Вишенка на десерт

Глава 36

В небольшой старинной часовне пахнет ладаном и воском. Прекрасные мозаики, выложены разноцветными стеклышками, изображают символы магических родов. Роза, меч, сокол, зеленый лист клевера и другие… И представители именно этих родов собираются на ежегодную мессу. Остальные придворные слушают служение в зале. Звуки величественного органа передают каждую ноту по искусно сделанной системе звукопроводов.

Я сижу в первом ряду, прямо возле короля. Смелости не хватает, чтобы повернуться и посмотреть, кто еще присутствует в часовне. Тревога нарастает. И даже торжественная, щемящая мелодия не может ее унять.

Заставляю себя успокоиться. Присутствие короля, его уверенность и безмятежность вселяют надежду. Но Тора пока нет. Я могла бы снова предположить, что это такой коварный план, чтобы вернуть себе трон. Но почему-то уверена — он, наоборот, делает все возможное, чтобы разоблачить заговорщиков. И к тоскливой непонятной тревоге в предчувствии грядущей беды присоединяется вполне осознанная, моя, личная, тревога за Торнтона. Наверное, в этот момент понимаю, что этого человека потерять не хочу. Не только из жалости и сострадания — каждая смерть страшна и несправедлива. А чисто по собственному эгоистическому желанию.

Я хочу, действительно хочу, попробовать построить будущее с этим самоуверенным ехидным металлистом. Хочу быть с ним рядом, понять как это, когда страстные поцелуи не от случая к случаю, а на законных основаниях, привычны, закономерны и ежедневны. Хочу почувствовать, что там, дальше, после этих самых поцелуев. И именно с этим мужчиной, ощутить его ласки и нежность.

И неожиданно для себя, в унисон со звуками незнакомой молитвы, параллельно нотам, звучащим из труб органа, начинаю молиться. Искренне и горячо, преданно, со всей душой. Я в последний раз молилась еще на Земле, в своем теле. Молилась за… за… жизнь Любавы, младшей сестренки. Воспоминание пронизывает тонкой, болезненной вспышкой, отдает легкой болью в висках и сердце.

У Любавы тоже нашли саркому. Врачи отправили на повторный анализ. Я в палате, измученная лекарством и терапией, смотрела в окно на бескрайнее бархатное ночное небо и молилась всем известным высшим силам, чтобы это была ошибка, чтобы сестричку спасли. И готова была сделать все, совершенно все, чтобы Любавочка жила. А потом… пришел он. И предложил то, от чего я не смогла отказаться.

Кровь приливает к вискам. Сердце, кажется, сейчас просто выпрыгнет из груди. Маска! Я заключила соглашение с Маской. За жизнь Любавы. А взамен… взамен должна была стать Вивьен и…

Наморщиваю лоб, до ломоты в висках стараюсь вспомнить все. Но чувствую только головокружение и мучительную боль. Как будто какой-то барьер не пускает меня, стоит непреодолимой стеной между мной и воспоминаниями, спрятанными в самой глубине сознания.

— Не волнуйся, Вивьен. Все будет хорошо, — едва слышно говорит Лайон. И я с ужасом перевожу взгляд на него.

Ох, мамочка родненькая, что же я наделала! Выходит я действительно предательница. Сама того не осознавая, была оружием в руках Маски. И, кажется, мне уже известно для чего меня вернули. Вернули, чтобы шпионить за Торнтоном и королем. Подобраться к ним поближе. Только вот я по какой-то неизвестной причине все забыла и поломала коварные планы заговорщиков. Не потому ли он решил меня убить?

И именно в этот момент каменный пол под ногами содрогается от глубокого подземного толчка.

— Держись Вивьен! Все будет хорошо! — сжимает мою руку король.

И новый толчок почти сбивает с ног. Где-то позади слышится испуганный вскрик. Орган стихает. Король отпускает меня и направляется к алтарю. Жрец отступает, давая место своему повелителю.

— Мои уважаемые подданные, — зычный голос переливом прокатывается по гулкому залу. — Сегодня именно в эту минуту коварный план оппозиционных сил провалился. Они желали уничтожить меня и вас, представителей старейших магических родов, одаренных Древними, с целью завладеть троном и создать новую элиту, новое поколение.

