Восхождение. Идолы

Глава 12

— А потом мы убили огненного монстра, — Артиос сидел рядом с клеткой, пока пленник безмолвно двигал губами и смотрел в пустоту. — Ничего сложного в этом не было. Зверь хоть и был магическим, но особым интеллектом не обладал. Загнали его в ловушку, вымотали и добили. Благодаря Нисе вышло даже ещё проще, огненные атаки ондруса не могли повредить саламандре. Ей, к слову, шкура и досталась. А мне рог, я уже его приспособил для питья. Вот, попробуй.

Артиос протянул пирату питьевой рог, в котором уже было необходимое для восстановления снадобье. От жидкости шёл едва заметный пар: рог всё же был магическим, и огненная магия нагревала содержимое.

Пленник же быстро схватил подачку и залпом осушил зелье. Странная пелена на глазах медленно начала спадать, а после к несчастному начал возвращаться и рассудок.

— Убей меня, — в который раз уже тихо попросил пират.

— Нет, я же дал слово, что не убью тебя. Потерпи ещё немного, пару месяцев и мы вернёмся в Лантинаэль.

— И что потом?

— Сдадим тебя в руки стражи, где судьи решат твою судьбу.

От безысходности пират завыл. Он понимал, что единственный вердиктом будет виселица. Отчаяние было столь сильно, что пленник предпринял очередную попытку суицида. Но Артиос был быстрее. Пират успел лишь рассечь себе бровь ударом о стальные прутья клетки.

— Эх, придётся опять тебя сковать, — покачал головой жестокий тюремщик. — Самоубийство, кстати, тоже грех.

После фиксации пленника Артиос предпринял новую серию экспериментов. В записях Альфреда были упоминания о возможности своеобразного чтения мыслей с помощью манипуляций с энергетическим телом противника. Нечто подобное Артиос делал с помощью тёмного сосуда.

Щупальца поглощали души живых, после чего начинался процесс разложения внутри тёмного сосуда. В процессе всей жизни, то, что Артиос абстрактно обозвал для себя душой, обрастало воспоминаниями, убеждениями, характером, опытом. Всё это растворялось в тёмном сосуде, давая обладателю дара или проклятья силу.

Слабые души представителей серой массы, единственным смыслом жизни которых была покупка новой лошади или дома, ничем не выделялись и не представляли особой ценности. Таких Артиос мог поглотить даже тысячи без особых проблем. Но если при жизни поглощённый был фанатиком или обладал могучей идей, ведущей его через препятствия… Они начинали влиять на обладателя тёмного сосуда. Их голоса начинали звучать в голове, сливаясь в безумный хор.

Павшие союзники кричали в ярости, призывая убить общего врага. Поверженные противники возмущались и вопили о несправедливости. Но самую большую силу удавалось получить лишь при добровольном расставании с жизнью. В таком случае душа не сопротивлялась, она становилась оплотом против безумного хора, помогая сохранить рассудок и давая несоизмеримо большую силу.

И при поглощении каждой души владелец тёмного сосуда получал не только магическую энергию. Он фактически переживал жизнь каждого убитого, десятилетия жизни сливались в один миг, настолько короткий, что невозможно было запомнить конкретных моментов. Исключением были лишь самые яркие воспоминания, как например последние секунды перед смертью. И, тем не менее, на какую-то долю процента опыт поверженных усваивался. Артиос это точно знал и чувствовал, а ещё время от времени у него проскальзывали не принадлежащие ему воспоминания.

Но если тёмные щупальца брали всю работу на себя, то вот методы Альфреда требовали тонкости и сноровки, опыта и магической силы. Артиос следовал всем инструкциям, но ничего не получалось. Одно неловкое движение и тонкая нить с воспоминанием разрывалась, причиняя адскую боль пленнику.

— Попытаемся ещё раз завтра, — Артиос развеял энергетические узоры и опустил руки. — Я как раз закончу одну из модификаций ядра, после чего дело пойдёт проще. А ты пока отдохни.

Пират ничего не ответил. Пленнику придётся ещё через многое пройти, ведь ученик "Знамения" собрался не просто научиться читать мысли простых смертных. В планах Артиоса было раскрытие боевого потенциала заклинания, для которого требуется провести ещё тысячи неудачных попыток с обычными пробужденными и уж потом переходить на волшебников с более сильной ментальной защитой.

Через месяц плаваний "Фортуна" наткнулась на очередной остров. На фоне других его выделял лишь один радостный факт.

— Мыс определенно в форме орла, — Феррин спикировал обратно в шлюпку, после воздушной разведки.

— Хороший знак, — довольно кивнул зверолюд Еуск. — Духи говорят мне, что это место особенное.

