Золотой Стряпчий

10. Обжора

Управление Динькой выходило как в игрушке, где указываешь точку-направление и указание выполняется. Что, в общем, логично: она живая, даже условно-разумная… Хотя нет: с учётом большинства мне известных по обоим Мирам — Динька ОЧЕНЬ разумная фейка. Правда был нюанс: на «интересное» лично ей фейка отвлекалась, ненадолго, не прекращая «выполнения задания», но всё же. И я её лишний раз не теребил: по времени секунда-другая не критично, так что пусть радуется.

При этом, связь с Динькой у меня выходила по типу меня и Потапа, что мохнатая задница подтвердил ворчанием. То есть, я не «отключался от реальности», но при этом видел «трансляцию» от феи с эффектом «присутствия и погружения». Что интересно — когда мелкая находилась в берлоге, такого не происходило. То ли свойство связи «реальность-навь», то ли Потап проявляет свои качества.

«Потому что ты — мелкий и слабы-ы-ый!» — глумилась медвежатина. — «Пара-тройка дубов вырастет и умрёт, будешь стараться — может и сможешь», — со снисходительностью старослужащего отмыслил он.

В общем, пока я выслушивал медвежью трескотню и пил кофе с настойкой, Динька домотыляла до особняка. Защита там была, производства корпорации Пантеон, но стандартная, на серьёзную навь. Так что совершив своё природно-естественной надругательство с границей навь-явь Динька деловито пролетела сквозь окно. Можно было и сквозь стену, но ей, очевидно, было комфортнее сквозь тонкое и прозрачное. И стала облетать особняк, пока не добралась до этакой людской. Сидели там три слуги, две служанки, и мордасы у этих пролетариев были невосторженные. И вели беседу, послушать которую Динька задержалась.

Послушал, как понятно, и я. Ну а когда жалобы и причитания пошли на второй круг — дал отмашку фейке на дальнейший отлёт. А сам прикидывал. И выходило, что похоже золотишко у росомах заканчивается. Потому что жалобы обслуживающего персонала крутились вокруг того, что им уже пару месяцев не платят. Вдобавок, служанки жаловались, что им — гораздо хуже. Потому что денег на лекарей нет, а «ярится господин даже злее, чем раньше, так и насмерть стереться можно!»

В общем, похоже, Барн доживает последние деньки в роскоши, плюнув на «плату по счетам» и отрываясь. В общем-то — его проблемы, как и прочих потерпевших, вот только с Трокосборсов я свои услуги не оплачу. Впрочем, и хрен бы с ним: не сказать, что сильно нужно, а вот реклама, уже как раз для одарённых с более или менее вменяемыми деньгами, выйдет вполне сносная. Да и авр с толстяка стрясу: всё равно не бесплатно выйдет.

Впрочем, дальнейший динькин облёт принёс неожиданные плоды: в кладовой, защищённой кучей духов (Динька пробиралась осторожно, даже Потап пообещал «мелкую спрятать, если что», но оказалось — излишне) стоял зачарованный в три слоя сундук. А в сундуке — пара сотен авров, раз в десять меньше, чем его объём, но более чем солидные деньги. И на кой хрен в таких раскладах кидать Кацла и собственных слуг — непонятно.

Собственно, дальше Динька направилась в господские покои, а я судорожно прикидывал: что ударило в голову молодому владеющему, что он стал ревностным последователем бога богатства и скупердяйства Аваруса? Потому что при учёте присутствия средств, в реалиях Зиманды — это самое логичное объяснение. Паства этого божка давно стала нарицательной, за беззаветную любовь к деньгам и нечеловеческие муки при необходимости расстаться хотя бы с малой частью, причём затраченной по необходимости и на дело. По крайней мере, в легендах были не одна и не две, когда аварусяне просто помирали от голода, жажды и прочего подобного, не в силах расстаться с ломаным купром.

