Война

Глава 44

Госсекретарь США Тони Блинкен позвонил главе правительства Катара, премьер-министру и министру иностранных дел Мухаммеду бен Абдельрахману Аль Тани, или МБАР, как его сокращенно называют в США.

"Есть американские заложники", — срочно сообщил Блинкен в MBAR. "Есть заложники и есть американцы, которые находятся в заложниках. Для нас это переломный момент", — сказал он с ударением.

ХАМАС захватил более 240 заложников, в том числе 33 ребенка и 12 американцев.

МБАР сказал, что понимает.

Катар, небольшой, но богатый эмират на берегу Персидского залива, сыграл огромную роль в реальной политике Ближнего Востока. Располагая крупнейшими в мире запасами природного газа, Катар имел самый высокий доход на душу населения в мире и ВВП в размере около 250 миллиардов долларов в год.

43-летний лидер Катара, эмир шейх Тамим бен Хамад Аль Тани, получивший образование в Великобритании в элитной школе Хэрроу и Королевской военной академии Сандхерст, изменил отношения Катара с Западом, сохранив при этом тесные связи с Ираном и финансово поддерживая такие противоречивые политико-боевые группировки, как ХАМАС, которые так жестоко нападали на Израиль. Эмир считался одним из самых проницательных политиков в регионе.

Эмир помог США эвакуировать своих граждан из Афганистана в 2021 году, когда афганское правительство рухнуло, что побудило президента Байдена назвать Катар "основным союзником, не входящим в НАТО".

"У нас есть канал связи с ХАМАС", — сказал МБАР по телефону Джейку Салливану несколько дней спустя. Он был самым доверенным советником эмира. С 2016 года он занимал пост министра иностранных дел, а в марте 2023 года эмир назначил его премьер-министром.

"Вам нужно создать ячейку, которая будет работать с моей командой", — сказал МБАР Салливану, имея в виду основную группу американцев и израильтян, нацеленную на освобождение заложников.

Салливан ухватился за возможность договориться о канале связи, зная, насколько важны были заложники для президента Байдена и американской политики.

Он сказал MBAR, что создаст ячейку и свяжет ее с израильтянами. Салливан создал свою ячейку вместе с директором ЦРУ Биллом Бернсом, координатором СНБ по Ближнему Востоку Бреттом Макгурком и юридическим советником СНБ Джошем Гельцером.

Израиль выбрал Давида Барнеа, главу Моссада.

Салливан знал, что эмир Аль Тани и премьер-министр МБАР были ключом к безопасному освобождению заложников. Эмир на протяжении многих лет принимал политическое руководство ХАМАС в своей столице, Дохе, и оказывал помощь в виде сотен миллионов долларов ХАМАС в Газе. Премьер-министр Израиля Биби Нетаньяху даже одобрил помощь Катара на том основании, что она позволит сдержать и стабилизировать ХАМАС в Газе.

Нетаньяху предпочитал, чтобы руководство ХАМАС в Газе оставалось в его руках, поскольку это значительно снижало давление на Израиль в вопросе переговоров с палестинцами о создании двух государств. Не было никаких попыток признать ХАМАС главой государства. Это часто называли "купированием тишины" террористической группировки ХАМАС. Теперь было очевидно, что стратегия Биби потерпела катастрофический провал. Это выглядело как поразительное лицемерие. Но покупка защиты была образом жизни лидеров на Ближнем Востоке.

У Катара есть канал связи с ХАМАС, — сообщил Салливан президенту Байдену, рассказывая о своей идее создания ячейки и плане, который они с МБАР привели в действие.

"Что вы имеете в виду?" сказал Байден. "Я освобожу заложников. Это моя работа. Вы можете делать все, что хотите, но мне придется позвонить эмиру, мне придется позвонить Сиси, мне придется позвонить Биби". Байден имел в виду президента Египта Абделя Фаттаха эль-Сиси.

"Кто отвечает за доставку заложников домой?" Байден подчеркнул свою мысль, обращаясь к советнику по национальной безопасности. "Я несу ответственность".

Байден дал Салливану добро на работу с камерой.

"Отлично", — сказал Байден. "Как бы вы ни хотели это организовать, прекрасно. Но имейте в виду, что я чувствую ответственность и, в конечном счете, мне придется ее нести".

Заложники были эмоциональным стержнем для большинства лидеров, особенно для Байдена. Возвращение заложников в целости и сохранности было бы победой, а неудача могла навсегда запятнать президентство.