Вторая часть Великого похода. От океана до степи

Глава 7

Цитадель клана Красного Дракона. Лаборатории некромантов.

5 суток спустя после прибытия эскадры клана на Курорт (Гаваи).

Дримм.

-- Какая ''прэлесть''! - с чувством произнес Дримм, стряхивая с рук кишки. Липкие и влажные ''колбасы'' с хлюпаньем падали в медный наполненный кровью таз и будто шевелились в нем, скользя по гладким стенкам и друг другу. - Пора кончать с такими делами, по крайней мере месяца на два, а там посмотрим, - уже про себя решил Дримм, с отвращением ощущая случайные брызги крови на щеках и лбу . - Надоело! - фейри почти не скрывал эмоций на лице, но все же через не хочу готовил необходимый инвентарь -- погубить результат своих, да и не только своих трудов он тоже не желал.

Занятая чтением сложного заклинания Туллиндэ никак не прокомментировала его слова и недовольный вид -- некромантка полностью ушла в процесс и, точно так же не желая загубить общую работу, не позволяла себе отвлекаться ни на что.

Срывавшиеся с почерневших от напряжения губ тяжелые слова заставляли тревожно и в такт колебаться ярко-голубое пламя сложной гексограммы и вздуваться пузырями подвешенные к потолку мешки внутри нее. Мешки, на самом деле инкубаторы из измененной некромантией плоти, стонали и проступали кровавым потом будто живые существа. Казалось то что скрыто внутри рвется наружу и вот-вот прорвет трещавшую плоть, но шло время, играло пламя и звучали слова в данный момент мало напоминавшей человека или эльфа некромантки, а инкубаторы так и не порвались.

Заклинание было долгим, и Дримм не только подготовил все что нужно и брезгливо вытер кровь с лица и рук, но даже успел соскучиться, наблюдая за впавшей в своеобразный транс напарницей и омерзительными эволюциями мешков-инкубаторов.

Наконец некромантка простонала последние слова, и напоследок особенно ярко взметнувшееся пламя исчезло -- пришло время фейри, и он, обреченно вздохнув, поспешил к несколько успокоившимся мешкам. Тулиндэ сжимала натруженное горло, а Дримм сноровисто начал покрывать мешки густой вязью мгновенно вспыхивавших золотом и тут же гасших рун, умело и быстро макая специальную кисточку в кровь, свою свежую кровь, которую он только что смешал с кровью находившихся в инкубаторах существ. Вернее не существ, а отдельных частей тел, плававших в специально созданном алхимическом составе, в основе которого была все та же кровь фейри, а так же редкие и дорогие ингредиенты.

Вскоре к Дримму присоединилась прочистившая горло Туллиндэ, и пока фейри методично работал над каждым из мешков-инкубаторов, некромантка щедро поливала ожидавшие своей очереди мешки свиной кровью из ковша, тем самым не давая плоти сохнуть.

''Чисто случайно'' заглянувший в лабораторию Менелтор (узнать, чем больше трех часов занимаются его любимая жена и Глава клана) пулей вылетел из зала, зажимая рот рукой, едва не сбив при этом ранее пытавшегося его остановить Некро. Томинокер с усмешкой посмотрел в спину облегчавшего желудок воина и перевел заинтересованный взгляд назад, пытаясь запомнить, понять и главное осознать, что делали Дракон и Королева Мертвых с кучей недавно захваченных бандитов, не меньше половины из которых захватили живьем...

Спустя полчаса.

-- И все-таки слишком дорого, - намыливавший голову Дримм не утерпел и поделился своими мыслями.

-- Посмотрим какой выйдет результат, - отмывавшаяся в соседней душевой кабинке Туллиндэ не была столь категорична. - Возможно такие ''красавчеги'' выйдут, что все расходы покажутся не стоящей упоминания мелочью. Мы ведь в них столько вложили -- просто жуть.

-- Вот именно -- жуть! - Дримм акцентировал последнее слово и, не прерывая манипуляций с волосами, разъяснил выделенный акцент: - Расходы на реагенты сократились совсем на чуть-чуть -- 2-3 сотни золотых -- это не серьезно. Моей крови на каждого из них ушло как бы не в трое. Больше трех месяцев, ТРЕХ МЕСЯЦЕВ я каждый день отливал поллитру! Я не собираюсь больше поддерживать такой темп -- все, есть же предел! Потом время и мана: ни то, ни другое меня не устраивает. Может быть тебя? -

-- Действительно долго возились, - вынужденно согласилась Туллиндэ. - А насчет маны не тебе жаловаться, ФЕЙРИ -- у тебя она восстанавливается быстрее всех! Я вот, например, тоже почти пустая и ничего, а ведь мне дольше пополнять резерв чем тебе и намного. -

Дримм не стал спорить с очевидным и, подставив лицо под струи воды, продолжил:

-- Насчет того кто вылупится -- большой вопрос! Ответ на который мы узнаем только через месяц минимум, и это тот срок, который ТЫ назвала. -

-- Раньше просто не имеет смысла, - напомнила про свои расчеты Туллиндэ. - Вытащим раньше, будут несколько улучшенные копии тех что были в Хлебной, только без мечей и может быть досмертная память сохранится и все. А вот если они как следует дозреют в инкубаторах, да еще и под твоими рунами, да еще и постоянно, весь этот период получая подпитку маной и ментальное обучение, то тогда получатся совсем другие существа. Плохо только что ни ты, ни я не сможем их вести от начала до конца, но с другой стороны, может и хорошо -- будут черпать знания из разных источников, а для Отличницы, Шутника и Иримэ это станет хорошей тренировкой, да и пора их уже привлекать к проекту -- чем раньше привлечем, тем лучше -- когда выйдем на серийное производство, его будет легче запустить. -

