Адриано

ЭПИЛОГ

Бьянка

Аурелио Розолини — двоюродный брат Адриано — является тем самым человеком, которого я видела в модельном агентстве в ту ночь, когда нас пытались убить.

Я понимаю это только тогда, когда смотрю ему в глаза на свадебном приеме перед самым его уходом.

Реакция моей новой семьи мгновенна.

Как только он узнает об этом, Никколо созывает экстренное собрание.

Пока свадебный прием продолжается за пределами особняка, я вместе с мужем и его родственниками сижу в библиотеке.

Несмотря на то, что мне очень страшно, я польщена.

Ничто так не говорит о том, что «теперь ты член семьи», как участие в экстренном совещании в день свадьбы.

Никколо несколько раз спрашивает меня, уверена ли я, что видела в модельном агентстве именно Аурелио.

Каждый раз, когда я отвечаю «да», он продолжает спрашивать.

Наконец Адриано вмешивается.

— Она сказала «да» уже несколько раз, так что перестань ее спрашивать!

Никколо извиняется. Он объясняет, что если в день убийства там был Аурелио…

Тогда он, скорее всего, вступил в сговор с Агрелла, чтобы убить нас.

И, возможно, даже вступил в партнерство с Меццасальма, чтобы уничтожить семью.

В конечном счете, вероятно, что не только Аурелио хочет нашей смерти…

… но и его отец.

— Ты думаешь, что за этим стоит дядя Фаусто?! — с тревогой спрашивает Массимо.

Никколо мрачно смотрит на него.

— Аурелио не настолько умен, чтобы провернуть такое. Если кто и спланировал все это, так это Фаусто.

Они говорят о многих вещах, которых я не понимаю, но одной из них является то, что упомянул Меццасальма.

О человеке по имени Турок и о тайном туннеле, ведущем из особняка.

При мысли о Меццасальма я вспоминаю еще кое-что из того, что он сказал, когда мы мчались прочь от города.

— Когда он вез меня из Флоренции, Меццасальма сказал, что мы едем к его друзьям в деревню. Это важно?

Никколо стонет, словно только что услышал ужасную новость.

— У Фаусто есть поместье в Тоскане, примерно в сорока пяти минутах езды отсюда. Помнишь то место, где ты перевернула машину? Эта дорога — практически прямой путь к его дому.

Все присутствующие в комнате в шоке смотрят на Никколо.

Пока Адриано не рычит.

— Мы должны пойти и убить этого ублюдка сегодня вечером.

Следует долгий спор о том, достаточно ли у них доказательств.

Много говорится о мафиозных семьях в Италии и их реакции, если бы братья убили своего дядю.

Но в конце концов побеждает Никколо.

Решено послать эмиссаров в самые влиятельные семьи Италии и попытаться склонить их на нашу сторону против Фаусто.

Первым становится Массимо, который утром отправится в Венецию.

После окончания встречи Никколо, Дарио и Алессандра подходят к нам с Адриано.

— Мне жаль, что это случилось в день вашей свадьбы, — извиняется Никколо.

— В самый неподходящий момент… — скорбно говорит Алессандра.

— Ну, по крайней мере, мы теперь все знаем, верно? — спрашиваю я.

Мне неприятно, что я приношу плохую весть: родные братьев пытаются их убить.

Фаусто и Аурелио косвенно пытались убить и меня.

Но в этом случае я возложила вину на Агрелла.

Именно они заставили меня прийти в номер в гостинице.

Именно они привели меня в свое модельное агентство, которое использовали как прикрытие для принуждения женщин к проституции.

Фаусто и Аурелио тогда даже не знали, кто я такая.

Я была просто девушкой — безымянной, безликой жертвой, с которой они никогда не встретятся.

Но пытаться убить собственных племянников…

Своих двоюродных братьев…

Для меня это непостижимо.

И я ненавижу себя за то, что именно мне пришлось рассказать им об этом.

Но Дарио утешает меня. Он кладет руку мне на плечо и говорит.

— Ты снова помогла нам больше, чем ты можешь себе представить. Если бы ты не впуталась во все это, мы, возможно, никогда бы не узнали, какая опасность нам грозит… или что замышляют монстры в нашей семье. Так что, спасибо тебе.

Я киваю.

— Не за что.

Алессандра крепко обнимает меня шепчет мне на ухо.

