Воин-паразит: Стать человеком

Глава 16. Вечный воитель

Ветер играл с собранными в хвост волосами кочевника. Через небольшую прорезь век поблёскивали безжизненные серые глаза. Покачнувшись, невзирая на сквозное отверстие в груди, воитель рассёк воздух.

— Пригнись! — крикнул Эспен, приготовившись разминуться с невидимой волной, разрубающей вековые стволы напополам.

Неко отскочил, попутно натянув тетиву и выпустил «возвращающуюся стрелу». Дзынь! Вторженец отбил сияющий розовым наконечник и тут же обернулся, чтобы рассечь хвостатую убийцу окончательно. Заклинание было знакомо ему, что поразило Энаса ведь, судя по внешности, даже местный готический волшебный алфавит Доминус должен быть чужд таинственному воину.

Воспользовавшись тем, что противник показал спину, Эспен выстрелил в него щупальцами, не рискнув приблизиться. Не успел паразит и глазом моргнуть, как отростки валялись на земле кровоточа.

— Да что ты…

Немёртвый выстрелил вперёд, стремясь поразить героя прямиком в сердце, но Эспен, успев изъять гросс-мессер из ножен, скрестил их в месте, образовав блок.

— Что ты за демон?! Неужто в этих землях фанатики вывели новых тварей?! — произнёс хриплым басом кочевник, тогда как отверстие в его груди затягивалось, не оставляя ни следа.

— Слушай, ты вот ни разу не по адресу нагрянул! — смекнул, какое недоразумение могло произойти между ними паразит.

— Оставь слова для своего Бога, чудовище! — рявкнул таинственный мечник и разорвав дистанцию, вновь провёл по воздуху катаной.

— Hasta Dei! — выкрикнул наотмашь Эспен, уклоняясь. В ту же секунду, по месту дислокации кочевника с неба ударила молния, оставив в почве кратер метр в диаметре и три глубиной.

Восстановившееся щупальце выстрелило в сторону лежащего короба и весьма вовремя. Когда возникший слева противник, устремился в очередном выпаде, Эспен рискнул провернуть финт, каких ещё не видели в сражении двух мечников: он выставил вперёд открытый пространственный короб, куда и угодила катана кочевника в полную длину.

— Будет немного больно! — произнёс паразит и ударил тому по пальцам, сжимавшим рукоять. Нападавший упустил свой клинок и тот исчез внутри артефакта, — А теперь, давай…

Но подняв руки в примирительном жесте, Эспен лишь открылся для удара. Второй рукой, противник вошёл в его солнечное сплетение и ухватившись за ложные рёбра, поднял над землёй.

Аметистоглазый стал извиваться от боли. Его щупальце пронзило плоть противника, но вопреки всему предыдущему опыту, игла не смогла взять под контроль нервную систему. Даже вонзившиеся в спину воину стрелы Энаса его не остановили.

— Мерзкое отродье! Мир станет чище без…

— КВА!

Эспен слез с крючка, коим были невероятно крепкие пальцы его визави и рухнул на землю. Сотрясая последнюю, на их привал завалилась Глория и тут же оплела кочевника языком закинув в пасть.

— Кха! — сплюнул герой и чуть скорчился от боли в восстанавливающихся рёбрах.

— Ты в порядке?! — подскочил неко. — Что это вообще был за хер?!

— Я, по твоему, откуда должен это знать?! — отмахнулся паразит, стряхивая со штанов грязь. — Хорошо, что я перед сном кольчугу снял, иначе бы он мне её знатно попортил…

— Ква! — послышалось сзади и Эспен встретился с выжидающим взглядом Болотной Дьяволицы.

— Ах, да… Спасибо, Глория… — вздохнул герой и уселся на бревно.

— Должен признать, это было весьма оригинально… Так воспользоваться пространственным коробом! Дилетант — сказали бы где-то в столице, — произнёс очнувшийся от глубокого сна Гарольд.

— Меня больше поразили его способности, — хмыкнул Эспен. — Он одновременно и дотягивал до Храмовника и нет… А его регенерация была сродни моей в состоянии берсерка.

— В любом случае, нам этого не узнать… — в этот миг, ушастый посмотрел на подозрительно притихшую Глорию, чей подбородок чересчур надулся.

— Буэ-э-э!

— …никогда, — закончил фразу Энас в ту секунду, как к его ногам, на горке из зловонной рвоты, причалил отключившийся кочевник.

— Твою налево! — выругался паразит, хватаясь за меч.

Прямо на его глазах, три отрубленных пальца, затерявшиеся в листве, притянулись к руке кочевника и буквально встали на свои места. Прислушавшись, троица уловила хрип захлебнувшегося в желудочном соке Болотной Дьяволицы воителя.