-- Вот посмотрим что вылупится, тогда и поговорим, - несколько поумерил ее восторги Дримм. - Кстати, а почему ты Томинокера не хочешь привлечь? По-моему он был бы не против -- очень уж заинтересованно сегодня смотрел. -

-- Обязательно привлеку, но на этом этапе он к сожалению нам не помощник -- слишком мало менталку развивал, зато по зомби почти как я, - признала достижения коллеги-некроманта Туллиндэ и повернув серебренный рычаг выключила воду.

-- Ау-у! Уже можно? - Дримм деликатно спросил раньше него закончившую мыться девушку и не дождавшись ответа приоткрыл дверь кабинки -- голая и все еще мокрая Туллиндэ взасос целовалась с поджидавшим ее мужем. - Ну-ка, половые активисты, разошлись! - шуганул парочку Дримм. - Дома, в семейной постели будете этим заниматься, а не в общественных местах! -

Чуть позже, когда все трое переместились в ''столовку'' и ожидали свой заказ, Дримм вернулся к теме зомби:

-- Ко мне тут Анариэль подходила насчет срока службы мертвяков... -

-- До тебя тоже добралась?! - перебила его Туллиндэ и возмущенно хлопнула себя ладонью по бедру. - Я же ей сказала: мы делаем все что можем! Часть зомби сохраним, а остальные проработают столько сколько смогут, ни больше, ни меньше. А если она хочет заменить тех кто рассыпется, то пусть достает нам свежак! Мы (некроманты) тоже ведь все понимаем и ради такого дела отставим все и сделаем ей ВАХ каких зомби! - Туллиндэ прикоснулась щепотью к губам и послала воздушный поцелуй. - Сотни лет будут бегать, мамой клянусь! -

-- Так собственно по этому вопросу она и приходила: склоняла меня в поход на кого-нибудь сходить и приволочь вам кучу свежего материала и про два месяца что ты ей обещала тоже не забыла упомянуть. Мне прям неудобно стало -- как раз тех разбойников захватили и всех спустили на наш эксперимент.-

-- Значит в большой рейд отправимся? - возбужденно подпрыгнул на валике для сидения Менелтор. - Это хорошо, просто замечательно! Большинство, даже те кто знает зачем мы так сосредоточились на городе, заскучали и рвутся в бой. Новичков также желательно обкатать, сбить новые рейды, позволить старичкам и новичкам лучше узнать друг друга в бою, наконец, нормальной добычи взять -- многие соскучились по добыче. -

-- Может подскажешь на кого? - вполне искренне поинтересовался Дримм, но тут же поставил несколько условий: - Только чтобы отдача была как можно более высокой, приоритет -- живые пленники, здоровые сильные мужики любой расы. Еще, мы не можем себе позволить надолго отвлекаться от здешних дел. Ну и желательно как можно дольше сохранять наше местоположение втайне или как минимум не привести за собой мстителей на плечах. Ну как, сможешь подсказать куда нам отправляться, кого бить? -

-- Вот так вот сразу нет, - задумался Менелтор. - Подумать нужно, прикинуть варианты, тряхнуть Папашу (Альдарона) насчет разведданных, возможно выслать опытные рейды проверить информацию и сориентироваться на месте -- непростое это дело, думать нужно, - пошел по второму кругу явно глубоко задумавшийся Менелтор.

-- Вот и отлично! - внезапно хлопнул ладонью по столу Глава. Менелтор и Туллиндэ аж подпрыгнули от неожиданности, а Ларирира (бессменный администратор ''столовки'') даже устремилась к столу, но с поклоном отступила, правильно истолковав жест Главы (все же на всякий случай отправила на кухню гонца поторопить поваров и заодно напомнить им, для кого они готовят). - Ты и займешься! - между тем объяснял свою реакцию Дримм: - Подумаешь, прикинешь, тряхнешь! Папашу я предупрежу, он окажет тебе всю необходимую помощь и ''даже сверх того'' (не удержался от цитаты из фильма Дримм). Нужны будут люди в помощь и для разведгрупп -- бери, но сильно не наглей. Средства -- обращайся прямо к Анариэль, думаю для такого дела она расщедрится. Сроку тебе два месяца на все про все или нет -- месяц -- время с зомби поджимает. Через месяц представишь на совете клана доклад: куда, как, какими силами, сколько времени займет и какая ожидается прибыль. -

-- ХМ, - привлекла к себе внимание Туллиндэ.

-- Ну? - вопросительно посмотрел в ее сторону Глава, а вот ошарашенный Менелтор сидел как истукан и медленно переваривал новое назначение и свалившуюся на него ответственность.

-- Можно не гнать лошадей, - высказала предложение эльфийка и пояснила: - Про два месяца я подстраховалась -- есть конечно особо паршивые мертвяки -- именно они и могут скопытиться через пару месяцев, может и раньше, но таких немного -- большинство вполне себе качественные и 3-4 месяца точно прослужат. -

-- Мамой клянешься? - усмехнулся невинной хитрости некромантки Дримм.

