Змий

Глава 30: Мародёры нервно курят в сторонке!

Только я ступил на ковер в малой гостиной в доме Альфонсо, как уловил в воздухе знакомый запах цитрусов и корицы. Именно с такими нотками был любимым парфюм у моей ученицы, Конеко же вовсе отрицала и не использовала ничего ароматизированного в уходе за собой. Слишком чуткое у неё обоняние, как и у меня в принципе.

— Учитель? — а обернувшись на голос к вошедшим в комнату, я увидел двух роскошных девушек и если глядя на Конеко виделась дерзость, задор и игривость, что скрыта до поры за демонстративным кошачьим равнодушием, то в Марии отчётливо проступали женские добродетели: изящество с грацией под руку, налитость форм, запах женщины витал вокруг неё и разил наповал. Вот ведь чертовки!!! Стоило мне только их увидеть, а моё либидо уже предвкушающе облизывается. И если с Конеко близость казалась мне весёлым дурачеством и шуточной потасовкой, то с Марией это определенно страстный секс, скачущий от грубости к нежности, где нежные поцелуи переходят в звонкие шлепки ладонью по её ягодицам, когда я вторгаюсь в её алчущую плоть!

Да чтоб тебя!!! Грёбанное девятивековое воздержание! Огромного труда мне стоило вернуть все свои увлекшиеся подобной фантазией потоки сознания в узду и перестать быть похотливым животным, вновь став самим собой — расчётливым змеем с холодным разумом.

— Здравствуйте, мои дорогие! — произнёс я, раскрыв свои руки пошире, а в мои объятья незамедлительно влетели бывшие ученицы, и если Конеко стала пытаться наесться моим запахом и пометить своим собственным, отчего стала словно самая обычная кошка втираться в меня своей шерсткой на голове, что заменяла ей волосы, в мою грудь и шею, то Мария стала плакать и не могла проронить и слова. Она просто отдалась своему счастью, что она наконец-таки смогла достичь необходимого и повстречать своего неуловимого учителя и по совместительству своего возлюбленного, одержимость которым за годы её девичьего одиночества лишь усилилась. Ведь с её способностью видеть, знать правду и суть вещей окружающего её социума было невозможно не увидеть их грязь и пороки. Оттого я с каждым днём становился для неё всё желаннее и притягательней.

Я ведь никогда даже не пытался воспользоваться своей властью над ней, после того, как она дала мне полную клятву по традиции Древнего Шумера, а уж за свою практику в Риме она насмотрелись на извращенцев, что не стеснялись пользовать своих малолетних учеников и всячески извращаться, утоляя с их помощью свою похоть, я никогда не был по-настоящему с нею суров и умел находить понятные для её понимания доводы и донести до неё необходимость нежеланных ею действий, не прибегая к физическому или моральному насилию. Это всё она, конечно же, поняла уже позднее, когда сама взялась за обучение молодых монахинь и сравнила мой подход к ваянию из неё сильной личности и магини и других именитых учителей и наставников.

Я тот, кто дал ей видимую цель и стимул её достичь, и опять же это было в первую очередь для её же блага. Она стала бессмертной и теперь потеря рассудка и смерть от старости ей не грозит!

— Я смогла… и… — это то всё на что её хватило, а ведь ранее она представляла себе сколько всего выскажет этому несносному змею за то, что потерялся на столь долгий срок и не давал о себе знать, тем самым заставив её с Конеко переживать! Но увидев его насмешливый и такой теплый взгляд, правда в котором сейчас мелькали незнакомые доселе эмоции, которые почему-то заставляли подгибаться ножки и вызывали волнение в её душе и скручивающую сладость чуть ниже живота, она не смогла озвучить своих претензий. Хотя котёл эмоций в ней кипел, и она разрывалась перед своей оторопью перед авторитетом учителя и чувствами к любимому, что сошлись в одном разумном.

— Вижу, и можешь не переживать больше насчёт того, что я могу неожиданно Вас покинуть. И по поводу своего слова я тоже всё помню, так что готов взять тебя и Конеко в жены хоть сейчас, — на что Мария, кто бы мог подумать, покраснела, а Конеко, довольно заурчав, прикусила игриво мою шею в области яремной жилы. Ууу… моя хищная кошечка!

