Глава 61: Слишком просто

Мда… а чего я собственно ожидал? Естественно, настал тот момент, когда решили себя показать во всей красе и великолепии мои девочки. Мы уже миновали третий, четвертый и пятый этажи замка, где в бой с находящимися там противниками вступили Адер, затем Олаф, а на следующем себя во всей своей мощи показал Витольд.

Адеру выпала доля сразиться с кицунэ, что своим внешнем видом напоминала больную бешенством тварь, которая билась в ярости в центре зала и пыталась перегрызть сдерживающие её энергетические цепи, что брали своё начало из ложа, где по идее она должна была лежать и спокойно нас дожидаться.

Но всё встало на свои места, когда я взглянул на кицунэ в духовном зрении. Её божественным атрибутом являлся гипертрофированная и раздувшаяся до непомерных размеров вторая оболочка души. Так что помимо ба-хионя, которым она почему-то не пользовалась, у твари был доступ к огромному запасу второй по мощи энергии доступной душе — пране!

И если бы не отсутствие у этой девятихвостой хоть малейшего отблеска разума, я бы не подпустил к этой лисице своего самого ценного артефактора-кузнеца, невзирая ни на какие его просьбы и мольбы. А мой главный кузнец был серьёзно настроен на битву и всеми силами рвался в бой.

Адеру удалось с ней справиться, и сделал он это при помощи артефактов собственного изготовления. Перед тем, как подойти к этой твари, а по мере приближения к ней цепи, удерживающие кицунэ, удлинялись, тем самым сокращая расстояние между противниками, Адер бросил ей навстречу россыпь пирамидок, не превышающих высотой пары сантиметров. И стоило только им сблизиться на расстояние удара, как эти самые маленькие артефакты создали резонансную вибрацию астрального и магического плана, тем самым сумев ненадолго дезориентировать кицунэ и дать возможность моему вассалу нанести размашистый удар свой артефактной секирой. Удар вышел на загляденье, но даже после того, как Адер отделил голову лисицы от шеи и туловища, тварь сумела нанести страшный по силе удар по самому низкорослому ведьмаку и рыцарю дракона. И если бы не эпического качества доспехи, быть бы Адеру распыленным на атомы силой удара, которым ударила по нему курогитсунэ. Дикой лисьей праны в удар она вложила на пару резервов архимагов йоги. Защита доспеха его серьезно уберегла и потому он всего лишь со скоростью пули пролетел мимо нас и впечатался в стену. А не будь стена зачарованна на неразрушимость, он бы, пробив её, пролетел ещё как минимум пару десятков тысяч километров.

Его доспех смог нивелировать часть урона, но не полностью, а потому нам пришлось спешно оказывать ему помощь, пичкая эликсирами и накладывая исцеляющие чары. Но перед этим нам пришлось помучиться в попытках вытащить Адера из его же заклинившего из-за деформации доспеха. Участвуя в этом безобразии, я чувствовал себя голодным папуасом, нашедшим консервы, но не имеющего инструментов их вскрыть, при этом зная, что внутри скрыта пища.

Нам ведь было нужно вскрыть его доспех так, чтобы и не повредить ещё сильнее бедолаге и не угробить творение Адера окончательно. Но когда мы промучались с этой железякой больше полуминуты, так и не преуспев во вскрытии, я, плюнув на всё, призвал свой посох архимага и острым адамантовым лезвием, скрытым в пятке, вскрыл доспех своего лучшего кузнеца. Из-за того, что мне пришлось резать доспех адамантовым клинком, с него слетело абсолютно всю зачарование. Ничего, поправится Адер, ещё один себе сделает. Сейчас было важнее его здоровье, если я, конечно, не желал позже заниматься его воскрешением у себя в эгрегоре.

Душу же убитой кицунэ в момент её смерти успел перехватить Альфонсо, не дав той улизнуть в колесо Сансары. Позже я передам её Адеру, как только он вновь встанет в строй. Это всё-таки его трофей.

Следующая встреченная нами тварь, что дожидалась нас на четвертом этаже и которая досталась Олафу, была очень сильным магом огня, а если быть более точным, то здешняя курогитсунэ являлась высшим элементалем огня.

