его трейлер стороной.
— Ну-у-у-у, — он подмигнул мне, — старина Билли просто хочет заработать немного денег. У меня есть что тебе предложить, Ни-ина-а, — мое имя он произнес как-то протяжно, с издевкой голосе.
— У меня ничего для вас нет, мистер Силвик.
Я развернулась на каблуках и пошла обратно в дом.
— Эй, ты скучаешь по нему? По своему брату?
Услышав эти слова, я медленно повернулась к Билли.
— Он был хорошим парнем, да, Нина? Хорошо учился, выигрывал олимпиады, и неплохо играл в футбол.
Незаметно для себя самой я оказалась рядом с Билли. Внутри закипала злость:
— Ты все придумал, просто узнал о моих галлюцинациях и решил на этом подзаработать! У меня нет брата.
Силвик присвистнул:
— Каштановые волосы, высокий, с голливудской улыбкой. Вы часто гуляли вместе в лесу. А еще Эрни давал мне иногда несколько монет. Хороший парень был…
— Хватит! — Я ударила рукой по забору. — Зачем ты пришел? Если помнишь Эрни, если он действительно был, то почему ты не рассказал об этом копам?
И тут Билли рассмеялся. Он смеялся так долго и громко, что из его глаз полились слезы, запах дешевого алкоголя стал почти невыносимым, и я отшатнулась.
— Смешно… Представь, пройдоха Билли рассказывает копам о парне, который не существует. Хочешь, чтобы меня упекли в психушку, сеньорита-бонита?
Я удивленно уставилась на Билли, который открыл флягу и с шумом сделал глоток. Все происходящее казалось ненастоящим. Вот я мило беседую с местным пьяницей, которого сторонилась всю жизнь, вот он рассказывает мне об Эрни, который на самом деле был. Иначе как мог Силвик так точно описать его внешность?
— Почему раньше молчал⁈ — Я схватила его за рукав.
— Ой, прости, сеньорита, мне понадобилось время на размышления. Старина Билл долго думал, как использовать новость о твоем брате с выгодой.
Я фыркнула, рассматривая, как мой собеседник проводит дырявым ботинком по снегу.
— Что же ты решил?
— Все очень просто, ты же хочешь узнать, что случилось в то утро, когда все забыли о бедном Эрни?
Я кивнула, затаив дыхание. Неужели сейчас мне откроется правда?
И тут Билли, слегка покачиваясь, протянул руку вперед:
— Это стоит денег, сеньорита.
В любой другой ситуации я бы уже звонила копам, жалуясь на навязчивого пьяницу.
Но сейчас речь шла о самом важном человеке в моей жизни, об Эрни.
Дрожащими руками я достала из куртки кошелек и протянула Билли несколько долларовых бумажек.
— Этого мало. — Его глаза алчно блеснули. — Отдай мне все, дорогуша. Я видел: у тебя есть еще деньги, и кошелек тоже неплох.
С тяжелым вздохом я вручила вымогателю кошелек, где хранились почти все мои сбережения.
После этого моя рука инстинктивно вцепилась в его куртку.
— Не вздумай сбежать с моими деньгами! Говори, что видел!
Признаться честно, я сама немного удивилась собственной смелости. Билли был щуплым, но все же выше меня, и от одного его удара Нина Райн могла улететь к покрытому снегом стволу маминой любимой яблони.
— Серый человек, — шепотом произнес Силвик, — я видел его. Он был одет во все серое. Серый костюм, серый плащ и шляпа того же цвета. Даже снег рядом с ним казался серым.
В то утро серый человек зашел к Бригсам, потом — к твоей матери. После этого Джанетта вышла из дома с мешком в руках и отнесла его на свалку. Я звал ее, но твоя мать даже не обернулась. Она шла словно в полусне. Из того мешка выпало это.
