Восхождение. Идолы

Глава 17

Артиос спокойно сидел в эльфийском кабинете, ему даже кандалы сняли. Остроухие были абсолютно уверены, что у пленника нет и шанса на побег. Ещё бы, снаружи стояли некто иные, как солдаты элитного легиона "Мантикора". Один отряд таких бойцов с лёгкостью мог бы взять какую-нибудь крепость в Стеносе или небольшой город.

Один из местных стражников, тот самый офицер, который принял Артиоса и других учеников "Знамения", только что закончил допрос. Вернее, жалкую попытку допроса: остроухий пытался блефовать, запугивать, пытаться задавать наводящие вопросы, но Артиос таким взять было невозможно. Поэтому вскоре прислали старшего.

И какого же было удивление, когда дверь открыл сам легат элитного легиона "Мантикора", которого в народе звали богоубийцей.

— Добрый день, — культурно поздоровался Эллуин Лайерохорн и сел напротив подозреваемого. — Чего вы хотите?

— Добрый, — вежливо ответил Артиос, после чего ненадолго замолчал из-за лёгкого удивления. — Даже не будете пытаться меня убедить в том, что те свитки не имеют никакой ценности? Или пытаться запугать тем, что если я не дам добросердечное, то повесят всю магическую школу?

— Ну, всю школу мы бы никак не повесили, — честно сказал легат. — Да и запугивать вас смысла нет. Мои люди уже получили ваше досье, вы вряд ли из тех, кто беспокоится о других. К тому же за стенами уже толпа собирается. Не то, чтобы мы не могли всех разогнать по щелчку пальцев, но знаете… Политика и стабильность штука тонкая и не любит грубостей. Поэтому мы, эльфы, предпочитаем договариваться. Как думаете, у нас это получится?

— Пока не вижу причин обратного.

— Хорошо, — кивнул легат. — Так чего вы хотите?

— Гарантию безопасности, меня, других членов моего отряда, близких мне людей…

— Понятно, — эльф прервал перечисление. — Мы никого сажать или убивать не будем из вашего круга. Ни артефактора Кериона, ни ту несчастную саламандру, ни даже наглого профессора Исейкаля. Но только при двух условиях. Первое, вы даёте нам копии тех свитков и книги. Второе, вы отправляетесь в путешествие на север сроком на двадцать лет. И чтобы никаких подстрекательств к мятежу, иначе… Хотя вы и так знаете что будет.

— Хм, ну в целом меня всё устраивает. Только север звучит слишком абстрактно.

— В цитадель света, к вашему учителю Бертранду, который уже за вас поручился, — мягко, но как-то гадко, улыбнулся легат. — Он за вами проследит, добавлю только то, что устроенные вами проблемы, коснуться и его. Хотя вряд ли у вас есть совесть.

— Ладно, вроде всё звучит хорошо. А гарантии…

— Никаких. Только моё честное слово. Хотя, как я вам уже сказал, вариант вашего убийства нам не выгоден.

— Хорошо, когда копии написать?

— Прямо сейчас, — снова улыбнулся эльф, и достал стопку бумаги и ручку. — Точно всё запомнили.

— Точно.

Далее Артиос переписал содержимое свитков из нейросети, попутно подгадив эльфам тем, что якобы некоторые страницы были повреждены в оригинале. Однако результат легата устроил, более того, судя по всему, он бегло знал язык, потому что вроде как бегло прочитал написанное.

— А абсолютное оружие…

— Вы хотели сказать ваша дешёвая подделка? Мои люди были в порту и всё видели, — ухмыльнулся напоследок легат, после чего отправился к двери. — Даю вам неделю, чтобы убраться из города.

После Артиоса вывели за стены внутреннего квартала и отправили на все четыре стороны. Снаружи была толпа, которая, увидев отпущенного героя возликовала. После отпустили и остальных учеников, которые тут же отправились к "Золотому голему".

По дороге тёмный маг обрисовал ситуацию в целом. Через пару поворотов ученики разделились, все направились по своим делам. До мастерской Кериона добрались только двое.

— О, вы ещё живы, — так артефактор показывал свою искреннею радость.

— А я смотрю у тебя дела в гору идут, даже работника нанял, — Артиос указал на хлипкого старика за одним из столов. — Здравствуйте.

— Забей, — махнул рукой Керион. — Он всё равно не ответит.

