Воин-паразит: Стать человеком

Глава 10. Прощай, чёртов лес!

Энергия наполнявшая молот была извращённой. Неправильно, неестественной. Но, тем не менее, в ней чувствовались кропали телума.

У тёмной энергии не было открытого источника. Её, подобно донорской крови, переливали от культиста к культисту. Затем, новоиспечённый слуга тьмы пожирал телум, который, в свою очередь, опаганивался и пополнял ресурс тёмного адепта.

И в этот момент Эспен задумался над собственной природой. Всё дело было в том, что он мог одинаково легко поглощать обе энергии. Тёмная действовала как допинг, ускоряя развитие, тогда как пользовался он телумом и готическим волшебным алфавитом, который также черпал силы Древа Жизни.

Можно было предположить, что это аномалия, но… Но Эспен не знал, один он такой или нет? Наверняка нет, ведь Карцер огромен, в нём тысячи тысяч техник, алфавитов и уровней развития, каждый из которых на порядок отличается от предыдущего. И учитывая, что он знал только шесть (хотя насчёт последнего, то не более чем название), не стоило делать поспешных выводов.

Тем более, что разворачивающаяся стычка не оставляла времени на подумать. Храмовник сделал взмах и от одного только него содрогнулся окружающий их лес.

Даже не техника, нет… Это было похоже на одно лишь желание Храмовника, его волю. Потому что он не сказал ни слова, чтобы придать хитросплетению энергии в молоте форму, он не выкрикнул ни одного названия волшебного символа. Он просто провёл бойком по воздуху и пурпурная волна, разнося в щепки вековые стволы и превращая даже самые маленькие комья вздыбленной копытами земли в пыль, направилась в сторону троицы.

— Tetro sae! — выкрикнул Энас и выпустил заколдованную стрелу-телепорт в совершенно хаотичном направлении, куда-то вглубь чащи, лишь бы скрыться от этого монстра.

Хвост лучника оплёл ногу заворожённого Эспена и секунду спустя, вся компания очутилась в полу километре от битвы, однако дрожь земли от удара Храмовника достала их даже здесь.

— Он, по моим прикидкам, где-то на полу пути к переходу на шестой уровень! По крайней мере, покойный отец Его Высочества умел нечто похожее делать! — выкрикнул Гарольд сидя на спине у Энаса.

Паразит не стал спорить в виду не знания, а Энас лишь молча согласился, вспомнив главу клана. Не став ждать, покуда их нагонят, они дёрнули с места. По расчётам аметистоглазого, им не так уж и много оставалось до выхода в чистое поле или, что будет лучше, на тракт или ближайшую деревню.

Как они смогут убедить местных, что не являются злыми духи, новый вид упырей или что-то ещё — дело десятое.

— Куда ты собрался?! — но не успели все трое и задуматься, как в землю ударила молния и на пути возник всадник на лютоволке, что уже поднял молот над головой.

Зверюга ринулась вперёд и герои бросились в обе стороны, однако коготь чудовищного пёселя успел вспороть бицепс Энасу. Неко отшвырнул в сторону старика и кувыркнувшись, одной рукой выхватил стрелу, взял её зубами, положил её на тетиву, взявшись той же рукой за лук и кое-как выстрелил в хвост чудовищу.

Лютоволк чуть дёрнулся и обернулся. Едва ли незаряженная энергией стрела, да ещё и выпущенная столь дилетантским образом, могла ужалить его сильнее чем местный комарик (а они, стоит сказать, могли нести крови больше чем сам ушастый).

— Умри! — Храмовник собирался было опустить молот, но с неба рухнула сотня тонн закованного в драконью чешую мяса.

Болотный Дьявол не собирался упускать столь вкусную добычу, пышущую, пусть и испорченной, но энергией. «Лягушонок» оскалил смердящую пасть, но развернувший молот культист охладил его пыл.

Убить зверюгу — он не убил, однако повалил набок и отправил в отключку.

