Золотые нашивки

ЛЮКА

Тронев хотел повидать Люку до отхода парусника в плавание. Он дошел до ближайшего автомата, набрал номер.

— Люся, — сказал он, когда услышал в трубке знакомое «алло», — завтра мы уходим в море. Может, встретимся?

— Приходи. Я дома. Простудилась, — после некоторой паузы ответила девушка.

Тронев познакомился с Люкой прошлым летом. Познакомились они случайно. Сидели на одной скамейке в саду и разговорились. Вызывающе модно одетая, Люка выделялась среди окружающих девушек.

Длинноногая, с тонкой талией, с черными распущенными до плеч волосами, очками на остреньком носике, она понравилась Виктору.

Люка приехала из Магадана и училась в Институте холодильной промышленности. Она снимала комнату у бойкой, языкастой старушки. Хозяйка относилась к жиличке почтительно, потому что раз в месяц из Магадана от родителей Люке приходили переводы на солидные суммы. Старуха называла Люку Людмилой Сергеевной, а за глаза Люськой. Тронев ненавидел хозяйку. Ее двусмысленные улыбки, которыми она встречала курсанта, вызывали у него отвращение.

К Люке часто приходили товарищи по факультету. Хозяйка жаловалась соседке:

— К Люське что ни день, то новый является.

— Ночуют? — плотоядно щурилась соседка.

Старуха многозначительно поджимала губы, хотя у Люки позже двенадцати никто не засиживался.

— Входи, Витя, — сказала Люка, открывая Троневу дверь. — Не смотри на меня. Я совсем больна, и нос распаялся.

— Ты что же не пришла на вечер? Я тебя ждал-ждал, — сердито сказал Тронев, снимая пальто.

— Не смогла.

— Но ты же обещала.

— Мало ли что я обещала. Занята была.

— Надо держать свое слово.

— Вот и держи. Не могла прийти, и все. Как дела? — спросила Люка, когда Виктор расположился на диване. — Уходите в плавание?

— Ага. Завтра.

— Уже? Быстро вы собрались.

— Будешь мне писать?

— Нет. Я не люблю писать письма.

— Жаль. Зачеты сдала все?

— Ой и не говори. Кое-как перевалила.

Люка с восторгом принялась рассказывать о том, как сдавала зачеты, о ребятах и девчонках, которых он не знал. Говорила без умолку.

В дверь просунулась голова хозяйки.

— Людмила Сергеевна, чайничек ваш закипел.

— У… баба-яга, — прошептал Виктор.

Люка пошла в кухню и вернулась с алюминиевым чайником. Зазвонил телефон. Она выбежала в коридорчик. Голос ее зазвучал весело и непринужденно. Виктора кольнуло. С кем это она?

— Да, да… Заходи, пожалуйста… Можно сейчас… Буду рада… Нет, не одна… Моряк… Ну, приходи… Жду.

Она вернулась в комнату.

— Кто это? — ревниво спросил Тронев.

— Мишка Горлов. Он меня на зачете спас. Бросил шпаргалку.

— Ухаживает?

— Ага. Ухаживает. Так же, как и ты. Ухаживает!.. Какое слово старинное вытащил, чудак.

— Зачем же он к тебе в гости ходит?

— А ты зачем? Другим нельзя, разве? — вызывающе спросила Люка.

— Можно, но лучше бы ты его не приглашала.

— Забыла у тебя спросить. Тебе-то какое дело?

Назревала ссора. Они часто ссорились по всяким пустякам. Сейчас Виктору не хотелось этого, и он примирительно сказал:

— Ты права. Просто я думал посидеть сегодня с тобой вдвоем. Ведь расстаемся надолго.

Люка удивленно взглянула на Тронева.

— Что ж из этого? Мишка не помешает. Ты увидишь, какой он обаятельный парень.

— Очень он мне нужен.

— Когда придет, не забудь вызвать его на дуэль… — насмешливо сказала Люка.

— Я ему просто набью рожу, по-современному. Как ты на это смотришь?

— За что?

— Из ревности. Пусть не ходит к чужим дамам. Это не по-джентльменски, — скорчив зверскую физиономию, сказал Виктор. — Я убью его, и ты будешь приходить на его могилу с цветами.

— Отелло! Значит, ты влюбился в меня по-настоящему, раз хочешь убить ни в чем не повинного человека.

— Я не влюбился. Просто настоящий мужчина не терпит рядом себе подобных.

Раздался звонок.

— Это Горлов, — сказала Люка. — Пожалуйста, веди себя прилично, без всяких матросских штучек.

В комнату вошел высокий парень в больших роговых очках.

— Привет, Люсенька. Куксишься? Привет, — протянул он Виктору холодную ладонь.

Через минуту они с Люкой уже обсуждали свои институтские дела, совершенно забыв о Викторе. Горлов рассказывал про какие-то забавные случаи. Люка смеялась.