— Спасибо, что спасла моего мужа… и моего нерожденного ребенка.

Я еще крепче обнимаю ее в ответ, и у меня на глазах выступают слезы.

Никколо морщится.

— Но у меня есть еще одна неприятная новость.

— … что? — с ужасом спрашиваю я.

Я представляю себе убийства.

Отравления…

Может быть, выселение моих родителей из дома…

— Мне нужно, чтобы ты отменила свой медовый месяц, — говорит Никколо.

Я разражаюсь смехом.

Все смотрят на меня.

— … я ожидала гораздо худшего, — объясняю я.

— Ну, я рад, что ты не расстроилась, — говорит Никколо.

— А я расстроен, — сердито отвечает Адриано.

— Ну да, я так и понял, — бормочет Никколо.

— Дарио женился сразу после вторжения в наш дом, и ты не возражал против его поездки на Амальфитанское побережье.

— Да, но я не знал, что наш дядя пытается нас убить, иначе мое решение было бы несколько иным, — огрызается Никколо.

— Фаусто не будет пытаться что-то сделать так скоро, после…

— Адриано, — шепчу я, обнимая его. — Милый.

Он успокаивается и смотрит на меня.

Я кладу руки по обе стороны его лица.

— Все в порядке.

Он хмурится.

— Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то обделенной. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива. Везде, где я могу быть с тобой, я счастлива. Я просто хочу, чтобы ты, и я, и все остальные были в безопасности. Мне все равно, куда мы поедем в медовый месяц — мне даже все равно, поедем ли мы вообще в медовый месяц. Все, что меня волнует, — это быть с тобой.

Он еще раз раздраженно смотрит на своих братьев, а затем снова на меня.

— Если ты уверена, что не будешь разочарована…

Я целую его, затем отстраняюсь и улыбаюсь.

— У меня есть ты. Это все, что мне нужно.

Он улыбается и снова целует меня.

— Подождите — вы могли бы провести здесь медовый месяц! — восклицает Алессандра.

— Мы здесь живем, — резко отвечает Адриано. — Это сложно назвать медовым месяцем.

— Но Бьянка здесь всего несколько недель, и большую часть этого времени она отлеживалась после аварии! — взволнованно говорит Алессандра. — А потом мы планировали свадьбу, так что у нее не было времени ничего посмотреть! Там и сады, и виноградники — она даже в бассейне еще не была!

— Это правда, — соглашаюсь я. — Я всего пару раз выезжала за пределы Флоренции и никогда не проводила время в таком прекрасном месте, как этот дом.

— Мы можем устроить вам потрясающий медовый месяц! — говорит Алессандра, вцепившись в мою руку.

— Я только за, — соглашаюсь я, широко улыбаясь.

Моя невестка действительно является солнечным лучом надежды и радости среди всего этого стресса.

Мы смотрим на Адриано.

— Ну что? — спрашивает Никколо.

Мой муж стонет, затем смотрит на меня.

— Ты уверена?

— Уверена.

— … хорошо.

Я сияю и целую его.

— Ура! — говорит Алессандра, практически прыгая вверх и вниз.

— Ну, теперь, когда все улажено, — произносит Дарио, — нам, наверное, пора возвращаться на твою свадьбу.

— Отлично, — ворчит Адриано. Он позволяет Дарио обнять себя за плечи и вывести из комнаты.

Алессандра сияет, когда мы выходим вслед за ними.

— Я так жду этого!

— Я тоже.

Когда мы с ней выходим из библиотеки, Никколо шепчет мне на ухо.

— Слава Богу, что ты вышла за него замуж. Это как фокус — кто-то смог его так успокоить. Спасибо тебе.

Я просто смеюсь, обнимаю Никколо и иду к мужу.

Медовый месяц — совершенно волшебный.

На следующее утро мы завтракаем на террасе с моими родителями, Алессандрой и братьями, прежде чем Массимо уезжает в Венецию.

Когда Адриано спрашивает меня, чем бы я хотела заняться, я сразу же отвечаю.

— Идем в бассейн.

Сейчас конец июня, и погода в последние дни не по сезону теплая. Я уверена, что вода будет восхитительной.

Мы возвращаемся в дом и переодеваемся. Я купила бикини для медового месяца — до того, как нам пришлось отменить поездку, — так что оно у меня под рукой.