Так что во время их битвы барьер пришлось возводить уже нам с архимагами, да такой, через который можно было бы видеть разворачивающееся сражение. Эххх… Всё же какими бы силами в данный момент ведьмаки не обладали, но они в первую очередь считают и воспринимают себя бойцами, а не магами. И потому я вновь мог наблюдать за тем, как Олаф, облачившись в морозный доспех, резко сблизившись с кицунэ, вступил с ней в ближний бой. Сперва он отрубил лисице лапу, при этом полностью игнорируя разразившийся огненный ад вокруг, затем шесть хвостов и только после этого пробил своим клинком голову твари, пронзив её ударом снизу в челюсть. И мне была заметна та небольшая задержка, которая понадобилась Олафу на то, чтобы вспомнить о том, что он Архимаг, а на волне этого осознания призвать свой посох и успеть вонзить его в тело кицунэ, пленив её душу. В общем, на четвёртом этаже все закончилось без травм и задержек.

А вот на пятом, вперёд вышел Витольд, что так же решил попробовать свои силы. Его противницей так же оказалась черная девятихвостая лисица, которая полагалась на стихиальную силу, и её проявлением была молния. Мда… И на этот раз всё повторилось практически в точности, как и было с Олафом. Мы опять могли наблюдать за битвой двух бойцов ближнего боя. И если девятихвостая ещё пыталась разорвать дистанцию и уже с расстояния поразить молниями, сдобренными тьмой, Вольда, то первый в истории ведьмак наоборот старался не отпускать лису от себя, навязывая ближний контакт, безостановочно атакуя девятихвостую артефактным мечом и прикрываясь от её атак заклинанием Щита Персея, которое отражало все молнии обратно в кицунэ.

В этот раз скорость передвижения и, соответственно, обмена ударами в бою была столь быстрой, что давно перешагнула отметку свыше сорока махов и поддерживалась в таком же темпе уже третью минуту, даже не думая замедляться.

Длилось же это до тех пор, пока девятихвостая не вступила лапой в кольцо противодемонической цепи Витольда, которую он смог незаметно для лисы сбросить, а по мере схватки подвести тварь к ловушке, тем самым захлопнув капкан. А именно по такому принципу сработала цепь, стоило лапе кицунэ оказаться в её кольце. Цепь мгновенно ухватилась за лапу твари, сдавив ту и впившись острыми гранями в плоть, начала незамедлительно тянуть силу из девятихвостой.

А уже с такой обузой на ноге кицунэ значительно потеряла в подвижности и очень скоро лишилась сперва передней лапы, затем задней, а после оказалась пригвождённой к полу посохом Архимага Витольда, которым мой вассал в то же мгновение вырвал душу из умирающей лисицы. Всё же она получила немало ран от меча, который у Витольда был обработан моим убойным ядом и к тому моменту, когда курогитсунэ пронзил посох, лиса была уже на последнем издыхании.

Я всё также снабжаю цитадель ингредиентами собственного производства: выползки, слюна, яд, кровь (естественно после отсечения через ритуал), а также клыки и кости. Правда доступ к таким ценностям имеют лишь архимаги, да только их у меня в ордене уже около двух тысяч! А потому запасы в кладовых постоянно истощаются и их необходимо пополнять. Мне ведь не жалко, а моим сподвижникам на пользу.

В общем, в этой битве все свелось к одной ошибке. Стоило кицунэ попасть в ловушку и увязнуть лапой в противодемонической цепи, как она сразу на треть просела в скорости и силе своих атак. И на этом всё и закончилось для этой девятихвостой. Шесть последующих обменов ударами, а на седьмом выпаде отсекается одна лапа, вслед ей, не прерывая движения, вторая, и апофеозом пробитая насквозь посохом голова твари.

И вот перед нами очередная лестница, подъём и новый, шестой этаж, что ничем не отличается от предыдущих. Ну а я по дороге наверх всё время думал вот о чём:

«Почему ни одна из пяти девятихвостых не пользовалась ба-хионем? Где их божественное проявление силы?»