— Этот парень определённо живуч, — произнёс паразит и взял в руки цепь.

Он не видел снов уже лет пятнадцать. А всё потому, что его тело не нуждалось во сне, так же как и в еде, и воде. Лишь иногда, когда его противникам удавалось вырубить его, он погружался ненадолго в забвение.

Поначалу, становилось легче. Он лежал на шкурах в объятиях молодой жены. Вдоволь отдохнув, он, одевшись и сделав глоток кумыса, покидал свой шатёр. Там, его встречали поклоном верные каэраги, а в ногах, стараясь запутать отца, носились малыши.

Уже три сотни лет он был лучшим воином племени, при том, что ни на день ни постарел с тех пор, как перешёл на шестой уровень. Он давным-давно одолел своих врагов и обеспечил своему аулу постоянное место жительства. Оставалось лишь наслаждаться жизнью и изредка доставать меч из ножен, дабы не дать ни ему, ни себе заржаветь.

А потом пришли они…

Люди в чёрных доспехах и плащах. И было их великое множество. Вероятно, больше чем всех тех, кого он когда-либо одолел. Они разбили в пух и прах лучших из каэраги, сожгли шатры с их семьями, а выживших пленили.

Даже его, лучшего из лучших поставили на колени всего одним ударом. Его Тельмус был разбит, а энергетическое тело уничтожено и казалось, он должен был умереть, но нападавшие решили провести опыты над поверженными кочевниками.

Они поселили в его душе паразита, что не давал ему умереть и хотели захватить его разум, дабы он воевал под их флагом. Но он бежал… Бежал, оставив позади разорённый аул.

Лишь меч и одежда остались при нём, что также не поддавались разрушению, после ужасной процедуры. И он поклялся мстить, покуда будет биться его сердце.

Вот только оно не билось. Да и кровь практически не хлестала из его ран. Через семьсот лет он заметил, что вопреки тому, что он деградировал до «ничтожества» и даже отжил отведённый «Спириту» срок в тысячу лет — он до сих пор… существует.

Он был обречён на вечные мучения. Каждый раз, когда его пронзали, разрывали на части, съедали и проворачивали в мясорубке — он восстанавливался. Медленно, мучительно, но через пару тысяч лет он и к этому привык. Однако стоило ему испить воды или еды, как его тело ломалось в страшных судорогах, а жажда и голод лишь усиливались.

Но и с этим он сумел смириться.

Единственное, что не давало покоя его ни живому, ни мёртвому тела — это вопрос: «Почему культ Аммаста существует до сих пор?»

— Кошмары мучают? — спросил Эспен, заметив, что таинственный мечник просыпается.

Услышав голос соперника, кочевник тут же дёрнулся с места, как вдруг осознал, что прикован зачарованными цепями, а рядом с его шеей крест-на-крест вбиты два коротких меча.

— Ну-ну! Куда ты так рвёшься? Можно же и без головы остаться, — хмыкнул паразит, рассматривая катану. — Великолепная работа. Не силён в кузнечном деле, но тот, кто создал этот клинок вложил в него нечто большее чем годы усилий. Он поместил туда частичку души…

— Больно ты разговорчивый, как для рукотворного монстра! — рявкнул очнувшийся с концами киренеец.

— Ты напал на меня, потому что думал, что я связан с культом Аммаста? — поинтересовался Эспен.

— Будто это не так! — сплюнул немёртвый, продолжая тщетные попытки разорвать путы.

— Ну… частично, оно и так. Это тело я похитил из-под носа у Патриарха. Но вообще-то я… паразит, — пожал плечами герой и уставился аметистовыми глазами в пустые серые. — От тебя тоже исходит тёмная энергия. Твои беды тоже от культа? Уверен, мы чувствуем друг друга так хорошо именно по этой причине.

— Не пытайся заговорить мне зубы, чудовище, — уже более спокойно произнёс мечник, но всё ещё с презрением.

— Ты сам видел — я использовал заклинания основанные на энергии Тельмуса, а не какой-либо другой. Но моё естество также проклято как и твоё.

Можешь мне не верить, но цели у нас одинаковые. Я уже несколько лет охочусь за этими…

— А-ха-ха-ха! — ни с того, ни с сего рассмеялся кирениец. — Отродье Аммаста, что охотится на других его отродий?! Не придумать что-то получше, уродец?!

— Как думаешь, будь я из культа, увязались бы за мною неко, человеческий маг и Болотная Дьяволица? Стали бы они меня защищать?

