Восстание демонов

Глава 14 И любовь

Меня окутывало тепло, и я поглубже закуталась в мягких мехах. Всю ночь я ворочалась от кошмаров о разорванной на куски Стрелы и моей сестре с ее кроваво-красными глазами. Я вздрогнула, и что-то нежное прижалось к моей спине, заставив меня улыбнуться. Так же, как я не отходила от Райкера в течение последнего дня, Тенебрис не отходил от меня.

Накануне утром Харпер решила перенести Райкера в королевские покои, где останавливался король Рейнор во время своих визитов. С помощью нескольких крепких мужчин они перенесли его койку в большую хижину-ракушку на окраине деревни, прямо на берегу моря. В отличие от большинства раковин… которые были круглыми и принадлежали глубоководным морским ежам, как сообщила мне Харпер… гигантская раковина молюска была более широкой и плоской, почти продолговатой формы. Глубокий коралловый, белый и розовый цвета украшали раковину наклонными полосами, которые на одном конце соединялись в гигантский вихрь. Но, если внешняя сторона раковины показалась мне красивой, то внутренняя не шла ни в какое сравнение.

Я открыла глаза и с благодарностью осмотрела комнату… я все еще не могла поверить, что она настоящая. Переливающиеся розовые, зеленые, голубые и серебряные цвета мерцали под лучами мягкого солнечного света. Свет лился в маленькое замкнутое пространство из естественных отверстий в панцире, покрытом слоем полупрозрачной драконьей чешуи. Отверстия начинались с нижней части раковины, равномерно располагаясь вдоль внешнего края, а затем поднимались к вершине. На краю раковины образовался естественный выступ, в котором были выбиты ступеньки, ведущие вверх, в небольшое помещение на чердаке, где я свернулась калачиком в куче мехов.

Теперь, более бодро, я потянулась, и Тен отпрянул, когда я перевернулась. Мое сердце остановилось. Место по другую сторону от маленькой, нечеткой формы Тена, где был Райкер, когда я заснула, оказалось пустым.

— Ты позволил ему уйти? — я откинула одеяла и задрожала от холода, просочившегося сквозь мою рубашку. Тен зевнул, показав свой маленький розовый рот и острые клыки. Я бросила на него сердитый взгляд и устремилась вниз по винтовой лестнице на первый этаж. Споткнувшись внизу, я выпрямилась и побежала по огромному тканому ковру, покрывавшему большую часть песчаного пола, к двери. Хотя часть меня была в восторге от того, что Райкер наконец-то проснулся, беспокойство взяло верх и погнало меня вперед. Куда он делся? Все ли с ним в порядке?

Я проскользнула сквозь бисерные раковины и плетеные тростники и наткнулась на что-то твердое. Я отпрянула назад и ахнула, уставившись на знакомую мускулистую грудь, покрытую линиями белой краски.

— Р-райкер? — он ухмылялся, и мой желудок охватил трепет. Я бросилась к нему и обвила руками его шею. — Ты в порядке.

— Небеса, — выругался Райкер, прежде чем его колени подкосились под моим напором, и он со стоном рухнул на песок.

— Прости! — я слезла с него и осмотрела его на предмет повреждений, когда соленый бриз швырнул песок мне в лицо.

— Не стоит. — он сел, поморщившись, и смахнул песок со своих длинных волос, которые впервые с тех пор, как я его встретила, были собраны сзади в свободный хвост, а не в косу. — К сожалению, я не до конца восстановился, как хотелось бы. — хотя его глаза все еще выглядели усталыми, они были яркими и ясными. Белая краска на его высоких скулах тоже начала понемногу исчезать.

— Я-я рада видеть, что тебе лучше.

Он поднялся и протянул руку, которую я приняла. Райкер притянул меня к себе и смахнул песок со своих кожаных брюк.

— Если бы я не знал тебя, то подумал бы, что ты скучала по мне.

Я перестала отряхивать рубашку, посмотрев на него, прежде чем опустить голову.

— Подумал? Конечно, я скучала по тебе.

Я вздрогнула, когда Райкер приподнял мой подбородок.

— Даже если мне придется сесть на диету?

О, черт!

— Ты слышал это?

Он кивнул, усмехаясь, и мое лицо покраснело до нездорового цвета.