Но я чувствовал, что у Марии идёт внутренняя борьба противоречивых эмоций, и нужно дать им выход, найти громоотвод… и я даже знаю какой!

— Мария, а как ты относишься к детям? — мой вопрос поставил её в тупик, а затем её кожа приняла тот же цвет, что и волосы Конеко. Она отвела свой мечтательный взгляд в сторону, вжавшись щекой в моё плечо.

— Хорошо… — еле слышно прозвучал её ответ мне.

— Прекрасно, значит ты станешь прекрасной мамой малышки Фесалии, — ну вот, этого я и добивался!

Я всё ещё держал их в своих объятьях, и если Конеко было пофиг на каких-то там котят хозяина и хозяйки, то у Марии взыграло чувство собственничества, которому и без того пришлось когда-то потесниться и допустить в мой ближний круг своего фамильяра, а тут выясняется, что у меня уже есть ребёнок!!! И пусть к самому дитю негатива не было, а вот к его матери у Марии возникло очень много вопросов!

И упершись мне в грудь своими ручками, Мария не хуже Конеко, когда та разъярена, прошипела:

— И кто её мама???

— Мы с ней не знакомы, — Ответил я ей чистую правду, ведь видел я её только в воспоминаниях Дордша.

— Постой. Так это что, не твой ребёнок?! — она словно воздушный шарик, из которой выпустили воздух, потеряла весь свой запал и теперь растерянно вглядывалась в мои глаза, ища в них правду.

— Почему же, мой! Я дал обещание её отцу воспитать из неё достойную леди, — ну вот, весь негатив из неё улетучился. И пусть он мне и ранее особо ничем не грозил, но зачем допускать то, чтоб моя дорогая и нежно любимая девочка являлась его сосудом. Не это ли обязанность мужчины? Оберегать своих женщин от них же самих! Вплоть от их собственных закидонов и эмоциональной нестабильности. А моя правая рука тем временем не удержалась и запустила свою пятерню в короткую прическу Конеко, на что она стала урчать, словно небольшой заведённый моторчик!

— А где она? — теперь уже стараясь скрыть стыд и неловкость за свою ревность, спросила Мария, Конеко же было пофиг, у неё почесушки!!!

Разомкнув объятья, я выпустил Марию, Конеко же даже не думала отрываться от меня и выпускать из пальчиков и проступивших на них коготков мой камзол, я призвал в ладонь кулон-артефакт, где в стазисе и уменьшенном виде находилась малышка.

— Вот, — и стоило в моей ладони появиться Фесалии, я отменил чары, и теперь на ней находилась люлька, состоящая из половинки огромного, как может показаться, жёлудя, в котором стала ворочаться и пробуждаться дитё. А как только с неё спала наведённая дрёма, она распахнула свои любопытные красные глазёнки и стала осматриваться!

— Ой, она такая милая!!! — восторженно воскликнула Мария и, тут же вынув Фесу из её люльки, взяв на ручки, прижала к своей объемной груди. Ну а малышка не будь дурочкой, ощутив знакомую упругость, попыталась освободить её от преграждающий от обеда ткани, на что Мария залилась смехом.

— Её нужно срочно покормить! Когда ты это делал последний раз? — уже стала начальственным тоном допрашивать меня Мария, и только сейчас Конеко вернулась к нам в реальность, отлипнув от меня, и стала с любопытством и умилением рассматривать мою подопечную.

— Никогда, — ответил ей чистую правду. Она вообще не ела больше ста тысяч лет, и опережая вопрос Марии, пояснил, — она находилась в артефакте под чарами стазиса. Да, я в курсе, что это должно быть невозможно, но артефакт был божественного авторства и оттого плевать он хотел, что в нашем мире магическая наука ещё не добралась до возможности заключать в стазис живые души.

Мне самому было очень любопытно разобраться в устройстве божественного артефакта, вышедшего на свет из-под руки Светлоликой, как называют главу светлого пантеона лесных эльфов, чьё истинное имя было скрыто и известно лишь её прозвище. Что говорит мне о том, что магия имён была очень сильна в их магической школе, правда сам Дордш был в ней не силен, и его память мало что поведала мне о ней.