Билли порылся в кармане и достал оттуда сложенный вчетверо помятый постер с солистом любимой группы моего брата. Снизу знакомым почерком было написано: «Выше нос, малявка Нина».
Я молча вдыхала запах типографской краски вперемешку с брэнди, которым пропиталась куртка Билли Силвика. Мысли путались. Рука непроизвольно сжала смятый клочок бумаги, где красными буквами сияла надпись «Алан Уолкер. Популярные песни».
— Мама выкинула вещи Эрни?
Билли хмыкнул и задумчиво потер грязным пальцем подбородок:
— Похоже на то, она выкинула и забыла об этом так же, как и о своем сыне. Это все серый человек. Уж не знаю, что он сделал с твоей матерью и остальными. Похоже, странный незнакомец поработал со всеми горожанами.
— Но как? Как ему это удалось? И почему ты все помнишь?
После услышанного я чувствовала себя обманутой. Билли рассказал о том, что видел, и все же главную тайну мне так и не удалось узнать: жив ли мой брат? И что, во имя святых, с ним случилось?
— Апчхи! — Билли втянул носом снежинку и смачно чихнул, затем его плечи как-то странно затряслись. Он начал издавать каркающие звуки. Похоже, Силвик снова смеялся. Потертые рукава куртки колыхались на ветру, словно крылья вороны.
— Ты недооцениваешь старину Билли, сеньорита-бонита! — Силвик склонился ко мне настолько близко, что я могла различить грубые морщины на его лице землистого оттенка и радужку блеклых глаз цвета опавшей листвы. Затем он театрально прикрыл рот ладонью и зашептал:
— Увидев странные вещи на Вишневой улице, я пошел следом за серым человеком.
Силвикмногозначительно кивнул и замолчал, видимо надеясь, что этот смелый поступок произведет на меня должное впечатление.
— Да, это круто, Билли, и что дальше?
Силвик вздохнул, из его рта вышел сгусток белого пара:
— Мы дошли до рингвудской школы. Точнее, важный господин в сером вальяжно и неторопливо шел, а я брел за ним следом, пытаясь слиться с школьным забором.
Он остановился у входа в школу. Затем кого-то позвал. Он сказал: «Ворон».
И с ветки яблони донеслось громкое карканье. Серый человек прислушался, затем тихо произнес: «И почему всю грязную работу приходится делать самому?».
В ответ снова послышалось карканье. Огромный ворон спустился на забор. Он смотрел на нашего загадочного гостя и, готов поклясться, отвечал ему на своем птичьем языке.
До меня доносился голос серого человека: «Да-да я знаю. Обычно они умирают, и мы просто стираем все признаки их существования. Но здесь особый случай, — господин вздохнул, — хорошо, придется направить мощный импульс на эту школу. В конце концов, мне надоело возиться».
Ворон каркнул в последний раз и взлетел. Серый человек неожиданно обернулся и посмотрел прямо на меня. А потом тихо произнес: «Что-то здесь пахнет мусором», — затем завернул за угол и скрылся из виду. К своему стыду, я побоялся идти за ним следом.
— Вот как.
Никогда бы не подумала, что буду слушать Билли с замиранием сердца. И все же я слушала.
— Неужели от меня действительно пахнет мусором? — Силвик обиженно принюхивался к дырявому рукаву своей поношенной куртки.
В этот момент скрипнула дверь моего дома, и на пороге оказалась мама с дымящейся кружкой в руках. Увидев местного пьяницу рядом со мной, она удивленно застыла. Затем уголки ее губ медленно поползли вниз. Это был плохой знак. Очень плохой. Надвигался настоящий торнадо!
— Беги, Билли. — Я перевела взгляд на своего знакомого, который приветливо махал рукой маме:
— Добрый день, миссис…
— Ты-ы! — Джанетта Райн ринулась вперед, вооружившись подносом, на котором стояла чашка. — А ну пошел прочь от моего дома! Отойди немедленно от Нины!