Вишенка на десерт

Глава 28

С того самого дня сэр Вефандинг стал у нас появляться каждое утро. Иногда я с ним и Уиллом прогуливалась к конюшням, а бывало, что они сами занимались своими делами.

А еще, я наконец-то удовлетворила свое любопытство, и познакомиться с конюхом Гувертом и гувернером Уилла — сэром Яковом.

Мне было приятно видеть, что взрослые образованные мужчины заботятся о брате, видят в нем потенциал и действительно пытаются помочь его развить. Никто не вел себя пренебрежительно или подобострастно-одобрительно. К Уиллу относились, как к взрослому. Всегда выслушивали его мнение, но могли сделать уместное замечание или подвергнуть критике какую-то не особо удачную идею. Мальчик развивался в гармонии. Здесь, среди тех, кто искренне разделял его увлечение, Уилл разительно отличался от того, каким я его видела рядом с матерью и сестрами. Сэра Вефандинга брат буквально обожал и называл «мастер», сэра Якова безгранично уважал. А вот с Гувертом они были хорошими друзьями.

Однако чаще я все же уделяла внимание своим секретным тренировкам. Найдя в библиотеке учебники Уилла и другие пособия, выполняла задания, не щадя сил. Подумав, решила брата не вовлекать в свои дела. Чем меньше людей будет знать о моей особенности, тем лучше. Сейчас он настолько увлечен собственной идеей, что даже уникальная магия сестры, уверена, не представляет для него какого-либо интереса. А вот если какие-либо упражнения не будут получаться или что-то покажется непонятным, тогда и попрошу помощи. Пока же указания Друга настолько простые и четкие, что даже потребности в этом не возникает.

Я как раз сижу в классной комнате Уилла, снова и снова перечитываю последнее письмо Друга. На подоконнике стоит банка с землей и с немым укором смотрит на меня. Сегодня мне предстоит заставить семена фасоли прорасти, но упрямое семечко и дальше сидит себе в земле и даже не думает пускать росток. И мысли мои парят далеко-далеко. Никак не удается вынудить их сосредоточиться на работе. С каждым днем меня все больше и больше разъедает желание узнать, действительно ли Вефандинг Друг. Но достать образец его почерка, как ни странно, гораздо труднее, чем Торнтона.

Наконец откладываю письмо, отодвигаю банку. Понимаю — ничего у меня не получится, пока не удовлетворю любопытство. Но дверь внезапно открывается, брякает о стену, и с потолка осыпается штукатурка. Я едва успеваю запихнуть письмо под ягодицы. Лучшего тайника за такое короткое время придумать не удается.

— О, Вив, ты здесь? — удивленно пялится на меня Уилл. — Я на минутку. За учебником, — поспешно бежит к стеллажу.

Вслед за ним заходит Вефандинг. И я буквально чувствую, как сиденье подо мной начинает нагреваться. Что делать? А что если мне нужно будет встать. Куда письмо девать?

— Доброе утро, леди Вивьен, — вежливо кланяется. — Вы сегодня не захотели составить нам компанию.

— Здравствуйте уважаемый сэр, — пытаюсь улыбнуться в ответ. — Мне нужно немного отдохнуть после вчерашнего, — скромно опускаю ресницы.

Уилл у стеллажа сдавленно хихикает. Вчера он решил поучить меня ездить верхом. От дамского седла я отказалась категорически, и брату пришлось объяснять все премудрости, учитывая эти обстоятельства. Это, конечно, помогло ему все быстро показать на собственном примере. И у меня даже почти получилось. Но… но кто же знал что спокойную кобылу, по имени Пирожочек, какая-то муха ужалит под хвост. Намотав несколько кругов по загону, мы свалились с ног обе. Я в одну сторону, Пирожочек в другую. К счастью, толстенькая низенькая Пирожечек развить большую скорость была не способна, и я упала на мягкую траву довольно безболезненно. Но после незапланированного «родео» ягодицы горели огнем, сидела я на мягкой подушечке, и письмо кололо через тонкую ткань утреннего платья. К счастью, вчера Вефандинга не было, и свидетелем моего позора стали лишь Уилл и Гуверт.