Сам же Бран в спальне пользовал служанку. Одна, уже использованная, валялась в стороночке без сознания, а текущая — была на этом пути. Физиономии девиц восторга процессом не выражали, а выражали они «меня задрахали…» от бессознательной и «меня щаз задрахают» от затрахиваемой. А вот ам Бран был в форме териантропа. И, подозреваю, это единственная причина, по которой в этом доме за неимением горничных стали пользовать дворецких. Та самая, позабавившая еще на заре моего пребывания в Золотом ситуация с писюнами: у хищников они конских размеров не бывают, это прерогатива коней. В общем, судя по динамике и результатам, даже небольших размеров человеческий пенис довёл бы сношаемых не до изнеможения, а травм, возможно смертельных.

А Бран в процессе бешеного сношения дергался, как припадошный, и был… каким-то кривоватым. Долбящий сексом, как отбойный молоток, териантроп — конечно, не самое удобное для наблюдения зрелище. Но всё равно: наблюдалась незначительная, но режущая глаз асимметричность и прочее такое. Понять, что там в энергетике — я, как понятно, не мог. В общем, выглядел этот трахаль-ударник откровенным психом или бешеным животным.

«Не так», — экспертно отэмоционировал Потап. — «Это росомаха».

— Ну я как бы в курсе, что они агрессивные и даже на медведей бросаются…

«Не то, шебуршень бестолковый! Не агрессивные, а алчные, жадные! Он почему такой кривой — потому жрёт как не в себя!» — разговнилась мохнатая задница, давая между делом любопытную информацию. — «Росомаха — жадная, как… росомаха. На медведей эти мелкие психи бросаются не из-за злости или потому что психи. А потому что всё вокруг своим считают. И жрут столько, что другой лопнул бы», — на последнем он продемонстрировал образ росомаха, больше напоминающую видом глубоководную рыбу-живоглота, потому что пузо этого образа было жутко раздуто и раза в два побольше остального организма.

А после Потап заэманировал образами, ну и я стал более ли менее понимать. Итак, росомахи — алчные и жадные, хотя в представлении Потапа на паству «Толстяка» (Аваруса) не годились. Те же деньги они бы спокойно проели, страсти к непонятному и ненужному у них не было. Вот территориальны до предела, жадны до жратвы, «моё» у них даже инстинкт самосохранения перебивало. Почему с образов Потапа Бран (да и все Троксборосы, скорее всего) кривой — потому что тотемный дух жрал быстрее, чем успевал толком усваивать. Не настолько, чтобы стать неконкурентоспособной химерой. Но достаточно, чтобы потерять ту же либеральную симметрию, не совсем, но заметно. А териантропы делались «по образу и подобию», тут всё ясно выходило.

Далее, служанок в таком случае он затрахивает не из-за сатириаза, а именно из алчности, «больше-больше». У зверей этого нет, похоже, побочка гибридизации с людьми. Всё это интересно, конечно, но ни черта не объясняет, какого хрена этот Бран жил себе спокойно десятилетиями, а потом вдруг стал гопать своих слуг на зарплату, а Кацла — на «блаародную поляну». Так что отдал я указание Диньке не смотреть на несексуальную постельную сцену — вот совершенно, служанки жалость скорее вызывали, а трахаль — желание пристрелить к чертям или на цепь посадить, охранять добро, своё или чужое — пофиг. А пошуршать аккуратненько в бюро, столе и шкафах. Причём опасности для фейки точно не было: сокровищница была зачарована чуть ли не на порядок сильнее. Ну а этому, по-моему, на всё похер, пока вторую служанку не затрахает.

Динька стала в ящики проникать, листы перебирать, подсвечивая, а я — читать. И мои предположения оказались по большей части неверны, что и не страшно. Итак, у росомах, как выяснилось, никаких проблем с деньгами не было. И из рода этому деятелю слали более чем приличные суммы, я за меньшее пахал, как папа Карло. Но этот деятель пару месяцев назад проигрался в кости, в пух, прах, и с чудовищными долгами. Уж насколько в столь азартной игре виноваты териантропии особенности — черт знает. Но выходила, судя по требовательным письмам, такая картина: большую часть присылаемого от рода Бран отдавал в счёт долга. «На счётчик» его никто не ставил, но там и без того сумма была весьма внушительная, не на один год отдачи. С чем его кредитор… и не спорил, но судя по всему, те пара сотен авров — всё, что есть у игромана на год. И дальше выходила такая картина: Бран просто… тянул резину до упора. Многие поставщики просто махали рукой и переставали его теребить, но с теми, кто продолжал долбиться — он рассчитывался. И слугам, когда они соберутся сваливать, похоже, заплатит. Вот только не раньше — тянет время и средства.

