Золотые нашивки

ДИМКА РОГАНОВ

Димка считал, что у него все получилось удачно. Первый курс Мореходного училища закончен. Скоро он пойдет в плавание на учебном паруснике «Алтаир». Дома сначала не хотели, чтобы он стал моряком. Родители сердились. Димка бросил строительный институт. Ну а его потянуло в море., Поддержал Димку дед.

— Пусть идет в моряки. Что толку, если он станет строителем, как вы хотите, — сказал он на семейном совете. — Потом всю жизнь будет тяготиться работой. Пусть идет. Димка — потомственный моряк.

— Я считаю, — возразил отец, — что бросаться из одного учебного заведения в другое — скверно. Значит, человек не знает, чего он хочет. Кроме того, год потерян. И потом, почему Средняя мореходка? Надо получать высшее образование. Так ведь, Оля? — повернулся он к матери, ища поддержки.

Мать согласно кивнула головой. Она всегда соглашалась с отцом.

— Все это ерунда, — махнул рукой дед. — Важно иметь цель в жизни. Какая у тебя цель, Димка?

— Стать капитаном, — сказал Димка и почему-то глупо покраснел.

— Ясно, — довольно хмыкнул дед. — Пусть будет моряком. Хорошо! — он вздохнул, на минуту погрустнел. Видно, вспомнил молодость.

— Димка моря совсем не знает. Эпизодический рейс, в который ты брал его когда-то с собой, не может идти в счет, — возмутился отец. — Проучится год-два в Мореходке и опять сбежит.

— Не сбегу, — сказал Димка. — Можешь не беспокоиться.

Напрасно спорили. Димка все равно пошел бы в Мореходку, что бы они ни решили. Семья их «морская». Дед — капитан. С самого раннего детства Димка постоянно видел раскрытые, приготовленные к отъезду чемоданы и тревогу в доме, когда от деда долго не приходили вести. Димка помнил его еще не старым: высоким, загорелым, веселым, в форменной тужурке с золотыми нашивками на рукавах и значком капитана дальнего плавания на груди. Дед уходил из дома надолго. Изредка от него приходили письма в длинных шершавых конвертах, с интересными почтовыми марками, которые Димка аккуратно отклеивал и хвастал ими потом в школе. Дед — капитан дальнего плавания! Он мог привезти ему все, начиная от маленькой обезьянки и кончая настоящим индейским оперением на голову. Однажды Димка попросил деда подарить ему бумеранг. Димке был очень нужен бумеранг, тогда он предполагал охотиться на тигров. Почему-то ему казалось, что для этой цели лучше всего подойдет бумеранг, И дед привез.

Когда рейсы у деда затягивались, бабушка становилась молчаливой и грустной. В осенние ветреные ночи она часто сидела с книгой в кресле с закрытыми глазами, прислушиваясь к завыванию ветра за окном. Наконец приходила радиограмма. Едет! Бабушка молодела на глазах. Она металась от парикмахера к портнихе, от портнихи в магазины, накупала всякую снедь, готовила любимые блюда деда, без конца пылесосила комнаты и мебель, стирала, мыла окна. К приезду деда все принимало праздничный, нарядный вид. Бабушка становилась красавицей, так Димке во всяком случае казалось. Совсем нельзя было ее узнать — в модном платье, с чуть накрашенными губами. Появлялся дед. Счастливый, улыбающийся, немножко навеселе. Он целовал бабушку, подкидывал Димку к потолку, ласково хлопал отца по спине и задавал всегда один и тот же вопрос:

— Как тут без меня несут вахту? На семейном корабле все в порядке?

К Димкиной матери дед относился с особой нежностью, целовал у нее руки и тихо спрашивал:

— Дружно живете? Не обижает тебя Колька? Ты говори. Мы ему вправим шарики, если что.

С возвращением деда из плавания в доме все менялось. Обычно тихая квартира становилась шумной. Почти каждый вечер к деду приходили гости. Капитаны, штурманы, механики, соседи. У него было много друзей. Сверкало золото нашивок кителей и тужурок. Оно завораживало. Димка любил такие вечера. Он забирался в дальний угол комнаты — к столу его не приглашали — и слушал. Вот где было интересно! Говорили о штормах в Бискае, когда огромные валы обрушивались на палубы, сметая все на своем пути, о гибели кораблей, спорили о том, как лучше заходить в Геную или Марсель, кто из капитанов красивее швартует суда и надо ли брать буксиры в Гавре. Он переживал все вместе с ними.