— Вот, мастер, я нашел! — очень вовремя восклицает брат. Ибо я уже вижу опасные огоньки любопытства в глазах Вефандинга. К гадалке не ходи, и так ясно, какой последует вопрос.

— Прекрасно Уильям, — нехотя переводит взгляд на него. — А теперь сверим наши показатели, — вытаскивает из кармана лист, списанный какими-то цифрами и буквами.

Сердце в предвкушении начинает неистово стучать о ребра. Вот он мой шанс. Вселенная снова ко мне благосклонна. Осталось только получить этот листик.

К сожалению, издалека разглядеть почерк не получается. Тем более сверить. Как ни вытягиваю шею, а кроме расплывчатых закорючек ничего не вижу. Кусаю губы, лихорадочно придумываю, как, не вызывая подозрений, заглянуть в написанное. Раньше ведь не особенно интересовалась работой Уилла. Разве что в контексте того, что это занятие брата. И проявлять любопытство к цифрам, которые для меня не несут какой-либо информации, странно. Это же не здоровьем Виланды интересоваться.

От тяжелых мыслей на лбу выступает испарина, нервно ерзаю на подушке. Письмо мозолит, чувствую себя «принцессой на горошине». Из приоткрытого окна влажный затылок обдувает летним ветерком. Поворачиваюсь, чтобы чуть-чуть прикрыть створку и с ужасом вижу как проклятая фасоль начинает показывать первый светло-зеленый росток, на котором небольшой загугулинкой скрутился молодой листочек.

Черт! Это нужно так несвоевременно. Чего это она решила именно сейчас выполнять команду.

От ужаса волосы встают дыбом. Конечно, прорастающее буквально на глазах растение вызовет множество вопросов. И подумав, Вефандинг точно догадается, что дело во мне. Если он Друг, то ничего страшного. А вдруг нет! Еще, как назло, подняться не могу и спрятать, упрямо жаждущую солнца, фасоль. Письмо под ягодицами тоже не стоит показывать.

Бледнею, нервно сжимаю руки. Занавеска колышется от ветра, словно умышленно привлекает внимание. Листок с цифрами трепещет на столе. Вефандинг не глядя бросает Уиллу:

— Прикрой окно!

Я от испуга дергаюсь, взмахиваю рукой и нечаянно, но очень удачно толкаю банку. Та опрокидывается, тихо бренча, медленно катится к краю и падает из окна. Кто-то тихо ахает. Надеюсь, я никому не навредила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неожиданно встречаюсь взглядом с Уиллом. Он медленно качает головой, и я поспешно прячу руку под стол. К счастью Вефандинг настолько увлечен показателями, что даже не обращает внимания ни на меня, ни на брата.

Опасность миновала, но образец почерка я так и не достала. Ох, как же мне не хватает хоть каких-то навыков телепатии. Было бы прекрасно сейчас мысленно попросить брата отвлечь Вефанднга, чтобы я могла сравнить почерки. Лишь на несколько минут, больше не нужно. Но, к сожалению, это только мечты.

Брат хватается за створку окна, пытается прикрыть. Но как раз именно в тот момент почему-то ласковый летний ветерок превращается в сильный порыв, будто намеренно выбивает оконную створку, прокатывается по столешнице, перебирает страницы книги. А пока Вефандинг хватается за нее, подхватывает бумажку и затягивает под стол.

— Я достану! — слишком резко восклицаю. И соскальзываю за ней, незаметно прихватывая письмо.

Звенит стекло, стучит книга. У меня есть несколько секунд, чтобы проверить все. Хватаю листок с показателями и письмо. Руки дрожат, сердце стучит, буквы расплываются перед глазами. И что делать, если он? Вот так прямо сказать. Попросить потренировать. Или дальше делать вид, что не знаю.