А ведь все убитые ранее в башне кицунэ были на порядок сильнее и совершеннее встреченных нами ранее за пределами замка бурых фэйри с таким же количеством хвостов. Здешние твари, обитающие в башне, то ли отдельный подвид в их расе или же ступившие на следующую ступень эволюции фэйри кицунэ.

— О чём столь задумчив, Святозар? — выдернула меня из дум Мэй.

— Да вот всё думаю над тем, что с этими кицунэ не так? — озвучил я мучающий себя вопрос, но не вдаваясь в подробности, что именно меня в них настораживает и смущает.

На свои слова, я удостоился от Мэй странного, я бы даже сказал скептического взгляда, но не видя в ответ на это никакой реакции с моей стороны, она всё же удосужились кое-что нам пояснить. Кому это нам? Так не только мне интересно, а всем, кто находился рядом. Они ведь тоже разглядели несоответствие в имеющихся у нашего ордена данных по лисам-людоедам с тем, что они увидели воочию здесь.

— Так это не простые кицунэ, — будто бы мы сами этого не поняли, — это курогитсунэ, — но не заметив во мне каких-либо изменений на этом признании, она продолжила, — До сегодняшнего дня я считала рассказы о черных кицунэ-фэйри сказками. Эти твари должны быть в десятки раз сильнее своих соплеменниц иного окраса с тем же количеством хвостов. И для того, чтобы эволюционировать и стать черной, кицунэ должна сожрать сколько-то там девятихвостых. Точной информации у нас о курогитсунэ нет, да и та что имеется не подтверждена. Даже среди представителей магической части Азии курогитсунэ считались вымыслом, сказкой. Но меня беспокоит сейчас то, что уже встреченные нами черные лисицы не подтверждают легенды о себе. Я не заметила у них наличия той разницы в силах, которую им приписывают.

Вот и меня это настораживает. Я ощущаю их огромный потенциал и силу, но в действительности вижу лишь блеклую тень их возможностей, и это в смертельных схватках без поддавков. Так что это не могло меня не беспокоить. Ведь когда ты чего-то не понимаешь, это может означать, что дальше нас будет поджидать скорее всего что-то очень пакостное, и судьба ещё преподнесёт нам неприятный сюрприз, который может стоить жизни, а то и чего похуже.

Но вот мы на шестом этаже и опять натыкается на ту же картину. На этот раз вперёд вышла Мэй. Она, как и все здесь присутствующие, хотела схлестнуться в схватке с курогитсунэ. А так как Мэй была представителем пригласившей нас стороны, что «позволила» нам воспользоваться гостеприимством Китая и проникнуть в логово людоедов, дорога к которому пролегает через их земли, я «не мог» ей отказать в удовольствии самолично поучаствовать в истреблении тварей, что в основной своей массе портили жизнь именно жителям страны, гражданкой которой является аякаши.

— Она сильна в обращении с тьмой. Поэтому прошу, не отвергай мою помощь, — и с этими словами я, погладив аякаши по голове, благословил её. Слова же с просьбой «не отвергай», относились к благословению, ведь если бы она мне не позволила и не пустила в себя мою силу, благословения бы не вышло. Она всё же богиня и беспрепятственно вторгнуться в её энергетическое тело у меня бы не вышло. Даже энергетическое сопротивление стороннему вмешательству магистра мне было бы трудно преодолеть, это я молчу об архимагах. Это что непосредственно касается именно благословений, проклятья то я могу щедрой рукой и богам отсыпать, не говоря о более слабых душах разумных. Тут всё дело в структуре благословения и его отличиях от проклятья.

Мдааа… И на что рассчитывала Мэй, выходя на бой против твари с практически абсолютным контролем тьмы, имея в загашнике лишь посредственные знания в китайской ритуальной магии, немного о сдерживающих печатях оммёдзи и расовые способности? Её иллюзии в кромешной тьме были полностью бесполезны, ведь противница Мэй с первых мгновений их схватки заполонила зал силой тьмы, а наша аякаши ни разу не была магом тьмы, чтобы уметь ориентироваться во тьме. Но всё же Мэй молодец, даже в такой плачевной ситуации она не пала духом, а полностью положившись на свою звериную суть, доверившись инстинктам, приняла бой и первые несколько атак смогла не только успешно отразить, но и попутно ранить свою противницу на контратаке.

