Воздушная гавань

Глава 16

Вообще говоря, Бриджет никогда не задумывалась о том, каково это — оказаться заложницей, которую в буквальном смысле схватили за горло, но у девушки не было сомнений: процесс оказался гораздо более скучным, чем она была способна вообразить.

Противостояние затягивалось, и поначалу охватившие девушку растерянность и страх сменились растущей досадой. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Ведь надо же было выставить себя такой дурой — позволить кому-то захватить себя в плен, сделать себя вражеским оружием, направленным против собственного Копья, да еще на глазах у Бенедикта!

Боерожденный аврорианец Чириако цепко держал ее, притиснув к своей груди, обернув вокруг ее живота одну руку, а второй сжимая ей горло. Сперва Бриджет казалось, что у нее получится застать его врасплох и оттолкнуть, но при малейшем движении с ее стороны пальцы Чириако сжимались туже, вовсе лишая девушку воздуха.

Выждав несколько минут напряженного молчания, Бриджет чуть повернула голову, чтобы видеть хоть краешек лица Чириако.

— Да будет вам известно, — сказала она, — стоять в такой позе не очень-то удобно. В ваших объятиях мне скоро сведет спину. И когда это случится, я физически не смогу сохранять неподвижность.

— Не сомневаюсь, родные будут вас оплакивать, — бесстрастно ответил аврорианец, в целях демонстрации чуточку передвинув пальцы, сжимавшие горло Бриджет.

Бенедикт, чьи глаза продолжали сверлить лицо аврорианца, издал низкое, неразборчиво-звериное рычание.

— Полегче, парень, — процедил Чириако. — Шевельнешься, и ни для кого из нас добром это не закончится.

— Я вовсе не шучу, — заметила Бриджет. — Сэр, если у меня сведет спину, я начну корчиться, а вы меня из-за этого убьете, тогда мой друг несомненно бросится на вас, и равновесие может поколебаться.

Оттуда, где с рукой, угрожающе простертой к взрывчатке, все еще лежала Гвен, донесся ее спокойный голос:

— Точнее, равновесие окажется подорвано.

Это заставило аврорианца усмехнуться:

— Проклятье, как же я обожаю решительных женщин! Однако опыт подсказывает мне, что излишне разговорчивые пленники либо пытаются сбежать, либо замышляют убийство. Ни дюйма послаблений.

— Есть другой выход, которого вы не учли, — возразила Бриджет.

— И что же это за выход,?

— Забирайте меня. Оставьте здесь свою взрывчатку и бегите.

— Чушь, — фыркнула Гвен.

— Мисс Ланкастер, — с сердитым напором одернула ее Бриджет, — вы весьма меня обяжете, прекратив вмешиваться. Найденное вами решение подразумевает, по сути своей, страшную гибель всех присутствующих в этом туннеле. Попробуйте дать мне возможность поискать иной, чуть менее убийственный вариант, хорошо?

Чириако откликнулся на ее тираду отчасти мелодичным смешком, который Бриджет прочувствовала спиной.

— И почему этот вариант должен меня устроить?

— Потому что он поможет извлечь из ситуации максимум выгоды, — рассудительно ответила Бриджет.

— Мне нужны эти заряды.

— Вы их уже потеряли, — просто сказала Бриджет. — Почти в любом сценарии из всех, какие могут тут разыграться, взрывчатка вам не достанется. Если нам на помощь придет подкрепление, вы ее не получите. Если явятся ваши друзья и кто-то из них, неудачно прицелившись, выдаст свое присутствие выстрелом прежде, чем моя подруга поймет, что происходит, вы ее не получите. Если не явится никто, вы ее не получите. Если у меня сведет спину и все пойдет согласно нашим ожиданиям, вы ее не получите.

Аврорианец невесело хмыкнул.

— Но только представьте. Если вы отступите, забрав меня с собой, тем самым вы не позволите моим друзьям открыть огонь: они не захотят поставить под удар мою жизнь. Погони тоже не будет. Если взрывчатка останется здесь, ее придется охранять, чтобы вы не смогли воспользоваться ею позже.