— Сколько ты слышал, пока был без сознания? — пискнула я.

— Не так много, — проворчал он, и его плечи опустились. — Большую часть времени я блуждал в темноте. Но те обрывки твоего голоса, которые слышал, были единственным светом, за который я мог ухватиться.

У меня перехватило дыхание, и я сделала шаг назад, чувствуя себя так, словно меня уронили в вулкан. Взгляд Райкера был прикован ко мне, и он занял все свободное пространство. Его пальцы погладили мою щеку, и я задрожала, не в силах отвести взгляд.

— Когда я оказался в ловушке во тьме… когда понял, что могу больше никогда не увидеть тебя… это напугало меня. Больше, чем я когда-либо думал, что это возможно… и эти последние два дня, когда у меня едва хватало сил открыть глаза, я мог только думать, и большинство этих мыслей вращалось вокруг тебя. — он опустил руку и взгляд. — И нас.

Я сглотнула, мое сердце бешено заколотилось, а перышки в животе заплясали в такт его неустойчивому ритму. Я тоже много думала о нем, но в этом не было ничего нового.

Райкер выдохнул и провел руками по волосам в знакомом нервном жесте.

— Я знаю, что не был самым простым человеком, и эмоционально отстранился, но я хочу стать лучше, стараться изо всех сил, чтобы быть тем мужчиной, который тебе нужен. Тебе придется быть терпеливой со мной, но я обещаю, что постараюсь опустить свои стены и впустить тебя.

Я улыбнулась и перевела взгляд на него.

— Тебе не нужно быть лучше, просто будь собой.

Райкер наклонился и прижался лбом к моему.

— Но я хочу этого.

Его дыхание коснулось моей кожи, и я очень, очень хотела поцеловать его, но он отстранился. Не зная, что ответить, и боясь действовать в соответствии со своими желаниями, я сменила тему.

— Так почему ты ушел?

Он напрягся.

— Мне нужно было поговорить с Харпер. Мы и так потеряли слишком много времени из-за меня, но сейчас она занята; сказала, что зайдет позже.

Насколько позже? Сколько времени у меня было наедине с Райкером? Тепло залило мое лицо, и я отбросила горячие мысли, кипевшие в моем мозгу.

— Думаю, мне нужно привести себя в приличный вид. — Вздохнув, я одернула свою белую рубашку и повернулась к дверному проему в двух шагах от него, все еще пытаясь взять под контроль сердцебиение.

Райкер двинулся за мной, и мы вошли в хижину. Позади нас звякнули раковины, а плетеный тростник приглушил шум волн и ветра. Я прошла через комнату к плетеной корзине, в которой лежала моя одежда, и краем глаза посмотрела на Райкера. Он присел на одну из подушек вокруг низкого круглого стола в центре комнаты, и татуировки, выгравированные на его широких плечах, проглядывали сквозь пряди его темных волос. Он поднял деревянную крышку с подноса на столе, который я не заметила раньше.

— Кто-то принес еду? — я перебирала саронги, пояса и костюмы в корзине.

— Угу, — ответил Райкер с полным ртом.

Как мило с их стороны. Я умирала от голода. Желание поесть ослабило мою заботу о том, что на мне надето, и я сняла с себя розовый топ и белую рубашку. Я проскользнула за плетеную тростниковую ширму в дальнем углу и надела новую одежду. Мой желудок заурчал, и я снова присоединилась к Райкеру, поправляя ткань, чтобы она села правильно и прикрыла больше моего тела, чем было задумано.

— Ты в порядке? — Райкер посмотрел на меня, надкусывая яблоко. Мой взгляд проследил за тем, как его зубы прокусывают кожу, и я не могла не представить, как его зубы покусывают мою кожу… черт! Мне нужно было пойти прыгнуть в океан или еще куда-нибудь, прежде чем я наброшусь на него.

— Я скучаю по своей тунике и штанам. — я опустилась рядом с ним и перестала поправлять свою одежду. Оглядела поднос с нарезанными фруктами и тем, что выглядело как копченая рыба, и взяла с подноса ломтик желтого фрукта. Он был липким на ощупь, но когда я откусила, мой рот наполнился кислой сладостью.

— Извини, но ты можешь умереть от теплового удара, если наденешь больше одежды.