— А теперь…

Бах! Грохот, сравнимый разве что с ударившей в метре от уха молнией разнёсся по округе. Секундой позже, Храмовник осознал, что теряет равновесие, вернее, это делают они оба, вместе с лютоволком.

Потому что заряженный пропитанной мистериями огня пулей мушкет разорвал в клочья пасть лесному «скакуну» и заставил его глаза свисать на нервах из двух отверстий, некогда бывших глазницами.

— Мра-а-а-а-а-а-а-азь! — с рёвом и со слезами на глазах Храмовник, переступив тело верного друга рассёк пространство молотом. Десятиметровая полоса пурпура неслась на Эспена превращая деревья даже не в щепки, а скорее в микроскопическую пыль.

Герой выстрелил щупальцами вверх, зацепившись за толстую ветвь. Когда нижняя половина дерева исчезла, он отломал её и сделав сальто вперёд, обрушил на голову врага.

Культист даже не закрывался. Бревно возымело тот же эффект, что и волна, бьющаяся о вековую скалу. Следом за ним, в голову Храмовника устремились и отростки мышц его запустившие, что были вооружены костными иглами.

Великан выставил вперёд ладонь и ухватившись за три из них с необычайной лёгкостью запустил Эспена в дерево за своей спиной.

Герой промял доспехом толстую кору и сполз вниз по стволу, чувствуя как тяжело становится ему дышать из-за сломанных рёбер. Образина уже развернулась к нему, но в его латы вонзилось три стрелы. Все угодили в правую руку. Две лишь застряли в толстом слое закалённой метеоритной стали, но последняя угодила в брешь оставленную мушкетом и вошла между двух только-только восстановившихся костей.

— Поцелуй Кобры! — произнёс Энас название одной из своих техник, довольно малозатратную в производстве.

Храмовник начал чувствовать как немеет его конечность, но шестое чувство вопило ему о том, что в скором времени он перестанет даже дышать.

— Во имя Бездны! Во имя Аммаста! — он приставил свою руку к дубовому стволу. — Громовое рассечение! — ударив верхней частью бойка, он превратил конечность ниже локтя в кровавую кашу, которая медленно отпадала.

— Он обезумел… — выдохнул Гарольд и занёс свой посох. — Sunstroke!

Над головой мага возникла сфера похожая на миниатюрное солнце, но ослепительно белого цвета. Сорвавшись, она устремилась к культисту.

— А-ха-ха-ха! Бесполезно! — и вновь Храмовнику даже не понадобилась ни техника, ни заклинание. Он разбил сферу собственным желанием это сделать. — Теперь-то вы подохнете, старый инвалид и драный кошак!

— Только не от твоей руки!

Вернул внимание к своей персоне Эспен. С трудом поднявшись, он взял в руки гросс-мессер. Три искалеченных щупальца болтались мёртвым грузом, в двух же находились уже знакомые короткие мечи.

— Ты достаточно глуп, чтобы не прикинуться мёртвым! — выкрикнув это, Храмовник развернулся, чтобы простым ударом добить Гарольда, но на пути возник Энас, подставивший лук.

Бум! Крепкая древесина согнулась, но поглотила большую часть силы удара, однако ушастый упал лицом на землю с переломанными руками, на кости которых пришлась сильнейшая вибрация.

Храмовник сделал шаг вперёд, наступив на спину лучнику, а молот вновь тень навис над макушкой старика.

— Не учили не поворачиваться к врагу спиной, дубина?! — Эспен вложил всю силу и скорость, чтобы простой сталью, заряженной собственной энергией пробить спину метеоритных лат. Мечи застряли под лопатками Храмовника, но используя их как ступени, паразит запрыгнул на культиста и крестовиной рукояти вонзился в глаз врагу.

Слуга тьмы взвыл и сделал шаг назад, дабы не потерять устойчивость, отпустив беднягу Энаса. Выпустив молот, он схватил за щиколотку уже замахнувшегося мечом Эспена и швырнул вперёд.

