Звёздочка

Глава 18

Светлана проснулась с чувством тревоги, граничащим со страхом. На груди лежит раскрытая книга, описывающая жизнь Ханнибаʿла Барка, более известного, как Ганнибал. Интересное чтиво, если отвлечься от реалий древности, немыслимых и нелогичных в настоящем. Над головой обзорные панели транслируют космос без проблесков света, словно фонарь накрыли чёрным бархатом. Спина затекла, кресло пилота плохо справляется с обязанностями кровати. За спиной в лежанке посапывает кот.

Положив книгу на приборную панель, Света села, протирая глаза и мечтая о горячем завтраке и душе. Аркан содержит душевую, но это совершенно не то... Потянулась и взяла питательный батончик. Заметив пробуждение пилота, «ожил» корабль. На экран выскочили системные уведомления о проделанном пути.

— Доброе утро... — Пробормотала Света, борясь с пластиковой упаковкой.

— [СЕЙЧАС ДВАДЦАТЬ ЧАСОВ ПО ЭТАЛОННОМУ ВРЕМЕНИ]

— Когда проснулся, тогда и утро. — Упаковка, наконец, порвалась и Света с неохотой откусила кусок батончика, поморщилась от вкуса рыбной пыли, пробормотала, вытягивая из комбеза трубочку подачи воды. — Сколько у меня времени до поступления?

— [МЕСЯЦ, НЕ СЧИТАЯ НЕДЕЛЮ ПУТИ]

— Значит, сегодня вылетаю?

Света-Вероника отложила батончик и сползла с кресла, кот вскинул голову и сразу опустил, убедившись, что опасности нет. Побрела в душ, держась рукой за стену. Полёты в космосе выматывают, особенно если сочетать их с зубрёжкой скучной информации о семье Эферов и обычаях империи Ромулус, или Римской, как её называл Вик. Хотя название восходит к имени первого правителя, Ромула Фердинанда Первого.

— [ДА. ВСЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ ЗАВЕРШЕНЫ]

— Ну, тогда... пожелай мне удачи.

— [УДАЧА — НЕ РЕЛЕВАНТНОЕ ПОНЯТИЕ. Я ЖЕЛАЮ УСПЕХА ПИЛОТУ]

— Тебе, когда ни будь говорили, что ты зануда?

Аркан предпочёл промолчать.

Света приняла душ, представляющий собой туманную взвесь под высоким давлением. Чего-чего, а хранение жидкой воды в космосе, даже с антигравитацией, задача трудоёмкая. Обтёрлась полотенцем, заменявшем ей одеяло последний месяц. Достала из ящика почищенный комбез и переоделась. Поколебавшись, накинула поверх тёмно-синий китель без знаков различия, подогнанный по фигуре. Покрасовалась перед зеркалом и посмотрела на остальную форму, мирно лежащую в ящике и запакованную в вакуумные упаковки.

Из зеркала на неё смотрит Вероника фон Эфер, облачённая в лётный комбинезон и китель. Белые волосы свободно ниспадают на плечи, влажно блестят, кожа чистая, без изъянов, лицо кажется холодным и злым. Единственное напоминание о старой Свете, бело-серые глаза. Девочка потянулась к пузырьку с каплями, рука дрогнула, но всё же сжала. Будет неприятно, но это необходимо.

Задрала голову и поднесла пузырёк так близко, что пластиковый кончик почти царапает зрачок. Первая капля, холодна, почти приятная, растеклась по глазу, излишки скопились в уголке и соскользнули слезой по щеке. Света торопливо прокапала второй глаз и замерла. Первым появилось тепло, затем покалывание, а потом и боль. Назойливая и понуждающая моргать. Этого делать нельзя, средство должно подействовать для начала. Алонсо говорил, что потом будет проще, тело привыкнет... Света ему не верит, хотя теперь она Вероника и у фон Эфер нет выбора.