Увы и ах, но это пока не мой уровень артефакторики, а я могу только восхищаться работой Светлоликой, так как понять, на каких принципах она создала свой шедевр, мне не удалось. Я-то ещё совсем зелёный божок, считай новорожденный, а эльфийской богине никак не меньше пары сотен тысяч лет будет на то время, когда Долг ещё был тёмным эльфом, а не драйдером, и это по самым скромным подсчётам. Она известна и почитаема с самого рассвета общества эльфов, когда от него ещё не откололись снежные эльфы, звёздные и последними тёмные эльфы, известные нынче в своём мире как дроу.

— А кто она, я имею в виду какой расы? — услышал я впервые за сегодня и за прошедшие года голос Конеко. В данный момент она пыталась отнять у малышки свой палец, за который та ухватилась и сейчас усердно старается дотянуться до него ртом или же притянуть тот к нему. Но ни то, ни другое у неё не получалось, на что она очень забавно хмурилась и дулась! Вот ведь мелкая обаяшка!!! А вопрос возник у неё не столь из-за неординарной внешности Фесалии, сколько из-за её запаха, точнее практически полного его отсутствия. Тот, что сейчас имеется на ней, принадлежит не ей самой, а ткани, в которую она завернута, и скорлупке мэллорна, из которого сделана колыбель Светлоликой.

— Дроу, — понятное дело, что самоназвание расы темных эльфов в моём мире это всего лишь набор звуков, так что мне пришлось пояснить, — она принадлежит к расе эльфов, являющейся родственной сидам и альвам, уже посещавшим ранее наш мир. Так что она Фейри, как я и ты Конеко.

На моё пояснения она довольно кивнула и продолжила любоваться мелкой, что за всё время с момента своего пробуждения так и не издала ещё ни одного звука. Скорее всего это генетическое наследие её расы, проживающей в подземельях, где в основном вся живность ориентируются на звук и вибрации, отчего даже маленькие детки с малолетства подают голос только в случае острой необходимости и нужды.

Интересно, а когда у меня появятся свои собственные, они будут шипеть? И вообще любопытно, какая у них будет внешность?

— А что ей можно давать есть? — и это у меня спрашивает лично мною обученный целитель и магиня, что ныне достигла уровня сил и звания Архимага. И, видимо, осознав сказанную глупость, она быстренько пошла на попятную, — Ясно, сама разберусь!

Малышку тут же окутали магические потоки, сформировавшиеся в сложносоставной магический массив, где были различимы блоки целительских, химерологических чар, а также из раздела флористики, малефицизма и ещё нескольких школ, в том числе из демонологии и магии душ.

И насколько я понял, предназначены они для анализа как организма живого существа, так и его духовных оболочек, а точнее их связи и взаимодействию с физическим телом.

Вскоре Мария уже знала всё необходимое, и через мгновение перед нами появился Альберт, домовик Альфонсо, который слушался Марию, будто бы она в этом доме хозяйка. Мда… А она по-видимому была очень частой гостьей у Альфонсо, отчего уже воспринимается прислугой дома чуть ли не своей.

— Святозар, а когда… ну… — отвлеклась Мария от Фесы, когда та уже вовсю трескала из бутылочки с соской питательную смесь, состоящую, судя по запаху, из молоко единорога и муки из волшебных злаков, но я не дал ей договорить, так как и без того знал о чём она хочет спросить.

— Давай завтра, мне нужно будет сегодня закончить ещё одно дело, — и видя, как она хочет вскинуться и, видимо, напроситься со мной, — ты же пока займись малышкой. Обещаю, буду к вечеру и отправлюсь я только через пару часов. Лучше расскажи о том, как прошли минувшие годы у Вас с Конеко без моего пригляда?

Она, конечно же, была не очень довольна тем, что я оставляю её дома у Альфонсо, пока сам собирался наведаться в Венецию, но куда ей было деваться. Со мною особо не поспоришь.

