Восхождение. Идолы

Глава 11

— Ого, мы с тобой до самого утра просидели, — Артиос только сейчас обратил внимание на время. — Эй, ты там не заснул? Какую мораль ты понял из сто тридцать второй страницы священного писания? Неужели ты не слушал? В своей речи Аенор имел в виду, что нет более величайшего дара, чем счастья получаемое отдающим человеком, и нет сильнейшего проклятья, чем участь забирающего.

В ответ скованный цепями пират лишь что-то невнятно промычал. Шла седьмая неделя экспериментов, которая изматывала психическое состояние морского разбойника. Тело его не имело повреждений, но вид был изнеможденный и жалкий, а взгляд большую часть времени был пустым.

— М? Не понимаешь, в чём смысл бескорыстной помощи всем и каждому? — лишь Артиос слышал в нечленораздельной речи что-то кроме мычания и стонов. — Я тоже не понимаю. Вижу, ты устал, поэтому эта попытка будет на сегодня последней.

Артиос поднялся с пола камеры, после чего подошёл к ничего не понимающему человеку. Тонкие нити энергии подобно хирургическим иглам устремились к голове выпавшего из реальности пирата. Аккуратными точечными движениями раздражались эмоциональные зоны ментального тела, пробуждая беспричинные чувства страха, радости, горечи или удивления.

Пират обладал ядром, но всё равно был очень слаб и не сильно отличался от обычного человека. Вскоре легкий эмоциональный оттенок становился всё стабильнее, превращаясь из палитры в монотонный цвет отчаяния. Пират начал дребезжать цепями, скручивался, будто пытался от чего-то спрятаться. Раньше он сопротивлялся куда яростнее.

Пробуждать эмоции было довольно просто, сложнее было отфильтровать нужную. Но особого толка от такого приёма в бою всё равно не будет. Опытные воины, даже не маги, а закалённые ветераны воин с сильным характером способны легко отгонять даже магические наваждения. А волшебники и вовсе ставят ментальные барьеры, которые ещё пробить нужно будет.

Поэтому нужно было получить доступ над воспоминаниями человека. Огромный архив с неисчислимым количеством событий светился всеми возможными цветами. Яркие воспоминания выделились сильнее всего, затмевая тусклые, находящиеся в забытых глубинах события.

Аккуратными манипуляциями можно было заставить человека на них сконцентрироваться. При правильном исполнении даже какой-нибудь магистр или архимаг будут видеть перед глазами то, что случалось с ними в прошлом. При идеальном можно даже подменять воспоминания на ложные или отправлять выдуманные миражи. Но такой уровень остался не достижим даже для Альфреда.

Сперва Артиосу казалось, что такое заклинание невероятно сильное, однако после начали всплывать подводные камни. К примеру, существование бесстрашных людей крайне затрудняет попытку из запугать, кто бы мог подумать. Они умеют бороться со своими слабостями и даже картины смерти их родных не смогут их сломить. Радовало, что таких людей очень мало, если верить статистике Альфреда.

— Пфф, и он ещё возмущался воскрешению мёртвых и жажде крови своей жены. В то же время лицемер сам ставил эксперименты над людьми, представляешь? — Артиос рассеял свою магию, после чего пират перестал покрываться холодным потом.

— Зачем? — прошептал пленник, продолжая смотреть в пол.

Артиос никак не отреагировал на вопрос, ведь он не имел ничего общего со сказанным ранее. Пират часто что-то говорил после ярких образов его прошлого. Самыми яркими участками в сознании всегда были события с сильным эмоциональным фоном, которые выбивают из колеи любого. Артиос прекрасно понимал невезучего пирата, ведь и сам был когда-то в темнице Альфреда, где проходил через нечто подобное. Единственная разница в том, что жалкий морской разбойник сломался через неделю, а тёмный маг сопротивлялся… Очень много, точную дату сказать было невозможно, ведь в магической тюрьме время текло иначе. Но если учесть, что в Эримосе за срок заточения прошло десять лет, то предварительная оценка заточения вполне может исчисляться десятилетиями, вплоть до века. Жаль, что подробной информации в дневнике Альфреда не было, всё же такая тюрьма была прототипом.