-- Ага, клянусь, - кивнула Туллиндэ и уточнила: - мамой Сукашвилли, а еще правой рукой Гиращщенко и левой ногой Басруева. - И уже без шуток подтвердила свое обещание: - Три месяца основная масса зомби будут в рабочем состоянии -- точно. Потом сыграют разные нюансы, но одновременного выхода их из строя не будет, и это тоже точно. Потом, мы как минимум 800-1000 успеем к тому моменту обработать, так что они по-любому останутся в распоряжении клана, а вот остальные постепенно будут сыпаться. -

-- И сколько? - все же задал вопрос Дримм, хотя ответ он в общем-то знал, ну или по крайней мере как маг Смерти 5-ого уровня мог предположить.

-- Месяца 2-4, отдельные может 5, хотя нет, - тут же поправилась некромантка, - самый лучший материал в первую очередь идет в обработку -- сам понимаешь, с ними проще работать, да и поголовастей и пошустрей они обычного дешевого ''мяса''. -

-- Ну что ж, Горец (Менелтор), благодаря жене у тебя есть еще месяц, - несколько подкорректировал сроки Дримм. - Но если справишься раньше, будет совсем хорошо. -

-- Я сделаю, - кивнул головой уже собранный будто прямо сейчас в бой Менелтор.

Вскоре компании принесли заказ, но должное прекрасно приготовленным блюдам воздал один только Дримм -- Менелтор был слишком напряжен, задумчив и вяло ковырялся в еде, а Туллиндэ наоборот расслабилась и увлеченно просвещала бодро жующего фейри о других проектах, при этом совершенно забыв про стынущий перед ней обед. Минут через пять голодный (уже сытый) фейри прикончил все что было перед ним и некоторое время лениво сидел попивая чаек, вполуха слушал что ему рассказывает некромантка, наслаждался музыкой, а так же атмосферой этого во всех отношениях приятного места и лениво отвечал на приветствия так же как и он решивших пообедать соклановцев -- в общем ловил послеобеденный кайф. Вскоре к их столу подсели Ватсон (Мулкорх) и недавно вернувшаяся в цитадель Карамелька (До-Ши-Со), чуть позже подсели Светлана с Людмилой и тихий стол на троих превратился в кагал. Впрочем уже набившему брюхо и как минимум на месяц сбросившему мороку с мертвяками фейри по барабану был весь этот шум. Дримм был доволен собой, своей сегодняшней работой в лаборатории, ясностью с зомби и общим состоянием дел: город строится, территория вокруг города осваивается, на Курорте после перехода ремонтируется эскадра, на Кури подняли очередную партию затонувших кораблей, а у замаячившей проблемы нехватки рабочей силы только что появился свой куратор -- дела шли и шли неплохо.

Незаметно смыться не составило труда, и через час Дримм уже сидел в Холме, точнее в его библиотеке и, приняв зелье 4-х кратного ускорения и активировав расовое умение ''Взгляд'', читал доступные только ему тексты. Потом Дримм изучал свитки заклинаний по пятому уровню магии фейри, внимательно до запятой вникая в описание каждого заклинания, и решал стоит ли вкладывать очки. Чаще всего заклинание не получало ничего, но иногда Дримм все же распределял в него часть своего драгоценного запаса. Всего за без малого 3 часа он изучил 10 заклинаний и лишь в два из них добавил очков, оставив остальные на начальном уровне. Поработал он хорошо и, разминая на ходу гудящие от долгого сидения плечи, отправился в зал с травяным отваром вместо воды, в тот самый зал, где творились непонятные штуки со временем и где, как он недавно обнаружил, удивительно хорошо думалось.

В зале Дримм провел примерно полчаса и около шести часов по времени Серединного мира -- вышел оттуда отдохнувшим как после здорового многочасового сна и одновременно мастерски сделанного массажа, с кучей новых идей, догадок, озарений. Как всегда Дримм был в восторге от удивительного зала, от того как он влияет на его разум и организм, но в то же время осторожный фейри старался не злоупотреблять -- он помнил как совсем недавно весь клан и он в том числе слезали с зависимости от зелий и подозревал, что и с этим местом может получиться подобная же чехарда. Нет, каких-то особых побочных эффектов кроме эффекта быстрого времени (5 минут в зале -- час снаружи) Дримм пока не замечал, хотя после посещения зала у него на сутки-двое пропадала потребность во сне, но слишком уж ему хотелось там остаться и каждый раз когда фейри покидал зал ему приходилось буквально переламывать себя, не задержаться еще на минутку, две, три, додумать эту идею, поймать вот эту мысль, ухватить за хвост внезапную придумку.... было тяжело, причем когда он находился в зале, то даже не осознавал насколько тяжело. Несмотря на все свои подозрения Дримм не стал отказываться от того что мог и давал ему зал, лишь ввел железное правило -- посещать его не чаще чем раз в неделю и не больше чем на полчаса. Но как бы то ни было несомненная польза от странного места была: за те самые полчаса разум фейри будто раскрывался и начинал работать с невиданной быстротой и продуктивностью, выдавая порой совершенно неожиданные результаты, благодаря чему Дримм не только лучше руководил кланом и изрядно продвинулся в своих занятиях магией и алхимией, но и переосмыслил многое как из старой земной, так и новой виртуальной жизни, не просто поняв как (?) и почему (?), но и шагнув куда дальше до самого важного: как узнать уже совершенную ошибку в новом обличье и как избежать ее в будущем (?).

