Восхождение. Идолы

Глава 6

Бесшумно спрыгнув с крыши дома, Артиос сделал кувырок, чтобы разделить нагрузку от приземления, а после скользнул в открытое окно одной из квартир. Внутри никого не было, интерьер мало чем отличался от средне статического жилья зажиточного ремесленника. Не слишком богато, но и не бедно.

Слева раздался скрип, на теле Артиоса тут же материализовался прочный доспех. Однако враг не нападал. Во всём доме не было никаких признаков жизни. Не слышны были храпы жителей, даже на улице было пусто. Должно быть источником звука стало случайное дуновение ветра.

— Что я тут делаю? — внезапно пронзила разум мысль, но на её место сразу же пришла новая.

Артиос услышал плач, слабое, едва слышное хныканье, которое доносилось прямо из угла в комнате. Тихое рыдание медленно превращалось в крик, будто младенец ревел по известным только ему причинам. Однако нечто неестественное было в плаче, заставляющее вспомнить жалобный вой раненного зверя.

— Может так плачут дети зверолюдов?

Артиосу очень сильно захотелось узнать, кто же спит в поставленный в угол колыбели. Однако он не мог тратить время на такие глупости. У него была гораздо более важная цель. Ему нужно было…

— А что я здесь делаю? — вновь появился важный вопрос, который был заглушён усилившимся криком.

Младенец в колыбельной орал на весь город в истошной истерике. В голосе был слышен неприкрытый призыв о помощи, не так, когда ребенок проголодался или нуждается в смене подгузников. Голос рвал глотку с неотразимой силой так, будто сейчас на кону стояла его жизнь.

К любопытству присоединилось и желание помочь. Артиос не задавал лишних вопросов, будучи ведомым одними лишь мимолётными эмоциями. Он не мог отказать в помощи кому-то не было, столь сильно молящему о спасении.

Шаг за шагом Артиос начал подходить к колыбельной, так чтобы не издавать лишних звуков. И чем ближе тёмный маг подходил, тем сильнее становился оттенок новой эмоции на палитре сознания. Беспричинный страх выливался в неестественное дрожание рук. Рук, которые забирали жизни других, не делая различий в возрасте, статусе, гендерных особенностях.

Артиос не задавался вопросами, его не волновали причины его неестественного поведения и жгучего желания помочь другому. Он не замечал, что желания принадлежат не ему, и продолжал двигаться к цели.

В последний момент, когда затуманенный разум уже кричал не слабее младенца, Артиос заподозрил неладное. Однако после очередного шага для получения видимости содержимого колыбели осталось лишь слегка наклониться. И любопытство подтолкнуло человека.

И внутри лежал не человеческий младенец, не потомство зверолюда, существо не обладало руками или ногами. Артиоса парализовало от страха, а через секунду щупальца из сгустка тьма окутали лицо подобно кальмару, поваливая человека на землю.

Существо не пыталось сожрать ментальное или физическое тело, оно лишь продолжало вопить об помощи, сжимая щупальцами человека. Страх же Артиоса нарастал с каждой секундой. Трудно было сказать настоящую причину нагрянувшего ужаса. Бывший космический наёмник повидал многое, да у него были страхи, например смерти. Но никогда опасное чувство не было столь сильно.

Когда сердце уже готово было разорваться на куски, глаза распахнулись.

Одинокое дерево продолжало легко колыхаться, танцуя с ветром. В костре затухали угольки, а звёзды освещали пути странников. В гармоничную картину не вписывался лишь пробудившийся от кошмара человек.

Артиос уже стоял на земле, броня защищала его тело, копья кольцом окружали своего создателя и были готовы встретить врага с любой стороны.

— Что за дерьмо?! — Малефус тут же подскочил и сжимал в руках арбалет. — Где враг?!

Но врага нигде не было, защитные чары были на своих местах, ничего не предвещало проблем.

— Что случилось? — немного успокоившись, пересмотрел Малефус.

Артиос же продолжал тяжело дышать, не в состоянии ответить своему товарищу. Мысли уже собрались в кучку, выдавая нелепую картину происходящего. От обычного ночного кошмара поднять такую панику. Страх заменил стыд.

— Мне приснился дурной сон, — честно ответил Артиос, ведь признавать свои ошибки он умел.

— Что? — не поверил своим ушам дымный маг.

— Извини, я, наверное, задремал на посту. Больше такого не повториться.