Возмущенный ропот прокатывается рядами. Присутствующие переглядываются, подозрительно косятся друг на друга. Кто-то даже выкрикивает догадки насчет фамилий злоумышленников. Король поднимает ладонь, призывая к тишине, и продолжает:

— В светлый праздник, зная о ежегодной ритуальной мессе и, что элита Аквилании единственный раз в году соберется вместе чтить память Древних, они задумали воспользоваться моментом и совершить ужасное преступление — разрушить храм и дворец, всю сердцевину нашей магии. И нас самих, в которых эта магия находит продолжение. Но их замысел не удался. Почти все мятежники задержаны и будут допрошены с особым вниманием. Здесь в часовне мы под надежной защитой. Вам ничего не угрожает, как и мне. Оставайтесь на местах. Сила Древних защитит нас.

Гомон стихает, однако кое-где еще слышатся робкие перешептывания.

Толчки под ногами то усиливаются, то снова слабеют. Привыкшие доверять монарху, аристократы больше не паникуют. А может, вера в силу Древних успокаивает всех и заставляет себя вести себя тихо и спокойно. Хотя месса не продолжается, ни у кого даже мысли не возникает покинуть зал. Главы старейших семейств подходят к Лайону. Среди них я вижу маман, герцога Торнтона, Симонса, старшего Фингера и других представителей. Они начинают что-то бурно обсуждать, совещаться и спорить.

Я остаюсь на скамейке. Пытаюсь прислушаться к разговору, но слишком далеко нахожусь и, наконец, бросаю это бесполезное занятие. Снова начинаю молиться. Мой Тор в этот момент занят опасным делом. Мятежников, как оказалось, слишком много и они достаточно осведомлены и сильны. Пусть Вселенная убережет его и поможет — тихо шепчу в молитве, крепко закрыв глаза. И когда на плечо неожиданно опускается чья-то рука, испуганно вздрагиваю.

— Тихо, Вив, это я… — слышу голос Джеффри и порывисто оборачиваюсь.

— Джефф, что случилось? — смотрю в светлые голубые глаза. — Где Селеста?

— Утешает Гортензию. Она очень испугалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нахожу глазами сестер и немного успокаиваюсь. Они действительно стоят рядом, и Селеста успокаивающе гладит Гортензию по спине.

— А ты?

— А я хочу кое-что тебе рассказать? Кое-что важное, — еще больше понижает голос. — Пойдем.

— Куда? — удивленно хлопаю глазами. — Король приказал из часовни не выходить.

— Мы просто отойдем. Я немного переживаю, чтобы нас не подслушали.

Невольно оглядываюсь и вижу, как некоторые матроны уже навострили уши. Такая пикантная сплетня: невеста герцога мило общается со своим бывшим женихом.

— Ладно, — поднимаюсь, хотя мне это и не очень нравится. И твердо решаю, что за пределы храма ни ногой. Даже если будет на коленях ползать. Буду здесь на виду у всех, и пусть сплетничают на здоровье.

Мы отходим к стене, на которой искусно выложена невероятная мозаика. Прекрасная девушка протягивает руки к кусту. Из ее пальцев струятся тонкие золотистые ниточки. Они опутывают растение как сеть, и на хрупких стеблях распускаются серебряные головки роз Шеридан.

— Прекрасная Ровена, — кивает на девушку Джефф. — Ты очень на нее похожа.

Пожимаю плечами. Не первый, кто так говорит. А, узнав о легенде, даже уже не удивляюсь нашему сходству.

— Что ты хотел сказать?

Глаза Джеффри начинают напряженно бегать по сторонам.

— Вив, тебе грозит опасность. Серьезная. Поверь мне, я это знаю! — горячо шепчет.

— Всем нам грозит, — складываю руки на груди. А сама думаю — неужели он как-то о Маске узнал. А может, вообще с ним заодно. Хотя поверить, что среди элиты предатель, трудно. Насколько дал понять король — виновники нувориши.

— Тебе особенно! — не разочаровывает. — И, думаю, от Торнтона. Тебе нужно как можно скорее убраться из храма!

Отступаю на шаг. Почему я не удивлена?

— Это сейчас самое безопасное место. О чем ты говоришь?

— Я знаю о чем, Вив! Послушай… — хватает за руку.

