Золотой Стряпчий

32. Нежданная прибыль

— И вам здравствовать, Михайло Потапыч, — расплылся бандюган в лыбе, которую не приглядываесь можно было назвать искренней. — Так дело у нас с вашим почтенством, — развёл он лапами. — Думал сами ко мне соизволите зайти, а всё нет. Вот и пришёл сам, как смог. С вечера жду, как изволите дела свои сделать.

Хм, это как раз возможно. Млад персонажа, который «меня знает» в жопу не послал, это логично. Но отрывать моё почтенство от бани и дев… созерцательных размышлений о тщете всего сущего, в смысле, тоже не стал.

Однако, какие, нахрен дела с бандитами? Уж не охренел ли этот гусь, задумался я. Лыба на моей морду стала приобретать ужасающий размах, по причине начавшегося оборота, а лапа потянулась к одному из околачевательных бивней за спиной. Нет, понятно, конечно, что как средство коммуникации с главарём организованной преступной шайки околачивательный бивень — не лучший инструмент. Но убивать Корчмаря с ходу — некоторое отступление от приличных процессуальных норм. При этом, трындит, рожа протокольная о каких-то «наших делах», что самим фактом трындежа раздражает… Ладно, будет наглеть — оторву голову. Будет не слишком наглеть — околочу бивнем. А если «по делу», во что ни черта не верится — то так уж и быть, выслушую. Тут ещё не стоит забывать, что из всех фигурантов на роль заказчика покушения на моё почтенство Корчмарь — не самый маловероятный кандидат.

— НАШИ дела? — пропел-прорычал я.

— Наши, — слегка сбледнув, пожал плечами Корчмарь. — Мои люди из Рябого деньги выбивали-выбивали, да не выбили. А ваше почтенство сразу всё узнали. А когда со мной толковали — сами же сказали, что от денег не откажетесь.

— Хм, было такое, — озадачился я.

— Ну вот, я и занёс вам честную долю, половину, что Рябой отработает, — бряцнул о стол тяжеленьким, звякнувшим мешком Корчмарь.

Я как-то немножко в осадок выпал: ну нет у меня опыта получения денег от главы ОГП, занёсённого на дом собственноручно, если он конечно не клиент. И что мне с это денежкой делать-то? Ну, в принципе, и вправду не помешает. А Корчмарь… хм, два варианта. Первый, он согласно каких-то местных уголовных обычаев не желает быть должным. Вполне возможный, кстати, вариант. И ему что-то от меня надо, а деньги припёр в качестве «подмазать и улучшить настроение». Вот только шесть десятков авров (как экспертно установила счетовод Динька), НЕМНОЖКО не те деньги, чтобы «подмазывать». Это дохрена, вообще-то! Впрочем, от сворачивания бандиской шеи Корчмарь уже точно откупился — если дальнейший разговор будет и мне не понравится, то отделается бандюга средней силы околачиванием и пинком под зад.

— Принёс — хорошо, — благожелательно кивнул я, прибирач мешочек к рукам. — И только для этого ко мне заявился?

— Не только, почтеннейший. Ничего от вас не скроешь.

— Ничего от меня скрывать и не надо. Ничего мне к лешему не сдалось, — резонно ответил я, на что Корчмарь защёлкал клювом. — Надо-то тебе что?

И первое предложение было, в общем-то, ожидаемым. «Сотрудничество», едрить этого мафиозу в качель, в качестве наёмного специалиста по психическому давлению! Впрочем Корчмарь проявил удивительную (хотя, учитывая кто он и то, что ещё живой — скорее закономерную) сообразительность. Не успел я дотянутся до околачивательного бивня, как он затараторил:

— Впрочем, я уже понял, почтеннейший Михайло Потапыч, что вы слишком заняты своими трудами, чтобы отвлекатся от них ради такой мелочи, — оперативно спасал свой организм от звиздюлей средней тяжести бандюган. — Но это ещё не всё! — продолжил тараторить он, явно жопой чувствуя моё желание его выпнуть. — Повереный и стряпчий нужен, почтенный.

— И как ты себе представляешь, Корчмарь, мою защиту в суде корифеевом татей? — ехидно поднял я бровь.

— Так не татей, тьфу на них, недоумков, если попались! — во второй раз огорошил меня мафиозо.

И тут я уже серьёзно заинтересовался: что за «нетати» нуждаются в стряпчем и поверенном, через бандитского главаря Корчмаря притом. Ну и стал задавать вопросы, в процессе ответов которых не огорошился, а занялся мысленным самобичеванием лёгкой тяжести.