— Спроси их есть ли здесь сокровища, — предложил гном Крострог, откладывая бурдюк с вином.

— Это не так работает, — отрицательно покачал головой шаман.

— Ясно опять в грязи копаться…

— Есть и плохая новость, — к Феррину вернулся его дух ворон, который провёл общий осмотр острова. — Мы здесь не одни.

— Эльфы, — прошипела Ниса, вокруг которой тут же заиграло пламя. — А где их корабль? С другой стороны острова?

— В центре, у них небесный странник, — хмуро ответил маг воздуха.

— Сколько их? — подал голос Малефус, который уже начал прикидывать их шансы.

— Не знаю, у них довольно хорошие защитные чары, с такого расстояния я не могу дать точной информации. Однако их транспорт рассчитан максимум на двенадцать человек, но с учётом длительного путешествия им необходимо большое количество припасов…

— Разворачивай шлюпки, — досадно протянула Ниса, прерывая молчание.

И дело было совсем не в трусости, а в логике. Даже самый малый небесный странник стоил баснословных сумм. Это означало, что эльфы принадлежат далеко не к самой последней магической школе. Также никто не стал бы выделять обычным адептам столь ценный транспорт. Вполне возможно в их команде все являются мастерами и на несколько ступеней лучше учеников "Знамения". И раз у них есть деньги на летающий корабль, то, про что уж говорить про артефакты и прочее снаряжение.

— И просто поплывём обратно? — скривился Крострог, раса которого страдала излишней гордостью, перерастающей в гордыню. — Даже не попытаемся? Попросим капитана "Фортуны" выделить нам людей…

— Ламерия не будет вступать в конфликт с эльфами, это часть нашего договора, — отрицательно покачал головой Феррин. — Да и если мы победим их, то проблем станет лишь больше.

— Никто не узнает, — задумчиво протянул Малефус. — Очередной пропавший отряд…

— О-о-о, нет. Остроухие обязательно узнают, — рассмеялся Феррин. — Одно случайно слово в "Знамении", один пьяный вскрик члена команды "Фортуны" и всё, будем гнить в тюрьме или сидеть в клетках под кровавыми воротами.

— Можно не вступать с ними в конфликт, а просто исследовать остров, избегая контакта, — неуверенно пискнула Айрит. — У нас есть маскирующие амулеты, а господин Феррин хороший разведчик, один из лучших учеников школы. Он сможет нас предупреждать, и мы будем менять траекторию движения.

— Пфф, господин Феррин… — Ниса едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.

— Хм… Идея не плохая, — пришёл к выводу зверолюд. — Я могу попросить духов оберегать нас. Их слова не столь точны как магическое зрение, однако и защититься от них сложно. Авантюра действительно опасная, эльфы наверняка не будут сдерживаться, могут нас и убить. Однако каждый из нас был предупреждён, каждый знал на что идёт. Лично для меня это будет ужасным позором отвернуться от цели, когда она столь близка.

— Поддерживая шерстяного, — гном с силой ударил кулаком в грудь, от чего раздался лязг металла. — Уйти и даже не попробовать? Не такому учат детей гор.

— Я тоже считаю, что нужно попробовать, — отважно заметила Айрит, которая вряд ли понимала всю опасность затеи.

Ниса закатила глаза, после чего махнула рукой, соглашаясь с безумной идеей. После чего нависла пауза, все ожидали решения оставшихся трёх учеников. Малефус вертел в руках болт, прикидывая сможет ли снаряд Кериона пробить броню эльфов. Дымный маг согласится с любым решением своего друга. Феррин тоже что-то мялся.

— И не заслуживают внимания владыки Света те, кто при малейших трудностях опускают руки и начинают искать оправдания. Ни гнева, ни благословения, ничего. Ведь Он может исцелить раны, изгнать тьму, но побороть трусость в силах лишь сам трус… — едва слышно проговорил Артиос, пока побелевшие пальцы с силой сжали священное писание.

— И где та грань, где рациональное желание сохранить жизнь становятся трусостью, а храбрость — безумием? — продолжил слова Феррин.

Артиос задавался тем же вопросом, на который ответа не было даже в священном писании. В книге было про "помогай всем и каждому", но вот про призывы к отчаянной борьбе с врагом или чего-то вроде "грудью лечь на амбразуру за отечество" не было. Лишь расплывчатые цитаты Аерона, которые оставляли лишь больше вопросов.

Таких моментов в священном писании было много. Бертранд говорил Артиосу, что смысл книги в том, чтобы читающий задался вопросом, а после нашёл ответы на них сам. На прямой вопрос ученика паладин ответил "решай сам". И что он должен был решить?