Лязгнула решётка, после чего Артиос оставил уже рыдающего пирата в одиночестве. Пленник продолжал что-то шептать, вроде опять просил прощения перед призраками прошлого. Всё же в возможности заклинания входило не только показать нужное воспоминание, оно ещё и позволяло сделать противника сентиментальнее, чтобы вызванная эмоция была максимально контрастной и точно пошатнула душевное равновесие, которое в следующую очередь заставит дрогнуть руку с мечом и пропустить удар.

Через два дня корабль причалил к очередному острову, который в этот раз оказался населён аборигенами из племени водного народа. Погода была тёплой, а воздух очень влажным, что и неудивительно, остров же тропический.

Климатические условия также отражались и на быту местного племени. Хлипкие дома, отсутствие тёплой одежды, не было и мотивации к развитию. Да и зачем трудиться, если холодов и голода здесь никогда не видели? Остров был полон фруктов, рыбалка амфибий не требует каких-то особых инструментов вроде удочек или гарпунов. Жителям не нужно пахать в поле, чтобы накопить припасов на зиму, не нужно придумывать системы орошения, чтобы урожая хватило на всех. Обрабатывать камень, осваивать гончарное ремесло не обязательно, ведь зимы здесь нет, а обычные навесы легко защищают от ливней. Ещё здесь не гремят войны, поэтому в развитии действительно нет особой нужды.

Амфибии сильно удивились гостям и встретили корабль ещё за несколько сотен метров. Язык у этого племени был не сильно древним, одно из популярных наречий водного народа. Некоторые члены команды "Фортуны", которые обладали плавниками, даже могли кое-как общаться со своими собратьями.

Но в целом местные амфибии находились в относительно изоляции, потому что в открытых водах Великого Озера обитали редкостно агрессивные твари. Поэтому более цивилизованные племена амфибий можно было встретить около берегов, но никак не в центре.

Однако корабли так или иначе в эти земли заплывали и даже торговали. Особенно здесь нравилось пиратам, для которых опасные воды стали домом и защитой от флота эльфов.

Команда "Фортуны" быстро высадилась, после чего Ламерия даже выделила несколько своих людей для исследования острова. Пусть тропический остров и был довольно небольшим, но, учитывая высокую концентрацию энергии и дикость местности, расслабляться было нельзя. И ходили на разведку исключительно парами и с сигнальными кристаллами.

Это был не первый остров, поэтому все уже знали, что им делать. Артиос был в паре с Малефусом, и, пожалуй, более сыгранного дуэта на корабле не было. Напарники уже понимали друг друга без слов, даже вечно одинокий и полагающийся только на себя наёмник уже сильно привык к совместной работе и во многом полагался на товарища.

— Что-нибудь видишь? — грустно спросил дымный маг после часа безрезультатных поисков.

— Нет.

Два мага одновременно исследовали территорию вокруг и своими глазами, и магическим зрением, которое подобно зондам сканировала местность, игнорируя густые тропически заросли. Однако в какой-то момент стало слишком тихо, поэтому Артиос дал знак замереть. Чутьё било тревогу, что-то было не так.

— Медленно отходим назад, — через десять минут ожидания дал команду Артиос. — На северо-западе в двухстах метрах пещера, в которой спит какой-то монстр, фонящий энергией не хуже магистра.

— А может там наша цель? — загадочно блеснули глаза Малефуса. — Да и цена частей магических зверей довольно высокая. Те же ядра монстров, особенно сильных, с руками отрывают для новых модификаций или артефактов. А кровь их насыщена…

— Нет, — тут же отрезал Артиос. — Монстр слишком силён, мы вряд ли одолеем его вдвоём. Да и в пещере у него ничего нет, это обычное логово. Постарайся не оставлять запаха на его территории…

— Интересно как я это сделаю?

Ещё через час сектор был полностью исследован, а на карте помечен ореол обитания загадочной твари. Хотя не такой уж и загадочной. Как подсказывал бестиарий, зверь принадлежал к виду ондрус и был очень стар. Очень редко подобные ему дорастают до такой силы. Стихией магического зверя был огонь, а напоминал он больше всего козерога, только покрыт огнём и чёрный весь, ну и размером с лошадь. Туловище ещё чуть меньше, шея более вытянутая, и кожа очень сильно обтягивает кости, создавая ложное впечатление, что животное истощено. И морда более вытянутая, что-то среднее между мордой лошади и козерога.

По возвращение в местное поселение напарники застали забавную картину в центре, которой был низкорослый маг воздуха. Его окружили амфибии, некоторые из них были раза в два выше, и что-то тарахтели на их языке.