Вырываюсь и снова отступаю, пока не упираюсь лопатками в стену.

— Это ты послушай. Я никуда не пойду! С места не сдвинусь. А если будешь заставлять — закричу. Я не боюсь опозориться, ты же знаешь!

— Пойдешь! — с необыкновенной силой сжимает мои плечи и буквально впечатывает в стену.

Я уже готовлюсь к боли, чувствуя лопатками твердую поверхность, но вместо этого проваливаюсь в пустоту.

Если бы не крепкие руки Джеффри, упала бы на пол. А так подхватывает за талию, удерживая на ногах. За нами с легким шорохом закрывается едва заметный просвет тайной двери.

— Что ты сделал! — отталкиваю бывшего жениха и бросаюсь к проходу. Но чувствую под руками глухую стену.

— Зря стараешься. Он только в одну сторону.

Медленно поворачиваюсь, смотрю прямо в глаза. Тусклый светильник на стене играет бликами в светлых глазах.

— Откуда ты знаешь? Откуда ты вообще о нем узнал?

— Не могу сказать, — сжимает губы. Будто борется с собой. — Но выбора у тебя нет. Должна идти со мной.

Упрямо складываю руки на груди.

Джеффри вздыхает, но терпеливо пытается объяснить.

— Ты не понимаешь, Виви. Мне приснился сон. Мы все здесь погибнем. Все до единого! Но я могу спасти тебя. В моем роду были не только иллюзионисты, а и провидцы. Несколько поколений назад, как говорят, дар выгорел. А я с самого детства мечтал отрыть его в себе. Собственно, и в карты стал играть лишь для того, чтобы развить ясновидение. И наконец-то, этой ночью мне приснился вещий сон. Я должен спасти тебя. Древний сказал, что мой дар наконец созрел. Вивьен! Верь мне!

Он не лжет, чувствую. Да и интуиция молчит. Джефф не желает мне зла, вряд ли работает на Маску, или сам Маска. Это вообще абсурд. Но упрямо повторяю:

— Я верю. Но никуда не пойду.

— Вивьен, они все погибнут. Я могу спасти только тебя. Я договорился. Договорился, чтобы он тебя отпустил.

В горле мгновенно пересыхает. Чувствую, как тоненькие волоски на коже становятся дыбом. Смутные подозрения, которые никак не могут быть правдой, мелькают на задворках сознания. Отбрасываю их, как ненужный мусор. Но не могу не спросить, хотя ответа боюсь до дрожи.

— Кто, Джефф? О чем ты говоришь?

И его потупленный взор отвечает лучше любых слов.

— Сила древних не может спасти их, потому что во главе мятежа стоит сам Древний, — едва слышно произносит, сверля взглядом каменный пол.

— Ты шутишь? — хватаюсь рукой за стену.

— Ни капли…

Поворачиваюсь, начинаю шарить руками по сырой стене.

— Что ты делаешь, Вив? — не понимает.

— Тогда тем более мы должны вернуться. Нам нужно их спасти! — выкрикиваю в отчаянии. — Их всех, Джефф. Там Гортензия, Селеста, там моя… моя мама! Твоя мама! Джефф!

В животе крутит от страха, от осознания того, что натворил бывший жених.

— Оставь, Вив! Ты ничего не поделаешь! — хватает за руку.

Отбрасываю ее, как отвратительную змею и возвращаюсь к своему занятию.

— Вив!

— Я не сдвинусь с места. Должен быть путь назад! — рычу.

Внутри все бурлит от смеси чувств — злобы и страха за родных. Пусть они мне не кровная родня, и поступали не всегда справедливо. Но разве сейчас время лелеять обиды. Да и кроме них сколько невинных.

За спиной слышится обреченный вздох.

— Пойдем, Вив. Доберемся до выхода и предупредим. Взрыв должен произойти через десять минут. Время еще есть…

Не верю собственным ушам, поворачиваюсь к Джеффу.

— Обещаешь…

— Обещаю… Обещаю, Вив… — с какой-то затаенной тоской смотрит мне в глаза.

Коридор кажется нескончаемым. Сырые стены, сложенные из сероватых камней, давят с двух сторон, и кажется, что они надвигаются, вот-вот раздавят. У меня никогда не было клаустрофобии, но здесь, в темноте и тишине, она засияла яркими красками.