— Немой?

— Нет, скорее немного особенный, — артефактор выделил последнее слово жестом, напоминающим кавычки.

— И зачем тебе…

— Знаешь, он делает превосходные свитки. Уровня наших мастеров в школе. И денег брать отказывается, плачу ему минималку, да кормлю.

После этих слов старик резко дёрнулся, будто всё это время прибывал где-то в параллельном мире. Старые трясущиеся руки выхватили новый лист пергамента, а воздух вокруг начал кружится в вихре.

— И так пару раз на день, — объяснил Керион. — На него какое-то вдохновение находит, и он начинает творить. Жаль только делает мастер только то, что придёт ему в голову. Однако я черпаю из его работ довольно многое, да и свиткам применение всегда найдётся, тем более качественным.

— Понятно, — ответил Малефус пристально наблюдая за стариком, у которого глаза смотрели в разные стороны.

Далее следовал краткий пересказ прошедших событий. Керион принял всё спокойно, может даже безразлично, но свою помощь, как и ожидалось, пообещал.

— Ну, переезжать я не буду, — твёрдо произнёс Керион, который был привязан к своей мастерской. — Но, знаете, некоторые мои клиенты обладают довольно интересными связями. Так что если вас захотят прижать, вернее, когда вас захотят прижать…

— Кто нас прижать захочет? Легат же сказал… — Малефус не сразу уяснил смысл слов, поэтому пришлось объяснить.

— Друг мой, пусть легат трогать нас и не будет. Но вот я самолично прикончил десяток эльфийских детишек местных аристократов. Так что они явно захотят отомстить, — спокойно объяснял Артиос. — А ещё лицо лидера того отряда помнишь? Ах, ты же бессознания был… Это братец нашего общего знакомого Даина. И ждать пока эта бомба рванёт, я не собираюсь. Сегодня же возьму свои вещи и Миру, да свалю в цитадель света. Кстати, Керион, где она? Мира же у тебя в мастерской вроде работает.

— Она сегодня выходной взяла. Хотела сюрприз сделать к твоему освобождению. И попросила меня об этом не говорить, — Керион всё выложил без утаек, а после только спокойно произнёс. — Мда. Даже гениальнейшие из нас могут совершать ошибки.

— А откуда она знала, что нас освободят, так ещё и сегодня?

— Только совсем тупой этого бы не догадался, — усмехнулся Керион, забирая из рук Малефуса один из прототипов. — Это не игрушка. Так вот. Как только вы прибыли в городе уже шум поднялся. Какие-то люди ходили сплетни распространяли, листовку даже на моей вывески повесили. А как вас посадили, всё, в трущобах началось такое подстрекательство… Там королю-дракону чуть ли не грехи всего мира приписали, а вас к святым причислили. Но народ схавал.

— Ясно, — Артиос поднялся со стула. — Извини, что ненадолго забежал, но сам понимаешь. Чем скорее свалю, тем лучше, как мне, так и тебе. Если что приезжайте навестить меня, вам то выезжать никто не запрещал.

— Да, обязательно, — кивнул Малефус, поднимаясь, чтобы попрощаться с другом. — Я тут ещё пару дел закончу, с наставником позанимаюсь. А после наберу контрактов и к тебе. Двадцать лет пролетят незаметно.

— До встречи, — Артиос пожал руку и направился в сторону общежития.

На улице стояла прекрасная весенняя погода. Пусть в цитадели света и были аскетичные условия, где даже старшие паладины жили в простых кельях, но вокруг хватало интересных мест. Кеенор был самым большим государством на этом материке и не ограничивался одним Лантинаэлем.

На севере чаще можно было встретить тёмных эльфов и гномов, которые засеяли земли близ их подземных городов. Там располагалась знаменитая усадьба Реймонда Кинстила, вампира, чьи чёрные всадники устрашали даже тяжёлую конницу элитных легионов.

На крайний случай можно и в путешествие отправиться на двадцать лет. Артиос хотел бы побывать на островах амфибий. Не на тех, что они посещали в Великом Озере во время поисков с местными отсталыми аборигенами, а в государство амфибий. Пальмы, кокосы, пляж и солнце. Можно подкопить денег и купить себе домик. В общем, заняться будем чем.

С приподнятым настроением Артиос ускорил шаг, потому что небо внезапно заволокло тучами и начался мелкий дождь, который грозился перерасти в сильный ливень.