Иногда дед присаживался к Димкиному столу, смотрел, как он строит модели.

— Как ты сделал кранец? Разве это кранец? — возмущался дед. — Дай-ка сюда.

Он брал веревочку и начинал плести маленький носовой кранец для буксира. Сделает, приладит и доволен.

— Вот так будет хорошо. Как у настоящего. Ты смотри лучше, Димка. А то делаешь каких-то уродов. Моряк должен все запоминать. Берега, мимо которых плывет, маяки, облака на небе — всё.

Он был твердо уверен, что Димка станет моряком. Разве есть специальность для мужчины более достойная, чем морская? Димка соглашался с дедом.

Когда Димке исполнилось четырнадцать лет, дед взял его в плавание.

— Оформим палубным учеником на время летних каникул. Пусть посмотрит, как достается морской хлеб. Может быть, раздумает быть капитаном, — сказал он.

Димка обиделся, а отец обрадовался.

— Пусть, пусть покачается. Узнает, что до капитанских нашивок путь трудный. А кое-кому и неподходящий вовсе.

Мама сразу же начала беспокоиться: «Как это мальчик будет работать, он еще мал, не привык», но мужские голоса заглушили ее неубедительные протесты.

И вот Димка на судне. Палубный ученик Дмитрий Николаевич Роганов на большом океанском теплоходе «Ковров». Три месяца он будет плавать между черноморскими портами. Дед как-то сразу отдалился от Димки. Вроде и не замечал совсем. Только когда Димка кончал работу и приходил в капитанскую каюту, дед становился прежним.

— Ну как? — спрашивал он. — Научился чему-нибудь новому?

Каждый вечер Димка должен был давать ему отчет.

— Научился. На руле стоял, кисти новые заделывал.

Дед оживлялся:

— Расскажи, как?

Димка рассказывал.

— А пробки в щетину вставил?

— Вставил, а то как же?

— Правильно, — удовлетворенно говорил дед. — Все требует знаний. Даже такая простая вещь, как кисточки.

Спустя месяц после Димкиного прихода на теплоход, произошла неприятность.

«Ковров» грузил самшит в Батуми. Камбузник Колька Будько, самый молодой из команды, позвал Димку прогуляться по берегу. Колька шел, засунув руки в карманы, вразвалочку, подражая старым морякам. Дойдя до погребка, где продавали вино в розлив, Колька небрежно бросил:

— Пойдем дернем по банке. Я плачу.

Отказаться Димка не мог. Надо было показать, что и он не лыком шит. Они выпили по стакану кислого вина, и Димку сразу же развезло.

Кое-как добрался он до судна, по дороге потеряв Кольку, хотел было юркнуть в каюту, но тут его заметил дед. Он сразу понял, в чем дело, и повел Димку к себе. Димка уселся в кресло. Дед молча глядел на него. Потом приказал:

— Встань.

Димка неуверенно поднялся. Дед подошел к нему, размахнулся и влепил сильную пощечину. Димка упал в кресло. Щека горела, он был оскорблен, хотел немедленно ехать домой, но опять услышал разъяренный голос деда:

— Встань! С кем пил, паршивец?

Димка молчал.

— С кем, спрашиваю, пил? — закричал дед.

— Не скажу, — прошептал Димка.

— Не скажешь? Я из тебя лепешку сделаю! Отвечай!

— Не скажу, не скажу, — сквозь слезы упрямо повторял Димка.

— Убирайся вон! — уже спокойнее сказал дед.

Димке даже показалось, что дед остался доволен, что он не назвал своего собутыльника. В каюте Димка принялся собирать свой чемоданчик, но вино сбило его с ног. Он повалился на койку. Утром Димка проснулся со страшной головной болью и противным вкусом во рту. Дед вызвал его к себе.