Окрыленный и посвежевший Дримм на пару секунд задумался, а потом решил навестить зал-парию, в котором он был от силы пару раз и с которым следовало наконец разобраться и узнать, что тот может ему дать. Дримм подозревал что не мало -- в конце концов это ведь один из начинавшихся в Храме залов, и второй из них зал Раздумий (так он назвал столь много дававший ему зал) находится у него за спиной.

Снова фейри приняла неестественная темнота ведущей вниз лестницы. Возможно именно из-за непроницаемой даже для его глаз тьмы он и не любил посещать этот зал, к тому же крутая лестница напоминала ему похожую лестницу в доме Первого во время финального испытания -- страх лишиться магии крохотным червячком пролез внутрь него, спрятался глубоко-глубоко на дне подсознания и, пусть фейри не признался бы в этом даже самому себе, иногда влиял на его дела и поступки. Вот и сейчас Дримму до дрожи в коленях захотелось зажечь магический огонек и убедиться что магия по прежнему с ним, тем более темень-вырви глаз вокруг -- есть повод. Но Дримм почему-то пересилил себя и мало того, что не зажег стоивший всего лишь щелчка пальцев огонек, так еще и ускорил свой шаг, а когда ожидаемо оступился, прыгнул вперед, перевернулся через голову, оттолкнувшись ладонями от ступеней... и ринулся по лестнице вниз, вложив в безумный бег все свои воинские навыки и чувства за исключением зрения, но удержался и не применил ни одного из множества доступных магических умений. Фейри победил и достиг конца лестницы на своих двоих, ни разу, НИ РАЗУ не то что не споткнувшись даже не оступившись в кромешной тьме.

-- И что это было? - недоуменно подумал Дримм, оглядываясь назад. Разумеется он имел в виду не привычную для этой лестницы тьму, а свое собственное странное, если не сказать больше поведение. - Какого х..ра я не зажег светлячок, а как напонуженый рванул вперед, рискуя в любой момент свернуть себе шею?! - Дримм был зол и зол сам на себя, пытаясь объяснить самому себе причины своего дебильного поступка. Некоторое время он старательно вспоминал свои мысли и чувства на лестнице минуту ( меньше) назад и благодаря все еще не прошедшему эффекту после посещения зала Раздумий почти докопался до истины, но все же не смог.

Сознание разумного существа -- странная штука, а сознание такого разумного как Дримм, человека в теле фейри и фейри, думавшего что он все еще человек -- очень-очень странная штука. Благодаря прекрасной еще и обострившейся после зала Раздумий памяти, он отлично помнил свои чувства и мысли в тот самый момент и знал почему так поступил, но, НО его разум не принимал это знание и отбрасывая прочь продолжал искать. Кончилось все тем что злой незнамо на кого Дримм обвинил во всем абсолютно невиновный в произошедшем зал Раздумий, скоропалительно посчитав что наконец-то вылез побочный эффект, и дал себе слово уменьшить время пребывания в несправедливо обвиненном зале, на том и успокоился.

Взвинченный фейри умастил свою задницу в единственный предмет мебели (здоровенный каменный трон) и уставился на ведущую в никуда дверь. По своему прошлому посещению Дримм примерно знал ( думал что знает) что нужно делать -- сесть в кресло и пытаться установить с дверью ментальный контакт. В прошлый раз ему не хватило навыка и терпения, теперь же он решил пройти весь путь до конца, тем более сегодня будет легче -- благодаря залу Раздумий его разум силен как никогда. Кстати, расовое умение ''Взгляд'', на которое он возлагал столько надежд, не очень помогло ему в тот раз -- под ''Взглядом'' изменилась только дверь: один незнакомый рунный алфавит сменился другим и.. все. Кое-что Дримм тогда все же вынес: переписал знаки новоткрытого языка и хорошо в очередной второй уже раз прошерстил библиотеку, результат был такой же, то есть никакой -- записей на этом языке он так и не нашел. Разве что на обложке одной из старейших фейрийских книг ему повстречался похожий на эти руны полустертый от времени орнамент, но именно похожий, да и что ему с того орнамента, если не ясен его смысл? Книга называлась: ''Взросление Воина'' и рассказывала как в древние, буквально в первобытные даже для древнейшего народа фейри времена молодые представители этой расы становились изгоями: сами из подручных материалов изготавливали себе оружие и добывали славу и честь в сражениях с чудовищами и враждебными инородцами (тогда -- представители всех других рас) и только убив многих врагов и заслужив право называться воином, возвращались к своему народу. Никаких ссылок на странный орнамент Дримм так и не нашел.

В этот раз у него что называется пошло -- взвинченный пробежкой и недавней вспышкой мозг переполнял свежий адреналин, а благодаря залу Раздумий на время многократно возрос ментальный потенциал, да и не совсем удачный опыт прошлого посещения был ему в помощь -- Дримм ломился вперед как носорог на огонь, один за другим взламывая незнакомую ментальную структуру, будто вплавленную в руны и камень двери.

Когда он увидел, как без всякого ''Взгляда'' проступает рисунок вторых скрытых рун, он понял что близко и поднажал.

Скрытые руны засияли черным огнем, а те что поверх -- ярким режущим глаза пламенем. Фейри закрыл глаза (при этом видя все), но усилил ментальный нажим.