Так что она принялась за рассказ о том, чем они занимались за прошедшее время, чего сумели достичь и вообще о всём, чём вспомнилось, вплоть до «забавного» случая, когда пошли слухи о том, что она подозревалась в интимной связи с кем бы ты мог подумать? С Альфонсо! Подумаешь, заглядывала она несколько раз к нему в гильдию, но не одна же, с Конеко?! А ничего, что всем известно, что она твой фамильяр и её рассматривают сугубо как неотъемлемую часть тебя, и оттого она никак не подходит на роль дуэньи? Эххх… Но было весело наблюдать за её мимикой, когда она мне на честном лице как на духу поведала, что вскоре эти слухи сами собой прекратились, вроде как люди осознали ошибочность подобного предположения. И чего правду не рассказала? Ну, подумаешь, она навечно заставила замолчать больше полусотни народа, так я от этого косо на неё смотреть точно не буду. Уж мне ли, Темному Лорду в отставке, о подобном беспокоиться?

А затем у нас был совместный обед, на который выбрался и Альфонсо, что наконец-таки досмотрел скинутые ему мои воспоминания о приключениях в городе Стллошх и за его пределами. И думается мне, что некоторые эпизоды он пересматривал не по одному разу.

Он бы уже набросился на меня с расспросами, и по его лицу было видно, что ему жуть как хочется обсудить увиденное, но то, что у него в доме находится Мария с Конеко, стало для него неожиданностью… и в данный момент неприятной, так как я не хотел им о своих злоключениях рассказывать. А потому он сейчас сидел и давился собственным любопытством, поглощая какой-то крем-суп… из спаржи, вроде. Я же со всей страстью отдался греху чревоугодия и с удовольствием поглощал фаршированного карпа под сливочным соусом. В выборе главного блюда мне компанию составила Конеко, что так же вкушала рыбку!!! Мария же ограничилась лишь салатом, правда с жареной утиной печенью и, конечно же, не отказалась от десерта — яблочного штруделя с пломбиром!

Я же остался сегодня равнодушен к десерту.

— Какие у Вас на сегодня планы? — полюбопытствовал Альфонсо, у которого ещё теплилась надежда остаться со мной наедине и обсудить увиденное им моё приключение по вине Василисы.

— Собираюсь показать Марии и Конеко своё родовое имение, а вместе с ним и вотчину, — решил я, что пользоваться гостеприимством Альфонсо всей нашей когортой — это перебор, а потому отправлюсь с ними в Сибирь. Правда умолчав о домене, его же я им покажу сразу после ритуала бракосочетания. А насчёт родового имения я сказал правду. Источник, который мне передал в вечное пользование Леший, я привязал к себе по технологии магов Европы и, установив на нём алтарный камень, сделал тот родовым, завязав на свою кровь, и можно сказать основал род Змиевых. Отныне я не голытьба перекатная, а вполне себе соответствующий всем высоким требованиям аристократического бомонда родовитый маг, аж целый Глава Рода, Лорд! О том, что ещё и немножко Бог, мы скромно умолчим. Это ж сущая мелочь перед тем, что у меня теперь имеется аж целый булыжник каменный, который в будущем даст поддержку малую, по сравнению с той, что они получат напрямую, моим потомкам. Мда…

Так-то мне родовой камень нафиг не нужен, но пусть уж будет. Не придётся лишний раз обострять отношения с глупцами, узнай они что я не принадлежу роду и попытаются этим бравировать передо мною, теперь-то этого не случится. А то я ведь сгоряча и прихлопнуть могу. И вообще, после того как я стал магом, познал в некоторой степени тайны мироздания и механизм реинкарнации, я стал очень легко относиться к чужой смерти. Ну подумаешь помер? Так его приключение на этом не заканчивается, атман бессмертен!

Кстати, нужно будет заглянуть на остров и дать доступ моим василискам в домен. Правда нужно будет их предупредить, что бы не забредали в коридоры подземелья далеко от города. Мои клоны периодически выходят на зачистку близлежащих территорий и таким способом пополняют кладовые с ингредиентами, но всякое может быть, и если мои шнурки нарвутся на богомолоподобных тварей, то те убить их может и не смогут, но потрепать очень даже способны.

— У тебя есть родовое имение?! А почему я там ни разу не была? — это естественно выразила своё возмущение подобной несправедливостью Мария, Конеко было всё по барабану, у неё рыбка и она в безопасности, так что незачем следить за обстановкой.