Раньше он всегда ставил свою жизнь превыше всего. Нужно было — воровал у сослуживцев, стрелял в спины союзникам, бежал бросая всех, лишь бы спастись. И к чему это привело? Раз за разом он оставался один, а совесть продолжала разлагать рассудок. Время шло, менялись декорации, а Артиос всё равно не обретал ни счастья, ни даже покоя. И зачем жертвовать всем ради такой жизни?

— Даже если столкнёмся с эльфами и проиграем, то вряд ли они нас убьют, — глубоко вздохнул Артиос. — Им выгоднее будет оставить нас в живых и с позором вернуть в Лантинаэль. Таким образом они понизят возросшую репутацию "Знамения", а в случае наших смертей нас могут выставить мучениками. Вариант с полным уничтожениям нас и "Фортуны" не рассматривается, потому что Ламерию и её команду они не потянут. Поэтому жизнью мы не рискуем и можем попытаться незаметно умыкнуть сокровище из-под носа эльфов. Если оно тут, конечно, есть.

— Соглашусь с большинством, — последним сказал слово Феррин, после чего направил своего духа для передачи информации на "Фортуну".

Другие ученики после слов Артиоса немного воодушевились, вернее только наиболее наивная троица из гнома, зверолюда и полуэльфийки. Остальные же прекрасно видели все подводные камни в полуправде. Ведь Артиос умолчал, что их могут просто убить, а после сказать, что ученики "Знамения" напали первыми. Да и вообще тёмный маг уже давно стоял поперёк горла эльфам. Вполне возможен и тот факт, что на Артиоса уже есть наводка и рекомендация по устранению. Это доказывается и нападением пиратов.

И тем не менее Артиос всё же решил попробовать, пусть и страх за свою жизнь был довольно обострён. В его жизни нужно было что-то менять, и одним чтением священного писания не обойтись.

Демонический план, огненные недра преисподней.

Адская крепость находилась по среди лавового озера в подземном мире и единственным путём к ней был мост из проклятого камня. Здесь собрались самые сильные демоны, олицетворяющие все смертные грехи. Гигантские сколопендры, безликие пожиратели душ, хитрые бесы и мерзкие чумные черви — они заполонили каждый сантиметр оборонительных сооружений крепости. Но этого было мало.

Очередной взрыв сотряс пещерные своды, разрушая древние сталактиты. Враги уничтожили внешнюю защиту и взяли роковые ворота. Ядовитые пары и чёрный смог развеяли яркие вспышки света, после чего на проклятый мост вышло небесное воинство Аенора.

От шагов ангелов каменная кладка шипела, но защитники света не обращали на это внимания. А ведь этот мост зачаровал сам тринадцатый владыка преисподней, после чего его тут же свергнул восемнадцатый. Правители в аду менялись так же часто, как рождаются и умирают смертные. Тем не менее силы чар хватало, чтобы тут же убить слабого духом и телом врага. Но, видимо, среди ангелов таких не было, либо чары ослабляли со временем.

В первых рядах сражалась серафим Радиель, её меч разрезал не только броню, но и ментальные тела демонов, а сама воительница не знала ни жалости к врагам, ни сострадания или милосердия, о котором постоянно рассказывают слуги Аенора.

Позади мечницы развивались магические крылья, дар её господина. Радиель не была чистокровным ангелом, она лишь переродившийся человек, позор для всех высших.

— Твой выход, — тихо проговорил последний лидер демонов, оставшийся после мятежа.

Их яростные вторжения в мир смертных прогремели по всему Эримосу. В крови утопали целые города, с лица стирались слабые королевства, но преимущество было быстро утеряно. Высшие демоны никогда не могли найти общих язык, их союз распался в день образования, после чего их поочередно уничтожали. Остатки же бежали к выжившим лидерам, пытаясь найти спасение.

Озеро лавы забурлило, огромные пузыри поднимались с глубокого дна. Хранитель крепости с рёвом поднялся в полный рост, поднимая громадные, сбивающие воинов на мосту волны. Древнее чудище было даже больше крепости, при жизни оно вроде было колоссом, которого проклял тринадцатый владыка. Из рта гиганта вырывался пар, заставляя парящих ангелов вернуться на мост.

— Отнеси и спрячь, после затишья проведи ритуал, — владелец крепости передал своему подчиненному сундук с артефактами.

Демон, состоящий из одного лишь дыма лишь кивнул, после чего сел на своего скакуна и исчез. В этот же момент рука колосса-демона опустилась на мост. От грохота оглохли все обладатели ушей.

— От меня что-то требуется? — задал вопрос Дар'Ген, покручивая свой трезубец.

— Нет, всё уже решено, — скучающе произнёс демон, которого смертные именовали проклятым рыцарем. — Мы проиграли.