— Всё в порядке?

— Да, спи, до рассвета ещё два часа.

Артиос как не бывало сел у костра, игнорируя недоумевающего товарища. Малефус хотел было открыть рот, начать задавать вопросы, но, видимо, посчитал, что не стоит сейчас лезть. Если человек хочет чем-то поделиться — сделает это сам, не к чему лезть в душу без приглашения. Дымный маг попробует прощупать почву утром, когда товарищ успокоится и приведёт мысли в порядок.

Самому же Артиосу происходящее крайне не понравилось. Подобные сны уже навещали его раньше, но не были столь яркими. И уже тем более он неожиданно не засыпал: нейросеть такого никогда не допустит. Печать на тёмном сосуде была невредима.

Тёмный маг помнил, как болезненны заклинания света, особенно если их применяли на него. Нетрудно представить какие муки испытывает тёмный сосуд, который, если верить голосу, вполне разумен, как зверь. Он постоянно находится под воздействием печати, которая своей силой испепеляет щупальца, но не может до конца их уничтожить.

Может он не прав? Разве кто-то заслуживает таких мук? Может стоить снять печать?

— Нет, бред, — помотал головой Артиос, который прекрасно помнил попытку своего убийства этим тёмным подарком.

Прошло почти два года. В Лантинаэле два мага появлялись крайне редко, тратя всё свободное время на выполнение не самых сложных заказов.

— Будем ещё за что-нибудь браться? — позёвывая спросил Малефус, который так и не привык к жёсткому режиму.

— Нет, денег у нас уже предостаточно, — устало покачал головой в ответ Артиос.

— Думаешь в Лантинаэле про тебя уже забыли?

— Вряд ли. Эльфы уж точно ничего не забывают. Но и вечно странствовать мы не можем. Купим уров, потренируемся, а как закончатся деньги вновь отравимся на заработки.

— Звучит разумно, денег хватит, наверное, на год занятий. Если не брать часы на каждый день. Хотя заниматься с преподавателем лично каждый день не очень эффективно. Материал ведь ещё нужно закреплять, делать это можно в одиночку, а вот затянуться процесс может надолго.

— Если денег слишком много, можно и закреплять материал под руководством наставника.

— Столько денег имеется только у аристократов из знатных родов Кеенора. Вот, видишь деревушку? Она за год на час занятий с архимагом не накопит.

— А нахрена им занятие с архимагом? Это не избавит их от голода при неурожае, от холода зимы, от клыков лесных монстров…

— От налогов землевладельца, от расовых чисток. Да, да, да. Не придирайся к словам, я же не это имел в виду.

Вскоре лошади доехали до деревушки. Всадники слезли из надоевших сёдел, которые ужасно неприятно натирали различные места. Пока Малефус отправился покупать припасы у местных жителей, Артиос пошёл к старосте узнавать про их проблемы.

Главой поселения здесь являлась старая знахарка, что довольно удивительно, учитывая патриархальный путь развития на землях Кеенора. Если среди магов ещё больше ценилась магическая сила, то среди простого люда ценились физическая сила, которая по законам природы была выше у мужчин. И факт того, что в старосты выбрали знахарку, говорил о том, что она либо мудрая, либо обладает магической силой.

Так и оказалось. У знахарки оказалось развитое ядро уровня адепта. Но качество её модификаций было очень далеко от академического уровня. Скорее всего ей достались в руки какие-то обрывки магического искусства, после последовал путь самоучки полный ошибок и страданий. Так или иначе её сил хватало на что-то большее чем заговор зелий. Знахарка могла проводить обряды и ритуалы, взывая к богам. Учитывая недавнюю войну с демонами и в целом проблемную обстановку с чернокнижниками, в её арсенале даже могут быть проклятья.

В беседе женщина оказалась на удивление рассудительной, говорила чётко, понятно, лишь по делу, как солдат. Быстро выяснилось, что никаких особых проблем в деревне нет. Обычные болезни скота, нападения волков, тяжёлая подготовка к зиме, ничего такого, чего не было в других деревнях. Без начинающего паладина разберутся как-нибудь, а если не разбираются… Ну умру сейчас или на следующий год, какая разница? Вечно решать насущные проблемы за них никто не будет.

— В таком случае острой нужды в моей помощи нет, — пришёл к выводу Артиос, а знахарка в ответ лишь утвердительно кивнула.