— Вив, помощь нужна? — под стол ныряет и Уилл. Глаза брата расширяются, когда застает меня за этой преступной деятельностью. Качаю головой. Одними губами шепчу:

— Молчи!

Брат хитро жмурится. Чувствую, придется многое объяснить. Но потом. Все потом…

Всматриваюсь в списанные строчки. Во рту пересыхает от волнения. Нет… не он… Вефандинг не Друг…

Разочарованно передаю Уиллу письмо.

Почти одновременно вылезаем из-под стола с противоположных сторон.

— Вот, мастер, — подает бумажку с показателями, пока я незаметно прячу письмо и карман.

— Спасибо, Уильям. И вам, леди Вивьен, обжигает взглядом. Уголок рта немножко дергается, словно сдерживает улыбку.

— Ой, да я ничего… — краснею. — И… э-э-э… не буду вам мешать.

Подхватываю учебник, который всегда кладу на стол для отвода глаз, и быстро сбегаю в свою комнату.

Нервы немного пошаливают. Меряю шагами комнату, никак не могу успокоиться. Может, судьба все же намекает, что стоит покинуть поиски Друга. Есть он себе, помогает, слава богу, вот и успокойся, Вишня. Чего зря время тратить? Но врожденная любознательность и желание докопаться до сути зудят на подкорке как рой испуганных пчел. В таком возбужденном состоянии мне явно не стоит показываться на глаза домашним. Прошу Мэри принести обед в комнату и стараюсь отвлечься чтением. Как раз в руки удачно попали самые популярные мифы и легенды мира. Книга напоминает хрестоматию для внеклассного чтения. Уиллу сейчас не до литературы, а вот мне не помешает ознакомиться с самыми известными произведениями и писателями. Хотя бы поверхностно.

От сказок не отрываюсь, даже во время обеда. Не глядя, поглощаю все, что приносит Мэри, больше уделяя внимание пище духовной, а не телесной.

Итак, Древние, как утверждают мифы, первые правители. Пришли они из-за моря и осели, увидев богатый и плодородный край. Три корабля привезли странных существ с серыми длинными косами, острыми ушами и темной кожей. Новые существа подарили аборигенам кучу интересных знаний, изобретений, а самых верных наделили своим даром, то есть магией. Именно избранных, достойных дара, и оставили присматривать за паствой, покинув эти края. Правда, говорят, будто потомки Древних до сих пор живут среди людей, удачно скрывая свой облик.

На этих оптимистичных словах сказка кончается, и я откладываю книгу. Что-то похожее встречалось и в земных легендах. Например, зарождение цивилизации ацтеков, мая, инков… Или даже взять славянские мифы… Такое сходство кажется забавным и интересным.

— Чем занимаешься? — неожиданный вопрос заставляет вздрогнуть. В дверях торчит Уилл, подпирая плечом косяк.

Поднимаю книгу, обложкой повернув к брату.

— Читаю…

Сердце понемногу успокаивается. Уиллу я всегда рада. Просто на мгновение показалось, что на его месте Вефандинг. Хотя собственными глазами видела, как учитель после обеда уехал.

— Рассказывай уже, — устраивается напротив, подпирает кулачком подбородок.

— Что именно?

— Рассказывай, зачем тебе понадобился наш список и что ты делала с землей в классной комнате.

Вздыхаю. Я ведь знала, что это время придет. Но оттягивала. К тому же сможет ли брат удержать мою тайну… тот еще вопрос.

— Вив, — нахмуривается. Совсем как взрослый. — Кажется, я уже доказал, что мне можно доверять.