И дело в некотором процессуальном непонимании реалий Зиманды. Вроде и не критическим, но чертовски обидным — сам-то не подумал. Итак, вот я рассматривал судебную систему. В основном — с точки зрения владетелей, затрагивая часть одарённых, но в основном — владетелей. И вот, был в твёрдой уверенности что добровольность клятвы богам, которая непререкаемый довод (или отказ от неё — не клянётся, значит виновен), этакой «чванливостью владетелей». Что вот мол никто их таких владетельных к клятве не принудит, только по собственной владетельской воле. И этот момент имел место быть, вот только я прохлопал ушами тот момент, что добровольность клятвы богам была… для всех сословий, вообще. И отказ от неё не считался уликой, что свойственно боле либеральной системе судейства, да и никак Зиманде на её развитии развитии государства и права не подходило.

И вот, мафиозо-Корчмарь ткнул меня в эту кучу носом. Не прямо, да и морду я удержал, но оби-и-идно… Но вовремя узнал, никто не заметил…

«Я заметил» — сообщил мохнатая задница. — «И не раз говорил: ты — недоумок. Но вообще — мне всё равно. И я — спать,»

В общем, клятва богам была полностью и сугубо добровольной, для всех сословий. Причин много, но основная: клятва есть акт обращения к божеству, возможность божеству нечто сделать с клятводателем самим фактом обращения. Эпитеты «всеблагие, милостивые и справедливые» цепляла на себя каждая божественная сучность Зиманды, которой не лень. На тех, кому лень эти таблички ляпали жрецы, но.

Боги Зиманды были НЕ благими, НЕ были милостивыми и весьма условно были справедливыми. Они не могли врать, без сокрушительных последствий. Но при этом, например, обратившегося к ним с клятвой могли банально проклясть или убить. Не за ложную клятву или обман, а по своим причинам: от обиды на клятводателя, до хренового настроения. То есть: данная и принятая богом клятва — доказательство, потому что боги не врут. А разгомосяченый в слизь клятводатель — не доказательство вообще ничего, кроме того что его разгомосячил бог, к которому он обратился с клятвой. В рамках этой системы «принуждение к клятве» выходило сродни «испытанию водой» (иносказательно, само собой — прямо это самое испытание было бы в ведомстве Ида), а это дикарство Зиманда пережила ещё до становления Корифейства.

Собственно, Рябого, принудив к клятве, я наказал самим фактом того, что клятва была дана божеству, которое к рябым деяниям относится крайне отрицательно. Вроде бы Гортах гадостец засранцу не делал, но это не точно. Мог проклясть от души, долговременно… Хотя вряд ли. Божества идиотами не бывали, так что подозреваю, что ремесленное божество просто посчитала последствия даваемых его именем клятв, ну и посчитало эти последствия «наказанием за ересь» соответствующим преступлению.

Это не говоря о том, что Пантеонные жрецы — жадины те ещё. С меня благорасположеный жрец содрал полавра. А это доход какого-нибудь работяги за месяц, а то и побольше, на который этот работяга живёт с семьёй.

Это момент миропонимательный, а конкретным было вот что: у Корчмаря и его банды были «подзащитные», с которых они собирали дань. За защиту, само собой, и я думал — от страшных себя, но оказалось что не только. Довольно удивительный момент, в котором мафиозо крайне маловероятно что врал, но банда, собирая поборы, старалась их отработать. В том числе против корифейских структур. Конечно, воевать с дружиной и что-то такое никто не собирался. Но время от времени возникали «несправедливости и попрания» от стражи и Управ. С которыми бандиты сделать ничего не могли, а вот я в качестве поверенного (кстати оплачиваемого из бандитского кармана) — смогу. Ну и инетересую в таком виде, хотя вопрос — а оно мне надо?

— Я дорого беру, — протянул задумчивый я.

— Понимаю, почтенный. Найдём звон, — покивал Корчмарь.

— И не говори что прямо сейчас надо.

— Не скажу, потому что не надо. Если согласие дадите — то и хорошо. Человечек с бедой к вам придёт, расскажет, выслушает, вы ему назовёте, сколько вам потребно.

Хм, ну понятно что всё золото мира не принесут, но всё таки… А, пусть будет, решил я. «Связи» с бандитами — с одной стороны опасность. А вот с другой — удобство. Да с той же алхимией разобраться, до которой лапы так не дошли, со слежкой. В общем — пусть будет. Если дело не понравится — всегда смогу отказаться, я на себя возьму обязательство выслушать и назвать цену, если возьмусь. Это Корчмарь думает, что меня уговаривать надо, а по большому счёту мне без разницы, кто клиент. Финансово обеспеченный, конечно — бесплатно работают только кони. Или, в крайнем случае, с противоположной стороны можно что-то поиметь (хотя бы настолько глубокое моральное удовлетворение, что отсутствие денег будет скомпенсировано).