Ученик "Знамения" уже покидал порог, ища взглядом своего товарища. Малефус опять куда-то запропастился. Неудивительно, если дымный маг опять развлекается на сеновале с местными девушками. Тем временем взглядом Артиос нашёл другую интересную, хоть и малоприятную картину.

Худощавый низкорослый мужчина вёл за собой ребёнка, который тихо плакал и не хотел идти за отцом.

— Отродье! — тыльной стороной руки мужчина нанёс удар по лицу ребенка, который отлетел и упал в грязь. — Как ты меня достал. Лучше бы ты не рождался.

Мальчик поднялся из грязи, по лицу бесшумно текли слёзы, а его отец очередным ударом вновь повалил сына. Деревенщина не был пьян в данный момент, хотя по лицу было видно, что тот любит выпить.

— Ибран, хватит! — рявкнула знахарка, когда мужик уже собирался начать избивать ребёнка ногами.

Мужик зло посмотрел на старосту деревни, после чего всё же схватил своего сына и потащил в сторону самой убогой хижины.

— Это вообще нормально? — увиденная картина мягко говоря не понравилась Артиосу.

— Не особо, — хмуро ответила знахарка, а после вопросительного взгляда мага продолжила. — Это Ибран, его жена изменяла ему, теперь он считает, что сын не его. А после смерти матери дурак ещё и пить начал. Продал всё ценное, работать мало стал, ещё вроде могилы повадился грабить. Сам не сдохнет, так кто-нибудь из деревни поможет. Только вот, как бы странно это всё не выглядело, но мальчика он всё же кормит, кров даёт.

— Ага, и избивает постоянно, — Артиос с помощью нейросети уже детально изучил количество побоев мальчика.

— Мальчика забрать сейчас некому, зима и так тяжёлой будет, а ещё один рот ни одна семья не потянет. И так после вторжения демонов детей и стариков хороним каждую зиму. Но если так продолжиться, то мальчика придётся у него забрать, а его выгнать.

— А почему это сразу нельзя сделать?

— Пока польза, приносимая им деревни выше его вреда, никто ему слова не скажет. Хотя думаю, скоро он сопьётся и перестанет в поле выходить, тогда и решим. Только вот ещё проблема есть, мальчик то его любит.

— Я с ним поговорю, — глубоко вздохнул Артиос, поправляя за пазухой священное писание.

Внутри подкосившейся хижины уже раздавались крики. Артиос спокойно открыл незапертую дверь, где взрослый мужик лупил розгой скрючившегося в защитную позу мальчика.

— ОТРОДЬЕ! СРАНОЕ ОТРОДЬЕ! КАК ТЫ ВООБЩЕ СМЕЕШЬ! — мужчина замолчал, когда рука в перчатке сжала его дряхлую кисть.

Сначала лицо мужика вытянулось, после чего с матом он решил напасть на обидчика. Видимо, с головой деревенщина не дружил. Ну а как иначе можно объяснить попытку напасть на мага в боевом снаряжении?

Артиос спокойно схватил дурака за шею, сжал, приподнял над полом, а после швырнул в входную дверь. Мужик вылетел из дома упав прямо в грязь перед крыльцом, где продолжил материться и пытаться встать, что удавалась ему плохо из-за болезненного приземления.

— Мы с папой выйдем поговорим ненадолго? Хорошо? — перед уходом Артиос попытался хоть как-то успокоиться малого. — Не переживай, всё обойдётся.

Потрепав испуганного мальчика по голове, ученик "Знамения" вышел наружу. Окованный сталью ботинок опустился на затылок алкаша, опуская того обратно в грязь. Люди вокруг не особо интересовались происходящим, ведь они лучше других знали, что происходит тут каждый день с мальцом.

— Ну, что? Пойдём поговорим? — спросил Артиос, позволяя алкашу вытянуть голову из лужи и подышать.

— Пошёл нахрен, — отдышавшись мужик первым делом огрызнулся.

— Ого, посмотрим, как заговоришь через час, — Артиос оскалился и потащил верещащего пьяницу за деревню

Вскоре показался лес, ученик "Знамения" не стал заходить слишком глубоко. Мужик тем временем вроде начал понимать, что к чему.

— Извини, я больше так не буду, — стараясь не показывать страха произнёс деревенский пьяница. — Я разошёлся, не смог сдержать себя. Прекрасно понимаю, что так поступать нельзя. Брошу пить, ведь это ни к чему меня не приведёт…

— Понятно, — Артиос закрыл глаза, и слегка опустил голову.