Впрочем, мне все эти данные были нужны больше для интереса и самообразования. Ну и того, а имеет ли смысл, если что, поторговаться (исключительно почтенно) за этого Брана. Конфликт-то будет почти наверняка, в том формате «дела», что я предполагаю. Ну и понять, имеет ли смысл беречь противника…

«Я бы прибил» — буркнул Потап.

— Это чего это? — заинтересовался я. — Что, Торскобор сильнее Потапа?

«Глупый шебуршень! Я этого обжору на одну лапу положу, другой прихлопну! Просто росомахи эти… неприятные. И кусаются больно в места всякие».

— Это какие?

«Не скажу! Вот укусят тебя — будешь ныть, а я смеяться! И я — спать!!!»

Я, конечно, внутренне похихикал, попредставлял всякие места, в которые уязвлялся Потап. Добился просто громоподобного «хр-р-р-р-хр-р-р!!!» — ну и представлять перестал, потому что аккомпанемент был не слишком приятным. Но вообще, опасения росомах (не боязнь, тут топтыгин не врал) — вещь разумная. Я — не великий зверознатец-зверовед, но про этих психованных созданий наслышан. Да и вообще — похоже, Потап правильно про них трындел: по-латыни этих зверюг именно «обжора» и называют.

Направился домой, а по дороге прикидывал. И выходило, что именно «адвокатской работы» как таковой мне не много. То есть, просто инициировать несколько процессов самоуправления Вольного Собрания, основанных на укладах владеющих. И обвинить: доказывать что-то вряд ли придётся, Собрание — не корифейский суд. А вот дальше вопрос, в том смысле, как Бран отреагирует… Хм, лучше дождаться, когда этот гоп-стопщик в Собрании будет. Вариант начать бузу без ответчика кажется на первый взгляд неплохим, вот только само Собрание меня пошлёт. Аргументы выслушает, направит послание отсутствующему и отложит разбирательство на несколько дней. И, например, Бран может просто… вернуть деньги Кацлу. Причём устроит того это или нет — никого из владетелей не волнует, как и то, что управляющему, залезшему в свою кубышку, полагается компенсация. И конфликт исчерпан: или собственными руками морду гопнику бить, выбивая компенсацию (что мягко говоря лень, да ещё и бессмысленно, не принесёт никаких дивидендов), или зарабатывать репутацию пустослова и паникёра среди владеющих, вереща о загадочных вещах типа «упущенная выгода и непрямой ущерб».

Это не говоря о том, что Бран может Кацла просто и банально прикончить. Или сам, или потратив относительно небольшую сумму на наёмников, что автоматически все мои претензии переводит всё на тот же уровень «личных претензий». А мстить за клиента — дело пошлое, уважающему себя адвокату не приличествующее. Не говоря о том, что отношения с клиентом как бы немножко не те, чтоб за него мстить.

Значит, жду, когда Бран в Собрании и это самое Собрание созываю. Имею право, как любой владеющий (если, конечно, не признан самим Собранием недостойным), хоть немедленно, хоть отсроченно. Тут вопрос, кто придёт, но кворум точно будет: в собрании постоянно тусуется достаточное количество владеющих, ну а переданное как раз Кацлом «Потапыч созывает Собрание» — как минимум народ заинтересует. Ну и просто оглашаю претензию от доверителя при всём честном Собрании. И с ходу обозначаю претензии не только на сумму гопнутого, но и компенсацию, амортизацию и прочее: по сути — свой гонорар, потому что на деньги Кацл и не претендовал: его могучее пищеварение не выдерживало мелькающего в Собрании Брана, который ещё и «поганейше улыбался, простите, ваше почтенство». Так что за возмездие Кацл был готов отдать солидную часть оставшихся накоплений, что значит — хватит с него возврата, ну может, минимальной премии в тот же авр, который он мне заплатил. А остальное — мне за труды. И риск: то, что Бран в процессе взбрыкнёт, а не покаянно вернёт гопнутое — почти наверняка.