Но это был лишь временный успех. Курогитсунэ поняла, что нахрапом противницу не взять, и после неприятных рассечений стала действовать осторожнее, вовсю пользуясь дальними атаками. И это в итоге принесло курогитсунэ результат. Тварь смогла нанести болезненный удар концентрированной тьмой, что угодил в плечо Мэй и не хуже серной кислоты стал разъедать её плоть. Послышался болезненный вскрик нашей знакомой и это послужило спусковым крючком для несдержанной курогитсунэ, чтобы атаковать в стремительном выпаде, которым она хотела завершить сражение. И этот было вполне понятным и логичным поступком, который можно ожидать от оператора тьмы. Для того, чтобы уберечь себя и не поддаться изменению личности, которая несомненно ждёт неосторожного аколита, вступившего на путь изучения темных искусств, необходимо обладать железной волей, которую предстоит пестовать на протяжении всей своей последующей жизни и развивать вместе с раскрытием своего потенциала как мага тьмы, а также уделять не меньше времени работе с собственным разумом, его дисциплиной и защитой от стороннего влияния. Только так можно остаться адекватной личностью, развиваясь как маг тьмы. И то, что курогитсунэ, являясь таким сильным и умелым оператором тьмы, не производила впечатление безумного животного и не кидалась на нас словно бешеный зверь — уже говорит в её пользу. Ну а то, что она сорвалась сейчас и устремилась к начавшей заваливаться от полученной раны Мэй, так тут вполне здравый и адекватный разумный мог допустить подобную оплошность и, будучи разгоряченным боем, поддаться азарту схватки.

И именно в этот самый момент, когда курогитсунэ была готова впиться в шею нашей союзницы, сомкнув на ней свою гипертрофированную челюстью, сработало моё благословение. Зал озарила яркая вспышка, но не слепящая глаз Мэй и всех тех, кого я причислял к союзникам. Весь вырвавшийся из Мэй свет нанёс урон лишь её противнице, сильно ту ослепив и ошпарив святостью. Темная и извращённая суть курогитсунэ была противна моей силе, вот ей и досталось по полной.

Ну а Мэй же в очередной раз показала себя с наилучшей стороны и, несмотря на боль в ране, мгновенно сориентировалась и воспользовалась благоприятным моментом для своей атаки, которая прервала жизнь беснующейся твари, что была дезориентирована моим светом.

В тот момент, когда произошёл взрыв моей святости, курогитсунэ уже нависала над, как она считала, уже поверженным противником, а аякаши из-за полученной раны заваливались на бок. Вот только стоило твари отвлечься на полученный урон от моего света, как Мэй смогла найти в себе силы на то, чтобы выбросить свою руку, трансформированную в лапу с когтями, в сторону противницы и вонзиться ей в грудь.

А затем произошло то, чем так славятся фейри, а также демоны, Мэй вырвав у курогитсунэ сердце, впилась в ещё бьющийся и не лишенный жизни орган своими зубами, обратившимися в клыки, начав с жадностью его пожирать на наших глазах. Этого зрелища мои ученицы уже выдерживать не смогли и их стошнило.

А аякаши тем временем, не обращая ни на кого внимания, с огромным удовольствием поглощала сердце своей противницы, а я в тот момент в духовном зрении мог наблюдать, как вместе с плотью сердца курогитсунэ наша лисичка сожрала ещё и её душу.

Мало кто это знает в таких подробностях, но молодая раса аякаши это не просто фэйри, они ещё и отчасти демоны. Собственно демоны это и есть фейри, одни из многих представителей магических рас мультиверсума. Сильные же представители расы аякаши могут поглощать души убиенных ими лично врагов. Кицунэ как раз и являются такими представителями аякаши, что по достижению определенного порога силы, восьми хвостов, могут поглощать души поверженных противников для собственного усиления.