В базах данных Артиоса было уже множество языков, даже очень старых, но вот переводчик работал адекватно только в текстовом варианте. Разговорный навык требовал непосредственно живого общения с носителями языка. А учитывая тот факт, что местные говорили на каком-то искажённом наречии водного народа, то их язык и вовсе можно было назвать уникальным.

— Я вас не понимаю, что вы от меня хотите?! — пытался как-то объясниться Феррин, но получалось так себе.

К слову, примерно та жа картина происходила с другими членами команды "Фортуны", которые высадились на шлюпках к берегу. Аборигены чего-то явно хотели, но языковой барьер стал непреодолимой преградой. Но вскоре один из амфибий на "Фортуне" и каким-то чудом узнал акцент местных, после чего с корабля приплыл ещё один член команды, вроде бы разговаривающий на ломанном наречии.

— Да, определённо, это похоже на ксанийский язык, только очень ломанный и корявый, будто их обучил какой-то неграмотный путешественник, что вполне возможно, — с умным лицом проговорил канонир, напоминавший косатку.

— Ты понимаешь их? — спросил Феррин, у которого уже начала болеть голова.

— Да, — утвердительно кивнул канонир. — Они явно чего-то хотят.

— Вот он наш переводчик, — вскинул руки Феррин. — Что за команда, гном алкаш, переводчик капитан очевидность, полуэльфийка, которая вроде как эксперт по языкам, но даже с аборигенами поговорить не может, двинутая саламандра…

— Извините, — едва слышно пролепетала Айрит.

— Слышь, тебе что жить надоело? — Ниса одарила мага воздуха испепеляющим взглядом, заставляя заткнуться Феррина.

— Я понял кое-что ещё! — канонир поднял указательный палец вверх. — Они просят помощи! Клахм на их языке точно значит помощь, либо война. Хм…

— Ладно, я разберусь, — гном последним залпом осушил очередную бутылку, после чего встал и походкой героя пошёл к, вроде как вожаку, для разговора.

И гном начал рисовать на песке. После рисовать начал местный вожак.

— Всё, мы пополнили припасы, можем отплывать! — к берегу вернулся Мелас, который уже пополнил запасы пресной воды, а также набил ящики местными фруктами.

— Наконец-то, — сложилось впечатление, что Феррин сейчас будет благодарить небеса, но всё же маг воздуха проявил хоть какую-то сдержанность.

— Точно! Всё сходиться, — канонир согласился с пьяным гномом, для которых разобраться в вопросе стало спортивном интересом. — Они просят, чтобы мы спасли их деревню…

— Ой, не, — отмахнулся Феррин. — Нам ещё таких островов целую кучу обследовать. Пусть сами себе помогают.

— Перебивать невежливо, — из бездонной сумки гнома появилась новая бутылка, откуда он их брал, непонятно. — Как сказал мой уважаемый коллега, данные люди…

— Амфибии…

— Неважно. Данные, э-э-э, м-м-м, — гном видимо спьяну забыл слова. — Короче, какая-то сильная огненная дрянь нападет на их собирателей и жрёт их. Вот. Они просят нас помочь.

— Ясно, — понимающе кивнул Феррин. — Теперь собирайте вещи, мы возвращаемся на корабль.

— Кхм, — прокашлялся Артиос, доставая из-за пазухи священное писание.

— Ещё один, — маг воздуха был готов взорваться.

— Так-с, страница сто семнадцатая, вроде, — тёмный маг листал страницы своей книжки не потому, что он не помнил содержимого наизусть, а для того, чтобы у других не было сомнений в истинности его слов. — "Ты ничего не должен другим, и волен поступать по своему усмотрению. Но спроси себя, не будешь ли ты терзаться душевными муками, если отвернёшься от тех, кто возложил на тебя последнюю надежду. Любое из принятых тобой решений не найдёт осуждений ни со стороны меня, ни со стороны братьев твоих. Выбор лишь за тобой: помочь или отвернуться."

— Ух, глубоко, — утёр слезу спьяну расплакавшийся гном, которые, походу, словил белочку. — Со смыслом, это же это… Ну… Помогать… Сильно…

— Какие же вы все жалкие, — Ниса скорчила высокомерную, достойную даже эльфов гримасу.