Виктор сидел нахохлившись, злился, его совсем не замечали. Наконец Горлов замолчал, вынул пачку сигарет.

— Будешь курить? — обернулся он к Троневу.

Виктор взял сигарету. Горлов щелкнул зажигалкой и со вкусом затянулся.

— Устал как черт за зиму, — вздохнув, сказал он. — Есть хороший вариант, Люська. Поехать на юг на машине. Хочешь? У меня есть друг, а у него «москвич» и жена. Он меня приглашает, а я могу взять тебя. Разобьем палатку на берегу, будем жить как дикари на лоне природы. Море, солнце, пляж. Настоящий отдых, правда? Хочешь?

— Заманчиво. Надо подумать, — сказала Люка. — Может быть.

— Я бы на ее месте не поехал, — желая доставить неприятность Горлову, проговорил Виктор.

— Это почему же?

— Опасно.

— Пустяки, — усмехнулся Горлов. — Володька водит машину как бог. У него за пять лет в шоферском талоне ни одного прокола. Ничего не случится. Я гарантирую.

— Куда же вы в плавание пойдете, Витя? За границу? — перебила его Люка.

— Нет. Будем плавать в каботаже. Первая практика. За границу пойдем на будущий год.

— Жаль, — разочарованно протянула Люка.

— Моряки народ счастливый, — сказал Горлов. — Много видят. В детстве я тоже мечтал стать моряком, да глаза подвели. Вот и пришлось идти в холодильный.

Горлов снял и протер очки.

— Но, если говорить честно, — продолжал он, — я не жалею. Теперь, когда детство позади и я могу трезво оценивать вещи, — моряком мне стать не хочется.

— Почему же? Только что ты хвалил морскую профессию.

— По разным причинам. Не обижайся. Но, по-моему, море делает человека несколько односторонним. Театры, кино, новые книги, общение с интересными людьми не для вас. У вас нет на это времени, вы всё получаете урывками, с большим опозданием. И я бы сказал, моряк лишен семейной жизни, — Горлов взглянул на Люку, как бы ища у нее поддержки.

— Абсурд, — возразил Тронев. — Так бывает в семьях, где нет настоящей любви. Жена моряка — особенная женщина, она должна быть готовой к длительным разлукам. Я не большой знаток этих вопросов, но кое-какие наблюдения имею.

Виктор все время глядел на Люку. Она слушала его со странной, рассеянной улыбкой.

— Подожди, — поднял руку Горлов. — Предположим, что ты женился и уходишь в плавание на четыре-пять месяцев. Стоянки, как мне говорили, короткие. Несколько суток. А потом снова в рейс. Один год так, второй, третий. Бедная жена! Бедный моряк! Что можно ожидать от такого брака, что получится в такой семье? Скажи-.

— Настоящее чувство окрепнет. Ты надоешь своей жене через два года, а для моей я всегда буду новым, желанным, не наскучившим.

— Хорошо, если так. А ты, Люся, как думаешь?

— Мне кажется, что ты прав, Миша. Долгая разлука разрушает семьи. Сначала люди тоскуют друг по другу, а потом начинают искать что-нибудь взамен. Обе стороны. Впрочем, я не знаю…

Люка бросила быстрый взгляд на Горлова. Он одобрительно кивнул ей. Виктор заметил, что между Люкой и Горловым происходит разговор без слов, понятный им одним.

Горлов отодвинул чашку и встал.

— Люся, проводи меня, пожалуйста, к телефону. Совсем забыл. Мне нужно позвонить одному парню. Ты извини, — обернулся Михаил к Троневу.

Горлов и Люка вышли в прихожую. Оттуда донесся тихий разговор. Виктор прислушался.

— Ты подумай о поездке. Володьку надо предупредить заблаговременно.

— Ладно. Звони, куда хотел. Вот, тут свет…

Люка вернулась в комнату.

— Ну что, Витюля, ты такой хмурый?

Виктор пожал плечами.

— На судно надо ехать.

— Торопишься?

— Да.

Тронев поднялся. В комнату вошел Горлов.

— Ты что, уже сматываешься? Ну, будь. — Он небрежно сунул Троневу руку.

В прихожей Виктор спросил Люку:

— Поедешь с ним на юг?

— Наверное. А что?

— Не понравился мне твой пижон. Разговоры, вид, манеры, все не понравилось.

— Да? — насмешливо сказала Люка. — Какое совпадение! И ты ему совсем не понравился.

— Мне наплевать. Я у тебя в последний раз и вряд ли когда-нибудь еще увижу его рожу.

— Прекрасно, умница, — вскинула голову Люка. — Я сама хотела просить тебя об этом. Неужели ты не почувствовал, что смертельно надоел мне? Я и на вечер в Мореходку не пошла из-за этого.

Тронев увидел Люкины глаза. Они сделались маленькими и злыми.

— Можешь не приходить, — повторила Люка. — До свиданья.

Виктор хлопнул дверью, сбежал с лестницы. Вот все и кончилось, не успев начаться.