Война

Глава 47

Блинкен приземлился в Тель-Авиве утром 16 октября. Первая задача Байдена: Заставить израильское правительство открыть шлюзы, чтобы впустить гуманитарную помощь в Газу, которая уже была разрушена израильскими бомбами.

Блинкен знал, что израильтянам придется нелегко. Доставка еды и воды гражданскому населению не должна вызывать разногласий. Но на войне все было оружием, которое нужно было использовать.

Секретарь присоединился к Нетаньяху, Дермеру и нескольким другим ключевым израильским чиновникам в офисе премьер-министра в Иерусалиме.

"Нам нужно, чтобы вы пропустили гуманитарную помощь", — сказал Блинкен.

Нетаньяху вспыхнул, отвергая, полностью отвергая это. "Народ Израиля не потерпит предоставления помощи этим нацистам, если мы не уничтожим ХАМАС полностью", — сказал он.

"Это помощь для невинных мужчин, женщин и детей, которые будут голодать и умрут, если не получат помощь", — сказал Блинкен. "Правильно будет впустить эту помощь, но это и в ваших интересах.

"С тех пор как мы виделись с вами в последний раз, мы объездили весь регион, — добавил Блинкен. "Встречались с вашими друзьями и людьми, которые вам не друзья, но и не враждебны. И единственное, что мы слышали снова и снова, — они поддерживают то, что вы делаете. Они поддерживают победу над ХАМАС. Они не все могут сказать это публично прямо сейчас, но они поддерживают вас в этом. Они хотят стабильности. Ни одна из этих стран не теряет любви к ХАМАСу.

"Но, как сказал один из ваших друзей: Израиль должен дать нам пространство, чтобы дать пространство им", — сказал Блинкен, повторив слова эмиратского президента шейха Мохаммеда, сказанные ему.

"Нет, абсолютно нет", — сказал Нетаньяху.

Президент Байден планировал посетить Израиль в ближайшие несколько дней. Блинкен пока не стал угрожать, что президент не приедет. Он хотел придержать это в резерве, поэтому пошел на снижение. "Вы знаете, что президент собирается приехать. Мы должны быть в состоянии сказать до его приезда, что вы пропускаете гуманитарную помощь", — сказал он.

"Вы знаете, это было бы огромной ошибкой", — сказал Нетаньяху с раздражением. "На эту страну было совершено нападение. Визит президента не должен рассматриваться как визит с целью помочь палестинцам. Он приехал, чтобы поддержать Израиль. Это не должен быть визит для помощи палестинцам".

Все понимали, что встреча ни к чему не приведет. Биби хотела сесть и провести переговоры, но Блинкен предложил перегруппироваться и вернуться позже во второй половине дня.

Блинкен отправился на встречу с министром обороны Израиля Йоавом Галлантом. Через два дня после 7 октября Галлант заявил: "Я отдал приказ о полной блокаде Газы. Там не будет ни электричества, ни еды, ни топлива. Все закрыто. Мы сражаемся с человекоподобными животными и действуем соответственно".

"Как вы оцениваете ход этой кампании?" спросил Блинкен, имея в виду их планы полномасштабного военного наступления на Газу. "Каковы будут затраты? Каковы будут потери? Как долго это будет продолжаться?"

Галлант сказал: "У меня есть миссия, и я собираюсь ее выполнить. Цена не имеет значения — ни на нашей, ни на их стороне".

Блинкен почувствовал холодок в сердцевине. Галлант говорил: Неважно, сколько людей погибнет. У меня есть задание — уничтожить ХАМАС, и неважно, сколько палестинцев погибнет. Неважно, сколько погибнет израильтян. Я выполню свою миссию.

Господи, подумал Блинкен, вот в каком состоянии находились израильтяне.

В 17:00 в Кирии, военном штабе в Тель-Авиве, Блинкену было предоставлено слово для выступления перед Нетаньяху и его кабинетом безопасности.

Блинкен снова настаивал на том, чтобы разрешить доставку гуманитарной помощи. Он утверждал, что необходимо открыть доступ через пограничный пункт Рафах. Помогите нам — гуманитарной помощью — помочь вам.

"Послушайте, — сказал Блинкен, — вы можете не соглашаться с нами в том, что это правильное решение. Мы считаем, что это правильный и морально необходимый поступок. Но это также отвечает вашим стратегическим интересам, потому что, если вы хотите иметь хоть какое-то время и пространство для борьбы с ХАМАС, если вы не обеспечиваете невинных мужчин, женщин и детей тем, что им нужно, это пространство очень быстро закроется для вас".

"Ни одна капля, ни одна унция ничего не пойдет в Газу, чтобы помочь людям", — продолжал Нетаньяху, ничуть не смущаясь. "Это не я", — добавил он. "Это даже не моя коалиция. Никто в этой стране не может смириться с мыслью, что мы будем оказывать помощь палестинцам в Газе, когда они удерживают заложников и после того, как они убили наших людей".