Потом мы встречаемся в патио в шлепанцах и с полотенцами.

У Адриано есть еще кое-что: большой надувной круг и моток бельевой веревки.

— Для чего это? — спрашиваю я.

— Увидишь.

— Не ходи купаться через час после еды! — шутливо кричит Массимо, когда мы идем по траве.

— Не женись на старухе, которая управляет Венецией! — кричит в ответ Адриано.

— … пошел ты, — уныло говорит Массимо.

Мы доходим до бассейна и кладем вещи. Он прекрасен — почти как олимпийский бассейн, с великолепной плиточной мозаикой на дне кристально чистой воды. Видимо, это соленая вода, потому что хлоркой совсем не пахнет.

Я захожу в воду со ступенек, и она идеальной температуры. В первые несколько секунд немного бодряще, потом становится комфортно.

Адриано привязывает один конец веревки к пластиковой ручке круга и входит в воду. Он двигается осторожно, так как все еще восстанавливается после перелома ребер, полученного пять недель назад.

— Так что же это такое? — спрашиваю я.

— Залезай и узнаешь.

Я забираюсь в него, свешивая заднюю часть в воду.

Как только я устраиваюсь, Адриано отталкивает меня от себя, и я лениво плыву по бассейну.

Я вздыхаю. Это прекрасно… просто мирно дрейфовать по воде.

А потом… как только мой импульс замедляется, и я останавливаюсь…

Адриано использует бельевую веревку, чтобы мягко потянуть меня назад.

Это блаженство.

Что-то в этом медленном движении по воде…

Легкое течение, бьющее по ногам и рукам…

Жаркое солнце, бьющее с неба…

Я чувствую, как все напряжение покидает мое тело.

Когда я возвращаюсь к Адриано, он снова отталкивает меня…

А потом медленно притягивает обратно.

— Это потрясающе, — счастливо вздыхаю я. — Как ты додумался до этого?

Он склоняется над моей головой и нежно целует меня в губы.

— Мой отец делал это для моей матери летом. Особенно когда она была беременна моими младшими братьями. Она ложилась в круг, и он часами катал ее по бассейну.

— Это так мило, — говорю я и серьезно добавляю. — Но разве тебе не будет скучно?

— Мне нравится просто наблюдать за тобой, — шепчет он мне на ухо, а затем снова толкает меня.

Через полчаса подходит слуга и спрашивает, хотим ли мы выпить. Адриано заказывает Campari с содовой — идеальный коктейль для жаркого летнего дня, — а я говорю, что хочу бокал шампанского.

— Что ты празднуешь? — спрашивает Адриано.

— То, что теперь я с тобой, — отвечаю я.

За это меня крепко целуют.

Напитки замечательные. Я дрейфую взад-вперед под жарким солнцем, потягивая шампанское и чувствуя себя удивительно расслабленной. Время от времени я окунаюсь в бассейн, чтобы охладиться.

— Хочешь, я тебя покатаю? — спрашиваю я в какой-то момент у Адриано.

— Спасибо, но я думаю, что давление с боков будет не очень комфортным для моих ребер.

Я прижимаюсь к нему в воде и обхватываю его шею руками.

— Мммм… Тогда мне придется сделать что-то очень приятное, чтобы отплатить тебе.

Он усмехается и целует меня.

— С нетерпением жду этого.

Шанс представляется во время обеда.

После того как мы принимаем душ и одеваемся, Алессандра просит на кухне собрать нам обед для пикника. Адриано несет корзину в одной руке и держит мою в другой, пока мы прогуливаемся по саду и спускаемся в оливковую рощу в полумиле от дома.

Мы стелим одеяло на земле под серебристыми листьями оливковых деревьев. Затем раскладываем контейнеры с едой.

Здесь есть свежий виноград, только что собранный в поместье…

Салат из сладкой дыни, смешанной с темной зеленью и заправкой из шампанского…

Моцарелла «Буффало» в сочетании с самыми спелыми помидорами, которые я когда-либо пробовала…

И torta d’erbe — пикантный пирог с расплавленным сыром и зеленью, еще горячий из печи.

Плюс к этому бутылка ледяного просекко — сухого итальянского игристого вина, которое мы пьем из хрустальных бокалов.

Наевшись досыта, я ложусь рядом с Адриано на одеяло и смотрю на облака сквозь ветви деревьев.