Дергаю тесный вырез, чтобы глубже вдохнуть. Не решаюсь даже на минуту остановиться. Джефф идет впереди, держит крепко мою ладонь. Небольшой светильник лишь немного озаряет непроглядную тьму.

— Еще долго? — кажется, мы бредем целый час.

— Нет, совсем немного… — ободряюще сжимает мои холодные пальцы.

Становится немного легче. А спустя несколько минут мы действительно выходим к небольшой деревянной двери, обитой металлическими полосками.

— Пришли, — выдыхает с каким-то непонятным облегчением. Может, и сам не был уверен, что знает правильный путь.

Дверь поддается легко, мягко толкается наружу, и нас ослепляет яркий свет. А в следующую секунду я оказываюсь в крепких объятиях.

— Вивьен, — кто-то выдыхает в волосы, сжимает так, что трещат косточки. Я слышу знакомый голос, и по коже бежит толпа мурашек. Где-то за спиной, невидимый для меня испуганно кричит Джеффри.

Поднимаю голову.

— Тор? Как ты здесь очутился? — обвожу недоуменным взглядом небольшую комнату, наполненную вооруженными стражниками. Затихаю в объятиях жениха.

— Это ты скажи, как здесь очутилась, — теперь его тон строг и слегка жутковат.

— Джефф… — начинаю, а потом испуганно оглядываюсь. Несчастный Джеффри скован наручниками, уныло стоит между двумя стражниками. — Подожди, что это значит…

В голове начинает кружиться. И вдруг сознание пронизывает испуганная мысль.

— Тор! Надо торопиться. Люди в часовне, все они в опасности. Мы все в опасности.

— Тихо… Тихо, любимая… Опасности нет, — прижимает, нежно целует в волосы. — Мы ликвидировали злоумышленников. Взрыва не произойдет. Все задержаны, кроме вожака. Но, похоже, и он у нас в руках…

Снова оглядываюсь на Джеффри. Он дергается в руках стражников.

— Кто? — удивленно округляю глаза. — Джеффри? Ты шутишь?

— Нет…

— Ты хочешь сказать что Джеффри — Маска? Не верю…

Что-то скребет внутри, какое-то несоответствие. Ну не мог он быть тем коварным сэром Тень. Жалкий, зависимый от игры нытик Джеффри. Да он и сейчас стоит, опустив голову, и никак не сопротивляется.

— А теперь я тебя внимательно слушаю, — хмурится, пристально заглядывает в глаза. — Как ты здесь очутилась?

— Джефф… — начинаю, и, внезапно замолкаю. Сейчас мое поведение действительно кажется немного глупым. Вот зачем я с ним отошла! Но кто мог подумать… Да и куда я, собственно, отошла. К стене? Что он мог со мной у той стены сделать на глазах других, если бы не тот тайный ход…

— Я же попросил Лайона следить за тобой. Ни на мгновение не упускать из виду и забрать в свой кабинет, когда минует опасность… — рычит. И я наконец-то понимаю, что сердится он не на меня. — Мне нужно срочно поговорить с братом, — нервно треплет волосы. — А ты больше ни на шаг от меня не отходишь!

Киваю, все еще немного ошарашена тем, как стремительно развиваются события.

— С этим что? — спрашивает один из стражников.

— В камеру его. Допросим позже. Глаз с него не спускайте!

И уверенным шагом выходит из комнаты. Я чуть не бегу вслед, моя ладонь все еще сжата в его руке. По обе стороны мелькают картины на стенах, окна, завешанные плотными гардинами, растения в больших напольных горшках. Дорога не запоминается, но через некоторое время мы оказываемся перед дверью. Часовые даже бровью не ведут, когда Тор с размаху врывается в комнату. Лишь слегка вздрагивают.

— Лай! Как это понимать? — тихо спрашивает. Но в голосе слышится самая настоящая ярость.

Король смотрит на нас с таким невинным выражением лица, что мгновенно понимаю — притворяется.

— Что именно, — поднимает одну бровь. Встречается со мной взглядом, виновато улыбается.

— Почему она оказалась в руках Спайка?

— А… это, — пожимает плечами. — Нам нужно было выманить предателя.