— Потому, что я только им обзавелся намедни. Буквально вчера днём я получил в собственность источник магии и решил построить на нём себе домик, — поняв, что она слишком резкие обороты взяла, и я не её подчиненный, а в скором времени и вовсе она отдаст себя в мои руки, быстренько успокоилась. А я пусть и ответил на её претензию, но голосом и интонаций дал Марии понять, что подобное поведение с её стороны мне не по душе. Этого хватило, чтобы она в мгновение ока стала примерной и добропорядочной девушкой.

Разбаловал я её, да и сделав из неё матёрого хищника на поприще магии и выпустив плавать в аквариуме Европы, где как оказалось ей не было соперников, которые бы обязали её больше думать, нежели решать вопрос с помощью силы, так же не очень хорошо сказалось на её мироощущении. Зазналась девочка!

И хорошо, что я знаю один действенный метод, как это можно исправить. Нужно устроить ей знатную трёпку и сбить с неё спесь.

Значит после того, как девочки осмотрят свою новую территорию, где им предстоит делить со мной ложе и быть хозяйками, обустроятся, мы с Марией посетим зал по тренировке магии. Хотя нет, лучше перенестись в мой домен и там уже проводить вколачивание здравомыслия своей невесте, а значит лечение переносится на более поздний срок, как только она станет моей законной женой.

— Ну что, девочки, готовы отправляться в ваш будущий мэнор? — и получив от них подтверждение, от Марии тихое «Да», а молчаливая Конеко как и всегда обошлась кивком, я переместил нас на край уже значительно расширенной поляны, в центре которой (на источнике магии) располагался мой терем.

— Ой, какая прелесть! — как дитё малое стала хлопать в ладошки Мария, Конеко же индифферентно обвела взглядом деревянное строение и вернула своё внимание к малышке у неё в руках, что вовсю что-то тихо лепетала и агукала.

Всё же насколько пластична детская психика и адаптируема! Ведь в самом начале своего пробуждения она не издавала и звука, видимо в силу привычки соблюдать тишину вокруг, свойственную культуре дроу, но стоило ей провести несколько часов в обществе неумолкающей Марии и наслушаться нашей продолжительной беседы, как она приняла подобное положение дел за норму и сейчас вовсю разрабатывает свой речевой аппарат. Или же это она у меня такая уникальная и гениальная, или же это всё наследие бессмертной расы фейри. Поразительная обучаемость и подстраиваемость под ситуацию! И это даже без полноценного разума, лишь на голых инстинктах. А что же будет, когда она осознает себя?

Срочно нужно разработать программу обучение подходящую для Фесы и необходимо её рассчитывать именно со столь нежного возраста, раз она уже способна интуитивно выбирать верный и полезные для своего развития путь.

— Прошу, — открыл я перед барышнями дверь и внёс их в систему защитных чар, как жильцов дома, осталось теперь только провести брачный ритуал на здешнем источнике магии, дабы они стали полноправными хозяйками.

Но сначала нужно будет объединить в общую сеть источники на острове в Карибском море, здешний и в моём домене. Во-первых, любой из ритуалов проводимый на одном из них отобразится на всех, во-вторых, это должно их усилить.

И печально то, что я только что об этом подумал, а случилось это благодаря тому, что мне недавно пришлось ворошить воспоминания Дордша, ту их часть, что он получил от Архимага Пространства. Всё-таки когда изначально воспоминания принадлежат не тебе, ты лично их не пережил, не прочувствовал их всеми фибрами своей души, то и оперировать как своими собственными ими не получается. Вот вроде есть они у тебя, навсегда запечатлённые в ментальном архиве данных памяти, но самостоятельного отклика к ним не происходит, если вдруг возникает подходящая ситуация связанная с ними. Необходимо в онлайн режиме мониторить обстановку и сверяться с памятью, если не хочу упустить выгоды или же проглядеть опасность с угрозой, описание которых у меня имеются из сторонних источников. Печалька!!!

