Знания Крови

Глава 72. Реал

Я передал Цанбе записку, в которой подробно описал всё то, что мне было от него нужно. Он перечитал её несколько раз, потом покачал головой. Я пожал плечами и потянулся за запиской, но Олег всё-таки вздохнул и кивнул. И сунул записку себе в карман. Я пожал ему руку. Отстегнул уже не работающую вита-машину и передал ему.

— Если я, по-какой-то причине не сдохну, эту хуёвину надо будет вернуть в больницу, — объяснил я. Цанба устало кивнул. Я уже нашёл в интернете всю необходимую информацию. Рекоза тоже уже знала об этом. Не могла не знать. У Цанбы зазвонил телефон. Я уже собирался выходить из комнаты, как он сказал:

— Это Валерий Саныч.

— Так даже проще, — я взял трубку. — Да, я слушаю.

— Где мой племянник? — голос начальница был севшим, ужасно уставшим и разбитым.

— В безопасном месте. Мы увезли его подальше от Рекозы, — в этот раз, я уже не боялся произносить её имени. Всё что нужно, было уже подготовлено.

— Она покромсала Никиту, — словно и не слушая меня, ответил огр.

— Насмерть? — переспросил я, открывая у себя на телефоне приложение по вызову такси.

— Да, — после небольшой паузы ответил великан. — Приезжай сюда, нужно как-то…

— Конечно, — я усмехнулся. — Сейчас буду. Держитесь там, я быстро.

— Спасибо, — неуверенно произнёс огр. Я отключился, передал телефон Цанбе, приложил палец к губам. Тот кивнул. Ноутбук, нейрошлем и вообще всё, что могло иметь камеры, было уже накрыто одеялами. Разумеется, я не поверил начальнику. Скорее всего, Никита взял его в заложники. Скорее всего, Рекоза не с ними. Рекоза ищет меня.

Я направился к выходу. Цанба остановил меня, догнав и положив руку на плечо. Я обернулся и тогда он всучил мне спортивную сумку. Я кивнул ему на прощанье и отправился на улицу, дожидаться такси. Мне не нужно было заглядывать в сумку, чтобы знать, что там. Постиранные вещи и мой пистолет.

Машина подъехала намного быстрее, чем я ожидал. Всё-таки в такой дождь водители стараются быть аккуратными и не спешить. Но мне повезло. Полный, лысеющий, но молодой парень, точно младше тридцати, посигналил пару раз, явно показывая, как он торопится. Буквально на кладбище. Я сел на переднее, пристегнулся. Поздоровался. Парень смерил меня оценивающим взглядом, хмыкнул, включил радио погромче. Я откинул голову на спинку кресла, держа сумку на коленях. Парень молча вёл машину сквозь дождь. Дыра в боку ныла, но хотя бы не расходилась по швам. Я всё время ожидал, что в какой-то момент, она просто снова откроется и я залью кровью всё, до чего смогу дотянуться.

Песня — совершенно не запоминающаяся — закончилась, и заиграла реклама "Наследия Руси". Я отвернулся к окну, но водитель это, кажется, заметил. Он посмотрел на меня, усмехнулся.

— Чё, корёжит? — как-то удивительно беззлобно спросил он. Я молча кивнул. Водитель не стал менять радио-станцию или делать тише. На заднем сидении кто-то шевельнулся. Или моё воспалившееся воображение, или потерянное периферийное зрение, или действительно Рекоза. Я не знал. Новостной блок об очередных приключениях команд "охотников" закончился, и снова заиграла тупая, невыразительная музыка. Мы выехали за черту города. Водитель не стал набирать скорость, как это обычно бывает. Я положил руки на сумку. Ремни безопасности могли быть проблемой, но отстегиваться я не решился. Слишком заметное действие.

Я сидел на иголках все полчаса, что мы ехали на кладбище. Движение на заднем сидении повторялось несколько раз, но все же, мы доехали до высокого железного ограждения, посреди ничего. Водитель вежливо попрощался. Я улыбнулся ему, отстегнул ремень безопасности и всё-таки не удержался — взглянул на заднее сидение. Там действительно сидел человек.

Не Рекоза, и даже не Никита. Просто спящий мужик, лет сорока.

— У вас же было в приложении сказано, что с попутчиком? — переспросил водитель.

— Да, да, — я кивнул. — Конечно.