— Если не заряды, то какую же выгоду я получу?

— Свою жизнь, — сказала Бриджет. — Ваши люди выживут. Сбежав по туннелям, вы сможете однажды вернуться и напасть вновь.

Этот довод показался Чириако убедительным. Он хмыкнул вновь.

— Что тогда получите вы?

— Ваш отряд не взорвет то, что собирался взорвать, — объяснила она. — И оба моих друга благополучно переживут ближайший час.

Аврорианец встретил это объяснение глухим ворчанием.

— Я спрашиваю, что получите лично вы, мисс.

— Буду изнасилована и убита, скорее всего, — был ответ. — Но поскольку решать свою судьбу едва ли смогу я сама, нет смысла строить предположения. Вообще-то я новичок в подобных делах, сержант, но мне кажется, стоять без движения и надеяться, что рядом вдруг окажется солдат Авроры, который незаметно подберется и с первой попытки произведет идеальный выстрел по верно выбранной цели, — тактика, сулящая не так уж много. Единственная промашка, и все погибают от взрыва. Мое же предложение, напротив, гарантирует сиюминутное выживание и дает надежду выжить в будущем, чтобы, допустим, провести переговоры о лучших условиях сдачи или даже благополучно покинуть Альбион.

Кто-то из других аврорианцев, очевидно, мог понимать альбионский язык, потому что он перевел взгляд с Бриджет на Чириако и натянуто произнес несколько слов. Боерожденный десантник грубо, коротко ответил ему.

— Прошу вас, обсудите мое предложение, — сказала Бриджет. — Чем дольше мы говорим, тем скорее найдем какой-нибудь способ закончить это все.

Про себя Бриджет подумала, что это даст Роулю больше времени на поиск другого решения. Она надеялась лишь, что ему придет в голову что-то более разумное, чем неожиданная атака героического кота-одиночки.

— Сержант, вы же сами должны понимать, что…

Пальцы Чириако вновь сжались, отрезая девушке воздух, и он раздраженно буркнул:

— Вам что, звук собственного голоса голову кружит, что ли? Дайте мне подумать!

— Она выразилась не слишком ясно, — тихо, твердо произнес Бенедикт. — Но она права. Какова бы ни была ваша миссия, теперь у вас появляется крохотный шанс завершить ее по задуманному плану. И чем дольше тянется ожидание, тем вероятнее всех нас ждет в итоге нечто ужасное.

— Что-то подсказывает мне, — процедил аврорианец, — что ты не останешься в стороне, когда я буду уходить с девчонкой.

— Это будет зависеть от обстоятельств, — кивнул Бенедикт.

— От каких же?

— От того, что случится с нею потом, — пояснил он. — Обращайтесь с нею уважительно и освободите, не навредив. Если так, все мы останемся просто солдатами враждующих сторон.

— А иначе?

Бенедикт помолчал, прежде чем ответить:

— Тогда это личное.

Бриджет, лишенная на протяжении всей их беседы способности дышать, постучала согнутыми пальцами одной руки по стальному капкану рук Чириако — подала знак ослабить захват: в точности так же, как сделала бы во время тренировок с Бенедиктом.

— М-м-м? — вздрогнул Чириако. — Ах да.

Пальцы его немного разжались, и Бриджет сумела наконец набрать полную грудь воздуха. Это дало ей возможность едва ощутимо шевельнуться.

И тогда — так тихо, что девушка почти решила, что ей показалось, — Чириако издал краткий стон боли.

Бриджет замерла, впитывая этот звук. Все верно, один из энергетических выстрелов пришелся аврорианцу в плечо. Она могла почувствовать смрад опаленной ткани и, вероятно, обугленной плоти. Должно быть, рана была достаточно серьезной, раз десантник не решился на открытую схватку с Бенедиктом. Если хорошенько подумать, сковавший ее захват Чириако тоже едва ли был так уж надежен. Несколько недель тренировки не сделали ее мастером, но Бриджет прекрасно понимала, что аврорианец с легкостью мог бы удерживать ее на месте правой рукой, держа наготове левую в боевой перчатке. Вместо этого левая рука Чириако была обернута вокруг ее туловища — и не особенно крепко при этом.