Тьма второго слоя рун наложилась на свет и родился новый, еще один неизвестный, но в тоже время чем-то знакомый Дримму алфавит, кресло под ним так же начало сиять, а заодно и теплеть -- фейри все продолжал и продолжал жать, одновременно пытаясь проникнуть в суть манивших и на что-то намекавших рун.

И вот когда все время ускользавший смысл был у него почти в руках... Вспышка!!! И темнота...

Неизвестно где.

Дримм очнулся от холода -- давно позабытого им чувства и некоторое время не осознавая и не помня себя сжимался в комок, пытаясь согреться. Вспомнил! Вскочил, меся ногами по-весеннему рыхлый и вязкий снег. Всюду вокруг ошарашенного голого фейри простирался бело-грязный зимний лес, и в тоже время его слезящиеся глаза терзало не по зимнему яркое солнце.

Фейри потерял равновесие и, взмахнув руками, упал -- слишком резкий переход из темноты на свет, да и то куда от попал слишком сильно отличалось от того где он, по его ощущениям, был секунду назад. Некоторое время он лежал, неловко ворочаясь в снегу и ничего не понимая, потом все же встал и отряхнул прилипшие к плечам и волосам белые хлопья. Огляделся по сторонам, прижмурился, пытаясь прогнать видение, вновь огляделся -- все тот же лес и подтаявшие сугробы. Завертелся как загнанный зверь, а потом побрел незнамо куда, широко загребая ногами. Остановился, прислушался к себе, взмахнул рукой, выматерился-прорычал, еще раз взмахнул и еще раз, еще, еще, еще... Тряс руками минут десять и вновь застыл, уставившись в пустоту, будто пытаясь увидеть что-то доступное только ему -- не увидел. Сжал голову руками и снова побрел вперед, не разбирая дороги, натыкаясь на стволы деревьев и ломая телом хрупкие обледеневшие кусты.

Дримм по настоящему психанул, потерялся и некоторое время не осознавал себя, да и немудрено -- очнулся голым в совершенно незнакомом месте, без магии, без интерфейса, без ставшей частью его самого связи с питомцами и маунтами, а открывавшая вход в Холм татуировка стала просто татуировкой и все -- как одновременно потерять зрение, слух, кожу, руки и несколько внутренних органов, да еще его давний страх (лишиться магии) вылез в полный рост и вцепился в то немногое что осталось от разума фейри. Да, некоторое время по снежному лесу брел не Глава могучего клана, убийца темного бога, Дримм Красный Дракон, а жалкое полубезумное существо. Неизвестно сколько времени бесцельно бродило потерянное существо, все больше и больше погружаясь в пучину отчаяния, но внешний мир напомнил о себе -- голодный по весенней поре гашрук (похожий на росомаху зверь) прыгнул на подвернувшуюся добычу с высоты и глубоко погрузил изогнутые как у рыси, большие как у медведя и острые как булатные ножи когти в беззащитную спину.

Он очнулся от дикой боли в спине! Пошатнулся от чудовищной тяжести и раздирающей муки уже внутри себя, но устоял на ногах. На мгновение ему захотелось поддаться, не делать ничего, упасть глазами в снег и дождаться сладостного мига, когда боль сменится темнотой.

Вместо этого фейри оттолкнулся ногами от земли и всей массой упал назад, подминая захребетника под себя, перекатился, вскочил и силой ударил визжащую тварь о ствол дерева, о другой... и сам заорал -- острый обломанный сук пронзил обоих! Несмотря ни на что тварь не собиралась отказываться от добычи -- похожие на клыки саблезубого тигра природные кинжалы воткнулись в плечо, попутно смахнув фейри ухо.

Вновь рванулся не желавший становиться обедом фейри и сломал сук в обоих телах, схватил торчащий из живота обломок и одним движением вырвал его!

Упрямый гашрук взвыл от боли, но еще сильнее сомкнул способные перекусить бычью шею клыки и вновь еще глубже втыкая когти попытался повалить добычу и подмять ее под себя. Вонзившийся в глаз острый обломок заставил зверя забыть свой план и, оставив покамест истекавшую кровью добычу, безумно забиться в снегу, пытаясь вытащить деревяшку из правой глазницы.

Отброшенный зверем Дримм рухнул в мгновенно покрасневший сугроб и тут же, не обращая внимания на боль и изодранную в лохмотья спину, вскочил и повернулся лицом к врагу.

Оба и яростно взревевший Дримм, и преодолевший боль гашрук бросились друг на друга одновременно и также одновременно разлетелись! Фейри, грудь которого теперь мало отличалась от спины, вновь поглотил бурый от крови сугроб, а лишенный сорванного носа и половины клыков гашрук кубарем покатился по земле.

Дримм раньше своего противника пришел в себя и, вырвавшись из слабых объятий почти растаявшего сугроба, вновь устремился вперед, теряя по пути кровь и лохматы кожи.

А вот лесной хищник не бросился ему навстречу -- слишком силен был последний удар не пожелавшего стать добычей врага.

Фейри был страшен в свой ярости: белеющие сквозь разодранную плоть кости, толчками выходившая из него алая и черная кровь, органы (внутренние органы), что шевелились внутри глубоких ран, а также безумная жажда жизни и яростное желание убивать. Гашрук так и не успел прийти в себя -- фейри схватил его за хвост и раскрутив начал бить о стволы деревьев.