После услышанного пепельный демон вспорхнул в воздухе и попробовал пройти в мир духов, но тщетно. Трезубец выпал из рук Дар'Гена, а сам он в агонии начал извиваться на полу.

— Враг всё предусмотрел, нам уже не убежать, — произнёс лидер, плывя обратно к своему трону.

— А эта дура как ушла? — прошипел Дар'Ген.

— Эта дура наш верный союзник, — устало вздохнул Олвол, после чего пламя, покрывающее его череп исчезло. — А Сората сильнее связана с миром духом, она существует сразу в двух мирах.

— Ты так и будешь просто сидеть здесь?! Они сейчас захватят мост!

— Они уже его захватили.

Дар'Ген сплюнул под ноги своему повелителю после чего выпрыгнул в окно, чтобы присоединиться к битве. А сам Олвол остался сидеть на троне и ждать. Всё уже было решено, он остался совершенно один, в окружении врагов. В начале вторжения им не было числа, но сейчас… Да и сам Олвол никогда не считался сильным владыкой, даже не входил в первую половину сильных существ ада.

Раздался ещё один взрыв, колосс-демон разлетелся на множества кусков и медленно исчезал в лавовом озере. Кто-то убил его с одного удара, чем сильно удивил владельца крепости. Олвол даже встал с трона, чтобы посмотреть на столь сильного воина.

Сам демон-колосс не представлял сильной угрозы для небесного воинства, вопрос стоял лишь в том как долго он будет сопротивляться. Олвол хотел лишь утолить своё любопытство, и удивился ещё больше, когда увидел кто теперь ведёт ангелов в бой. Сам Аенор почтил своим присутствием сильнейшего из слабейших, но слабейшего из сильнейших.

Через минуту в главный зал крепости влетело почерневшее тело Дар'Гена. Аенор снёс высшим демоном крепкие ворота и часть стены, а светлая аура заживо испилила и ментальное, и физическое тело владельца трезубца. Мучительней смерти и придумать было нельзя.

Небесное воинство уже заполнило зал, окружило сидящего на троне Олвола. Последнему лидеру демонов очень льстило такое внимание, ведь в Эримосе он проиграл сражение какой-то там Радиель. А тут сам Аенор с лучшими воинами пришли по его душу. Хотя в преисподней, а тем более в собственной крепости Олвол был куда сильнее.

— Сам Аенор милосердный, справедливый, добрый и самый-самый лучший зашёл ко мне в гости, — усмехнулся Олвол.

— Где артефакты для вашего призыва? — сурово спросил Аенор.

— В священном писании кичитесь про какие-то вторые шансы, помощь всем и каждому, но что-то не заметил я вашего сострадания… — Олвол не успел договорить, как вспышка света снесла его вместе с троном.

— Во-первых, сострадания и милосердия заслуживают лишь те, кто их желает. Вы же являетесь лишь воплощениями низменных сторон живых. Единственное ради чего живёте — утоление ваших грехов: похоть, чревоугодие, алчность, гнев… Вы подобно животным, только если их жажду и голод можно утолить пищей, то вы будете хотеть лишь больше, — Аенор медленно подошёл к лежащему у стены Олволу.

— Как высокомерно, разве гордыня не порицается в вашем кругу? Да и чем вы вообще отличаетесь от нас? Разве вы не занимаетесь тем же? Фанатично продвигаете свои идеи, отравляете неокрепшие разумы. Да мы хотя бы никому не навязываем наши желания. Лицемерные ублюдки. Да и чего ещё ожидать, если вами правит бывший человек, — последнее слово Олвол произнёс с непередаваемым презрением. — Ты не Бог, Аерон, и никогда им не будешь. Ты лишь червяк, которому повезло держать в руках силу. И твоя человечность вас и погубит, потому что люди слабы и глупы, даже после вознесения, как и все смертные.

— Где артефакты для вашего призыва? — повторил вопрос Аерон, поднимая Олвола за голову.

— Уже далеко, очень далеко, там, где ты их никогда не найдёшь, — напоследок демон улыбнулся в последний раз, после чего латная перчатка с очередной вспышкой света превратила череп в пыль.

А Сората была уже в тайных уголках мира духов. Пройдут века или тысячелетия, без разницы, так или иначе она вернёт тела своим павшим союзникам. Они опять вернуться в преисподнюю, наведут свой порядок. Ведь высших демонов, как настоящих Богов, практически невозможно убить.

Олвол будет жить пока в смертных живёт алчность. Дар'Ген всегда сможет вернуться в этот мир, пока гнев будет властен над слабыми. Даже слабая Мез Натх Азунас будет обладать возможностью воскреснуть, пока люди поддаются похоти.