— Я тут подумал, — говорит он.

— О чем?

— После того, как мы занимались сексом в первый раз, я спросил тебя в кафе, и ты сказала, что принимаешь противозачаточные средства.

Я улыбаюсь.

— Я помню.

Он пропускает некоторые неприятные моменты разговора.

Однако в тот момент мы едва знали друг друга и, по сути, жили каждый своей жизнью.

Единственное, что удерживало нас вместе в тот момент, — это необходимость выжить…

И сексуальное влечение.

Которого очень много.

— Ну… как ты смотришь на то, чтобы отказаться от противозачаточных средств? — спрашивает он.

Я сажусь и в шоке и смотрю на него.

То есть, я всегда предполагала, что у нас будут дети…

Но не думала об этом так рано.

— … ты хочешь ребенка? — тихо спрашиваю я.

— Конечно, — отвечает он с ухмылкой.

— … сейчас? Так скоро?

Он улыбается.

— Да.

Сердце колотится в груди.

Но в то же время оно немного ошеломлено.

До встречи с ним я думала, что для того, чтобы выйти замуж, мне понадобятся годы.

Сначала я должна сделать карьеру…

Пробить себе дорогу в дизайнерском доме, работая долгие часы за гроши…

Если повезет, может быть, накопить немного денег…

Возможно, открыть свой собственный дизайнерский дом…

И когда-нибудь встретить кого-нибудь и остепениться.

И я полагала, что еще несколько лет после этого у меня не будет детей.

Но теперь, спустя всего шесть недель после знакомства с Адриано, я уже замужем…

Деньги больше не проблема…

И я могу заниматься своим дизайном одежды и управлять собственной компанией при финансовой поддержке его семьи.

У меня уже есть все, на что, как я думала, уйдут годы.

И я счастливее, чем когда-либо могла себе представить.

Но мысль о ребенке…

— Мы не обязаны делать это сейчас, если ты не хочешь, — мягко говорит он.

Я смотрю на него и думаю о последних нескольких неделях.

Мне приходится взять его за руку, довериться ему и прыгнуть с метафорического обрыва…

Снова, и снова, и снова.

Это забавно.

В самый первый раз это был буквальный прыжок.

Из окна отеля.

И я должна была поверить, что он меня поймает.

Он поймал.

Он всегда ловит меня…

И каждый прыжок, который я совершаю с ним, оказывается правильным выбором.

Видимо, это всего лишь следующий прыжок.

— … да, — соглашаюсь я.

Он улыбается.

— Да?

— Да, — шепчу я, наклоняясь и целуя его. — Возможно, потребуется некоторое время, чтобы противозачаточные средства перестали действовать… но да.

— Ну, а пока мы можем потренироваться, — говорит он с ухмылкой.

Я улыбаюсь…

Затем тянусь к его брюкам и нащупываю под ними его член.

Либо все эти поцелуи уже возбудили его…

Или он очень рад, что у него будет ребенок…

Потому что он уже начинает твердеть.

Наклонившись к нему, я расстегиваю пуговицы на его брюках и усмехаюсь.

— О, так быстро, — говорит он, приподнимая бровь.

— Эй… надо тренироваться, — шепчу я.

Я расстегиваю его брюки и беру в руки его член.

Он становится все больше… и толще… и длиннее с каждым ударом его сердца.

Я нежно поглаживаю его рукой, чувствуя, как он становится все тверже.

Я склоняюсь над ним, и моя грудь свисает вниз и плотно прижимается к ткани моего сарафана.

Он гладит верхние части моей груди… нежно ласкает их…

А потом освобождает одну.

Я немного приподнимаюсь, чтобы он мог взять мой сосок в рот…

И он начинает сосать.

Облизывая мой сосок…

Слегка покусывая его.

Я закрываю глаза и стону…

При этом я продолжаю нежно гладить его член.

Через минуту я сажусь прямо…

Потом отодвигаюсь от его лица и перегибаюсь через его колени.

— Эм… что ты делаешь? — спрашивает он удивленным голосом.

— Я сказала, что должна тебе кое-что приятное после бассейна, помнишь? — томно отвечаю ему.

И беру в рот головку его члена.

Он стонет, когда я щекочу его яйца кончиками пальцев.

Я двигаю головой вверх-вниз… медленно… забирая в рот столько, сколько могу.