— Сейчас этого ёбика дальше по трассе повезу, — хмыкнул водитель. — До следующего посёлка.

— Ну, удачи вам! — я вышел из машины. Такси двинулось дальше. Я подставил лицо холодному, ночному дождю. Здесь он был куда менее яростным, чем в городе. Постоял так пару минут, а затем двинулся в сторону Сёминой могилы. С моей головой всё было в относительном порядке. Частично потерянное зрение уже могло меня убить.

Я направился мимо сотен разнообразных надгробий и ограждений, в сторону могилы Семёна. Дождь залил все тропинки и мои ноги погружались в грязь, почти по самую щиколотку. Кладбище заметно разрослось после моего прошлого приезда, когда я навещал Семёна. Хотя, казалось бы, прошло меньше года. И всё же, я брёл вперед, и касался рукой всё новых и новых надгробий, словно здороваясь и знакомясь с будущими соседями. Иногда мне удавалось выхватывать из темноты фотографии и даты на табличках — когда сверкала молния. Большинство свежеиспеченных трупов было моложе меня. Шутка в том, что старики умирали чаще — так часто, что хоронить их стало совсем невыгодно.

Мне в лицо ударил свет фонарика. Я даже не думал хвататься за ствол, просто остановился, прикрыл глаза.

— Нарица, это я! — услышал я голос Ларисы. И поспешил к ней.

Старая подруга милостиво направила луч счета мне под ноги, и через пару минут, я добрался до неё. Она стояла у могилы Семёны, разумеется, разрытой. Бледная, как смерть, но хотя бы сухая. В правой руке она держала фонарик, в левой зонт. Лариса не стала наряжаться на свидание к бывшему парню, так что была одета в высокие старые сапоги без каблуков, джинсы и свитер. Я стоял перед ней, в спортивных штанах и футболке, вымокший с головы до ног. Сёма лежал рядом, хотя от него уже и мало что осталось. Гроб вскрыли и перерыли всё, что ещё могло там быть. Рекоза надеялась найти жесткий диск у мертвеца. Она и представить себе не могла, как близко подобралась к решению.

— Что… ты знаешь, что случилось? — спросила Лариса, глядя на своего бывшего.

— Случилась Рекоза, — ответил я. Огляделся по сторонам. Вроде бы, ничего подозрительного вокруг не было. Но я уже не мог доверять своему зрению, тем более в темноте. — Я расскажу тебе всю правду, и, надеюсь, что ты мне поверишь.

— Может сядем в машину? — предложила моя лучшая подруга. — Я арендовала, чтобы не переживать из-за такси.

Мне не удалось сдержать усталый нервный смех. Лариса просто арендовала машину.

— Не хочу запачкать тебе салон, — усмехнулся я, стараясь не дать злости снова расползтись по телу.

— Блядь, Нарица! — Лариса сжала кулаки. — Ты… сука, ты можешь перестать себя вести как долбоёб?

Я вздохнул. Она была права. Я кивнул, потом уселся на корточки рядом с разрытой могилой. Хорошо, что Рекоза решила не вытаскивать гроб, а сама спрыгнула в могилу. Достал телефон, включил подсветку. Посветил на выглядывающий из воды череп.

— Прости. Мне бы хотелось обсудить это здесь. Только втроём.

Лариса покачала головой, сложила руки на груди. Она ждала.

— После этого, мы пойдем к тебе в машину и я даже попрошу тебя, добросить меня до города. Ладно?

— Ладно, — Лариса отвернулась, чтобы не смотреть на Семёна. Я её уже не понимал. Точнее, я понимал её той частью мозга, что ещё воспринимала реальность со всеми её социальными условностями. Но что-то внутри меня отказывалось понимать, почему Лариса не рада. Сейчас Семён был ближе к ней, чем последние несколько лет. Земляная преграда исчезла, благодаря Рекозе.

— Лёха мёртв. Я его убил.

— Что?

— Лёха написал вирус, специально для андроидов. Чтобы они стали его армией, понимаешь?

— Блядь, Нарица, ты с ума сошёл? — Лариса отступила на шаг, прочь от меня и могилы.

— Я убил его, потому что это уже слишком. Потому что… это всё ещё не тот путь. И ты, и Лёха, вы просто хотели найти легкий выход.

— Лёгкий выход?

— Да. Я убил Лёху, уничтожил всё, на что хватило духа. Он думает, что я оставил жёсткий диск с вирусом, на случай, если других вариантов правда не будет. Так и было. Он думает, что хорошо меня знает.