На ртутной радужке появились «окалины» голубого цвета. Запузырились, распространяя жар. Девочка сцепила зубы, сгорбилась, держа шею горизонтально. Шумно выдохнула. Зрение расплывается, идёт пятнами. Серый уступает небесно-голубому. Вероника втянула воздух носом, прикусила губу до крови и напрягла мышцы живота. Животная сущность бьётся в истерике, требует стереть с глаз яд, окунуться в чан с ледяной водой. Накатывает тошнота.

Жар уменьшился, Вероника, наконец, позволила себе моргнуть и выпрямилась. Урождённая фон Эфер, сверкает голубыми, как льды, что старше галактики, глазами. С ними лицо кажется жестоким и совершенно чужим.

Пригладила волосы за уши, слизнула капельки крови с нижней губы. Настало её время.

***

Орбита вокруг столичного мира империи закрыта направляющими сетями, мерцающими на фоне голубой атмосферы. Ячейки образуют коридоры, по которым распределяются прибывающие корабли. Вероника подключилась к диспетчерской и отпустила штурвал, позволяя посадочному автопилоту выполнить рутину. Повернулась и почесала кота за ухом.

— Ну вот, мы почти на месте.

Истребитель вошёл в верхние слои атмосферы, погрузился в плотный слой облаков. Корпус затрясло, качая из стороны в сторону. Вероника вцепилась в приборную панель, глядя через фонарь на комья воздушной — ваты... Облака раздвинулись, и перед ней распростёрлась огромная долина, утопающая в зелени и сверкающая от шпилей небоскрёбов. Через леса протянуты трубы вакуумных поездов, города образуют подобие ромашки.

Вероника прилипла к стеклу, расплющив нос и стараясь продавиться наружу. После недели созерцания абсолютной пустоты, обитель врага кажется полями Элизиума. Кот вскарабкался на плечо и тоже смотрит на приближающуюся землю. В стороне от истребителя удаляются огромные грузовые корабли, а у самого горизонта горит шпиль орбитального лифта.

Зелень расширяется, как сырое тесто в тепле, обхватывает истребитель со всех сторон. Девочка охнула, осознав, что лес состоит из огромных деревьев, будто стремящихся в космос. На размашистых ветвях может уместиться крейсер класса Звёздная Гончая, а листья с крон размером с истребитель. Кажется, она заметила на одном из стволов закрученную лестницу и лифт. Вероника вывернулась, но корабль улетел далеко.

Внизу же разрастается бетонный космопорт, мигают посадочные огни. Вероника вернулась в кресло, придержав кота, гордо восседающего на плече. Хвост обвил шею, а когти впиваются в плотный материал комбеза.

***

Документы легли на стол. Вероника с котом вопросительно посмотрела на пограничника, тот лениво перебирает бумаги. Сверяется с данными на мониторе и косо посматривает на девочку. В комнате прохладно, дневной свет струится из окон-щелей под потолком. Стены из шлифованного бетона с крупными порами, а единственное украшение, плакаты с имперским нарративом.

На чужачку с них гордо взирают имперские пехотинцы в боевой броне, а текст призывает вступать в ряды армии. Что ж, она и собирается.

— Вероника фон Эфер... — Пробормотал пограничник, откладывая документы. — Вы в курсе, что на территории столицы пилотирование транспортных средств без активного автопилота разрешено только с двадцати семи лет?

— Боевой истребитель не считается транспортным средством. — Ответила Вероника, глядя на чиновника с аристократическим призрением. — Тем более, вы говорите это представителю благородного рода. Прекрасно зная, что согласно декрету от семьсот тридцать первого года со дня основания, мирской закон не касается аристократов. Мы подвержены имперскому праву, а оно явно утверждает, что я могу пилотировать, что захочу. Важно лишь умение.

— Да... конечно. — Пробормотал таможенник, опуская взгляд. — Просто шутка, не принимайте всерьёз. По протоколу я обязан задать несколько вопросов.

