Завещание рыцаря

ГЛАВА 7

Что тут можно сказать?… С полминуты, не меньше, я просто не мог и посмотреть на Энтони — сидел и разглядывал стол. Из некрашеных, серых от времени досок. Со сквозной дыркой на месте вылетевшего сучка. В дырку была видна та муха — обалдело сидя на травинке, она, похоже, была ошарашена своим избавлением. Не хуже нас с англичанином ошарашена… Усомниться в словах Олега Никитовича мне и в голову не приходило. Уж я-то знал: наши края Олег Никитович изучил, как свои пять пальцев, а отечественную историю — как десять.

Энтони, когда я наконец поднял на него глаза, сидел неподвижный и такой белый, что я даже испугался… Короче, он выглядел, как я себя чувствовал. Это и понятно — с детства мечтал, русский язык выучил ради этой мечты, а тут такой ляп! Не иначе, как просто поддельная бумага. Если уж мне тяжело расставаться с мечтой о великой находке (а ещё больше — о самом процессе поиска!), то каково ему?

Олег Никитович сочувственно смотрел, как Энтони поднялся на ноги. С первого взгляда было ясно, что у парня рухнула какая-то мечта. А Энтони прерывисто вздохнул, чётко сказал: «Спасибо,» — и пошёл прочь, даже не оглядываясь.

— Спасибо, извините, что помешали, — поспешно выговорил я, вскочил и кинулся за Энтони. Нагнал почти сразу — тот еле плёлся — и услышал, как он бормочет (не мне, а себе под нос, упорно и ожесточённо):

— Итс импоссибл!.. Ай донт эгри!.. Ай донт эгри!.. Зэтс нот райт!.. Ай донт белив зэч… итс мистэйк!..[3] — потом вдруг резко повернулся ко мне и отрывисто, с неожиданным акцентом, сказал: — ЙЯ НЬЕ ВЬЕРУ. Нье можьет битть! — тряхнул головой и вошёл в норму: — Я всё равно буду искать!

Мне стало одновременно смешно и досадно. Ну-у, это уж слишком! Через пять минут выезжаем, а завтра скажут — куда…

— Где ты собираешься искать? И что? Пустое место? — осведомился я. Энтони споткнулся… как-то ошарашено посмотрел на меня… а потом внезапно повернулся и бросился обратно бегом — мы дошли до тропинки. Мне ничего не оставалось, как ринуться за ним…

Олег Никитович всё ещё сидел за столом, задумчиво двигая стакан — и вскинул голову на наши шаги. По-моему, он обрадовался, что мы вернулись. А Энтони, опершись ладонями о стол и задыхаясь — не от бега, от волнения — быстро заговорил:

— Вы сказали, что крепости с таким названием нет. Хорошо, нет. Но почему вы говорите, что не было? Вам достоверно известно, что не было? А если она просто оказалась разрушена и не была потом восстановлена?!

Олег Никитович слегка поморщился — он так делал, когда слышал, по его словам, «дилетантские сказки на исторические темы».

— Невозможно. Крепость, пусть небольшая — не иголка, даже не человек, не могла исчезнуть бесследно. Её существования было бы непременно зафиксировано в летописях, деловых письмах, сказках управляющих… — но, объяснив это, Олег Никитович вдруг потёр лоб и с интересом посмотрел на Энтони, который чуть ли не лёг на стол. — Послушай… а ведь ты, может быть, прав! И что я сам-то… Андрей, ты ведь сказал — время монгольского нашествия?

— Ну, — кивнул я, усаживаясь на скамейку. Чувствовалось, что вот теперь разговор только и начинается.

— Так. Откуда мы знаем, какая часть документов сохранилась в те годы?

Одна треть? Пятая? Десятая? Сотая? — наш историк прищурился, положил кулаки на стол. — Что же, если учесть это — ваша Краевая вполне могла существовать. Но! — он поднял палец. — Бесследно всё-таки ничто не исчезает. Память о любом явлении, событии, поселении строго фиксируется — в новых названиях, в легендах, в приметах местности…

— А что бы вы сами сделали, если бы задумали найти эту крепость? — вгоняя меня в тихий ужас, спросил Энтони. Олег Никитович покачал головой:

— Ничего, — спокойно ответил он. — Я бы просто не взялся за это. Такая работа — для настоящей экспедиции. Большой, хорошо оснащённой, подготовленной… Наконец — уже имеющей какую-то базу для поисков.

— Олег Никитович, — вспомнил я, — но вы же рассказывали, старшеклассником вы с друзьями искали и даже находили клады.