Дождавшись, когда наша лисичка, поддавшаяся своим инстинктам, окончательно поглотит свою жертву и будет готова идти дальше, мы, подхватив Мэй, направились к лестнице, ведущей на седьмой этаж.

Труп убитой курогитсунэ я прихватил с собой, так как наша китцунэ была немного не в себе после произошедшего и находилась в состоянии опьянения, а потому забирать её трофей пришлось мне. Отдам его ей позже, когда она сможет трезво мыслить.

И вот мы вновь перед очередным за сегодняшний вечер противником, и на этот раз курогитсунэ обладал властью над магией пространства, а самым трудным для неё противником среди присутствующих, кроме меня естественно, была Конеко. Будучи Богиней Астрала, она могла игнорировать манипуляции с реальностью со стороны курогитсунэ, взаимодействуя с миром через его астральное отражение, которое в сути своей неизменно, и любое извращение, которое можно сделать с пространством при помощи магии, будет отражено в астрале. А моя киса как раз таки и существует в этом измерении, а в реальности мы видим лишь её проекцию, своей же сутью же она находится в астрале.

Так что бой вышедшей на битву Конеко против курогитсунэ был больше похож на игру кошки с мышкой. Конеко, издеваясь, играла со своей жертвой, безмолвно наслаждаясь происходящим. Курогитсунэ использовала против Конеко все доступные ей силы в манипуляции с пространством. Она, искажая реальность, отправляла в Конеко пространственные разрывы, что должны были игнорировать практически любую защиту и на концептуальном уровне воздействовать на материю, разделяя ту в месте соприкосновения. Да только нашей кисе было чхать на подобные фокусы. Она, находясь в астрале, не пыталась выстроить защиту от последствий, а била по самому конструкту, разбивая его структуру.

А когда Конеко наскучило играть, то она начала её теснить, атакуя с огромной скоростью, постоянно перемещаясь лисице то за спину, то над ней, то сбоку, нанося удар из астрала и обратно скрываясь в нём.

Курогитсунэ пыталась стабилизировать пространство вокруг себя и тем самым помешать моей кисе бить её безнаказанно. Да только всё её усилия оказались тщетны. Пусть курогитсунэ и была сильна в магии пространства, но без применения ба-хионя она ничего не могла противопоставить Конеко, которая не стесняясь пользовалась своей божественной силой, влияя на материальный мир через астрал, в котором она себя чувствовала словно рыба в воде.

Абсолютная доминация и превосходство!

И вот наступил момент, когда Конеко окончательно надоела игра с добычей, после чего она нанесла свой смертельный удар, вот только на этот раз атака по противнику прилетела спереди. Правда в начале этой атаки позади черной твари из астрала мелькнул кошачий хвост, которым Конеко провела по затылку своей жертвы. И только после этого, когда курогитсунэ вздрогнула от ощущения близости смерти, ей в шею впилась маленькая ручка моей кисы с выпущенными когтями, которыми она вырвала горло вместе с трахеей отвлекшейся и испуганной лисице.

И только после этого моя киса соизволила призвать свой посох Архимага, которым она пробила тело своей жертвы, пленив её душу.

А я подумал вот о чём, наблюдая за очередным хорошо окончившимся поединком. С момента, как мы вошли в замковую башню, минуло всего два часа, а уже случилась семь битв, в которых погибло семь сущностей божественного ранга! Мда…

А ведь есть ещё два этажа и, судя по тому, как в нетерпении спешит наверх Мария, восьмого противника она возьмёт на себя.

Вот он, предпоследний этаж, где нас как и полагается поджидал очень непростой противник для любого моего спутника, кроме меня, а ещё разве что Марии. Эта тварь являлась экспертом в обращении с чувственным духом. С помощью энергии этого слоя души, который у здешней курогитсунэ был колоссального размера, тварь могла усиливать свою магию, но не это было самой опасной её особенностью. Она могла угнетать и влиять на чувственный дух более слабых противников, играть эмоциями своей жертвы и за счёт этого усиливать собственное воздействие на их душу.