— Эх, наверное, придётся отложить поездку до завтра, — тёмный маг снял промокший капюшон перед входом на первый этаж, где стоял приветливый охранник.

Для Артиоса дождь помехой не будет, а вот для Миры — вполне. Она же не маг и может легко простудиться. А если ещё схватит какое-нибудь воспаление лёгких, то лечение может и не помочь. Пусть в Эримосе и существовало множество зелий, но большинство из них были ужасно токсичны, обычный организм не сможет их пережить. Поэтому обычный люд всё так же помирал то от чумы, то ещё от какого-нибудь аналога магического тифа. Единственным спасением были целители, маги света или природы, но их чар на всех не хватает. Так что можно переждать хотя бы одну ночь, чем рисковать лишний раз.

Многие удивлялись как Артиос обращался со своей рабыней, но тёмному магу было плевать на чужое мнение. Он не понимал отношений раб-хозяин, так как сам факт забрать чью-то свободу был для него отвратителен. И пусть приобретение Миры случилось из-за меркантильных желаний, но убить он её не смог, а сейчас и вовсе привязался. Не сильно, скорее, как к домашнему животному, если убрать циничный подтекст такого неудачного сравнения.

Артиосу было жалко девушку, которую так жестоко опрокинула жизнь. И пусть официально Мира была рабыней, её хозяин никогда ей не приказывал и не относился как к животному. Конечно, свободы это не заменит, но Артиос старался сделать её жизнь чуть более человеческой. И, наверное, это получалось, ведь улыбка на лице девушке стала появляться чаще, а страх исчез из глаз. Хотя мысль о том, что в глубине души она ненавидит его, не покидала разум.

— Мира, я вернулся, — Артиос хотел постучать дверь, но та сразу же отварилась.

Должно быть девушка уже вернулась и забыла закрыть комнату. Первым в глаза бросился обеденный столик под окном. На нём уже стояла разогретая еда. Артиос улыбнулся, вспомнив первую стряпню Миры: подгоревшую яичницу со скорлупой. Но вскоре уровень навыков девушки вырос, репетитор даже рекомендовал её помощницей в ресторан, но она отказалась и осталась помогать в мастерской Кериона. А Артиос с тех пор всегда ждал вкусный завтрак, иногда даже с собой. Даже когда тёмный маг возвращался с напарником после выполнения контрактов, его ждал свежий обед: Мира каждый день ждала прибытия своего хозяина. Так случилось и сейчас.

— Вкусно пахнет, сегодня у нас гребешки? — Артиос сделал шаг, входя в комнату и вешая на ходу плащ.

Однако рука дрогнула и плащ упал на пол. Голова резко заболела, а глаза уставились на ламинат, на котором остались грязные следы ведущие в правую часть комнаты. Артиос не хотел поворачиваться, но боковым зрением уже всё увидел, но мозг всё равно не хотел принимать действительность.

Тёмный маг медленно прошёл в комнату, сел за стол, спиной к кровати. Справа в окне били капли дождя. На столе было две порции, нейросеть подсчитывала стоимость ингредиентов, одна бутылка вина стоила пары золотых. Артиос не оставил настолько много денег, так что логично было предположить, что Мира добавила со своих сбережений.

А ещё на столе лежала маленькая коробочка, на которой лежала розовая лента. Мире не хватило времени завязать её в бант. Артиос аккуратно пододвинул коробочку себе и снял крышку. На языке уже начал появляться металлический привкус, и странный запах начал заполнять комнату.

Внутри коробочки лежал плетённый браслет с бусинками. Внешне такое могло показаться нелепым, но предмет скрывал в себе магическую силу. Рядом с браслетом лежала аккуратно свёрнутая бумажка, где узнавался почерк Миры.

Руки Артиоса уже не дрожали, глаза спокойной бежали по строчкам. После в левой руке появилась трубка, через секунду запах крови в комнате сменился терпкой смесью различных трав. Наверное, будь на месте Артиоса кто-то другой, он бы пустил слезу или пульс его бился чаще. Но тёмный маг давно забыл, как плакать. Не было и чувства горечи или сожаления, лишь суровая действительность, обернувшаяся пустотой.