— Понимаешь… Мне с магией помогает один человек… — медленно начинаю. Смотрю внимательно на брата. Ореховые глаза блестят любопытством. А еще немного, совсем на каплю, осуждением и ревностью. Мол, как это его сестре еще кто-то смеет помогать. И я поспешно продолжаю, чтобы успокоить малыша. — Он пишет мне письма. Но я не знаю кто это…

— Как это? — наклоняется вперед. Рассказ кажется брату все более и более интересным.

— Вот так, — развожу руками. — Он подписывается просто «Друг».

Стараюсь рассказать все, обходя острые углы. Однако тему поисков нужного почерка приходится затронуть. Иначе как объяснить, для чего мне показатели Виланды…

— И что мастер? — глаза брата возбужденно сверкают. Ему, наверное, очень хочется, чтобы любимый учитель тоже помогал сестре. Тогда от него тайну не придется скрывать.

— Нет… — с сожалением качаю головой. — Почерк другой.

— Ты на обе руки проверила?

— Обе руки?

На лице Уилла снова появляется улыбка. Торжествующая и немного надменная.

— Мастер прекрасно пишет обеими руками. Я видел. Ты не знала?

Ошарашенно хлопаю глазами.

— Нет…

— Руку даю на отсечение, это мастер тебе помогает. Я достану второй образец.

— Почему такая уверенность? — теперь я хмурюсь.

Но брат краснеет и пожимает плечами.

— Предчувствие…

Встряхивает головой, откидывая щекочущий локон со лба.

— Так что ты делала с землей?

— Не совсем с землей… — вздыхаю, вспоминая неудачный эксперимент. — До недавнего времени у меня все шло хорошо с учебой. Друг настолько легко объяснял, что даже беспокоить тебя было нечего… — немного виновато смотрю исподлобья…

— Да, мастер умеет…

— Ты прямо настолько уверен, что это он?

Не хотелось бы увидеть разочарование на лице брата.

— А кто еще? — задает резонный вопрос.

Пожимаю плечами. Любой. Мне казалось, что это Торнтон. Но молчу. А вдруг все же Вефандинг. Брат как-то неестественно уверен в своей правоте. И это невольно передается и мне.

— В общем, — прерываю поток мыслей о Друге и возвращаюсь к рассказу. — Сегодня я должна была впервые заставить растение слушаться. Фасоль… — невольно краснею. — А она никак не прорастала.

Уилл морщит нос.

— С растениями работать тяжело.

— Пока я об этом не задумывалась, особых сложностей не было… — рассеянно произношу.

— Ого! Ты что же магичила уже? Без меня?

— Случайно, — снова бросаю виноватый взгляд.

Приходится рассказать о розах Ровены, и об упрямой фасоли, которая начала расти, чуть не выдав меня Вефандингу. О лягушке — теперь понимаю, что она притихла из-за моей магии, а не просто так. И, куда уж тут деваться, об аллергии. Правда, о ней все же стараюсь поведать больше в забавном ключе, не вдаваясь в страшные подробности. Даже щеки надуваю и глаза таращу, чтобы продемонстрировать, как разнесло мое лицо от контакта с животным.

— О, да, — смеется. — У тебя даже на пчелиные укусы аллергия. Помнишь, папа всегда смеялся, что в семье «естестенника» ребенок с аллергией чуть ли не на все живое.

Не помню, конечно, но тоже смеюсь. Пожалуй, это действительно комично, если бы не было так опасно.

— Мы, конечно, от всех скрывали. Тебя же, больную, замуж никто не возьмет…

Фыркаю.

— Как будто я хочу. Может, стану магичкой и сама на себя буду зарабатывать. И выйду замуж за того, за кого захочу, и когда захочу.

Теперь уже Уилл вздыхает.

— Завещание, Вив… Да и на хорошую работу тебя вряд ли возьмут… Ты женщина.