Вот только Мария для неё была очень неудобным противником. Во-первых, они были практически равны по степени развитости своих духовных оболочек, а во-вторых, Мария была богиней и оператором более высокого порядка энергии, нежели всё то, чем могла пользоваться курогитсунэ, кроме разве что ба-хионя. Но я почему-то был уверен, что и здешняя лисица не будет использовать свою божественную силу.

После того, как всем стало ясно, кто будет биться с этой курогитсунэ, и стоило только Марии начать своё движение в сторону противника, как моя бывшая ученица начала высвобождать свою силу грёз, которая стала продавливать реальность, погружая ту и делая частью фантазии моей Богини Снов. Она создавала вокруг себя зону, подлежащую её абсолютному контролю и подвластную её буйному воображению.

Курогитсунэ своим звериными инстинктами мгновенно почувствовала, что вокруг стало происходить что-то очень плохое и не предвещающее ей ничего хорошего, да только сделать ничего не могла, так как ей приходилось поддерживать перед собой магический щит, которым она защищалась от шквала разного рода стихийных заклинаний и проклятий высшего порядка, которые со скоростью нескольких десятков в секунду слетали из ауры моей бывшей ученицы и пытались покарать её противницу. Все находящиеся в зале могли наблюдать высший класс в исполнении Марии самых разных магических школ.

Моя жёнушка решила продемонстрировать всем окружающим свою силу и в очередной раз подтвердить свою славу самой искусной из ныне живущих магинь.

Никто ничего не смог понять, когда противница Марии, что всё ещё защищалась и была укрыта щитом, вдруг упала замертво. Хех… Даже Богу, который почему-то не пользовался своими силами, оказалось невозможным противостоять силе грёз, когда она оказалась полностью в зоне подвластной Марии.

Стоило моей жёнушке насытить окружающее пространство своей силой, как оно стала полностью ей подвластно. И как только это произошло, так она сразу же установила в подчинённой ей области пространства новый, незыблемый, концептуальный закон реальности, по которому лишь она может находиться в этой области бытия живым объектом, всё остальное должно быть мертво. Вот и подохла лиса, не хватило её душе силы спорить с реальностью, пусть той и было с гулькин нос и она не выходила за границы свободной площадки на этаже, где разразилась битва двух божественных сущностей.

Мария провернула всё филигранно, да так искусно и зрелищно, что я чуть было не упустил тот момент, когда душа погибшей курогитсунэ покинула свою телесную оболочку и была втянута в ауру моей ученицы, где её быстренько прибрал к себе посох Архимага Марии.

Ей даже не пришлось проявлять его в реальном мире. Будучи полностью властной над небольшой областью реальности, она настолько плотно взяла её под контроль, что даже получила возможность ограниченно влиять на работу механизма реинкарнации в её пределах, благодаря чему смогла отправить душу твари прямиком в свой посох. Просто нет слов, одни эмоции! Умничка!!!

Обалденное чувство наблюдать за работой своей ученицы, как она в лёгкую расправляется с противником, который на голову превосходит большинство магов планеты и из известных мне ныне разумных, по силам разве что только из моих вассалов.

— Ну что, пошли дальше? — весело и довольно произнесла моя жёнушка, после того, как вдоволь ощутила от зрителей восторгов в свой адрес, что естественно доставляло ей удовольствие.

— Пойдемте. Только перед этим прошу всех поднять свою защиту на максимум и быть очень внимательными, так как уверен, что последний противник будет не чета тем, кто повстречался нам ранее.

Каждый раз, когда мне приходится говорить прописные истины небезразличным мне разумным, я очень надеюсь, что со стороны это не выглядит так, словно бабушка интересуется у своего внучка, взял ли он платок, не забыл ли одеть кальсоны и вообще… с собой ли у него варежки и где черт возьми шапка, почему не видит её на голове?!

И вот наконец-таки лестница, ведущая, как я надеялся, на последний этаж башни, но вывела она далеко не туда, куда мы все ожидали попасть. Первые отличия начались ещё на лестнице, она выглядела и ощущалась иначе. И вместо того, чтобы поднявшись на последний этаж оказаться в помещении под крышкой башни, мы все вышли на обширную поляну.