Несколько раз кувыркнувшись, тот впопыхах предпринял попытку встать, но вновь пришлось неловко перекатываться, поскольку сверху обрушился боёк громадного молота.

На плечи паразита и без того обрушивалась аура адепта почти на полтора уровня выше, а секунду спустя, голень раздавила со всей силы нога Храмовника, что специально для этого подпрыгнул.

— Выкуси, паскуда! — шестое щупальце, что всё это время прятало между лопаток паразита в третий раз заряженный мушкет, вложило оружие в руки героя и тот, сунул громоздкий ствол прямиком в стык между пластин бедра и поясницы.

— А-а-а-у!

Перепонки не выдержали и лопнули. Пуля прошла навылет, несколько раз отрикошетив внутри тела великана, причиняя тому адскую боль. Храмовник из бледно-серого, стал просто бледным. Он и без того немало крови потерял из оторванной руки, теперь же, алая жидкость стекала по бедрам и просачивалась через ремень.

— С-сука… мелкая… тварь!

Несмотря на всё это, он продолжал удерживать Эспена, пусть и припав на колено. Из последних сил он замахнулся молотом и обрушил его на героя, но черноволосый мечник также не планировал сдаваться.

Гросс-мессер треснул пополам, но отклонил боёк в сторону и лицо склонившегося Храмовника оказалось в метре от рук парня.

— А-а-арх! — взвыл исполин, когда крестообразные удары расчертили его лицо на четыре части. — Я… задушу тебя… глист… поганый… — хрипя и рыча, Храмовник взялся своими здоровенными пальцами за горло героя и вжав его в землю, принялся сдавливать.

Паразит стал бить свободной ногой по земле и пытаться что-то произнести, но хватка гиганта закованного в едва ли не танковую броню не только отрезала доступ к кислороду, но и действовала на шейные позвонки.

Храмовник почти не двигался, отдавая все свои силы левой руке. Просто потому, что он уже гарантированно был мёртв.

— Ква!

Толстый язык с булавой на конце оплёл не менее толстую шею противника.

— Н-не-е-ет… Ты должен сдохну-у-уть… — прошипел Храмовник, оказавшись в том же положении, в котором даже сейчас находился Эспен…

— Это за Ярона! — вырвалось из лёгких мужчины, когда хватка культиста начала ослабевать и, подобрав острый обломок гросс-мессера, чуть приподнявшись, вогнал его между глаз ублюдка.

Пальцы Храмовника окончательно разжались и оторвавший его от земли язык Болотного Дьявола, забросил огромного рыцаря тому в пасть. Справедливости ради, жабе понадобилось несколько десятков укусов, чтобы прожевать правую руку Рене Песнь Бездны и, по совместительству, её станок для кунилингуса.

— Послушай… — обратился Эспен к приближающемуся Болотному Дьяволу, — Знаю, мы начали наше знакомство не с лучшей ноты…

— Ква-а-а-а! — проревело чудовище, демонстрируя многочисленные клыки, некоторые из которых потрескались от удара Храмовника.

— Я не собирался оспаривать твою территорию! Я больше никогда не появлюсь в этом лесу, я чту Устав!

В отличии от людей и прочих двуногих, животные могли отличать друг друга по запаху. Чего уж там, ходили легенды, что достигшие определённого уровня звери могли перевоплощаться в разумных существ и обладали их разумом, но всё же… Всё же они оставались зверьми. Эспен знал лишь одно — паразиты были лишены Пути Тельмуса.

Именно поэтому они искали себе хоть самого ничтожного, но носителя. Потому что тот мог вкусно есть и развиваться.

— Ква! — жаба укоризненно посмотрела на героя, — Ква-ква-ква!

— Ты вдоволь наелась сегодня. Позволь уйти нам… Твой лес — это твой лес, сегодня, ты подтвердила это, перебив почти всех двуногих. — Эспен встал в коленно-локтевую позу и подняв щупальца, стал размеренно ими водить в воздухе, демонстрируя, что он настроен мирно.