Замолкаем задумавшись. Как же бесит, когда от твоего выбора, от твоих действий зависит жизнь всей семьи? Похоже, что предложение Торнтона придется принять. Лучшего кандидата вряд ли найду. Но действительно, как говорил Лайон, пусть еще позавоевывает. Кто знает, как магия Патрика Роуза действует. Может самой влюбленности и уважения ей будет мало…

— Давай еще раз попробуем! — неожиданно предлагает брат. — Я подстрахую, помогу. У меня тоже не очень с растениями, я животных люблю. Но кое-что умею… Элементарное. И фасоль вынудить прорасти, уж точно знаю как.

— Ладно…

Обвожу взглядом комнату. Фасоли у меня нет. Просить Мэри принести будет слишком подозрительно.

— Может, абрикос, — указываю на вазу с фруктами, которая осталась с обеда.

Я попросила Мэри их не относить. Люблю жевать что-то во время чтения.

Абрикос делим поровну, съедаем сладкий плод и размещаем косточку на тарелке. Уилл убеждает, что никакой земли не нужно, если, конечно, мы не желаем дерево вырастить. Нам важно помочь растению пробудиться, пустить корни. А дальше оно само либо по накатанной пойдет в рост, либо мы просто свернем влияние и оставим на той стадии, на которой пожелаем.

Осторожно приступаю к работе. В общем, по словам Уилла, я и так все делала верно. Но концентрации и уверенности мне действительно не хватало.

— Можешь придумать себе какой-нибудь заговор. Мне помогает сосредоточиться.

— Например?

— Ну… — задумчиво скребет затылок. — Например… Расти-расти деревце, тянись в высоту, пусть листики и веточки трепещут на ветру…

Прыскаю… Уилл краснеет.

— Поэт из меня так себе.

— Прекрасный, — уверяю. — Думаю, это то, что нужно.

Вслух заговор не произношу. Вряд ли именно такой способ будет для меня подходящим. Но пульсары, мои пульсары точно смогут помочь. Что там сначала я чувствовала? Зуд в пальцах? Итак, представляем его.

Проходит несколько минут, чтобы я начала понимать, что зуд уже не мнимый, а настоящий. А за ним крошечные молнии, срывающиеся с кончиков и попадающие в одинокую косточку на тарелке. Даже, кажется, слышу легкий треск, когда семечко раскалываются, и беленький корешок выглядывает наружу.

— Получилось, Уилл! Ты видел? Получилось? — хлопаю в ладоши.

— Что здесь происходит? — вдруг слышится грозное.

Резко поворачиваюсь и замираю от страха. Леди Роуз стоит прямо в дверях, сложив руки на груди. И внимательно наблюдает за нами. На лице Уилла бледнеют даже рыжие веснушки.

— Н-н-ничего, — лепечет брат. Прячет руки под стол. Но абрикосовое зернышко слишком красноречиво сверкает хрупким белым корешком. — Я просто Вив показывал…

Маман хмурится. Не верит. Глаза сверкают злыми синими искрами. И я искренне боюсь за брата. Больше не могу прятаться за ребенка. В конце концов, он не обязан брать на себя вину и страдать из-за меня. Да и, наконец, Вивьен потомок Ровены, пусть сами ищут объяснения, а я здесь ни при чем.

— Это моя вина, матушка!

Уилл испуганно втягивает в себя воздух. Нахожу под столом его руку и сжимаю пальцы.

— С недавних пор у меня… — кусаю губы, подбирая слова. — У меня появились странные способности. Почти сразу же как пришла в себя после воспаления легких.

Леди Роуз шагает к нам, прижимает ладонь ко лбу и устало закрывает глаза. Почти на ощупь находит стул и тяжело опускается на него.

— Ох, Святые Древние… — вздыхает. Минуту сидит молча, переваривая услышанное. — Я так и знала. Я догадывалась, что все так и произойдет.

Мы с братом удивленно переглядываемся.

— Что произойдет? — осмеливаюсь спросить.

Графиня открывает глаза, моргает, словно нас впервые видит.

— Уилл, сынок, ступай прогуляться, — мило улыбается брату.