Над головой светила луна и звёзды, вокруг стрекотали сверчки, летали светлячки и вообще картина была пасторальной. И среди этой вот красоты, неподалёку от нас находился небольшой пруд, в который впадало несколько ручьев, а в центре пруда на небольшом искусственном островке находилась широкая беседка с лежащей там на подушках миленькой лисичкой. На самом деле симпатичной, так как её внешность точно не была иллюзией.

Замеченная нами курогитсунэ испытывала по отношению к нам лишь любопытство и с огромным интересом рассматривала каждого, особое внимание уделив Мэй, Конеко, Марии, но в конечном итоге задержавшись взглядом на мне. Да, только стоило ей обратить своё внимание на меня, да задержаться на моей персоне, как она тут же стала излучать опаску.

Вооот! Наконец-таки я встретил здесь достойного противника. Эта тварь, будь я менее параноидальным, смогла бы и меня провести. Она виртуозно играла собственными эмоциями и пыталась меня ввести в заблуждения, подменяя свои истинные чувства ложными. Мало того, что она применила и натянула на реальность свою иллюзию, задача которой как раз таки и заключалась в том, чтобы влиять на энергетические планы, отражающие действительность, начиная от ментального слоя и заканчивая эмофоном. Эта дрянь смогла обмануть моё восприятия и пусть только отчасти, но всё же, это огромное достижение! Этой лисе даже хватило умений и сил на подделку своего магического потенциала. Она в значительной степени попыталась занизить свою истинную силу, выставив себя впятеро слабее, чем она есть на самом деле.

А подловить её на обмане мне удалось при помощи моего змеиного чутья, основанного на термосенсорном восприятии и чутком обонянии. Температура её тела во время демонстрируемых ею реакций на наше появление и мою персону не совпадали с шаблонными, которые должны были возникнуть при удивлении, любопытстве и опаске, что я ощущал в эмофоне. А ещё она прокололась на запахах. Она постаралась их скрыть, но моё обоняние столь чуткое, что я не просто чую запах, а чую даже его следы в истории пространства, могу им ощущать тонкие слои астрала, где отражается память вещей, окружающей среды и прочих предметов. А ещё её феромоны и запах говорили о высокой степени настороженности в наш адрес, а ещё перманентной ненависти и ярости, испытываемых курогитсунэ в отношении меня, когда она ощутила во мне змеиную суть.

В общем, если бы не мои змеиные примочки и особенности, тварь имела бы все шансы обмануть даже меня, ведь мой дар видеть и распознавать иллюзии впервые сплоховал, и мои глаза не смогли найти подвоха в увиденном перед собой. И только вызванный змеиными чувствами диссонанс в отношении иных органов чувств и получаемой от них информации, позволил мне получить зацепку, благодаря которой я имел возможность взломать иллюзию, обманывающую реальность.

А как только это произошло, когда я смог сорвать иллюзию с некоторых элементов пейзажа, всё встало на свои места, и увиденное ранее на этажах ниже, а также странности в поведении убитых моими разумными курогитсунэ нашли своё объяснение.

Черт! Вот ведь мастерица!!! Всё же твари, что сейчас передо мной, удалось водить меня за нос на протяжении всего нашего нахождения в замковой башне. Только сейчас, сбросив с себя комплексную иллюзию, уже непосредственно столкнувшись с её создательницей лицом к лицу, я смог увидеть то, что ранее просто упускал из вида и что так же входило под отвод внимание, который обеспечивала обитательница девятого этажа для своего источника силы.

Каждый из пьедесталов-лож, на которых располагались лисицы с первого по восьмой этаж, являли собой составные части сложного артефакта. И в данный момент в моей памяти я мог увидеть не предмет мебели или интерьера, на котором было бы удобно расположиться и где развалившись проводили время курогитсунэ, а огромный сегмент позвоночника величественной рептилии, а судя по ощущениям, которые я сейчас отыскал в себе и которые вдруг вспомнил, а также судя по черепу, на котором лежала здешняя курогитсунэ, эти кости принадлежали истинному дракону.