"Палестинцы, — сказал Блинкен, — не ХАМАС. Это мужчины, женщины и дети, которые не имеют никакого отношения к 7 октября".

"С нашей точки зрения, это правильный и морально необходимый поступок", — повторил Блинкен. "Если вы хотите получить время и пространство для борьбы с ХАМАСом, если вы не обеспечиваете людей, которые отчаянно нуждаются в помощи, это время и пространство будет закрыто почти сразу. Поэтому вы должны сделать это, чтобы поступить так, как вы считаете нужным, чтобы защитить свою безопасность и защитить себя".

Они ходили туда-сюда в течение двух часов.

"Вы знаете, что президент будет здесь через два дня", — сказал Блинкен. В то утро он видел передовую группу президента в аэропорту Тель-Авива и самолет, перевозящий "Зверя" — элегантный черный кадиллак президента с тяжелой броней, — стоящий на асфальте. Информация о поездке просочилась в израильские СМИ, но не была объявлена публично.

"Я не могу сделать такое заявление, если у нас нет принципиального соглашения о том, что вы разрешите помощь в Газу", — сказал Блинкен.

Внезапно раздался сигнал тревоги, оповещающий о запуске "Железного купола". Израильтяне встали, и американцы последовали их примеру, спустившись по лестнице в безопасный бункер. Блинкен чувствовал напряжение, возникшее после перерыва в зале заседаний, когда они общались, ожидая 10 минут или около того, чтобы все закончилось и они могли вернуться наверх. Послышался хлопок ракеты, сбитой "Железным куполом" прямо над ними.

Вернувшись в зал заседаний, Биби сказал: "Хорошо, мы согласны, кабинет безопасности согласен, но я должен пойти и передать это в большой кабинет".

Его кабинет в полном составе собирался на заседание. "Я должен председательствовать на заседании кабинета", — сказал Биби. "Другие министры должны быть на этом заседании. Пойдемте со мной", — сказал он Блинкену. "Вы расположитесь в одной комнате. Мы расположимся в другой комнате и будем вести переговоры".

Блинкен согласился.

Около 19:00 и в течение следующих нескольких часов он скрывался в небольшом офисном бункере на шести этажах под землей, чтобы обсудить предложение США со своей командой: советником Дереком Шолле, помощником министра по делам Ближнего Востока Барбарой Лиф, поверенным в делах Стефани Халлетт, а также своим заместителем и правой рукой Томом Салливаном.

Время от времени Том Салливан выходил в гараж, где в подземном комплексе можно было поймать телефонный сигнал и позвонить брату, Джейку Салливану, в Белый дом, чтобы узнать, где они находятся. Он хотел знать, насколько сильно Блинкен может угрожать поездке Байдена. Это был главный рычаг давления на израильтян.

В какой-то момент Блинкен также напрямую обратился к Байдену: "Я хочу иметь возможность сказать, что если они не согласятся открыть это, то вы не сможете приехать", — сказал он.

"Безусловно", — ответил Байден. "Скажите им, что я не приеду, если они не согласятся на это".

Дермер несколько раз заходил в бункер, чтобы поспорить с американской командой, а затем передавал записки Нетаньяху во время заседания кабинета. Блинкен получал от Дермера обратно записки с рукописными правками и предложениями Биби. Блинкен хотел, чтобы первые грузовики с гуманитарной помощью начали движение в Газу через контрольно-пропускной пункт Рафах до приезда президента Байдена в Тель-Авив.

Они продолжали вести переговоры до часу ночи, когда заседание кабинета закончилось.

Вошел Биби.

"Мы не договорились", — сказал он Блинкену.

Они бились еще час и 15 минут.

"О нет, нет", — сказал Биби. "Мы не можем пустить туда грузовики. Мы не можем пускать грузовики".

"Что значит "нельзя пускать грузовики"? спросил Блинкен. "Как мы собираемся доставлять помощь людям?"

Дермер пошутил: "Может быть, телега и осел подойдут".

"Нет, нет, нет, это образ того, что, знаете ли, все идет в палестину", — сказал Биби. "Мы не можем этого допустить. А если мы пришлем экспертов?"

"Премьер-министр, — разочарованно произнес Блинкен, — нельзя есть и пить эксперту. Людям нужны еда и вода".

Наконец в 2:15 ночи, после более чем девятичасового перерыва, Биби согласился в принципе открыть задвижку, чтобы впустить гуманитарную помощь в Газу.

Биби сказал, что на него оказывалось сильное давление, чтобы он не пустил эту помощь. Они могли бы объявить о своем намерении разработать соглашение, но Биби сказал, что хотел, чтобы помощь начала поступать после визита Байдена, чтобы все выглядело так, будто президент заставил его это сделать. Биби сказал, что это обеспечит ему политическое освещение и рычаги влияния на кабинет министров и израильскую общественность, в которых он остро нуждается.