— Никогда не смей этого больше делать, — проговорил он спокойно, пристально разглядывая помятое Димкино лицо. — Запомни раз и навсегда. Судно не терпит пьяных. Их всегда подстерегает какая-нибудь неприятность. А ты, если когда-нибудь будешь еще плавать, больше всего бойся пьяных и дураков. Это самое страшное в море. Они могут всё — открыть кингстон, поджечь судно, не вовремя пустить машину или дать неверный ход. Всё. И не обижайся, — добавил он. — Ты еще мальчишка…

Димка не обижался. Ему было очень стыдно. Подходило время возвращения в школу. Что ж! Дед оказался прав. Димка проверил себя. В море ему нравилось. Он не укачивался. Работа не казалась тяжелой. Димка любил стоять на руле, красить, мыть надстройки. Правда, он работал всего четыре часа, но боцман не делал ему поблажек. Вероятно, так распорядился дед. В свободное время Димка находил себе удобное место, садился, любовался морем, звездным небом, слушал, как журчит вода у штевня, кормил чаек. В общем, чувствовал себя хорошо.

Возвратясь домой, Димка стал героем дня. Он поздоровел, окреп. На заработанные деньги купил матери чайный сервиз. Им она очень гордилась и показывала всем знакомым.

— Смотрите, это мне Дима привез в подарок. На свою зарплату.

А отец, одобрительно похлопывая его по плечу, говорил:

— Самостоятельно плавал палубным учеником. Деньги зарабатывал. Молодец. Все дед наш придумывает. Но все-таки надеюсь, моряком не станет.

А Димка твердо знал, что, как только сможет противопоставить свою волю родительской, уйдет в Мореходное училище. И вот наконец он решился. Теперь первый курс остался позади. Димка с удовольствием проучился зиму. Предметы были новыми, ему они нравились, и он, еще раз серьезно обдумав все, пришел к выводу, что училище выбрал правильно.

Настроение у него было отличное. А тут еще он познакомился с Маринкой. Такая хорошая встретилась девчонка! Совсем неожиданно познакомился. Пошел в универмаг покупать себе авторучку. Стоит за прилавком девушка. Глаза зеленые, ресницы длинные, волосы рыжие… Понравилась она ему сразу. Копался Димка, выбирал себе ручку долго. Выбирал и разговаривал с ней. Ничего, отвечала охотно. Он нес всякую белиберду, изощряясь в глупости. Выбрал он наконец ручку, пригласил девушку в кафе «Гном» — был уверен, что пойдет: все время смеялась его шуткам. А она вдруг заявляет:

— Спасибо. Не пойду. Скучный вы человек.

— Я скучный?!

— А то кто же? Вы.

— Почему?

— То, что вы мне рассказывали, я по десять раз в день слышу. Если не буквально, то примерно.

Тут уж Димке стало обидно.

— Знаете, Марина, забудем этот разговор. Все заново. Завтра я приду с вами знакомиться.

— Ладно, приходите. Переэкзаменовка, значит? Подготовиться хотите?

На следующий день Димка пришел к концу рабочего дня. И уже больше не кривлялся. Рассказал про себя. Про то, как плавал с дедом, как поступил в Мореходку. Слушала его Марина внимательно. Димке показалось, что она девчонка простая, без всяких фиглей-миглей, несмотря на то что вид у Марины наимоднейший. Да у них в универмаге все такие. Смешно было бы иначе. Проводил он ее до дома. Прощаются, а Марина вдруг говорит:

— Не могли бы вы, Дима, мне помочь в одном деле. Не знаю, как за него приняться. Наша сотрудница уходит на пенсию, и девчонки меня выбрали главным организатором. Понимаете? Надо все подготовить, комнату поуютнее обставить, цветы купить.

Димка охотно согласился. Два дня они занимались художественным оформлением комнаты, писали смешные лозунги, расставляли цветы, подружились. Иногда ходили в кино, иногда просто гуляли, и потом Димка провожал ее до дома. А теперь… Теперь он без нее, кажется, дня не может прожить. Есть свободное время — бежит к ней. Бывает, часами ждет ее. Когда не видит — скучает. Никто ему не нужен. Ни товарищи, ни книги, ничего. Если они поссорятся — Димке становится противно жить на свете. Готов сразу же бежать к ней мириться. Если у него какая-нибудь неприятность или радость, он идет к Марине, только к ней. Димка может рассказать ей все. Она поймет. Почему не к родителям? Возможно потому, что Марина его сверстница, ей все легче понять, она не подходит к жизни со старыми мерками. Хотя и родителей своих он считает современными людьми. Ему кажется, что они умные и уж наверняка хорошие. А идет он все-таки к Марине… Может быть, это и есть любовь, о которой все так много говорят и пишут? Может быть, Димка не знает…

Вот дома у Марины Димке не понравилось. Был он у нее один раз. Просто так зашли. Проводил до парадного, а она пригласила:

— Зайдем ко мне. Познакомлю со своими.