Ибрам уже даже успел обрадоваться, думая, что ему поверили. Удар под дых отбросил его к дереву, на секунду даже показалось, что мужик перестал дышать и помер. Но уроды вроде него всегда на удивление живучи.

— Копай, — рядом с мужиком упала цельнометаллическая лопата.

Артиос привязал к себе не только оружие, но и некоторые инструменты. Деревянными частями пришлось посчитаться, чтобы легче было наложить иероглифы привязки. Дерево занимается очень много места в ментальном теле, в отличии от обычной стали.

Лопата оказалась довольно тяжела для деревенщины, он начал опять ныть, умолять пощадить, падал на колени. Удары лезвием плашмя дали ясно понять, что от него требуется. Но хоть деревенщина и начал копать, с такой скоростью он даже могилки для кошки не сможет к ночи закончить.

В какой-то момент, примерно через пару минут, крышу у алкаша окончательно снесло. Он пал к грязным сапогам мага, начал их целовать, рассказывать, как был не прав. В этот момент Артиос убрал меч и схватил двумя руками голову Ибрама.

— Смотри в глаза, тварь.

По рукам начали плыть потоки энергии, тонкие нити, протекали по кончикам пальцев проникая в черепушку деревенского дурака. Каждое живое существо обладало ментальным телом, вопрос был в уровне развития. У магов в начале пути имеется ядро, после оно пробуждается и начинает функционировать. У большинства оно никогда не просыпается, даже после долгих и дорогих ритуалов. Но ментально тело есть, его можно легко разрушить и убить человека щелчком пальцев, не ранив физическое тело.

Тонкие нити энергии двигались не только по кончикам пальцев, но и прямо из второго ядра в области головы. Второе заклинание Альфреда позволяло вторгаться в разум врага.

Два года Артиос тренировался на слабовольных животных. Полного контроля добиться было практически невозможно, даже Альфред с его силами не мог создавать себе рабов. Но заклинание позволяло внушить существу мысли, навязать эмоции.

И Артиос внушал сейчас Ибраму лишь одно чувство — страх. С учётом обстоятельств и соотношении сил, процесс выдался довольно простым. К примеру, если бы вместо алкаша стоял такой же обычный человек, но с сильным характером, бесстрашный защитник короля, то внушить ему страх было бы практически невозможно. Ведь Артиос создавал в сознании образа, ужасные или спокойные, которые в реальном бою могут заставить руку врага дрогнуть. А если добавить к ним ещё тёмные щупальца, которые смогут пробиваться через ментальную защиту пропуская нити глубже в сознание… Впрочем, это не имеет значения, ведь печать Артиос никогда не снимет.

Тем временем Ибрам уже даже перестал всхлипывать и рыдать, волосы его стали немного седеть, ничтожество даже обделалось прямо в штаны.

— С этого момента ты станешь хорошим отцом. Ты больше не будешь бить своего сына, перестанешь пить, станешь человеком. Ты понял? — тихо спросил Артиос, у стоящего на коленях деревенщины, штаны которого уже промокли насквозь.

В какой-то момент уже могло показаться, что мужик сломался, но Ибрам всё же смог открыть рот и что-то ответить.

— Да, я понял. Я больше так не буду, — трясущимися губами произнёс пьяница.

Через час два человека вернулись в деревню. Местные жители довольно удивились, ведь они даже не думали, что этот алкаш вернётся живым. В Кееноре, как и многих странах, статус мага позволял делать многое. Фактически каждый маг был как аристократ, пусть и без силы влиятельного рода. Однако за убийство обычного деревенского жителя, максимальным наказанием могло быть лишь выплата денег землевладельцу, не более.

Артиос пусть и не изменил разум Ибрама, но очень сильно запугал. И этот страх станет отличным напоминанием уроду в будущем.

— И дал Он ему второй шанс… — рука Артиоса сжала священное писание, а в голове всплыла любимая цитата Бертранда.

Так говорил старый паладин, когда взял в ученики тёмного мага, чтобы помочь контролировать его опасный дар. Так он говорил, помогая даже врагам, прям как владыка света Аенор. Так делал его дочь, протянув руку помощи, когда все уже поставили на нём крест. Так сделал сейчас и Артиос, надеясь, что не пожалеет о таких полумерах в будущем.