Я поднял взгляд. Лариса дрожала. Она качала головой и ничего не могла ответить.

— Рекоза, одна из таких андроидов. И она всё ещё подчиняется Лёхе.

— Ты ведь сказал, что убил его, Боже! — с трудом выдавила из себя Лариса.

— Он оставил цифровой призрак. Он никогда не был особенно умным. Обаятельным всегда был. Умным, не очень.

Я поднялся на ноги. Выключил подсветку, убрал фонарик в карман.

— Призраки не развиваются, — объяснил я. — Не получают новую информацию, не учатся. Это не ИИ, это слепки. Заставшие слепки, и вот один такой просил у тебя достать жёсткий диск.

— Это безумие, Серёжа, — Лариса снова отступила на шаг. Уже не от могилы, а именно от меня. Возможно, она боялась.

— Есть такое. Так ты мне поможешь?

— Помогу с чем, блядь?

Это был самый сложный вопрос.

— Проверить, настоящий ли я, — мне пришлось спрятать улыбку, что Лариса не посчитала меня совсем поехавшим. Скорее всего, у меня не получилось, потому что она отступила ещё на шаг прочь. — Понимаешь, у Рекозы нет особого повода оставлять меня в живых. Ей нужна моя память, а моя память извлекаема и вычленяема.

— Что ты несёшь?

— Возможно, она уже меня убила. Когда Никита впервые вколол мне "Царство", или когда она пришла к нам в офис. В любой момент, у неё была такая возможность, — я обошёл могилу, приближаясь ближе к своей старой подруге. Она обернулась, наверняка, пытаясь найти путь к отступлению. У меня не было сил, чтобы пытаться её успокоить. Не оставалось уже какого — то внутреннего ресурса на то, чтобы бороться с чужими страхами… — Нет ничего проще, чем загрузить цифровой призрак на облако. А для призрака Лёхи нет ничего проще, чем написать такого рода симуляцию.

— И ты… думаешь, что ты в симуляции? — Лариса наконец — то взяла себя в руки. — Нарица, успокойся. Это распространённый в наши дни психоз. Всё в порядке.

Она попыталась улыбнуться. Даже протянула мне руки. Я остановился в метре от лучшей подруги. Покачал головой. В темноте, я не мог увидеть её глаза или разглядеть выражения лица.

— Это аллопсихическая деперсонализация, Нарица, — сказала Лариса. — Её ловит каждый четвёртый, кому больше двадцати пяти.

— Помоги мне в этом убедиться, — ответил я.

— Как? С чего ты вообще решил, что Лёша может написать такого рода симуляцию?

— Не может. Мог, пока был жив. Она не обязана быть физически точной, поскольку у меня нет физического тела. Достаточно обмануть слепок мозга, даже не сам мозг, понимаешь?

— Допустим.

— Однако, отсутствие физического тела, накладывает серьёзный отпечаток. Я не могу насытить мозг той же глюкозой, потому что мозга нет. Не могу наброситься в ярости на кого-то, или в ужасе убежать, потому что мои надпочечники не выделяют адреналин.

Лариса подошла ко мне. Теперь я наконец — то мог разглядеть её такое испуганное и такое чудесное лицо. Её нижняя губа чуть подрагивала. Она стряхнула со лба выбившуюся русую прядку, потом взяла меня за руки.

— Ты перестал что-то чувствовать?

— Не знаю, — честно признался. — Я надеялся, что хотя бы тут, я смогу это понять.

— Нарица, ты в шоке, — Лариса притянула меня к себе и обняла. Несмотря на то, что я вымок до нитки, она всё равно была рядом. И была чертовски тёплой для такого вечера. — У тебя чайник свистит, вот и всё. Тебе нужно отдохнуть.

Я прижался к Ларисе, положил голову ей на плечо и попытался вдохнуть её запах. Но Лариса не пахла ничем, кроме дождя. Она всё ещё держала зонт водной руке, а другой держала за руку меня. Мы простояли так несколько бесконечно прекрасных секунд, а потом я отстранился.

— Вымокнешь так, — сказал я. — Пошли в машину, пока не простыла.

— Это ты мне, блядь, говоришь, — устало ответила Лариса. А потом, скорее всего, наконец-то её глаза привыкли к темноте. — Сука, что у тебя с глазом, Нарица?!