Почему же? Очевидно, просто потому, что он не мог иначе. Вполне вероятно, он вообще не смог бы поднять руку, если б и захотел. Это объяснило бы, почему Чириако не дает ей расправить плечи. Левая рука аврорианца, возможно, далеко не так сильна, как он пытается ей внушить, — а сама Бриджет достаточно высока, чтобы, выпрямившись, ослабить хватку на своем горле. Другое дело, что пальцы правой руки Чириако тисками впились ей в трахею и могли справиться с задачей мгновенного убийства — и были вполне убедительны, предостерегая от попыток оценить силу левой руки.

Девушка поняла, что у нее еще сохранились шансы на спасение. Хотя сейчас все зависело от решимости Чириако. Так ли уж он готов убить ее?

— Альбионец, — заговорил Чириако, — ты ничуть меня не испугал. Не обманывайся.

— Если не боишься, отпусти девушку, — сказал Бенедикт.

— Я бесстрашен, — сухо ответил ему Чириако, — но я не глуп. И каким бы разумным выходом ни казалось ее предложение, я отказываюсь. Этого не случится.

Бриджет вновь скосила глаза.

— Да почему же?

— Потому что я преданный сын Авроры, — объяснил Чириако. — И у меня есть долг перед моей родиной. Я исполню свой долг или умру.

Чуть погодя он заговорил снова, уже мягче:

— Имейте в виду, мисс, чем бы дело ни кончилось… Захвати мы вас, и я выпустил бы кишки любому, кому вздумалось бы тронуть вас хоть пальцем. Сложись обстоятельства не в вашу пользу, я подарил бы вам чистую и быструю смерть.

— Проще говоря, вы не насильник, — заметила Бриджет. — Но вы убийца.

— В самую точку, мисс, — подтвердил Чириако.

Тон сказанного был совершенно искренним, — что убеждало отложить любые попытки воспользоваться слабостью раненого аврорианца на самый последний, отчаянный момент. Спину опять закололо, и Бриджет начала опасаться, что этот момент быстро приближается.

Обе противостоящие группы еще какое-то время смотрели друг на друга молча, в напряженной давящей тишине. Нарушил ее протяжный кошачий клич, отозвавшийся в темном туннеле зловещим эхом.

— Мышонок! — воззвал Роуль. — Помощь близка.

Встрепенувшись, Чириако принялся всматриваться во тьму, словно пытался нашарить взглядом источник звука, но даже отменное зрение боерожденного не позволяло хоть что-то различить в черноте за пределами относительно узкого, но хоть как-то освещенного кольца вокруг них.

— Возможно, это последняя возможность уступить, сержант, — сказала ему Бриджет. — Уходите сейчас.

В груди Чириако что-то глухо заворчало.

— Кошки — злобные мелкие твари, но и им меня не испугать, мисс.

Несколько других аврорианцев тихо обменялись парой отрывистых слов на языке родного Копья, но умолкли, стоило Чириако повторить недавно прозвучавший приказ. Затем глаза его округлились, и он рявкнул новое распоряжение. Аврорианцы обменялись быстрыми взглядами, но опустили свои перчатки и стали пятиться, отступая в ту же сторону, откуда явились.

— Вы пойдете со мною, мисс, — тихо произнес Чириако. — Альбионец! Да, ты, отойди к своей подружке на полу. Мы уходим.

Бенедикт прищурил глаза, но затем его ноздри раздулись, и он кивнул, словно бы понял что-то. Шаг за шагом, медленно он отошел туда, где лежала Гвен.

— Вспомни, — сказал он Бриджет, — наш первый урок.

Бриджет захлопала веками.

Первым, что ей предстояло освоить, как часто повторял Бенедикт прежде, чем перейти к практическим занятиям, было падение. Падать нужно правильно.

Ну, еще бы… Только первый урок заключался в другом, верно ведь?