— Задавай.

— С какой целью вы решили посетить столицу?

— Поступление в Высшую Военную Академию. — Отчеканила Вероника, продолжая сверлить чиновника презрительным взглядом. — Меня же интересует, почему мы меня принимают в общем порядке?

— Леди, — пролепетал таможенник, начиная суетиться. — Это не общий порядок, простых граждан принимают в порядке живой очереди. Уверяю вас.

— Ладно... долго мне ещё это терпеть?

— Почти всё, вот, нужен ваш генетический отпечаток.

Пограничник протянул планшет с отрисованным красным отпечатком в углу. Вероника прижала большой палец, задержала дыхание. Короткий укол — и тёмная кровь заполняет неровности, отпечатывая генетический профиль Вероники фон Эфер в базе данных Столичного Управления. Света напряглась: это самый опасный момент, на который она никак не может повлиять.

Пограничник пробежал взглядом по колонам данных, бегущих по планшету. Кивнул и натянуто улыбнулся.

— Всё в порядке, леди Эфер. Ваш корабль будет перенаправлен на дворянскую стоянку. Добро пожаловать в столицу!

***

Когда за аристократкой закрылась дверь, пограничник шумно выдохнул и спрятал лицо в ладонях. С ожесточением потёр, проклиная всё и вся. Какой умник вообще решил направить дворянский транспорт в космопорт общего пользования? Хорошо хоть девчонка из глухомани и не до конца разбирается в тонкостях этикета...

Мазнул ладонью по сенсору на столе и прорычал, не дожидаясь сигнала:

— Диспетчерская, вы там совсем с ума сошли?!

— Извини Джереми, — звонкий, полный неподдельного испуга женский голосок заполнил комнату, — сбой системы. Она была сильно зла?

— Нет, деревенская простушка, даже загорелая. — Фыркнул Джереми, откидываясь в кресле и переводя взгляд на плакат с пехотой. — Повезло. Проклятье, да мы поймали удачу за хвост, падая в яму!

— Уже подали запрос в техническую службу, больше такого не повторится! Извини...

Голосок оборвался, и пограничник закрыл глаза, провёл по лбу ладонью. Будь на месте девчонки патриций, головы полетели бы в прямом и переносном смысле. Надо только позаботиться, чтобы истребитель отправили на дворянскую стоянку без промедлений.

***

Вероника закрыла дверь гостиничного номера и привалилась спиной к ней. Дышать тяжело, сердце рвётся из груди, ломая рёбра. На лбу выступает холодная испарина. Кот без затей запрыгнул на кровать, заправленную чёрным покрывалом. С гордым видом прошёлся от края до края и прыгнул на подоконник. Отель расположен в стволе дерева, в прямом доступе к платформе вакуумного поезда. Отличное место для туристов. Из окна открывается вид на прямой, как рельс, канал, по которому лениво идут прогулочные корабли.

Странно видеть чистое небо, без мелькающих пассажирских глайдеров и старомодных антиграв авто. В столице законодательно запрещён подобный вид транспорта, для простолюдинов. Для них организованы вакуумные поезда, общественный транспорт и велосипедные дорожки. Личный транспорт положен только дворянам, но и они им пользуются только в экстренных случаях. Это их город, и им некуда торопиться. Поэтому существуют отдельные вагоны для благородных.

Вероника опустилась на край кровати, прижала ладонь к левой стороне груди, силясь успокоить сердце. Она в логове врага. Огромная часть пути позади, и у неё есть целый две недели на подачу документов в академию. Нужно познакомиться с бытом города и... обновить гардероб. Лётный комбинезон очень удобен, но слишком уж обтягивающий, а китель бросается в глаза.

Кот с подоконника перебрался на колени и свернулся калачиком, громогласно мурча. Вероника осторожно погладила и улыбнулась.

— Ты ведь веришь в меня?

Ответом стало дробное «мряу».