— Я веду свой поход, — посерьёзнел безымянный, — уже восемь тысяч лет… И за это время, я видел различных трюков от аммастцев больше, чем волос на конском хвосте! Эти уроды могут подчинить кого угодно и что угодно! Они могут создавать богомерзких чудовищ в своих казематах, оживлять неживое и умертвлять то, что умереть не может!

Они создали меня! И они же от меня и падут!

— В таком случае, — Эспен придвинулся к собеседнику, — возьми свой меч и продолжай делать это дальше, — протянул он кочевнику его меч.

Мужчина замер, в пустых глазах на миг загорелась искра удивления. Эспен разрубил цепи его же катаной и щупальцами вытащил мечи из дерева.

— Только делай это не на моём пути, иначе я найду способ убить тебя раз и навсегда, — с этими словами, вложив катану в ножны, герой протянул её кочевнику.

— Учти, я не буду столь добр! — произнёс показавшийся сзади неко и положил две стрелы на тетиву.

— В-вы что? И вправду воюете против Аммаста? — ошалело спросил воитель.

— Нам всем тут конкретно нагадили эти почитатели курицы с головой козла! — задорно ответил Эспен, складывая вещи в короб и забираясь на Глорию.

— Ясно… — вздохнул кирениец, заправив ножны за пояс.

Он не мог поверить в это. Какие-то неудачники, приручившие Болотного Дьявола объявили войну сильнейшей секте мира, тогда как целые Империи лишь лениво спихивают частные разборки с фанатиками на плечи инквизиции!

Впервые, за тысячелетия скитаний, среди множества обездоленных, он встретил тех, кто вместо того, чтобы поджать хвосты и убежать подальше, а после никогда не появляться на глазах, — взяли в руки оружие и пошли вершить собственную судьбу!

— Не знаю, по дороге ли это тебе, но мы тут в сторону передовой едем… Мало ли тебе это будет нужно? Можем подкинуть… — поджал губы Эспен.

— Разве на фронте действуют фанатики? — спросил немёртвый.

— Фанатики есть везде! — усмехнулся Эспен, — Но прежде чем заявиться в их гадюшник, нужно хорошенько подготовится и набрать людей. Одному противостоять Темнобогу будет сложно, — подмигнул он.

— Тогда… я пойду с вами, — ответил кочевник.

— Ну вот и отлично! — и не рассчитывавший на другой исход паразит протянул руку киренийцу, как того вдруг, оплёл язык Глории и Дьяволица сама посадила новоиспечённого попутчика себе на рога.

— Мать моей матери… — стал осматривать свои обслюнявленные лохмотья воитель.

— Видно, ты ей понравился! — хихикнул Эспен и хлопнул ладонью по макушке Глории. — Курс на север! — и все пятеро оторвались от земли.

Палаточные городки разрастались вокруг Старвода подобно подснежникам в начале Весны. От обилия адептов третьих-четвёртых уровней даже вода в окрестных реках становилась тяжелее и опаснее для «ничтожеств» и «дохляков», а вот для «дикарей» и «зверей» — очень даже хорошим допингом.

Многочисленные торговцы оружием, бронёй, защитными амулетами и зельями стекались к приграничным землям. Иноземные купцы приводили целые табуны прирученных магических скакунов и даже гиппогрифов, что запросто могли разодрать рыцаря в латах.

— Девушка! Посмотрите на этот медальон! Всего за пять золотых он перенесёт вас в любую точку на расстоянии в километр, в случае серьёзного ранения!

— Не пропаду, не бойся! — звонко усмехнулась одна из немногих воительниц и прошла мимо прилавка. — Моди, сколько раз я говорила тебе не подходить к загону?! Ты хочешь, чтобы тебе руки оторвали?!

— Прости, мам! — отскочил от деревянной ограды черноволосый кудрявый мальчишка лет семи.

— Ты нашёл прилавок с выгодной ценой на мандрагору? — спросила она.

— Да, пошли! Я отведу тебя, мамочка! — мальчик подбежал к маме и взял её за руку. Женщина в латах и с длинным копьём за спиной, слегка нагнулась, чтобы не оторвать сына от земли на пол метра.

— Ты что-нибудь ел сегодня?

— Нет, мамочка! Прости! Просто у купцов столько всякого интересного на прилавках! — прощебетал ребёнок.

— Тогда не жалуйся! — старалась она перекрикивать общий гам. — Как придём в наш лагерь, кашу до последней крупинки всю съешь!

— Хорошо, мамочка! — ответил, смеясь, мальчишка.

Подойдя к нужному прилавку, женщина сняла с пояса мешок с деньгами.

— Сколько стоит рубленая мандрагора?