Это выглядело чистым самоубийством, но… Вероятно, в подобных вопросах суждение Бенедикта окажется весомей ее собственного. Поэтому, хотя сердце ее забилось от внезапно нахлынувшего, тряского ужаса, Бриджет пришла в движение. Уперев ноги в пол, она вцепилась обеими руками в правое запястье Чириако, одновременно со всею силой склоняясь вперед — как сделала бы, швыряя вперед висящий на спине тюк мяса.

Очень быстро, одно за другим, произошло несколько важных событий.

Во-первых, на ее шее сомкнулось какое-то подобие пышущего жаром воротника. Чириако не был новичком в рукопашном бою; вместо того чтобы оказаться брошенным через плечо девушки, он сделал два быстрых, плавных шага, выбежав из-за нее, и в результате оторвался от плит пола всего на несколько дюймов.

Едва приняв на расставленные ноги вес двух человек — и аврорианца, и свой собственный, — Бриджет изо всех сил дернулась назад, спиной вбивая раненое плечо Чириако в копьекаменную стену. Тот издал короткий вопль изумления и боли, и мертвая хватка на ее горле наконец ослабла.

Трескучее копье эфирной энергии прожгло поле зрения Бриджет; выпущенный кем-то заряд угодил точно в голову одному из аврорианцев, заставив десантника рухнуть безжизненным мешком. За первым зарядом, после короткого перерыва, последовало еще три выстрела, — и хотя два ушли в тьму туннеля, третий все же достиг цели: разворотив бедро аврорианцу, он лишил его равновесия и повалил на пол.

Бриджет никак не могла меряться силой с крепкими мускулами боерожденного. Обе ее руки не лишили его предплечье возможности двигаться.

Поэтому, вновь и вновь продолжая биться всем телом о его раненое плечо, она ухватила Чириако за палец и обеими руками резко заломила его назад.

Чириако яростно выкрикнул незнакомое слово, и тогда Бриджет почувствовала, что летит, — правда, полет был не долог и оборвался в момент удара о дальнюю стену туннеля. Сногсшибательное ощущение, особенно момент падения. Руки и ноги Бриджет отказались ей подчиняться, и после удара о стену девушка упала ничком, пытаясь вернуть себе способность дышать.

В тот момент, когда она оказалась на полу, погасли те два кристалла, с помощью которых аврорианцы освещали туннель, и вокруг все исчезло — осталась только чернота, разрываемая вспышками эфирных выстрелов.

Плиты на полу туннеля оказались приятно прохладными и вполне удобными, и лежать на них Бриджет было даже уютно. Световые вспышки потихоньку закончили свою перебранку, и совсем скоро она почувствовала, как о ее щеку легонько трется нос Роуля. Усилием воли она заставила себя шевельнуть рукой, показывая, что у нее все в полном порядке.

Потом она услыхала чьи-то голоса, и по темному туннелю вновь распространился свет. Из тьмы возникло великое множество фигур в истрепанной ветрами одежде и с выдубленными солнцем лицами, в странных, тяжелых с виду мундирах. Все они были вооружены боевыми перчатками и короткими саблями — кроме тех четверых, что держали наизготовку ружья с блестящими медными змеевиками, перегретые стволы которых исходили паром, испаряя воду в маленьких резервуарах охлаждения.

Из их строя вперед шагнул человек, в котором Бриджет немедленно определила лидера. Росту он был не выше среднего, в скверно подобранном, изодранном костюме, а одна рука висела на перевязи, но его мундир нес на себе ожоги перчаточного огня и пятна от брызг явно чужой крови. Двигался этот человек с уверенной целеустремленностью и концентрацией, а люди вокруг глядели на него с очевидным, молчаливым уважением, которое не просто было бы описать словами. Обведя освещенное пространство туннеля быстрым взглядом, человек заговорил:

— Великолепный выстрел, мистер Штерн.

Тщедушный человечек с ружьем прикоснулся пальцем к козырьку воображаемой фуражки:

— Бейкер стрелял еще лучше, сэр. Уложил парня выстрелом в ногу. Теперь мы захватили пленника, которого можно допросить.

