Знания Крови

Глава 21. Реал

Игра сама свернулась, как я её и настроил — на электронную почту пришло новое письмо. Быстро щёлкнув по всплывшему внизу экрана окну, я вошел в свой аккаунт. Меня ждало сообщение от человека, которого я не видел уже очень и очень давно.

Тема: RE: Нужна твоя помощь.

От кого: DarioHuarioboobs1121@e—

Кому: VampireArmand2000@e—

Где ты сейчас? Могу подъехать в течение часа, если ты в городе. Надеюсь ничего страшного.

Раздраженный вежливым и как будто бы даже заботливым тоном письма, я не сразу нашел в себе силы написать ответ. Снова открыл окно с Blood Lore, довел своего персонажа до церкви, где мы и остановились вместе с наемниками. Они уже о чем-то оживленно болтали, и я только позавидовал талантам программистов. Понимая что откладывать неприятное можно до бесконечности, я снова свернул игру и написал письмо человеку, которого ненавидел лишь немного меньше, чем Лёху. Назвал адрес здания, в котором работал, попросил отписаться на почту, как только будет здесь. Ответ я получил почти сразу же — человек с билборда обещал появиться в ближайшие минут пятнадцать.

Я подошел к окну, не обращая внимания на вопросительный взгляд хозяина. Снова хотелось курить, хотя это была бы уже третья сигарета за день. Четвертая, если считать утреннюю, выкуренную ещё в том состоянии, в котором пребывает после пробуждения человек с дурным нравом и ужасающей тягой к построению сложноподчиненных предложений.

— Что-то узнал? — не выдержал начальник. Я кивнул, глядя на свое отражение в стекле. Повернулся к хозяину, сложив руки на груди.

— Сейчас подъедет человек, я задам ему вопросы.

— Надежный? — с сомнением спросил хозяин.

— Нет.

Хозяин не ответил. Я простоял у окна, не отрываясь, минут десять. Когда к офису подъехал не примечательный серый автомобиль, сразу же понял кто это. Живот скрутило, руки задрожали. На экране моего ноутбука всплыло оповещение о новом письме.

— Закройтесь, — обратился к хозяину и быстрым шагом вышел из кабинета. Направился по коридору, к лифту, слыша как за моей спиной запирается дверь. Кто-то из товарищей по работе тоже стоял у лифта, я вежливо кивнул и, не отвечая на посыпавшиеся вопросы, свернул к лестнице. В спину меня обозвали мудаком, но я уже сбегал вниз по ступенькам. Выйдя наружу, увидел человека с билборда сидящим на заднем сидении серого автомобиля. За рулем находился андроид — старый, ещё стоящий одной ногой в зловещей долине, в дурацкой шоферской кепке из старых фильмов. Я подошёл к машине, человек в ней открыл дверь.

— В салоне курить можно? — спросил я. Человек с билборда расплылся в улыбке, такой же фальшивой, как и его лицо.

— Конечно, — ответил он, и я сел в машину. Сразу же достал сигарету, и в ту же секунду в руках моего собеседника возникла зажигалка. Машина тронулась, хотя андроиду и не было дано никакой команды. Какое-то время мы ехали молча, я курил в открытое окно, а человек сидящий рядом разглядывал меня. Наконец, он спросил: — Что ты хотел узнать?

Я не сразу решился ответить. Мой собеседник — приятный мужчина лет тридцати, с легкой проседью на висках, улыбался сочувственно и заинтересованно. Его тонкие губы и аккуратный нос делали лицо приятным и вызывающим доверие. Они лгали, так же как и глубоко посаженные большие чёрные глаза человека. Он был соткан из насмешек и презрения, но не подавал виду.

— В общем, — я замялся, стараясь не смотреть в глаза собеседнику. — Один парнишка сорвался. Мы держим его на капельнице, но… что если он не сам решился.