Уилл хмурится, складывает руки на груди.

— Я хочу знать. Вив — моя сестра. Я, как граф Роуз, обязан заботиться о ней.

— Мальчик мой…

— Я не мальчик, не малыш! — задирает подбородок. — Я требую объяснений. Что с моей сестрой?

Смотрю на брата новым взглядом. Таким взрослым и уверенным его еще не видела.

Графиня снова вздыхает. Мрачнеет, но в конце концов больше не возражает.

— Вивьен тогда было три… Только три годика. Когда мы с Патриком заметили кое-что необычное. Растения к ней тянулись. Вились, цвели, благоухали, стоило лишь ей слегка дотронуться до листьев или стебла… — пристально смотрит в глаза. — И… оберегали. Никогда не забуду, как испуганная Гортензия прибежала в гостиную. Глаза в пол лица. Заикается, слова произнести не может. Патрик сразу понял. Я со временем… когда увидела ужасную картину. Няня, опоясанная побегами роз, лежала навзничь в траве. Рядом плакала Вив, прижав ладошку к лицу. Красное пятно украшало щеку.

Я сглатываю, Уилл даже не дышит, слушает внимательно. Практически как Вефандинга.

— Няню мы выгнали без рекомендаций, заплатили щедро кое-кому, чтобы память ей подчистил. Гортензия слишком мала еще была, чтобы что-то понимать. А Вивьен ради безопасности Патрик запечатал.

— Мои магические способности?

Взгляд маман становится строже.

— Это было опасно. Не из-за репутации, Древние с ней. Впервые за много столетий проявились способности у аристократки. Этим могли воспользоваться.

— Кто?

— Я не знаю. Патрик никогда не говорил и мне приказал молчать. Просто выполнил все, что нужно. Да еще сделал так, что на большинство растений и животных твое тело реагировало аллергией. Чтобы снизить контакты до минимума. Мы не знали, как долго продержится печать.

— Но отец не мог предать короля! — восклицает Уилл.

— Конечно не мог, — спокойно соглашается леди Роуз.

— Тогда кто желает лишить его трона? — тихо бормочу себе под нос.

Но маман отвечает:

— Мне не известно. И хорошо, что неизвестно. Мужчины разберутся с этим. А тебе Вивьен лучше об этом не думать. Только что теперь делать с твоей магией? — внезапно заламывает руки. — Ох, Патрик, на кого ты меня бросил! Я сама с этим не справлюсь.

— Я справлюсь, матушка. Я смогу себя контролировать! — уверяю.

Но маман гневно сверкает глазами.

— Как в замке Ровены? Я согласилась туда поехать только потому, что надеялась снова восстановить печать. А теперь… Похоже, только навредила! — всхлипывает.

Уилл не выдерживает, подбегает и крепко ее обнимает.

— С тех пор я многому научилась…

Леди Роуз поднимает голову, встречается со мной взором. Синие глаза сухие, ни слезинки в них.

— Ты же понимаешь, что тебе нельзя выходить замуж за Торнтона! Он металлист. Тебя мигом раскусит. Я же потому и хотела Джеффри. Этот слизняк ни за что бы не догадался, какую магию будут иметь его потомки. Но ты носом крутила. И крутишь, Вивьен! Ты изменилась. Возможно печать Патрика угнетала не только магию, но и волю. Но сейчас я вижу в тебе другую личность. Ты очень похожа на меня. Умная и здравомыслящая. Из Джеффри ты сможешь выть веревки, управлять всем. Наследство Патрика никогда не достанется Спайкам. А Торнтон опасен. Он тебе не по зубам. Ты должна отказать ему в ухаживаниях!

— А как же любовь?

— Любовь? — фыркает ласково, гладит Уилла по непослушным волосам. — Что есть любовь, дорогая? Мы женщины всегда можем влюбиться в того, кто нам выгоден, если у нас есть хоть капля разума в голове. У тебя есть… Разве нет?