— Отсюда и отсутствие рубашки, я полагаю? — застенчиво спросила я, снова любуясь его голой грудью.

Райкер скривился, и я не смогла удержаться от смеха.

— Но почему ты испытываешь дискомфорт? Сейчас ты одета больше, чем когда-либо во дворце.

Я сделала паузу, слизывая сок с пальцев.

— Тебя это беспокоит?

Его глаза сузились.

— Калеа, меня меньше всего волнует, что ты носишь, лишь бы тебе было удобно.

— Я никогда не выбирала, что мне носить, а если бы и могла, я бы никогда не выбрала откровенную одежду, подобранную для меня. — после моей интеграции в дворцовую жизнь, мой наряд состоял в основном из тех откровенных одежд, которые императрица считала достойными в тот день, чтобы она могла восхищаться и демонстрировать тело, которое вырастила, чтобы однажды претендовать на него. Я вздрогнула. Когда я носила тунику и штаны, то чувствовала себя более защищенной и менее открытой.

Мы продолжили есть в тишине еще некоторое время, каждый из нас погрузился в свои мысли, пока поднос с едой не опустел, и Райкер заговорил.

— Я был удивлен, когда утром проснулся в одной постели с тобой. — он внимательно наблюдал за мной.

Мой полный желудок сжался, и я отвернулась, надеясь, что это его не обидело. После нашего переезда я подумывала о том, чтобы спать на полу, чтобы ему не было неприятно, если он проснется и обнаружит меня рядом с собой. Но в итоге я не смогла побороть свой страх проснуться и обнаружить, что он не дышит, и, хотя Тен был рядом, я все равно чувствовала себя спокойнее рядом с Райкером.

— Прости, я не хотела…

— Калеа. — он наклонился ближе и притянул мое лицо к себе. — Все в порядке. Я сказал, что был удивлен, но это не значит, что это был неприятный сюрприз.

Тепло коснулось моего лица… которое, вероятно, было очень красным… и я задрожала, когда его пальцы погладили мою челюсть.

— П-правда? — спросила я, пытаясь отвлечься от его прикосновений. — Потому что это не я настояла на том, чтобы спать на полу у тебя дома.

Райкер вздохнул и опустил руку, а я изо всех сил старалась не расстраиваться.

— Я сделал это в основном для того, чтобы тебе было удобно.

Я поджала губы и сузила глаза.

— Я уже говорила тебе, все было в порядке.

— Знаю, но не мог понять, говоришь ли ты это только ради меня, из чувства долга и обязанности, или ты действительно не против.

— Думаешь, я бы солгала?

Райкер некоторое время наблюдал за мной, обдумывая следующие слова.

— Я не думаю, что ты лжешь, не намеренно, но считаю, что ты часто ставишь нужды и желания других выше своих собственных.

Хорошо это или плохо, я не могла сказать.

— Что ты имеешь в виду?

Мышцы на его челюсти напряглись, и я приготовилась к любым мыслям, которые он собирался высказать.

— Калеа, я уверен, что ты не хотела умирать, но была готова отдать свою жизнь за свой народ, из чувства долга…

— И любви, — вставила я, и Райкер склонил голову в знак признания.

— Несмотря на это, я не сомневаюсь, что, если бы я попросил тебя о чем-то, даже если бы ты не хотела этого делать, из неуместного чувства долга передо мной, ты бы это сделала.

Чувствуя себя неловко, я опустила взгляд и переплела пальцы.

— То есть, по сути, ты говоришь, что я слабая.

— Вовсе нет. Разве ты не помнишь, что я сказал тебе тогда в пещере? Ты сильная, Калеа; сильнее, чем ты думаешь.

Выгнув бровь, я ждала «но», которое слышала в его словах.

Райкер ухмыльнулся.

— Но у всех нас есть слабости. — вот оно.

— И какие же есть у тебя? — насколько я знала, я еще не видела Райкера слабым. Я встала и прошла по толстому ковру к одной из плетеных корзин в углу, чтобы достать расческу, которую Харпер принесла для меня. Вернувшись к Райкеру, я протянула ее ему и сверкнула своей лучшей улыбкой.

Райкер рассмеялся и взял расческу. Он прислонился спиной к столу и похлопал по ковру перед собой.