Зашли. Семья — отец, мать, младшая сестренка. Смотрят на Димкину форму во все глаза. Отец — не старый, представительный такой человек, с темными вьющимися волосами, глаза черные, колючие, нос тонкий, с горбинкой. Похож на румына или болгарина. Мать — миловидная молчаливая женщина, модно одетая, глядит на Димку как-то подозрительно… Но приняли радушно. Стол накрыли, стали угощать ужином. Отец достал из серванта начатую поллитровку.

— Давайте со знакомством, — сказал он, наливая рюмки. — Вы, моряки, народ известный… В военно-морском учитесь?

— В Среднем мореходном.

— Ах вот как, — разочарованно протянул он. — Ну, поехали.

Отец Марины вылил в рот содержимое рюмки. Выпил и Димка. Хозяин тотчас же налил по второй. Димка отказался.

— Плохо, товарищ адмирал. Какой же вы моряк, если и двух рюмок выпить не можете.

— Дед не разрешает, — отшутился Димка.

Видно было, что отцу Марины это понравилось. Он не настаивал, выпил еще рюмку и отодвинул бутылку. Марина и ее мать молчали.

— Скажите, товарищ адмирал, — спросил отец Марины, вытирая рот бумажной салфеткой, — сколько же вам еще учиться?

— Долго. Я заканчиваю первый курс.

— То-то и оно, что долго. Много воды утечет, пока до командных должностей доберетесь.

— Много…

Он кольнул Димку глазами.

— А живете где?

— Вообще с родителями, а сейчас в училище.

— Папа ваш, извините, чем занимается?

— Отец инженер-дизелист.

— Квартира у вас, наверное, большая?

— Нет. Две комнаты в коммунальной квартире.

— Понятно, понятно.

Он был явно разочарован.

Димка посидел еще с полчаса и собрался уходить. Марина пошла его провожать.

На улице Марина спросила:

— Не понравились мои, да?

Димка ничего не ответил. Врать не хотелось.

— Они ничего, не плохие, — печально сказала Марина. — Ведь мы не выбираем себе родителей. Папа какой-то странный. Ты заметил? Ему все не нравится, все осуждает. Какой-то уставший, по-моему, но честный…

Она заглянула Димке в глаза. Ей очень хотелось, чтобы он не думал плохо о ее отце.

— Конечно, честный. Кто же сомневается? — как можно искреннее сказал Димка. Надо было поддержать ее. Но в душе он сомневался. Почему-то Димка представил себе Андриана Модестовича в кабинете за огромным, покрытым сукном столом… Какой он тогда? Что он говорит людям, тем, кто обращается к нему? Неужели разговаривает так же, как с ним?

Наверное, Марина поняла и больше Димку к себе не звала. А может быть, родителям курсант не понравился и они намекнули ей, что он нежелательный гость. Димка не огорчился. Ведь ему Марина нужна, а не ее родители.

Недавно Димка ходил на «Алтаир». Посмотреть. Пробыл там часа три. Облазил все судно. Какое красивое! У него даже защемило сердце от нетерпения. Скоро ведь он будет на нем. Штатная команда уже готовит парусник к плаванию. Красят, шкрабят, меняют такелаж. Видел он, как приехал на судно капитан. Димке он очень понравился. Говорят, что Шведов замечательный знаток парусного дела, смелый и хороший человек. Димка рад, что придется плавать под его командованием. Только одно Димку сильно беспокоит и пугает. Высота мачт. Как он будет работать на такой высоте? Он уже несколько раз проверял себя — все-таки боится высоты. Кружится голова, появляется какой-то страх… Димка никому не признается в этом. Стыдно. Придется просить боцмана, чтобы не посылал его на реи. Пусть дает любую другую работу. Дед тоже не знает о Димкином «дефекте». Он его как-то в разговоре навел на эту тему, так дед сказал, что такой страх можно преодолеть постоянной тренировкой, постепенно увеличивая высоту. Попробует и он. Может быть, действительно пройдет? Во всяком случае — неприятно. Боцман на «Алтаире» молодой, живой чернявый парень. Кричит на всех, ругается, за все берется сам. Веселый такой тип. Кажется, они сплаваются. Все ничего, вот только мачты…