Первый удар! Треснули ребра и задние лапы, а из пасти вместе с воем хлынула кровь.

Второй удар! Слишком тонкий ствол сломался под разогнавшимся живым снарядом и пеньком-облмком пропахал хрипящей твари бок, срывая кожу и мясо и вырывая из тела обломки сломанных ранее ребер.

Третий удар! Загудел могучий восьмиохватный ствол: в пыль, в труху разлетелись позвонки, а обнаженные легкие лопнули на всю длину и частично остались на коре.

Третий удар стал и последним -- не выдержав ярости фейри, оторвался хвост. Хищник был мертв, возможно уже после второго удара, но Дримм озверел и еще очень долго бил, рвал, пинал, грыз зубами мертвое тело и только после того как от твари остался лишь красный утоптанный снег и непонятные клочки, задрал голову к небу, и над притихшим лесом разнесся его победный рык.

-- Ух е... твою в ср...у на...ю в пе...чьную б...ь!!! - фейри в голос и с чувством проинформировал мир о проснувшейся боли. Дримм постепенно приходил в себя и почувствовал весь букет болевых ощущений. У него болело все: изодранная в лохматы спина, на которой практически не осталось кожи, да и все остальное под ней словно познакомилось с бороной; лишь немного меньше пострадали грудь и живот, из живота вообще чуть-чуть не вылазили кишки; плечу, правой руке и шее тоже досталось -- в сломанной ключице застрял обломанный клык, а плечевая кость ''гуляла'' в широкой ране; другая рука и ноги также болели, видимо за компанию, так как не имели на себе следов когтей и клыков; ну и конечно болела голова, болела от боли всего остального тела.

Половины, да что там половины! Десятой доли полученных им ран хватило бы, чтобы свести в могилу здорового, сильного, терпеливого человека, но Дримм был игроком и фейри -- он сумел выжить в первые самые сложные минуты, а потом перестала идти кровь, мышцы, связки, жилы и в конце кожа пошли в рост, и через несколько минут он вновь на ногах готов к бою, лишь змеятся уродливые шрамы по груди, животу, пле.... проще перечислить где их нет. Последний шрам рассосался к вечеру следующего дня, а вот боль и ломота преследовали Дримма почти неделю.

Внезапный бой и смертельная опасность помогли ему прийти в себя и на время прогнали отчаянье и переходящую в безумие хандру, доказав самому фейри что несмотря ни на что он все же хочет жить и готов за эту жизнь бороться. Вообще ему повезло, по настоящему повезло как везло немногим из игроков -- ни разу за все время жизни в Серединном мире он не умирал, не воскресал в точке респауна, а значит его подсознание не привыкло к смерти, и потому он продолжал ее бояться (пусть и на уровне инстинкта, а не разума) и каждый раз, каждую схватку, каждый новый бой, каждого врага встречал в полную силу и бился как в последний раз. Ни разу не умиравший Дримм побеждал там, где другие игроки предпочитали сдаться-умереть, а потом, после возрождения, уже зная что их ждет, попробовать с новыми силами: с одной стороны -- верный, игровой подход, а вот с другой -- у многих рождалась порочная привычка отступать и умереть, там где они могли бы победить, но не победили и не победили именно потому, что не боялись умереть, а значит не сделали все что могли.

Впрочем что толку об этом рассуждать -- все произошло как произошло, и пришедший в себя победитель отправился дальше, имея первостепенной целью найти хоть чего-нибудь пожрать, потом прикрыть наготу, ну и само собой разумеется выяснить, что с ним произошло и куда он попал. Вообще отсутствие магии, связи с питомцами и интерфейсом породили в голове у Дримма ворох предположений, вплоть до того что он уже перенесся на Землю прошлого, а отсутствие воспоминаний как все произошло -- неожиданный побочный эффект. Но нападение гашрука, прекрасно знакомого ему существа, позволило отбросить этот вариант, да и знакомые растения Серединного мира вокруг и незнакомые, но точно не земные, окончательно убедили фейри, что он по прежнему в вирте.

Между тем голод, постоянный спутник естественного процесса заживления, беспокоил его все сильней, и Дримм все ускорял и ускорял свой шаг, переходя на легкий бег и мечтая поймать хотя бы тощего зайца, пичугу, даже полевую мышь и сожрать со шкурой и костями. Добычи не было -- сцепившиеся фейри и гашрук распугали всю живность вокруг, и голодный победитель начал в прямом смысле жевать кору, срывая полоски с деревьев на ходу и толкая их в рот.

Огромный орешник стал настоящим подарком судьбы, а крупные с кулак прошлогодние орехи показались Дримму изысканным лакомством и лучше всякого мяса утоляли голод.

Размолоть в кулаке не такую уж и прочную скорлупу, выгрести не аппетитную на вид, но вкусную мякоть, сунуть ее в исходящий слюной рот и пока жуешь, сорвать новый орех -- все повторить и так раз за разом. Дримм настолько увлекся процессом что забыл об всем вокруг и, когда мохнатая башка попыталась ткнуться ему в руку и слизнуть с ладони мякоть очередного расколотого ореха, фейри ее машинально оттолкнул, рыкнул в испуганно закатившиеся глаза и чуть ли не дал пенделя жалобно и обиженно ревевшему существу, на всех парах удиравшему от него сквозь сминаемый орешник. Через мгновение Дримм все же осознал: тварь была даже побольше недавно заваленного гашрука, но главное, там куда удирал плачущий мохнатый толстожопый стог, паслось еще два таких же и еще одно вообще необъятное существо, раз так в пять крупней обиженного фейри медвежонка -- Дримм наконец разглядел кому он едва не навешал пенделей.