— Конкретнее, Нарица, — человек рядом со мной заговорил уже совсем другим голосом. Холодным, заинтересованным. В его руке появилась небольшая серебряная сфера, похожая на бильярдный шар. Этот сувенир он таскал с собой ещё в те годы, когда мы поддерживали постоянный контакт. Не более чем игрушка, которая тем не менее производила впечатление на собеседников.

— Его привезла мать. Живут они вдвоем, и вряд ли бы кто-то мог ввести ему препарат, пока он играл. Незаметно, тем более. Укол ты не пропустишь, — я всё-таки отвернулся. За окном проносился полупустой провинциальный городок, медленно умирающий от нищеты и безразличия. Меня бесконечно радовала мысль о том, что будущего лишен не только я.

— Какие предположения? — невозмутимо спросил мой собеседник.

— Никаких. Поэтому и написал тебе.

— Правильно сделал, — человек с билборда негромко рассмеялся. — Но я ничем не смогу помочь, если ты не расскажешь подробности. Сколько лет твоему парнишке? Ты ведь знаешь, я не продаю подросткам.

— Никто не продают, но они все равно срываются, — усмехнулся я. — Я просто не знаю как именно работает всё это… сейчас.

— Ну конечно, — человек с билборда улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. — Ты вообще не сталкивался с препаратами после Семёна.

Я посмотрел на собеседника, и тот понял всё по моему взгляду. Он кивнул, после чего открыл окно на своей стороне и сам достал пачку сигарет. Я бы хотел сказать, что курил он что-то очень дорогое и статусное, чтобы вы прониклись к нему той же ненавистью, что и я. Но к сожалению, в руке человека с билборда возникла пачка самых обыкновенных, далеко не элитных сигарет. Он закурил от небольшого устройства электронного прикуривателя, и выдохнув струю дыма в окно, ответил:

— Извини, Нарица. Не хотел напоминать.

— Ты напоминаешь самим своим существованием, — пожал плечами я. — Так что расслабься. Что там с новыми препаратами? Можно ли ввести человеку его в вену, так что тот и не заметит?

— Зачем такие сложности? Можно просто подменить ампулу.

— В каком смысле? Кто-то колется во время игры? — я ничего не понимая, потряс головой. — Даже если так, сомневаюсь что пятнадцатилетний — или сколько там ему — пацан, так запросто пускает по вене. Тем более у себя дома.

Человек с билборда вздохнул. Он сделал ещё пару затяжек, не поворачиваясь ко мне, видимо пытаясь собраться с мыслями.

— Препараты изменились. Раньше с их помощью просто уходили, а сейчас… есть таблетки для обострения восприятия, есть ампулы замедляющие время. Внутри игры, конечно же. Есть громадный перечень препаратов, которые работают с мозгом, подключенным к нейрошлему. Хуже того, существуют даже способы лучшей работы со шлемом. Помнишь, раньше были байки о том, что сбрив себе волосы на голове ты повысишь скорость координации?

— Обычные подростковые теории.

— Один мой друг торгует улучшенными шлемами. Они действительно позволяют быстрее получать и обрабатывать сигналы, — человек с билборда улыбнулся. Казалось, что ему нравилось рассказывать об этом. Впрочем, препараты и нейрошлемы были его жизнью на протяжении многих лет. — Так что твой парнишка вполне мог случайно взять не ту ампулу. Если он крал у настоящего дилера — сам понимаешь, подростки, которые не могут расплатиться, часто идут на такие глупости — то мог взять не тот препарат.

— Я не верю в случайности. Как бы логично и просто они не звучали. Мог кто-то дать парню не ту ампулу? Всегда найдется повод убрать человека, сколько бы лет ему ни было.

— Вера, это не мой профиль, Нарица. К батюшке сходи. У тебя хоть какие-то причины подозревать кого-то в убийстве вообще есть?

Конечно же не было. Я просто хотел, чтобы за всем стоял кто-то настоящий, живой, из мяса и костей. Кто-то, кого можно просто сдать в полицию или подкараулить ночью с арматурой. Но у меня не было никаких поводов подозревать кого бы то ни было. Возможно, с этим мог помочь источник препарата… но я безнадежно отстал от индустрии развлечений, и не знал кто еще в городе — кроме моего собеседника — продает товары такого рода.