Так что Корчмарь я себя «уговорить» позволил, да и послал мафиозо нафиг. Правда, предварительно, озадачил прислать мне какого-нибудь человечка, со списком доступных алхимических средств. Впоследствии — проверю, что на возможном взаимодействии напрямую скажется, в зависимости от результата проверки.

— Совсем все, почтенный? — уточнил Корчмарь.

— Из тех, что можно приобрести. С кратким описанием воздействия на владетеля, одарённого, простого человека.

— На некоторые и пол влияет, и возраст.

— И это — тоже в короткое описание.

— И даже те, которых в Золотом «нет»? — явно выделил мафиозо последнее слово тоном.

— А что в «все из тех, что можно приобрести» — непонятно? — заинтересовался я. — Если я смогу купить — то какая мне к лешему разница?

— Никакой, так и выходит. Понял я вас, Михайло Потапыч, сделаю. На этом прощаюсь, благ вам всяческих.

— Пока. И тебе всяческих тоже, — помахал лапой я, потопа спать — время было позднее, рассвет скоро.

Наутро направился в собрание: покушения — покушениями, а репутацию беречь надо. Сказать что был прям «аншлаг-аншлаг» — не выйдет, но слушатель у меня нашлись, причём не только из «благорасположеных» родов. Те же Капросы, например, мелькали в отдалении пятаками, очевидно грея уши. Ну а я «в лёгкую», без деталей, просветил в основные организационные моменты. Ну и дал совет насчёт «партнёра»:

— Понимаете, уважаемые, будущий товарищ не обязательно будет переспевать. Да и не пойдёт он с вами в товарищество — возьмите того же мастера Любима. Но тут надо понять, почему у мастера проблемы с деньгами. Если от ленности — рук или ума, неважно — то в навь такой товарищ не сдался. А вот если из-за идей, которые могут принести в будущем деньги, но для их осуществления потребны средства — тогда «да», хорошо и вам, и ему. Все довольны, потому и товарищество, а не наёмничество.

В общем-то нельзя сказать, чтобы я был кровно заинтересован в развитии множества товариществ и иных форм сотрудничества владетелей и одарённых. Скорее я был заинтересован, совершенно не кровно, в плодах такого сотрудничества: развитии бытовых удобств, поднятии общего технического (хотя в данном случае — маготехнического) уровня. В том смысле что моим планам не мешает, потенциальной угрозы вроде как не несёт. Ну а польза может быть вполне весомая, так что почему бы и «да»?

А помимо «мастер-классов» я обменялся кивком с Рейнаром: старым, седоватым лисом. Просто раз уж главный «по Золотому» Рейнар тут, то переться в лисью нору не было никакого желания. Старик по-лисьи прищурился, но кивнул, так что после часа трындежа я с лисярой уединился.

— И о чём вы желали побеседовать, почтенный? — отхлебнул кофе Бач Рейнар, причём, судя по травяно-алкогольному запаху, это был «не кофе с настойкой», а скорее «настойка с капелькой кофе».

— Я, уважаемый, нахожусь в романтических отношениях с вашей родственницей, — не стал наводить тень на плетень я. — Впрочем, не сомневаюсь, вы в курсе.

— Вы правы, в курсе, — благожелательно щурясь покивал Лис. — И даже догадываюсь, почтенный, о чём ваш интерес. Но, увы, не могу на него дать ответ, — развёл он лапами.

— Понимаю, — хмыкнул я.

— Не подумайте, Михайло Потапыч, что из-за родовых тайн или скверного характера, — подмигнул мне старик. — Тайна это даже от меня: семейные дела.

— Хм-м-м, — нейтрально ответил я, пытаясь понять что имеет в виду лисяра.

Впрочем, он и сам рассказал. Понять врёт-не врёт я, как понятно, не смог, но выходило всё довольно похоже на правду. Дело в том, что я, например, принял внутриродовые склоки и их последствия у Лидари как норму. Их много, объяснимо, но в остальном род у владетелей — более-менее монолитен.

Ну а у Рейнаров оказалось «менее». Не знаю, насчёт усобиц и прочих моментов, но семья ближнего родства: сексуальные партнёры и их отпрыски — были семьёй в роду. Со своими интересами, конфликтами и секретами. И Бач мне ещё по-стариковски жаловался, что такая успешная и продуктивная журналистка завязла в каких-то семейных склоках.