— Мне плевать, что вы там думаете. Я жителям сего острова помогу и убью обитающего в центре ондруса. Да и помощь мне ваша не нужна, — уверенно сказал Артиос, который уже всё просчитал.

— Я с тобой, — махнул рукой Малефус, которые сделал вид, что не заметил резкого изменения позиции своего товарища.

— А я подожду вас на корабле, — пробурчал Феррин. — Если сдохните, трупы ваши искать не будем.

— И не надо. Ты всегда был переменчив как ветер, избегал трудностей, искал лишь выгодные тебе пути, — такое говорить было довольно лицемерно со стороны Артиоса, но так требовал план, ведь вдвоём они ондруса вряд ли убьют. — Эти жители оказались загнаны в угол сложившейся ситуацией, в которой нет их вины. Я же не могу остаться в стороне. Невинные не должны страдать, тем более кому как не магу решать такие вопросы. Я не буду бояться и избегать трудностей, потому что я не жалкий слабак.

Малефус закатил глаза после не самой убедительной речи, ведь даже сам Артиос не верил в то, что говорит, и это было очень заметно. Ниса прыснула и направилась в сторону корабля.

— Ага, держи в курсе, — бросил Феррин, которому было плевать на всё сказанное, но и речь была рассчитана не на него.

— Я тоже пойду! — резко выпалила Айрит, которая прониклась речью про "бояться", "слабость", "жалость", она, как и рассчитывал Артиос провела параллели с собой и нашла силы бросить себе вызов.

— Чёрт, — прошипела Ниса и зло уставилась на Артиоса.

Саламандра пусть и строила из себя холоднокровную рептилию с циничным и прагматичным подходом к решению проблем, но к Айрит успела привязаться. Почему? Точно сказать тяжело. Вполне, возможно её притягивала наивная доброта полуэльфийки, которая боялась любого проявления насилия. К слову, Айрит хоть и выглядела жалкой, но была магом и неплохим. Проблема в том, что её психологические барьеры не давали ей поднять руку на другого и причинить боль. Бесхребетность полуэльфийки, которая всем помогает при первой же просьбе в ущерб своим личным интересам, порой поражала.

Нису это ужасно бесило, но тем не менее саламандра взяла, так сказать, под опеку эту нерешительную пугливую волшебницу. И если огненная чародейка видела, что кто-то пытается воспользоваться беззащитной полуэльфийкой, то тут же обнажила клыки.

Артиос это знал, поэтому и сделал ставку на заманивание Айрит, за которой точно потянется в след Ниса. Огненный маг будет как раз кстати в сражении с ондрусом. Так же вместе с ним пойдёт ещё зверолюд, который напоминал буддиста, достигшего нирваны. Словив взгляд Артиоса, Еуск, как и ожидалось, лишь молча кивнул, давая понять, что пойдёт с ними.

— Людям помогать дело благое, — гном опять проникся словами Артиоса, вновь утёр слёзы и даже немного протрезвел. — Я с вами, ребята. Знаете, мы, гномы, всегда ценились самой крепкой дружбой. Мы никогда не отказываем в помощи союзниками, как бы не были велики потери.

И Крострог отнюдь не бахвалился, всё сказанное было чистой правдой. Правда, сейчас он пьяный и его слова малого стоят. Тем не менее, гномы всегда помогают друг другу. Даже если житель Двоугрима попадёт в беду на другом конце континента, где живут его дальние сородичи, то он может рассчитывать, что крепость любого рода откроется перед ним и даст укрытие, кров и еду. Это одна из традиций гномов, которую они чтут уже не первое тысячелетие. Даже если два этих рода никогда между собой не контактировали, они всё равно помог друг другу. Пусть даже перед крепостью гномов выстроится сам король-дракон с легионами эльфов, но никто не выдаст своего сородича, никогда и ни за что. Все умрут, но своих не сдадут.

И на всё вышеперечисленное может претендовать друг гномов. Правда такую честь ещё заслужить нужно, что довольно тяжело. Недостаточно просто выпить с гномом эля, даже если спасти обычного гнома, это не даст карт-бланш. Нужно отличиться чем-то более глобальным, вроде спасения высокородного гнома, вроде сына короля, или же спасти гномий город от ужасной напасти.

— Я тоже с вами, давно на суше не был, — развёл плечи канонир, поправляя на поясе боевой двухсторонний топор. — Пойду спрошу, может кто ещё из команды хочет размяться.