— КВА! — вероятно, этот звук можно было перевести как: «Тьфу, слабак!»

После чего, Болотный Дьявол, а вернее, судя по скверному характеру и запаху — его самка, прыгнул, исчезнув где-то в небесах.

— Пронесло… — выдохнул Эспен и повалился на спину, активно поглощая энергию для восстановления ноги.

Посреди лагеря культистов стояла огромная палатка. Полотно на входе было сшито из шкуры Тысячелетнего Бизона, и охранялось двумя почти трёхметровыми верзилами, что лишь немногим уступали Храмовнику в физической силе, но не могли сравниться в мощи.

Рене сидела в её центре на расчерченной кровью пентаграмме совершенно голая. Доспехи, сапоги и нижнее бельё лежали в стороне.

На коленях у Магистра культа Аммаста лежала её коса, а в руках была плеть, которой девушка периодически ударяла по спине, рассекая мясо до костей и тут же его заживляя.

— И явится миру мессия тёмный… — Треск! — И возьмёт в руки он Кустос и потушит свет его проклятый… — Треск! — Он оденет Карцер в чёрный саван ночи и прекратит страдания смертных… — Треск! — И придёт Бездна…

Треск! Треск! Треск!

Пот стекал между двух упругих грудей, из лона обильно сочилось. Девушка выдохнула и, смахнув испарину, стала одеваться.

Выйдя на улицу, она нашла говорящего с воронами, никак не мог дождаться своих чернокрылых «гонцов». Рене это также насторожило. Вороны никогда не подводили, даже если их убивали, то не всех сразу.

— Что-то не так… Что-то серьёзное там произошло… — твердил культист, уткнувшись взглядом в землю.

— Так дело не пойдёт, — произнесла Магистр и подозвала одного из командиров. — Собирай всех кого можешь и идите по следам Храмо…

Бам! Лицо фанатички окатило кровью подчинённого. Медленно протерев глаза, она шокировано уставилась на прилетевший с неба молот, что превратил в мясную кашу с частичками металла рыцаря в чёрных доспехах.

Со всех концов лагеря слетелись вооружённые сектанты, разглядывая свою госпожу в столь неестественном для неё состоянии.

Девушка, пробежавшись взглядом по оружию покойного постельного раба, заметила обёрнутый вокруг рукояти свиток:

«Тот, кто желает быть следующим — распишись здесь и отправь обратно, если силёнок хватит.» — гласила надпись в нём.

— Ч-что будем делать, Магистр? — дрожащим голосом спросил заместитель покойного.

— Перегруппируемся, — коротко ответила воительница. — Мы смертельно недооценили противника.

Как один из Магистров культа, она была вынуждена так ответить. «Честь» и «достоинство» их тёмного братства необходимо было отстоять. Несомненно, в мире существовали организации куда сильнее культа Аммаста, но тот был не просто кучкой портовых шлюх, чтобы проиграть войну… паразиту.

В то же время, как женщина, Рене едва ли смогла устоять прямо от накрывшего всё тело жара, очагом которого служила область между прекрасных ног воительницы.

«Какой он… Ах, это чувство! Достойный мужчина…» — мысли сумбурно проносились в её голове, но общий их посыл был примерно таким.

Рене чуть приспустила латную юбку, дабы скрыть последствия оргазма и потопала к ближайшему источнику, чтобы смыть кровь и любовные соки.

— Мелкая скотина… — прошептала она напоследок.

— Сколько нам ещё осталось? — спросил Энас.

Руки лучника были зафиксированы шинами и медленно восстанавливались. Гарольд придерживал его и одновременно сам же опирался.

— Несколько часов и мы выйдем из леса. Я практически не ощущаю присутствия тёмной энергии.

— Доволен? — усмехнулся неко.

— В каком плане? — переспросил паразит.