Каждый такой сегмент был усеян огромным количеством рун и символов, которых было никак не меньше нескольких тысяч, назначение которых заключалось в создании поводка, удерживающего подле себя жертву, а также, словно пиявка присосавшись к неудачнице, тянуть из неё ба-хионь, при этом подавляя разум. Артефакт не давал возможности трезво мыслить курогитсунэ, низводя их до состояния диких животных. А вся украденная ба-хионь куда-то переправлялась, но оказавшись здесь, на девятом этаже, я понял куда именно.

Ложем здешней курогитсунэ являлся огромный череп размером не меньше БелАЗа, который был одновременно резервуаром, куда перенаправлялась и где скапливалась вся ба-хионь, но помимо того, что череп был хранилищем, он также являлся трансформатором. Основная часть артефактного комплекса, заключённая в черепе, перестраивала получаемую ба-хионь в ту, что подходила владелице, к которой он был привязан.

Но не это заставило меня резко напрячься и готовить немедленную эвакуацию моих сопровождающих. Место, в котором мы оказались и которое никак не походило на этаж в замковой башне, являлось ничем иным, как преддверием в эгрегор божественной курогитсунэ, которую я сейчас видел перед собой. И пусть эгрегора этого было всего ничего (если сравнивать его с тем, которым теперь обладаю я, посвященного Единому), но даже того, чем располагала наша новая противница, было достаточно, чтобы одолеть и уничтожить всех моих попутчиков. Исключением являются разве что мои жёны и Мэй, да и то они всего лишь имеют призрачные шансы на то, чтобы сбежать, не более.

И по этой причине, сразу же, как только осознал степень и глубину задницы, в которую вперёд и с песней притащился сам, а ещё привёл за собой более двухсот разумных, я принял, как по мне, наиболее верное и оптимальное со всех сторон решение.

Все мои сопровождающие, кроме разве что Мэй, хотя и она отчасти являлась моей почитательницей, правда ошибочно принимая меня за Нурарихёна, являлись верующими в меня и так как всех их можно было причислить к моей пастве, я использовал их души как канал связи с собственным эгрегором, опираясь на их веру в себя, смог, находясь в чужом пантеоне, словно по путеводной нити Ариадны, которых у меня имелось по количеству верующих, притянуть к чужому пантеону и врезаться в него собственным эгрегором.

Имея более двухсот маяков с яркостью сияния душ уже раскрытых и действующих потенциалов архимагов, мне не составило труда совершить задуманное.

И на момент, когда я вовсю использовал своих близких в качестве ориентиров и нагнетал через их души, тем самым насыщая окружающее пространство собственной божественной силой, которую транспортировал по связи из практически бездонного хранилища в эгрегоре Единого, мои спутники становились недосягаемыми и неподвластными желаниям и воли курогитсунэ. В данный момент они являлись апогеем воплощения веры в меня, и для того, чтобы хоть как-то им навредить, нужно было задавить суммарный объем моего божественного проявления, как личного, так и доставшегося от Яхве с его эгрегором.

Ну а как только мне удалось сблизить в субъективном пространстве междумирья свой эгрегор и эгрегор курогитсунэ, что вращались в орбите магического мира и Земли, надобность в моих спутниках разом отпала. И по этой причине, ради их дальнейшей безопасности, я переместил их всех в эгрегор к Единому. Там немало моих иллюзий, так что есть кому объяснить им произошедшее и где они оказались, а у меня имеется дело к твари, которая с возрастающем любопытством оглядывала меня и проявившийся на границе её пантеона эгрегор иного божества.

После прибытия моей поддержки в виде эгрегора Единого, судя по исходящим от твари эмоциям, курогитсунэ была в диком восторге от «открывающихся» возможностей. Видимо решила, что к ней в логово забрался совсем молодой божок со свитой, которого она с большим удовольствием уже была готова сожрать. Для неё я выглядел как ужин, который сам пришёл к ней в логово.

Ну-ну! Может быть я как божественная сущность юн, да только у меня в распоряжении целый эгрегор Единого! И это делает меня самой толстой жабой на божественном небосводе магического мира и Земли.

Так что зря ты так довольно и в предвкушении улыбаешься, я ведь тебя очень сильно огорчу лисичка, смертельно буквально!

Загрузка...