— Два серебряника за сто грамм! — ответил торговец.

— А настойка?

— Пять серебряников за бутыль!

«Спирт и пыльца одуванчика у меня есть, поэтому выгодней приготовить самой. Тогда, хватит Моди на лошадку…» — прикинула копейщица.

— Возьму рубленую мандрагору на пять серебряников, — приняла она решение.

Торговец положил на весы несколько маленьких гирек, ровно на двести пятьдесят грамм. Затем, достав из-под стола мешок с некогда живыми кореньями, принялся накладывать их на вторую чашу, пока те не поравнялись.

Минуты две он подбирал последний кусочек, чтобы ни на миллиграмм не перевесить в пользу покупательницы, пока, наконец, не удовлетворился взвешиванием.

— Ваша мандрагора, сэ… миледи! Приходите ещё! — безразлично повторил второй из двух вариантов заученной фразы скупец и протянул свёрток в ответ на посыпавшиеся в другую ладонь монеты.

— Мамочка, а когда мы отправимся в город?! — дёрнул её за латную юбку Моди.

— Завтра. Сегодня мама будет готовить зелья. Будешь мне помогать?

— Конечно, мамочка!

Прохожие подозрительно оглядывались на эту парочку, кто-то даже осмеливался пропустить смешок в сторону матери-одиночки, что таскается с ребёнком по прифронтовой зоне.

— Мак, как там Фелуция? — подошла к загону копейщица.

— На удивление, она была довольно спокойной, Алиса! — ответил хозяин стойла для различных ездовых магических тварей.

— Ты её покормил? — осведомилась женщина, пройдя под навес, где слева, в третьем от входа вольере лежала довольная Белогривая Лютоволчица.

— Дважды! Всё ради того, чтобы она не скучала, — почесал затылок Мак.

— Отлично, — прокомментировала рыжеволосая воительница.

— Ты не представляешь, как мне было неудобно объяснять «смертному» с двумя акупунктурными точками, что его Мечехвостый Павлин стал закуской для скучающей Лютоволчицы…

— Мак! Ма-а-ак! — владельца стоянки окликнул один из «конюхов».

— Что такое? — обернулся тот.

— Там это… Привели, не поверишь, Каменную Саламандру! Владелец готов хоть по золотому в день платить, лишь бы эта зверюга на месте сидела!

— Ты сказал ему, что у нас нет загона для Каменных Саламандр?

— Да, но… Золотой в день, Мак… — почесал за ухом конюх.

— Ладно, давай посмотрим, — ответил Мак и проследовал на улицу.

— Моди, буди Фелуцию, я пойду посмотрю, что там такое, — Алисе самой стало интересно. Она никогда не видела прирученных Каменных Саламандр.

Рыцарь в довольно дорогих латах из закалённой стали вёл за собой сопротивляющуюся рептилию, что от носа до кончика хвоста насчитывала четыре метра с четвертью и была полностью покрыта камнем. Иной раз, даже глаза и рот разглядеть удавалось с трудом.

В бою эта тварь, согласно россказням немногих выживших, не знала пощады, а укус её превращал человека в камень. Даже выстрел из пушки мог лишь поцарапать её кожу, но не более.

— Я готов платить по одному золотому и ещё пятидесяти серебряникам за сутки содержания, только бы она не сбежала, — повторил рыцарь всё то, что до этого рассказал конюху.

— Досточтимый сэр, при всём уважении, но боюсь, у меня не хватит ни места, ни пищи содержать столь опасное существо. Почему бы вам не отпустить его погулять в период пребывания в городе? — предложил Мак.

— С превеликим удовольствием бы так и поступил, если бы эта тварь не принимала попыток сбежать от меня. Мне жалко сотни золотых, потраченных на найм отряда звероловов, половина из которых ещё и погибла, когда её ловили. Да и, боюсь, этот лагерь долго не проживёт, если рядом будет бродить Каменная Саламандра, — покачал головой почтенный рыцарь.

— Сэр, я… правда не знаю, чем могу вам помочь в такой ситуации, Каменная Саламандра она…

Вдруг, Мака вместе с рыцарем накрыла огромная круглая тень, а спустя секунду, с криком и отборными ругательствами сидящих «на борту», Болотная Дьяволица решила проблему неукротимой Саламандры.

Она рухнула на то самое место, где оная стояла и мгновением позже, воитель в стальном доспехе сжимал в руках обвисший поводок, который тянулся к голове монстра… единственной уцелевшей части тела животного.

— Я извиняюсь, это здесь можно купить поводья? — спрыгнув на землю, обратился к Маку высокий, темноволосый мужчина с глазами цвета огранённого аметиста.