— Возможно. Какие формулы популярны у молодежи?

— Я не работаю с подростками, — пожал плечами человек с билборда. — Не знаю, почему ты мне не веришь. Все мои клиенты люди состоятельные. Но формулы…

Он замялся. Автомобиль возил нас по кругу, я уже во второй раз видел знакомые магазины с выцветшими вывесками и многоэтажные дома, годами не видевшие ремонта.

— Можно просто усилить ощущения, это целый ряд препаратов. От дорогих, до тех что можно приготовить самому, — он посмотрел на меня, явно желая увидеть какую-то реакцию. Мне хотелось врезать ему по фальшивому лицу, но я сдержался. Препарат, который лежал у меня в столе был дорогим, выписанным из какой-то подпольной московской лаборатории. Тот, что мы использовали тогда — мы сделали сами, по рецепту составленным моим собеседником.

Постарался как можно более спокойно кивнуть, мол, помню, всё помню. Всё что хотел забыть. Человек с билборда продолжил.

— Есть те, кто ускоряют твой разум. Что-то вроде допинга. Лучше реагируешь, осознаешь ситуацию, принимаешь решения. Есть и те, что практически полностью погружают в игру. Аналог срыва, но с возвратом. Действуют часов шесть, самые тяжелые девять. Потом выныриваешь, но никакие сигналы из внешнего мира при этом до тебя не доходят.

— Последние два тоже можно смешать дома?

— Только в очень богатом доме, — мой собеседник не прекращал улыбаться. — Нет, если серьезно, такие компоненты уже в аптеке не достать, даже с рецептом. Это уже только через меня.

— Но ты не работаешь с подростками.

— Вот именно. Надеюсь не попросишь дать контакты тех, кто торгует? — человек с билборда по-прежнему улыбался, но взгляд его был серьезным. Он смотрел на меня испытующе, оценивающе. Он смотрел на меня как доктор смотрит на умалишенного, который внезапно начал проявлять признаки здравомыслия.

— И что я сделаю с этими контактами? Приду на встречу и начну пытать дилеров?

Человек с билборда театрально скривился. Он делал вид, что ему не нравится это слово.

— Могу чем-то еще помочь? — спросил он.

— Не знаю, — честно ответил я. Человек с билборда кивнул, ничего не говоря. Он похлопал водителя по плечу и автомобиль развернулся на ближайшем перекрестке. Мы поехали обратно, к офисному зданию, в котором я работал. Я смотрел в окно, думая о том, что встреча с призраками прошлого того явно не стоила. Пусть мой собеседник и подтвердил догадку, что мне с этим делать, я не понимал. Когда мы доехали до места моей работы и автомобиль остановился, человек с билборда всё-таки спросил:

— Тебя почти шесть лет не было слышно, Нарица.

— Извини, — я пожал плечами. Не знал, что ещё можно сказать.

— Но я всё равно рад, что ты написал. И что мы встретились, что поговорили. Пусть и при таких обстоятельствах.

— Ты не меньше других несешь ответственность за «такие обстоятельства», — я повернулся к человеку с билборда, и его фальшивое лицо лишь с трудом скрывало гримасу гнева. Но он сдержался, и с печальной, почти правдободной, улыбкой ответил:

— Я спасаю людей, Нарица. От этого города, от этой страны.

— И неплохо зарабатываешь на этом, — я с трудом сдерживал злость, глядя на своего собеседника. Но тот оставался спокойным, вежливым и насмешливым. Он сказал, ровным и сухим тоном:

— Вам я помог бесплатно.

Я не ответил ничего. Вышел из машины и молча направился к крыльцу офисного здания. Человек с билборда не стал меня окликать, и через секунду я до меня донесся шум удаляющегося автомобиля. Сжимая от ненависти кулаки я дошёл до входной двери и принялся стучать об неё лбом. Как и всегда, это не слишком помогало.