— То есть, — тихое рычание прорывается сквозь слова. Я только глазами удивленно хлопаю. — То есть ты мою невесту использовал как приманку?

— Ей ничего не угрожало. Она нужна ему…

Рычание становится громче.

— Вы с самого начала подозревали Джеффри? — не в силах удержаться от вопроса. Приманка — ничего страшного. Я действительно не чувствовала себя в опасности. — Или… может… нас обоих, — вдруг становится противно.

Тор успокаивающе привлекает у себе.

— Не обоих, — король смотрит мне в глаза. — После покушений на тебя мы в этом убедились окончательно.

— Я поражена, — тихо ворчу. — Так кто же все-таки замешан в измене?

— В основном нувориши, завидовавшие старым семьям, их могуществу и статусу. Даже Барроузы…

— Родители Люси? — удивленно округляю глаза.

Тор берет меня за руку. Устраивает на удобном диванчике, сам усаживается рядом. Король садится в кресло за столом.

— Так ту жабу все же она подбросила?

— Она, но следует признать, такого эффекта не ожидала, — уверяет Тор. — Как бы цинично ни звучало. Вразумила ее мать, сказав, что это будет удачная шутка. А вот откуда она о твоей аллергии узнала уже загадка.

Сосредоточено морщу лоб. Мне кажется, что я забыла что-то очень важное. И оно назойливой мухой крутится в голове.

— А вот в мельнице действительно произошла случайность. Такой реакции аккумулятора никто не мог предвидеть, тем более что наличие магии мы могли только предполагать. Твоя аура была полностью истощена, и ты начала тянуть из него силу.

— А потом и сам Маска вступил в игру, — догадываюсь. — Когда его прихвостни не справились с заданием. Но зачем он вернул меня к жизни?

Этот вопрос действительно волнует. Мотивы неизвестны, и это невероятно страшит. Все же ритуал нуждался в чрезвычайных силах, мастерстве и дорогой цене. А значит, того стоил.

— Подозреваю. Чтобы узнать, что нам рассказал твой отец. Убедиться, что лорд Роуз не был двойным агентом и план покушения не нужно менять. А может, не верил, что Патрик погиб…

— Но потом его планы изменились. Когда почувствовал твою магию… — добавляет Лайон.

В кабинет входит лакей с чашками и чайником.

— Выпей чаю, Вивьен, успокойся, все позади, — уверяет.

Я еще не верю, что все кончилось. Хватаю трясущимися руками хрупкий фарфор, отпиваю горячий терпкий напиток.

— Надо набраться сил и завершить начатое.

— Что завершить?

Удивленно перевожу взгляд с одного Бардальфа на другого.

— Традиции нарушать нельзя. И если король еще может отсутствовать на пиру — для большинства гостей события покушения прошли незаметно и безболезненно, и они продолжают веселиться — то открывать и закрывать бал должен единолично, и никак иначе.

— А я….

— А ты и Тор… вы тоже должны быть. Сегодня мы заявим о вашей помолвке. Таковы уж традиции.

Откладываю чашку, опираюсь ладонью на мягкую подушку дивана. Тор сразу находит мои дрожащие пальцы и ободряюще сжимает их в руке.

— А вы уверены, что опасность миновала, — меня все еще трясет.

— Если и остался кто-то из мятежников, то сегодня он точно не решится на повторный шаг, — уверенно произносит. — Это покушение готовилось почти год, а лояльные участники собирались и того больше. Главное, что голова и хребет уничтожены. Остальные просто пешки, которые вреда не нанесут.

Немного успокаиваюсь.

— Сейчас важно показать, что король, правитель Аквилании, уверен в своих силах, не запуган жалкой кучкой изменщиков, а по-прежнему полон сил и уверенности. Иначе даже лояльные к нам семейства начнут сомневаться в силе королевского рода.

Это уже говорит Лайон. И в его словах, несомненно, есть зерно правды.

— Но вдруг кто-то на вас покусится? — внезапно спрашиваю. Ладно, не убили главенствующие роды, но и самому Лайону могут навредить. Просто от бессильной злобы.

— Тогда грош цена мне будет как правителю, — немного грустно улыбается. — Если не смог организовать качественную охрану собственной персоны и подпустил злоумышленника настолько близко.