Он шёл в одних штанах, в одном ботинке, а грудь прикрывал лишь ремень наплечной сумки, где хранились записки застрявших в ловушке под землёй аммастцев и странная книга, а также несколько колб, которые не разбились.

На пояснице свисал мешочек с пулями для мушкета. Он сам болтался подвешенный на уровне задницы героя. В руках Эспен держал опустевшие ножны. Он попробовал засунуть в них сломанный гросс-мессер, думая, что какого-то количества энергии хватит, чтобы починить меч, но… Ножны оказались не настолько уж и чудотворными.

— Ну, ты ведь рассказывал, что Храмовник один из тех, кто ответственен за смерть твоей жены и деревни…

— Это только двуногие могут получать удовольствие от смерти других двуногих. Паразиты относятся к этому также, как ты относишься к яблокам, которые ешь. Смерть в животном мире такое же привычное явление как и рождение. Зачастую, одно от другого отделяет пара мгновений.

— Да ладно, не вешай мне рамен на уши! Я видел как ты довольно скалился, отправляя ублюдка в пасть жабе.

Паразит промолчал, а принц отметил:

— Пусть и не самое лучшее качество, но ему ты у людей научился.

— Хочешь сказать, что я стал человеком?

— Ни в коем разе, — мотнул головой ушастый. — Для человека ты… Ты не живёшь как человек и я не про твою привычку жрать ещё живых кротов или сырое мясо. Ты существуешь, а не живёшь.

— Большинство крестьян живут от посевной до посевной, молятся, чтобы пережить Зиму и увидеть взросление хотя бы собственных детей. Они никогда не напишут книгу и не сочинят песню…

— Но они приносят в этот мир что-то. Ты же, только забираешь. Ты паразит в самом натуральном смысле этого слова.

— Все адепты — паразиты. Мы только и делаем, что сражаемся и разрушаем.

— Не соглашусь, — встрял в их диалог Гарольд. — Я воспитываю Его Высочество, а он, в свою очередь тренируется, дабы освободить свой клан от порчи Темнобога.

— Если ты вдруг не заметил, плешивый дурень, что едва не погубил нас со своим курганом, — припомнил тому Эспен, на что Энас вздохнул: «И злопамятность он тоже взял от людей», — то я, чёрт побери, планирую избавить мир от сраного Аммаста!

— И что ты для этого сделал? Разрушил несколько лагерей, убил несколько сотен, ну может, тысяч его слуг. И что с того? Вся верхушка внешней стены Доминос ходит под их сапогом и даже не планирует вылезать. — парировал маг. — При всём моём к тебе уважении и благодарности, несмотря на то, что у нас были разногласия…

«Ну да, разногласия…» — фыркнул мысленно Энас.

— …ты не сделал этот мир ни на капельку чище. Мне, порой, кажется, что сами культисты видят в тебе большую угрозу, чем ты есть на самом деле.

Паразит стиснул зубы и хотел было проехаться старикашке по зубам, но…

Грезе бы такое не одобрила. Да, она бы, наверно, не одобрила 90 % всех его поступков с того момента, как Эспен встал на путь мести, но конкретно сейчас это было лишнее.

Тем более, что если задуматься, то в чём-то слепец был и прав.

— Лучше расскажи, откуда ты знаешь столь мощную технику? Она, по ощущениям, «железного» уровня. Я и сам знаю только три, две из которых максимум тянут на «каменный» и лишь одна на «бронзовый».

— Долгая история — отмахнулся черноволосый.

— Но ты умолчал про неё тогда, за костром, — возмутился Энас.

— А я должен был все свои козыри выкладывать?

— Мы так-то дали клятву друг другу!

— А когда её действие пройдёт?! Впрочем… Раз уж вы всё видели…

Герой остановился, сделал вдох и продолжил путь, чуть медленнее.

— В конце того дня, когда убили Грезе, мне повстречался один причудливый, с виду прокажённый старик…