— Понятно, благодарю за рассказ, — кивнул я. — Тогда, уважаемый Бач, у меня к вам… умозрительный вопрос. На будущее, ближайшее или относительно отдалённое. Меня интересует позиция рода Рейнар, которую, насколько мне известно, вы и озвучиваете в Золотой Волости.

— Известно вам правильно, почтенный Потапыч. Задавайте ваш «умозрительный вопрос». Гарантировать что отвечу, не услышав его, не могу, уж простите.

— Прощаю, — почтенно кивнул я. — Вопрос: есть ли у рода Рейнар принципиальные возражения против входа Лисы Рейнар в род Потапычей? Естественно, с пристойным выкупом, устраивающим нас. Но пока я хочу понять позицию вашего рода, уважаемый.

— Вы знаете, Михайло Потапыч, будь я помладше и поглупее, я бы попробовал вам предложить войти в род Рейнар…

— А давайте, — сиволапо оскалился я, просвещённый смешливо хрюкнувшим Потапом в некоторые детали.

— Эм-м-м… вы серьёзно?

— Ага!

— Это… а где подвох, Михайло Потапыч?

— Да просто через полвека все дети в роду будут Потапычи, — честно ответил я. — И не из-за моей похотливости.

— Богоданный Потап, — протянул Бач.

— Он самый. Не в обиду вам будет сказано — Рейнар не противник богоданному. И если вы примете меня в род — посвещений детей Рейнару будет ровно столько, сколько позволит Потап.

— В общем, я и так понимаю, что предлагать вам такое глупо. Хотя о таком пути восстановления вашего рода не задумывался и признателен, что предупредили, — слегка поклонился он.

— Ну, вообще-то, сам Рейнар должен был воспрепятствовать…

— Рейнар никому и ничего не должен, — как некую «прописную истину» выдал Бач.

Хм, не всё так гладко в лисьем королевстве с тотемным духом, выходит. Впрочем Бач мне точно деталей не расскажет, возможно — Лиса. Когда вернётся.

— И всё же, уважаемый? — напомнил я об изначальном вопросе.

— Это… довольно сложно.

— Я не предлагаю сейчас. Мне нужно знать — нет ли у рода принципиальных возражений.

— Принципиальных — нет. Если Лиса согласится по доброй воле, если вы будете благожелательны к роду Рейнар…

— Мы станем родственниками, — напомнил я. — В рамках этого и будет доброжелательность и благорасположение.

Тактично умолчав, что врагов страшнее родственников найти можно, но сложно. Впрочем среди неразумных родственников. А так же ответил, что «ложиться» под Рейнаров я не буду, что лис понял и кивнул.

— Да, вы правы, в нашей умозрительной беседе детали — излишние. На ваш вопрос, Михайло Потапыч, ответ таков: род, именно как род Рейнар, не имеет ничего против вашего союза с Лисой Рейнар. Детали — вопрос обсуждения не умозрительно, а по делу. И вопрос с семьёй — вне моих знаний. В дела семьи я не посвещён, почтенный.

— Благодарю за ответ, уважаемый Бач.

В общем — распрощались, а у меня, несмотря на не самые приятные расклады со вчерашнего дня, было очень неплохое настроение. Нет, в принуципе, я могу Лису не увидеть вообще, никогда. Это вполне возможный вариант, если она не захочет возвращаться, или выберет «малую семью» или чёрт знает как назвать это семейное объединение внутри рода. Но это будет её решение, которое я приму (или на которое я плюну). Основная, потенциально напрягающая преграда — несогласие рода, потому что в таком раскладе не то, что в Золотом, но и в Корифействе нашей парочке (если вообще сложится) с таким несогласием лучше не жить. А лучше жить где-нибудь подальше от рода и несогласия.

Добрался до Услуги, бегло прикидывая очерёдность дальнейших действий. Всякая розовость и романтика хороша тогда, когда на неё есть время, в покое, сытости и безопасности.

Ну а на очереди выходили «видоки», или шпионы-наблюдатели. И начать я решил, всё-таки, со стражи. А потом, в качестве «проверочного прогона», можно и у Корчмаря поинтересоваться-нанять.

Но реализовать свои планы я не успел: с порога меня встретил Млад и огорошил:

— Господин, вас ожидает воевода Серпент.

— Хм?

— Часа два, почтенный.

— А-а-а?

— Судя по тому, что я видел — не печален и не тревожен.

— Благодарю, Млад, — кивнул я, топая в приёмную и делая мысленную отметку, что Млад прибавку к жалованию точно заслужил.