А это не так уж и много, если честно.

Потому что его очень много.

Но я продолжаю щекотать его яйца… ласкать их, гладить…

И двигаю головой вперед-назад, посасывая его член.

Я чувствую, как он задирает подол моего сарафана до талии…

А затем, сильными руками, направляет меня к себе.

На мне нет нижнего белья…

Я перекидываю ногу через его грудь и принимаю позу шестьдесят девять.

Мне приходится быть осторожной. Наша сексуальная жизнь, безусловно, стала более медленной и чувственной, пока он восстанавливается после перелома ребер.

Но интересно исследовать другие возможности…

… как сейчас.

Я чувствую, как его пальцы нежно ласкают мою попку…

Внутренние стороны моих бедер…

И легко поглаживают мою киску.

Нежные прикосновения к моему клитору вызывают трепет удовольствия в животе…

И тут я чувствую, как его язык, теплый и влажный, проводит по моим складкам.

Я стону, держа его член во рту, и обхватываю рукой основание его ствола.

Его язык гладит меня вверх и вниз…

Танцуя по моему клитору…

И погружаясь глубоко внутрь меня.

Ну…

Так глубоко, как только может проникнуть его язык.

Но мне хочется чего-то гораздо более глубокого…

И гораздо более объемного.

Я позволяю ему лизать меня еще минуту, пока не могу больше терпеть…

И тогда я вынимаю его член изо рта и сажусь, стараясь не нагружать его грудную клетку.

Я перекидываю ногу через его ногу, а затем сажусь на него лицом к нему.

Я задираю платье на талии…

Тянусь вниз и нащупываю его член, уже намокший от моего рта…

И медленно ввожу его в себя.

Все это время я не свожу с него глаз.

Я смотрю в его глаза, чувствуя, как его набухшая головка раздвигает мои складки…

А потом я наполовину опускаюсь на его член.

И усмехаюсь, когда он стонет, и его глаза закатываются.

Потом и мои глаза закатываются, я приподнимаю свое тело, снова опускаюсь и принимаю в себя еще больше его.

Я делаю это снова и снова, погружаясь с каждым разом все глубже…

Пока он не заполняет меня всю.

Я стону и упираюсь руками в землю, чтобы двигать бедрами вперед-назад, раскачивая его член внутри себя.

Не быстро…

И не вытягивая его далеко…

Но последовательные, мягкие движения, которые усиливают мое наслаждение с каждым движением…

Он задирает верхнюю часть моего сарафана так, что обнажается моя грудь…

И он ласкает одну из них, одновременно посасывая другую.

Он переходит от одной к другой, сжимая и посасывая их, в то время как моя полная и тяжелая грудь нависает над его лицом… а мои кудрявые локоны свисают, как занавес, вокруг его головы.

Я медленно покачиваю бедрами, моя киска становится все более влажной, а его огромный член входит и выходит из меня по несколько сантиметров за раз.

Время от времени я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, горячего и влажного…

А потом возвращаюсь к тому, чтобы позволить ему ласкать и сосать мою грудь.

Я чувствую, как внутри меня нарастает оргазм.

Из-за его травмы я не могу кончить так быстро и безумно, как мне хотелось бы.

Поэтому я тянусь вниз между ног и начинаю теребить свой клитор, сначала нежно, потом все быстрее и быстрее, по мере того как оргазм приближается.

Адриано упирается одной мощной рукой в мое плечо, поддерживая меня в вертикальном положении, и продолжает посасывать мои соски, пока его толстый член раскачивается внутри меня.

А мои пальцы судорожно теребят клитор…

И я кончаю.

— О, БОЖЕ! — кричу я.

А потом он рычит, его губы все еще сомкнуты вокруг моего правого соска, и я чувствую, как он извергается глубоко внутри меня.

— УХ — УХ — УХ! — кричу я, чувствуя, как волны наслаждения сотрясают меня с головы до ног.

Наконец мой оргазм начинает стихать…

И я чувствую, как его сокращения замедляются до одного раза в несколько секунд, а затем и вовсе прекращаются.

Тяжело дыша, я опускаюсь на его грудь и улыбаюсь ему, а он улыбается мне.

— Я люблю тебя, — шепчу я.

— Я тоже тебя люблю, — шепчет он в ответ и крепко целует меня.