Наутро собрался и поехал… к Лисе. Всё же наш роман — романом, а пользу от неё имею, да и взаимовыгодный обмен. Так что не позвать рыжую на потенциальное происшествие было бы совершенно свинским, а я — не Капрос. Слуга особняка мои рассветные пожелания выслушал, а через десяток минут из особняка вышла заспанная рыжая. Я чуть не пустил слюнку, выкатил яйца, да и не ухватил Лису за бочок, но вовремя одумался: не мальчишка с мозгами в штанах, как-никак.

— Здравствуй, Лиса. Собирайся, поедем в Собрание. Там сегодня может быть очень интересно.

— И ты здравствуй, Миха-а-айло, — зевнула рыжая, встряхнулась и требовательно уставилась на меня: — А что интересное?

— Дело Медвежьей Услуги, выступаю как поверенный.

— А что за дело?

— Ли-и-иса, — укоризненно покачал я головой. — Я — поверенный.

— Поняла, Михайло, — окончательно проснулась она. — Через четверть часа?

— Жду.

Лиса упорхнула, а меня начала грызть глупость, на тему: ва-а-ах какой дэвушке нада всо рассказать. Голосом Захира, что символизирует. Но, во-первых, таким макаром рыжая привыкнет, что я перед ней отчитываюсь, что категорически нафиг. А, во-вторых, Кацла высоковероятно прибьёт откатом. Потому что да, я — доверитель. Но если представлю Рейнарам (а для клятвы любой представитель рода — род) инсайд, то сам же своим языком грохну Кацла.

Уложилась рыжая в десять минут, а через двадцать — мы были в Собрании. Посидели, позавтракали в приватном кабинетике (скорее алькове, наводящем на фривольные мысли). А после Лиса начала сновать по Собранию, регулярно мелькая рядом. И я, кстати, натурно наблюдал описанную ей проблему: у девчонки действительно было тяжело с полумерами в общении. Или отстранённое равнодушие, или горячая заинтересованность, которую собеседник в большинстве своём интерпретировал как постельный интерес. Хотя знакомые рыжей к этому уже привыкли, что тоже было заметно.

А за пару часов до полуночи появился Кацл, значительно кивая, сообщив, что Бран заявился в собрание.

— Отлично, Кацл, — потёр я тёплые, чистые и сухие лапы. — Объявляй о том, что я созываю Собрание.

— Сделаю, почтеннейший. Нет слов чтобы выразить вам мою…

— Ты собрание собирай, а не выражайся, — хмыкнул я. — Сделаю дело — вот тогда разберёмся.

— Бегу! — сообщил толстяк.

Ну, с его кондициями особо не побегаешь, но прыть он проявил заслуживающую… здорового смеха. Ну и уважения, конечно, хотя всё равно смешно.

Через десять минут зазвучал гонг, от которого казалось затряслось всё здание, а по этажам Собрания засновали служки, объявляя, что Михайло Потапыч имеет что сказать.

И через полчаса на четвёртом этаже, отведённом специально под Собрание, было около полутора сотен владеющих. И председатель: избираемый на сорок дней всеобщим голосованием тип, обычно из нейтральных родов. Сейчас я вот вообще не знал такого: Вервич. Вроде что-то кошачее, да и хрен бы с ним.

Ну и Бран наличествовал, в человеческом виде выглядящий как смазливый юноша, если не подросток. Лыбился, башкой вращал, на меня с интересом пырился. Ну а я, соответственно, вышел на сцену, которая была окружена полукругом кресел владеющих.

— Собрание созвано! — дребезжащим, но глубоким тенором проблеял Вервич, сидящий за кафедрой в глубине сцены.

Глава собрания, кстати, был не столько «руководитель» — решений он принимать не мог, это было исключительно результатом всеобщего голосования. Это был скорее организатор, наблюдающий за тем, чтобы говорил кто-то один, и собрание не превратилось в склоку или побоище.

— Видом Михайло Потапыч! — обратился ко мне он. — Огласи причину, по которой ты созвал уважаемых владетелей Собрания!

— Приветствую, уважаемые! — широко оскалился я, помахав лапой. — Я просил вас прибыть сюда по причине того, что я — поверенный, — начал я свою речь.