К слову, перед тем как покинуть Альфонса, я оставил ему на растерзание своего клона, который сейчас под руководством моего второстепенного потока сознания отвечает на его расспросы. А стоило мне «вспомнить» о возможности внепространственной связи нескольких источников магии, уже другие потоки сознания взяли под управление десяток клонов в домене, часть из которых отправилась на Змеиный остров в Карибском море, другая же принялась расчерчивать ритуальный круг вокруг источника под моей резиденцией в городе Стллошх, тьфу ты, нафиг это дроуское название, давно пора его сменить и раз у меня уже имеется остров Змеиный, то пусть и город мой в домене именуется так же! Без фантазии, конечно, зато в точку. Несколько же клонов прибыло сюда к нам, но на глаза мне с девочками не показались, а переместились сразу же к источнику и так же принялись за подготовку ритуала. Прекрасно. Через пару часов всё будет готово.

— Мария, отправляйтесь выбирать себе комнаты, размещайте малышку и вообще нужно нам обзавестись прислугой. Вот только домовые эльфы, принятые в Европе, меня не очень прельщают, так что этот вопрос я постараюсь решить самостоятельно. А Вы пока обустраивайтесь и подумайте над тем, хотите ли Вы организовывать торжественный приём, и кого хотели бы на него пригласить. Скажу сразу, если Вы решите проводить пышное празднество, то с моей стороны будет не больше пятнадцати разумных, — если они всё-таки захотят проводить торжество не в нашем узком будущем семейном кругу, то я приглашу лишь руководство Ордена Рыцарей, да Альфонсо.

— Хорошо, — ответили мне в унисон чертовки, как-то подозрительно переглянувшись между собой. Что-то задумали, вот чует моё сердце и я теперь даже стал корить себя за свой длинный язык и подобное предложением. Но не мог же я лишить их желанного празднества, ведь для любой девушки это событие является очень значимым, чуть ли не сакральным, а мои девочки заслужили за столько лет неимоверного терпения в отношении меня и упорства в достижение своей цели, чтобы всё прошло в соответствии с их мечтами.

— А ты уже отправляешься? — не очень довольно спросила у меня Мария, но пытаясь скрыть свои истинные эмоции. Ну-ну… и это от прирожденного эмпата и менталиста с соответствующим даром.

— Да, и не волнуйся, я никуда пропадать не собираюсь. Буду через несколько часов, край вечером.

И с этими словами я переместился в Венецию, в которой не был с того самого дня, как объявил Марии о завершении её ученичества у меня.

Коснувшись разума ближайших ко мне разумных, я выяснил где находится собор имени меня Защитника, и уже через несколько секунд находился перед величественным сооружением. Вот чего не отнять у местной знати, так это любви к своему городу и прекрасному. Додж и совет города угрохал огромное состояние для того, чтобы возвести это потрясающее сооружение. Уж не знаю, кто был его архитектором, но собор больше соответствовал позднему византийскому церковному архитектурному стилю, нежели католическому. Собор находился в центре широкой площади, окружённый простором, что был очень ценен в условиях города, находящегося на воде.

И мне, конечно же, лестно за подобный шаг со стороны благодарных мне венецианцев, но я тут не за любованием. Мне необходимо найти тело своего старого товарища Венченцо.

Очутившись на самом нижнем уровне собора, я обнаружил тут обширную усыпальницу, в которой покоились останки не только Амати, но и ещё неизвестных мне церковных иерархов, что, видимо, также были причислены к лику святых, ведь от всех них веяло немалой святостью. А это означает, что покоящимся здесь личностям возносится немало обращений во время молитв. С определением, какие именно останки принадлежат покойному кардиналу, труда не возникло. Во-первых, саркофаги были подписаны на латыни, а с нужным мне персонажем был украшен барельефами и узорами регалий магистра Ордена Творца, а во-вторых, от него разило самой сильной святостью Единого.

Теперь же, когда передо мной находилась физическая оболочка нужного мне разумного, я смог прочувствовать и различить присущий только ему флёр души, связь с которой пусть и была разорвана при смерти, но после канонизации появилась уже другая, через которую в тело попадает капля благодати, что получает эгрегор Единого, когда прихожане упоминают в своих молитвах Венценцо Амати.

И теперь, собравшись с мыслями, я собирался совершить очередной не самый может быть здравый поступок, будучи богом, намереваясь вступить в домен другого бога. Не будь я уверенным, что там нет никого и его владелец уже давно покинул наш Мир, это попахивало бы самоубийством.