— Ну, очевидно они есть.

Его слова задели меня, и я напряглась, хотя не должна была удивляться. Я была слабой и делала его слабым. Я ничего не знала, но слышать, как он это говорит, было больнее, чем я хотела признавать.

— Прости. — слова прозвучали едва громче шепота, когда я села, ссутулив плечи и повесив голову.

— Что? Нет, Калеа. — руки Райкера обхватили меня сзади, и он снова притянул меня к своей груди. Он положил голову мне на плечо, и по мне пробежали мурашки. — Я не это имел в виду. — он вздохнул. — Прости. Я не разбираюсь в таких вещах, в отношениях, в чувствах, в разговорах… — он взял мою правую руку в свою и раскрыл ее, обнажив шрам на моей ладони. Райкер вздрогнул и продолжил. — Я никогда не думал, что буду с кем-то связан. Это не та ткань, из которой я был выкроен, и не тот путь, который предвидел в своем будущем, но теперь, когда стал им, я… — он снова замолчал, словно не мог найти слов для объяснения.

— После того, как мы бежали из моего дома и оказались в той пещере, все, что я мог видеть, это мои вопиющие неудачи. У нас не было ни припасов, ни средств, чтобы их добыть. Ты промокла и замерзла. — он провел пальцами по моему шраму. — Когда я связался с тобой, то обещал защищать и заботиться о тебе… Я не смог бы жить в спокойствии, если бы не попытался сделать что-то, чтобы облегчить твое бремя.

Я нахмурилась, но не хотела прерывать его и терять ощущение его рук на мне и его пальцев, ласкающих мою руку. Я снова прислонилась к нему, довольная тем, что услышала его версию истории, и благодарная за то, что, как бы трудно ему ни было поделиться, он готов был попытаться.

— После того как ты уснула со Стрелой, я снова отправился на поиски пищи, но погода и темнота не давали даже ясно видеть, не говоря уже об охоте. Я старался изо всех сил, но, когда у меня снова ничего не получилось, разочарование взяло верх. Как бы глупо это ни было, мне было все равно. Я использовал то немногое, что у меня осталось, чтобы обратиться к своей божественности и соединиться с сущностями леса, чтобы найти этого беса. Но тем самым я вывел себя из строя, нагрузил тебя больше, чем мог бы сделать пустой желудок на одну ночь, и еще больше отбросил нас назад в попытке спасти обеих наших сестер. — он зашипел сквозь зубы в явном отвращении к самому себе. Так вот что произошло. Лана сказала ему, что он не может слишком сильно использовать свою божественность, и он уже использовал много сил, чтобы спасти меня неделей ранее. Очевидно, последний всплеск силы вывел его за грань.

— Значит, это моя вина. — я нахмурилась. — Ты бы никогда не зашел слишком далеко…

— Нет. Мое эго и гордость делают меня слабым, Калеа, а не ты. Мне не нужно было делать то, что необходимо, но я хотел доказать, что могу быть достойным тебя, и потерпел грандиозную неудачу. Когда я сказал, что ты — моя слабость, я не имел в виду, что ты сделала меня слабее, просто я не в состоянии сопротивляться тебе… Так что, думаю, в каком-то смысле, ты делаешь меня слабее, но только для тебя. — он помрачнел, чувствуя себя явно не в своей тарелке, подбирая слова. — Просто знай, что, если это в моих силах, я сделаю все, что ты попросишь.

Я наклонила голову, внутри меня бурлили чувства.

— Не из-за чувства долга? — спросила я, гадая, ответит ли он на мои прежние чувства.

Его глаза встретились с моими.

— И… — он колебался, и я затаила дыхание. — Потому что ты мне небезразлична. — разочарование пронзило меня, но я постаралась не показать этого. В его золотых глазах светилась неуверенность. — Я не знаю, как это сделать, но хочу поступить с тобой правильно. Ты заслуживаешь всего мира, но мне нечего тебе дать.

Я улыбнулась и провела пальцами по его лицу.

— Все, что мне нужно, — это твое сердце. — встретившись с его серьезным взглядом, я, наконец, поддалась желанию, которое возникло у меня вскоре после того, как я встретила его. Я наклонилась вперед и поцеловала его.

В этот момент зазвенели раковины над дверью, и кто-то вошел.