— Отличная мысль. Займитесь им.

— Так точно, капитан.

Отдав приказы, командир отряда развернулся и шагнул к Бриджет.

Роуль незамедлительно вспрыгнул девушке на грудь, уселся там и встретил подошедшего пристальным взглядом и тихим ворчанием.

— Прошу прощения, — обратился человек к коту, — но мы спешили на помощь именно к ней, не так ли?

Глаза кота сузились.

Человек протянул Бриджет руку с вопросом:

— Вы в состоянии подняться, мисс?

Бриджет издала тихое шипение, увещевая Роуля, приняла протянутую ей руку и медленно встала, не забыв подхватить и кота.

— Да. Благодарю вас, сэр.

Говорить было больно.

Человек вежливо склонил перед нею голову.

— Мое имя Гримм. — Он оглянулся туда, где высокий юноша самой мужественной внешности помогал подняться на ноги Гвен. — Мистер Криди, назначьте людей присмотреть за этой взрывчаткой, если не трудно.

— Так точно, капитан, — откликнулся высокий юноша.

Бриджет вдруг ощутила головокружение, но тут же рядом с ней возник Бенедикт, который мягко поддержал девушку под локоть.

— Аврорианцы, — обратилась к нему Бриджет. — Что произошло?

— Воспользовались твоим советом… Только забыли о плане с захватом тебя в заложницы, за что я не могу не быть им благодарен, — ответил Бенедикт.

— Я собиралась поднять его и бросить, как ты хотел, — сказала Бриджет, — но ничего не вышло. Прости.

Бенедикт моргнул.

— Значит, так ты это поняла… Нет-нет. Когда вернулся Роуль, я учуял приближение капитана Гримма и его людей и сразу понял, что без перекрестного огня не обойдется. Я просил тебя упасть.

Теперь заморгала Бриджет.

— Вот как. Это… Если вдуматься, после твоего объяснения это довольно очевидно.

Кончиками пальцев Бенедикт приподнял подбородок Бриджет и вгляделся в ее тускло освещенную шею.

— Должен признать, однако… аврорианец явно не ожидал такого поворота.

Бенедикт нежно коснулся ее горла.

— Ой, — сдержанно охнула Бриджет.

— Стоит показаться лекарю, — обеспокоенно заметил Бенедикт.

Склоненная над раненым Барнабусом, Гвен чуть повернула голову:

— Врач и здесь не помешал бы. Кажется, он так и не пришел в себя.

Выпрямившись, она подошла к Гримму:

— Капитан, вы сможете отрядить нескольких человек помочь нашим раненым товарищам?

— Разумеется, мисс, — склонился в учтивом поклоне Гримм. — Я распоряжусь доставить их туда, где сейчас проходят лечение мои собственные люди. В Дом Ланкастер, если вас это устроит.

Гвен высоко вскинула брови:

— Полагаю, это нам подойдет.

— Мистер Криди, — подозвал Гримм помощника. — Вам поручается вывести штатских в безопасное место, а пленника и конфискованный материал — препроводить куда следует. Я же продолжу дозор, чтобы затем присоединиться к вам в особняке Ланкастеров. Мистер Штерн, вы опять пойдете впереди, если не возражаете…

И так же быстро, как появились, большинство аэронавтов с капитаном во главе исчезли в глубине туннеля.

Высокий юноша проследил за тем, чтобы мины были надежно закреплены на носилках, назначил людей для переноски, а также удостоверился в том, что плененный аврорианец не истечет кровью и не сможет улизнуть. Только после этого он повернулся к ним:

— Дамы, сэр, прошу вас следовать за мной. Не стоит здесь оставаться, пока мы не уверены, что разделались со всеми врагами.

Бриджет никак не могла навести порядок в своих мыслях.

— Бенедикт, — сказала она. — Прости, но… Я так и не поняла. Сражение закончилось?

Выражение лица боерожденного сразу омрачилось.

— Нет, — тихо ответил он. — Сдается мне, оно только начинается.