— Было пару раз. Находили. Но никогда не ИСКАЛИ, — Олег Никитович выделил последнее слово. — Искать клад, не имея точных указаний — занятие бесполезное, хотя и увлекательное. То же самое и здесь. Мы просто много путешествовали по родным местам и по России… ну, тогда ещё — Союзу. Это было проще, чем сейчас… — историк внимательно посмотрел на меня, потом — на Энтони. — И — безопаснее.

— И всё-таки, — упрямо сказал англичанин, садясь на скамью. — Если бы…

— Ладно. Я бы сделал то, что мы делали тогда. Отправился в путешествие. В данном случае — в поход по границе Рязанского княжества, — глаза Олега Никитовича заблестели. — Эта ваша крепость была расположена в наших местах?

— Приблизительно, — я пояснил: — За рекой Цной.

— Вот. Так! Значит — по той части границы, которая проходила к востоку от Цны. Ну а по пути расспрашивал местных жителей и не пропускал бы ни единого холма… Вы знаете, что масса холмов в наших местах на самом деле никакие не холмы, а — курганы? Могильные, либо выросшие над сгоревшими сёлами или городками? То-то… Но и в этом случае надежды на успех поиска остаются мизерными. Мы с друзьями ещё застали по деревням последних бабулек и дедов, которые пели былины и могли объяснить, почему холмы за деревней называются именно Дружинные Шлемы, а не иначе. Сейчас… — Олег Никитович развёл руками. — Увы! Можно топтаться по месту, которое ищешь, но тае его и не найти. Честно — кислая затея!

— Шлиману тоже не верили! — бросил Энтони запальчиво. Олег Никитович одобрительно посмотрел на него:

— О-го!.. Шлиман, Антон, всё-таки точно знал, что ищет. И приблизительно — где ему искать. Труды же наших Гомеров зачастую не сохранились…Так и остались два христианских миссионера благодетелями славян, подарившими нам письменность… а «Слово о полку Игореве» — древнейшим памятником нашей словесности! — наш историк непонятно улыбнулся.

Энтони, похоже, был очень сердит на него за скепсис и возражения. Я это понял, едва англичанин заговорил:

— Я думаю, тут никто не виноват. Просто Россия в то время сильно отставала от Западной Европы по уровню культурного развития.

— Отставать мы, Антон, начали после монгольского нашествия, — возразил Олег Никитович, а до этого именно Западная Европа плелась у нас в хвосте. Да и спасли Европу в то время именно мы… как и много раз потом.

— От кого же это Россия спасла Европу? — холодно поинтересовался Энтони. Я сидел тише воды ниже травы — англичанин самым бестолковым образом практически раскрыл наши цели, а теперь, похоже, собирался раскрыть и свою личность.

— От нашествия монголов, — любезно пояснил Олег Никитович. — От уничтожения всех, кто ростом выше тележной оси. Тебе об этом ничего не известно, Антон?

— Нет, — коротко ответил англичанин. Наш историк кивнул:

— Я не ясновидящий, но… лицей или частная школа. Возможно — на деньги западных спонсоров. Курс «Мировая история» с особым упором на роль западной демократии в спасении человечества. Так?

— Почти, — ответ Энтони снова был коротким, как выстрел. Олег Никитович невесело рассмеялся и откинулся назад, сплетя пальцы на высоко поднятом колене.

— Раньше, помнится, — задумчиво сказал он, — в наших учебниках чуть ли не открытым текстом писали, что восстания рабов в Древнем Египте преследовали цель установления социалистического строя. А Спартак — вообще младший брат Маркса. Сейчас, гляжу, по-другому — люди всю… историю только и мечтали о приходе добрых дядей из-за океана…

— При чём здесь это? — голос Энтони был резким. — Я говорю, что не помню такого факта, как спасение Европы от монгольских завоевателей русскими. По-моему, монгольское войско было разбито у стен Праги соединённым чешско-сербо-хорватским войском при поддержке австрийских рыцарей в 1242 году.

— Угу, — хмыкнул Олег Никитович. И я понял, что сейчас нам предстоит выслушать лекцию. Ладно, отлично, подумалось мне не без злорадства, пусть Энтони просвещается. А то что-то он слишком… Наш историк умел рассказывать просто великолепно, слушать приходили даже из других школ, как на университетскую лекцию… А он сам тем временем встал и прошёлся вдоль «своего» края стола. Была у Олега Никитовича такая привычка — во время объяснения нового материала ходить у доски, а то и по классу. — Ну что же, молодые люди. Может быть, соблаговолите послушать историю монгольского нашествия? Тем более, что кое-кому, — он посмотрел на Энтони, — это, похоже, будет очень полезно.

— Согласен, — с заметным вызовом сказал Энтони. Я тоже кивнул. Мне всегда нравилось, как рассказывает Олег Никитович.