Мохнатый комок ткнулся в мамку и на своем медвежьем языке попросил ее себя пожалеть и защитить от неласкового двуногого. Медведица лизнула лобастую башку и двинулась по уже протоптанной отпрыском дороге, в конце которой ее ждал обидчик ее сыночка, сам сыночек и два других медвежонка заинтересованно покосолапили ей вслед. Медведица не была в ярости как могло бы быть -- в конце концов отпрыск не так уж и пострадал, не имел ни одной раны, а конфликты за орехи с другими медведями и другими существами случались с редким постоянством. Но и спустить обиду медведица тоже не могла, тем более, как она успела понять по незнакомому запаху, чужаку, еще одному претенденту на орехи. Прогнать! Напугать обидчика сына и навсегда отвадить его от кустов! Вот что хотела рачительная мамаша, тем более имелся повод -- хнычущий за спиной годовалый щенок, да и чужак был не так уж и велик, будет зарываться -- порвет, и медвежата немножко раньше чем должны узнают вкус мяса.

Именно такие мысли гуляли в огромной голове, а грозное ворчание и нарочито вальяжное пугающее своей неотвратимостью движение сквозь кусты призваны были дать понять серьезность намерений многотонной туши, а так же возможность обидчику задать стрекача -- медведица не собиралась преследовать чужака, а лишь презрительно поворчала бы ему вослед. Но многократно отработанный на лосях, оленях и кабанах порядок действий сразу же дал осечку -- чужак не собирался убегать, а встретил медведицу рычанием и взглядом голодных глаз. Впервые в жизни на могучего зверя смотрели как на добычу, и медведице не понравился этот взгляд -- она обнажила клыки и рыкнула по-настоящему. Получила в ответ не менее грозный рык и напряглась, оценивая перспективы схватки: незнакомое ей существо было не велико, но от него пахло кровью, не его кровью, а кровью недавно убитого врага и не простого врага, а страшного в ярости и подлости гашрука, многочисленные шрамы на бесшерстном теле намекали на множество выигранных схваток, а отсутствие страха и ярость в глазах на то, что чужак рассчитывает победить. Если бы медведица была одна, возможно она и решилась бы на схватку, как когда-то в молодости (2 года тому назад) вышла против стаи огромных волков, но сейчас у нее за спиной драгоценные дети, и она не имела права умирать.

На некоторое время два хищника застыли в готовой ко всему неподвижности: Дримм приготовился умирать и убивать, а медведица опасалась, что незнакомый зверь примет отступление за слабость и бросится на нее и детей. Выход из сложной ситуации нашли заскучавшие медвежата, которые затеяли между собой веселую возню и провалившись в скрытый под снегом овраг дружно заревели, зовя могучую мать. Медведица не могла не ответить на призыв сразу всех своих чад и поспешила к уже самостоятельно выбиравшимся медвежатам. Вспомнила о чужаке и своей подставленной спине, стремительно обернулась -- двуногий мирно объедал ореховые кусты и даже не думал нападать.

В орешнике вновь установился мир, и стороны мирно паслись на разных концах зарослей. Вскоре медведица увела малышей, ушел и Дримм, но прежде выломал себе гибкий, длинный, толстый прут -- его первое оружие с момента попадания сюда-незнамо куда.

Вновь фейри шел по зимнему лесу, но теперь он был сыт, в памяти и можно сказать вооружен, одно плохо -- он не знал куда ему идти и шел наугад, внимательно запоминая ориентиры по пути. Через час неторопливой ходьбы кое-что привлекло его внимание, и он свернул, направившись к зарослям выглядывавших из-под снега растений, и очень обрадовался, узнав в стеблях коноплю. И нет, не подумайте плохого, фейри не заинтересовал валявшийся под снегом ''план'', да и косяк из пролежавшей всю зиму под снегом ''травы'' получился бы не очень, если вообще получился. Дримма заинтересовало другое: желудок он уже набил, на очереди была одежда, а тут такой подарок судьбы в виде одного из древнейших что на Земле, что в Серединном мире источников волокна.

Долго рассказывать как Дримм разрывал снег и рвал ломкие замерзшие стебли, потом не разбирая где посконь, а где матерка драл их на волокна, обрабатывал, используя зубы, ногти, ледяную воду недавно обнаруженного ручья и свое единственное оружие, оно же инструмент (ореховый прут), потом неловко плел получившийся в результате тяжелой и непривычной работы результат, собирал кору и мох. Прочитанные когда-то книги были прочитаны не зря, ''бесполезные'' знания пригодились, и к тому моменту как на лес почти опустилась тьма, Дримм обзавелся одеждой и сомнительной прочности веревкой метров этак в двадцать длинной. Одежда тоже была не фонтан -- скорее вдвое сложенная сеть с мелкими и крупными ячейками и большими дырами для головы и рук, своеобразное пончо с напиханными между ячейками мхом и корой. Несмотря на околонулевую полезность подобной пародии на балахон всем известной звезды Российской эстрады, фейри был доволен своей работой и тем, что хотя бы жопу и яйца он все же прикрыл и не сверкал ими на весь лес. Он имел все основания для гордости -- в таких условиях и с такими инструментами вряд ли даже творивший для примадонны известный модельер справился бы лучше него, скорее хуже, не говоря уж о том, что голодный гашрук не оставил бы модельеру с подходящей для съедения фамилией шансов приступить к работе.