Артиос аккуратно повесил браслет на руку, положил записку во внутренний карман своей ученической рубашки и посмотрел на лежащее на кровати тело. Крови было удивительно много, даже не верилось, что в столь хрупкой девушке может столько алой жидкости.

На Мире до сих пор был кухонный фартук и домашняя одежда, которая была разорвана. На уже не молодом теле было множество старых шрамов, к которым прибавились новые, совсем свежие побои. Убийца решил поиздеваться над жертвой, прежде чем пронзил грудь насквозь.

У нижней части кровати лежала записка с неаккуратным почерком.

"Это тебе за брата. Жду тебя завтра с первыми лучами солнца на школьной арене."

Подписи не было, но убийца и не пытался скрываться. Ему не стоило труда пробраться в общежитие, ведь он сам здесь жил. И не дрогнула его рука, когда он убивал рабыню. Скорее всего Даин хотел таким образом лишь предупредить, нежели действительно задеть своего врага. Ведь убийство рабыни, тем более обычной и далеко уже не молодой, можно прировнять к смерти старой клячи. Заменить и забыть.

Только Артиос так не считал, хотя это уже не имеет значения.

Терпис Лицедей закончил свое выступление, пока все зрители Двоугрима застыли с открытыми ртами. Даже сам король гномов был шокирован, о чём говорили его широко раскрытые глаза.

— Пьеса удалась на славу, — произнёс волшебник в своей гримёрной.

Вокруг него плавали ещё живые образы героев его сюжетов. Сатиры, русалки, драконы и люди. Всё они были более чем живые. Каждое движение этих фантомом ощущалось зрителем на совершенном ином уровне, на магическом. Каждая эмоция передавалась не только через жесты и мимику, но и через магию, позволяя максимально прочувствовать каждый момент.

Простой люд был просто в восторге, они были без ума от того, что могу узреть магию столь близко и столь подробно. Они могли почувствовать то, что не подвластно им из-за отсутствия магического дара. А более сильные маги, вроде свиты короля гнома и самого правителя, были в шоке. Огромное количество энергии поражал, а уровень заклинаний не подпадал под стандартные градации.

Терпис был не просто талантлив, его магический дар был сильнее чем у большинства других архимагов. Даже сами древние герои с Парящего Острова не могли похвастаться таким объёмом энергии в ядрах, как этот актёр. Сложно представить, каких бы высот добился Терпис, примени он свои знания на войне.

Но волшебнику не была интересна война. Он любил свои пьесы, своих магических актёров и публику. Ему нравилось не убивать и захватывать, а веселить и радовать. И заработанные шли лишь на покупку новых расходников и оборудования для пьес и шоу, а остатки раздавались нуждающимся. Терпису было достаточно лишь улыбок его зрителей, тех эмоций на лицах, которые нельзя купить ни за какие деньги.

Но это ещё не предел. Лицедей заканчивал работу над своим новым заклинанием, которое должно будет поразить всех ещё сильнее. Он превзойдёт самого себя и…

— Терпис, как твои дела? — в комнате появился толстенький низенький мужичок с кувшином вина.

— Превосходно, надеюсь и у вас всё хорошо, Хьорт, — мягко ответил волшебник.

— Думаю тебе стоит забыть о разработке твоего нового проекта, — Хьорт появился совсем рядом и налил своего вина в материализовавшийся бокал.

— Спасибо, — Терпис взял предложенный напиток и полностью насладился незабываемым и несравнимым вином самого бога веселья. — Я вас услышал.

— Вот и славненько, — улыбнулся бог и исчез.

А Терпис щёлкнул пальцами и все его наработки на свитках в миг исчезли в пламени. Всё случилось ровно так, как предрекал координатор Парящего Острова. Он забрался слишком высоко, и теперь нужно либо остановиться, либо разгневать богов и попасть в божественную тюрьму.

Можно согласиться с предложением Дастафа Лоемоса, но стать членом их закрытого сообщества и жить на Парящем Острове… Терпис бы согласился, если бы там не был бы выбран новый путь. Маги острова собрались бороться с гнётом богов, отходя от своих традиций. А лицедей хотел лишь одного, продолжать давать свои концентры по всему миру, чтобы все могли почувствовать то, что давно забыли. Ему не интересно было сопротивление богам и четырём первородным, плевать было на политику, он жил только ради тех самых моментов на сцене.

И раз судьба дала такой расклад, то это означает лишь одно. Близиться время его последней пьесы.