Небольшая дезориентация в пространстве и вот я стою… а черт его знает у чего! Законы местного плана зиждутся на образах и восприятии веры, а так как я не верующий, не являюсь прихожанином паствы веры в Бога, то и местная действительность не может принять какой-то определенный вид, соответствующий моему представлению о том, какими должны быть небеса. Всё вокруг напоминало мне бред сюрреалиста, который перед своим творчеством ещё ЛСД закинулся, поверх чего ещё выдул гидры и закусил грибочками питерскими.

Особого настроения и желания лицезреть подобный трэш я не имел, а потому уже своей волей взял под контроль местный ба-хионь, одним большим резервуаром которого являлось это место, и он с лёгкостью поддался манипуляциям, никаких проблем с ним не возникло, а я же отправился по уже сформированной в моём воображении каменной дорожке в сторону обители всех душ верующих, которые стекаются сюда после смерти. Пару шагов в нужном направлении, и я оказался там, где мне было нужно.

Тут не было разделения на ад, рай или чистилище, как описана посмертная жизнь в святом писании. Все они скопом находились неподвижными в общем пространстве, и праведники, и грешники, и всё время своего нахождения здесь они могли «наслаждаться» очень правдоподобными снами. И если грешник в своих грёзах истязал себя самым страшным для себя образом, который брался из страхов наказуемой души, то праведник наслаждался самым сладким и желанным, о чём он мечтал и грезил при жизни. Соль же была в том, что и первые, и вторые во время своего контролируемого эгрегором сновидения вырабатывали душой очень большое количество энергии, и если бы этот процесс происходил с перерывами на отдых, то он бы шёл даже на пользу умершему. Но нифига подобного! Всё это длится бесконечно и непрерывно, до тех самых пор, пока душа не надорвётся от постоянной нагрузки, ведь всё это время их душа работает чуть ли не с надрывом, и спустя какое-то время начинает происходить её разрушение, пока не происходит коллапс и перенапряженные оболочки души не схлопывается. Только тогда атман улетает на перерождение.

Небольшая пояснительная ремарка. По известным мне сведениям из шумерской магической школы, подтверждаемых знаниями дроу, атман является неуничтожимой частью души, состоящей из первозданной тьмы и света, благодаря чему наша душа может постоянно развиваться и прогрессировать, именно атман вырабатывает энергию на образование и рост наших духовных оболочек, но также в нём хранится память всех наших перерождений прошлых и якобы там даже есть воспоминания о Творце, что создал все души, населяющие мультиверсум.

Но тут вот какое дело, для того, чтобы перерождаться разумной, высокоорганизованной формой жизни и уж тем более иметь возможность вспомнить свои прошлые воплощения, недостаточно иметь память в ядре души. Ведь с чего вдруг ей пробуждаться? Сторонним воздействием ты в атман не достучишься, он нерушимый и непроницаемый! Только наличие сохранившихся при перерождении остатков духовных оболочек с прошлого перерождения позволяют рождаться в телах как минимум не ниже по уровню своей организации и развитию, чем твоё предыдущие воплощение, и если факторы складываются благоприятно, имеется шанс, что твои огрызки оболочек смогут получить отклик от ядра и восстановить из его архива воспоминания о предыдущем воплощении.

О чём-то большем, без соответствующих механизмов и сохранившихся даров, нацеленных на сохранение памяти, и говорить нечего. Те, кто помнят несколько своих предыдущих воплощений, это разумные, что либо обладают соответствующим даром, который защищён от влияния колеса Сансары, или же сами добившиеся желаемого результата при помощи сверхъестественных практик и проведенных над собой экспериментов ещё при жизни, ну или быть может наделённые такой особенностью высшими сущностями как минимум божественного ранга, ведь только они могут столь глубоко и без согласия самого разумного вторгаться и работать с душой.

А то, что творит местный эгрегор, это жесткое насилие над непосвященными дурачками, которых выдаивают на энергию под максимум, при этом как минимум лишая душу возможности в следующей жизни быть разумным существом и продолжить своё восхождение в развитии.

Отыскав среди мириада душ, томящихся здесь, Венченцо, порадовался. Мне повезло, что я решил вспомнить о нём сейчас, ведь ещё лет тридцать-пятьдесят в этом домене и его душа начала бы разрушаться и деградировать.