Уже не только вооруженный, но и одетый Дримм весело насвистывая вновь двинулся вперед, подступавшая тьма ничуть не пугала способного видеть ночью не хуже чем днем фейри, а на 3-4 градуса опустившаяся температура не сумела пробить его дубленую и недавно ''расписанную'' кожедером-гашруком кожу.

Через час небо украсили 5 знакомых лун, и фейри окончательно убедился в том что итак уже знал -- он все еще в Серединном мире.

Спать не хотелось, желудок был полон, и вопросы роились в голове -- фейри долго почти до середины ночи шел и шел, и шел, и... и.... неожиданно понял, что уже не меньше двух часов идет по собственным следам, причем уже не первый и не второй раз -- успел протоптать тропинку. Ярко светили луны, и вокруг него было довольно светло -- он не мог заблудиться или сбиться с пути.

-- Что за морок...? - подумал Дримм, поудобней перехватив прут. Застыл, замер, припал к земле и напряг все свои чувства -- ничего. По привычке обратился к магическому чутью и чуть не выругался в голос, но вовремя остановился и вновь прислушался. Лес жил обычной ночной жизнью: кто-то шебуршал в ветвях и корнях; пахло прелой листвой и какашками; где-то рычали, но слишком далеко; в километре сквозь подлесок ломилось стадо, возможно лоси или другие копытные -- вокруг не чувствовалось опасности, ни запаха или дыхания крупного хищника, ни взгляда на коже, ничего.

Фейри постоял еще немного, а затем неожиданно для внешнего наблюдателя (если таковой был) скользнул вперед, но теперь он был напряжен и собран, прут в руке напоминал меч, да и снег не скрипел под стремительными, какими-то рваными и в то же время плавными шагами. Дримм постоянно менял скорость и порядок движения, то приседал, то совершал рывок, то замирал, на мгновения вслушиваясь в лес, и внимательно смотрел на свои следы. Вновь замер -- он опять совершил круг и в очередной раз ступил на отпечаток своей ноги.

-- 10 минут, - на этот раз Дримм прекрасно помнил сколько он прошел, снова замер -- и вновь никого. - Попробуем по иному, - решил Дримм и, спрыгнув с натоптанной тропы, пошел параллельно ей, но метрах в 5. Снова тот же отрезок времени и фейри вновь уткнулся в свои же следы. Немного подумал и пробежался назад и в бок, сделав полноценный двухкилометровый полукруг. Опять попробовал идти вперед и пробовал три раза подряд -- не получалось -- путь закрыт...

Некоторое время размышлял что бы это значило, а затем вернулся назад, на первую утоптанную тропу и пошел уже в другую сторону, через каждые полчаса пытаясь преодолеть замкнутый круг. Так он и встретил рассвет.

Через час после восхода солнца вышел к реке, спугнув стадо коз у водопоя, поглядел им вслед, но преследовать не стал, напился холодной зуболомательной воды и пересек реку, прыгая по здоровенным валунам. За рекой вновь попробовал сунуться вперед и вновь неудача. Переправился обратно на свой берег и продолжил путь вдоль незримой границы.

Через три дня Дримм вернулся, вернее не так -- вышел к все той же реке и, усевшись на берегу, задумался. За эти три дня он много прошел и много чего увидел и нашел: дважды встречал знакомое стадо коз, видел оленей и лосей, обнаружил еще один небольшой орешник, нашел пару масштабных зарослей малины и пару же зарослей конопли, побеспокоил еще не проснувшихся пчел в дупле дерева и наелся меду, сломал сук и с помощью подобранного осколка кремня выточил себе настоящую дубину, благодаря тому же кремню и другому камню добыл огонь и испек на костре отрытую из-под снега мелкую дикую копу -- в общем много чего смог, не смог только одного -- вырваться за пределы незримых стен и сделав полный круг вернулся туда, откуда уходил три дня назад.

Дримм довольно долго сидел на берегу реки и шевелил ногами в воде: в мозгах и душе было пусто -- он не знал, что ему делать и как выбираться из этой ситуации. Мозг просто перегорел и будто отключившись отдыхал. А вот желудок захотел жрать и, громко заурчав, толкнулся, напоминая о себе и подстегивая апатичный мозг. Фейри вновь запрыгал по камням, но на этот раз его целью был не противоположный берег, а самая середина реки. Вскоре он достиг нужного камня и присел, потом лег, практически свесившись в воду и выставив руки вперед. Долгое неподвижное ожидание.

И резкий рывок! В руках у фейри забилась большая рыба, побилась, покрутила хвостом, поразевала рот и успокоилась в глиняной скорлупе под слоем углей. Думать все так же не хотелось и Дримм до самой ночи сидел у костра: лениво ковырял прутиком угли, смотрел на огонь, съел обалденную рыбу, слепил из глины чашку и не расстроился, когда она треснула при обжиге. Ночью он спокойно спал у костра, впервые за три дня позволив себе провалиться в сон и ничего не бояться. Утром встал, позавтракал остатками рыбы и пошел исследовать свой новый дом.