Настроившись на его сон, мне не ставило труда проникнуть в него и оказаться посреди Венеции, напротив дворца семьи Бадоэр. Хм… и это Ваша мечта кардинал? Потратив меньше нескольких часов субъективного времени, когда в реале не прошло и секунды, я понял смысл желаемого Венченцо, познав его мечту. И теперь ещё больше убедился в том, что он идеально подходит для моих целей.

Он истинный праведник! Никакой корысти, никакого личного и направленного на свое благо, он хочет, чтобы в мире наступило Царствие Небесное!

В своём сне он является настоятелем небольшой церквушки, и все люди в его грёзах являются праведниками. Венченцо за всё время своего существования здесь и просмотра этого единственного сна ни разу не отпускал грехи. Ну не грешат у него здесь и точка! Он же ведёт все необходимые службы и наставляет и без того идеальную паству. Здесь люди не испытывают зла к друг другу, блюдут добродетели христианские и все её заповеди. Одним словом Благодать!

В данный же момент душа моего товарища находилась в своей аскетичной келье, лишённой любого намека на роскошь, всё только по делу и из необходимости, причём так было со всей церковью в его сне. Высшие иерархи все пожертвования и доходы, которые получали, отправляли на нужды христиан, на них строились приходы, церковные школы, открывались приюты, брались на воспитание сироты и осуществлялась помощь нуждающимся.

— И долго же ты, брат, будешь прятаться от своей службы и не исполнять взятых на себя обетов, когда так необходим там, на Земле? — мои слова оторвали кардинала от молитвы, и сейчас в нём проснулся магистр боевого ордена, что стремительным и плавным движением, через кувырок вперёд и следующим за ним разворотом в полете ко мне, уже находился в низкой боевой стойке, у которого в руке уже возник меч и щит из чистого света. Дааа… боевой опыт и наработанные тысячами тренировок и смертельными схватками навыки не пропьёшь!

— Святозар?! — воскликнул он после того, как разглядел, кто перед ним стоит, — Давно я о тебе не слышал, куда ты запропастился?

Из его рук исчезло оружие и он принял вид безобидного святого отца, а не готового хоть дракона, хотя самого Люцифера порвать, каким был всего секунды назад.

— Ты ведь не помнишь? — и подойдя к нему, я положил ему на плечо руку и, подав в него уже собственный ба-хионь, смог снять пелену с воспоминаний о том, как он умер в собственной постели, когда его сердце сжало от резкой боли.

— Но как?! Но… Но если я умер, как же ты тут оказался?! Что тебя привело ко мне? Ты тоже умер?! — впервые я видел Венченцо в таком смятении, что из него посыпался ворох вопросов.

— Это не столь важно, пусть будет провидение и воля Бога! — и не вру ведь, моя воля на то имеется, — Сейчас главное вот что, готов ли ты вновь стать карающей дланью Церкви Господня и вычистить от порока Авгиевы конюшни, в которые превратился Ватикан?! — я, конечно, мог бы воскресить Венченцо и без его на то согласия, но с ним мне это будет сделать намного проще.

— О чём ты, брат? — взгляд его стал хмур и грозен.

— О том, Венченцо, что церковь стала оплотом мужеложства, педофилии, стяжательства и многих других смертных грехов. И никого кроме тебя я не вижу в роли того, у кого хватит сил, упорства и веры в Единого, чтобы суметь взять на себя эту тяжёлую ношу и справиться с нею. Готов ли ты ещё послужить на благо Святого отца сына его?! — я был уверен в его ответе, что не заставил себя ждать!!!

— Кто если не я! Все ради Господа Нашего!!! — истово перекрасился он на распятие, которое висело у него на стене и походило на то, что я в своё время коснулся по неосторожности, после чего был признан Благочестивым и оказался в шаге от канонизации.

— Тогда я помогу тебе воскреснуть, доверься мне и не сопротивляйся, Сын Мой! — совершил я знак веры христианства, очертив на его лбу крест большим пальцем, отправляя сознание Венченцо в беспамятство, а душу в его тело, которое на грани чувствительности ощущалось им и при желании он даже бы сам мог попытаться воскреснуть, шансы на это у него были неплохие.

И как сказали бы трое идиотов и шалопаев из возможного будущего: «Шалость удалась!»