Адриано

Глава 18

Адриано

Конспиративная квартира Агрелла представляет собой трехэтажный дом в одном из самых бедных районов Флоренции. Соседи не стали бы звонить в полицию, если бы услышали пару выстрелов.

А дюжину?

Они бы позвонили.

Полицейские могут появиться через несколько минут после первого выстрела, так что нам нужно действовать быстро — войти и выйти.

Единственное, что нас успокаивает, это то, что большая часть департамента полиции сейчас находится в отеле, а значит, меньше копов может приехать на вызов.

В обычных условиях Никколо мог бы просто позвонить нашим знакомым в полицию и попросить их явиться с опозданием на полчаса.

Но после перестрелки в отеле я сомневаюсь, что полиция будет принимать заявки.

Cosa Nostra должна поддерживать мир.

Именно поэтому полиция может позволить себе закрывать на нас глаза: мафия должна вести себя тихо и поддерживать порядок. Таким образом, копы могут заниматься грабителями, взломщиками и уличными бандами.

Ну, вы понимаете — неорганизованная преступность.

Но то, что произошло в отеле, было очень даже организованным.

Это была резня… кровавая бойня.

Беспорядочная.

И уж точно не «тихая».

Это означает, что полиция не собирается оказывать нам какие-либо услуги в течение некоторого времени.

Поэтому рейд на конспиративную квартиру должен пройти гладко, иначе он может еще больше усугубить ситуацию.

Наши Мерседесы припаркованы в переулке в конце квартала. Все выходят из машин, достают из багажников бронежилеты и дробовики.

Дробовики лучше всего подходят для такой ситуации. Не надо целиться, как из пистолета. Только Ларс остается со своим Глоком.

Когда все надевают жилеты, я негромко произношу.

— Джорджио, Флавио и Реми остаются у машин и держат их заведенными. Все остальные поднимаются наверх.

— Даже если там есть лифт, мы воспользуемся лестницей. Входная дверь, скорее всего, заперта, так что Марко ее откроет. Потом он поднимется со мной до самого верхнего этажа на случай, если нам понадобится взломать и этот замок. Ларс, у тебя есть инструкции для нас?

За много лет до встречи с Дарио в итальянской тюрьме, Ларс служил в спецназе шведских вооруженных сил. Он единственный из нас, кто специально готовился к подобным операциям.

— Мы пойдем по одному, — тихо говорит Ларс. — Последними будут Лоренцо и Рокко. Они останутся на первом этаже и будут охранять наш тыл. Предпоследние — Эмилио и Томмазо. Вы остаетесь на лестничной площадке второго этажа и следите, чтобы нас не застали врасплох — на случай, если Агрелла арендовали и второй этаж. Все остальные следуют за мной, Адриано и Массимо наверх.

— Если услышите выстрелы, НЕ СТРЕЛЯЙТЕ. Стрелять можно только в том случае, если вы видите цель. Если все испугаются и начнут стрелять, мы в конце концов перебьем друг друга. Повторяю: не стреляйте, пока не убедитесь, что это враг, и не возьмете его на мушку. А теперь постройтесь.

Мужчины выстраиваются в шеренгу. Вид у всех мрачный.

Я занимаю переднюю позицию, рядом со мной стоит Марко. Он является лучшим взломщиком замков, о чем, я уверен, он сейчас жалеет.

— Я должен идти первым, — шепчет мне Ларс.

— Я тот, кто решил это сделать, поэтому я и иду первым, — отвечаю я.

— Я обучен этому, а ты — нет.

— Тогда убедись, что ты меня прикроешь.

Ларс неохотно кивает. Он смотрит на мужчин, чтобы убедиться, что они готовы, затем шепчет:

— Время идти.

Мы выдвигаемся вперед.

Быстро идём по переулку, держа ружья прижатыми к боку.

Я не беспокоюсь о том, что на пути могут оказаться невинные прохожие. Это не тот район, где люди гуляют после наступления темноты, если только они не замышляют ничего нехорошего.

А все, кто замышляет недоброе, разбегаются, как только видят, что мы приближаемся.

Если в Италии в темное время суток по улице идут 14 парней с оружием, то это могут быть только два варианта: полицейские или Cosa Nostra. В любом случае, любой, кто живет поблизости, побежал бы в противоположную сторону.

Я не прекращаю оглядываться в поисках людей Агрелла.

Но никого не вижу.

Нет и камер наблюдения. Они бы выделялись на фоне осыпающейся бежевой штукатурки здания.

А вот внутри, наверное, камеры есть.

Агрелла узнают о нашем приближении, но избежать этого невозможно. Если мы отключим электричество, это тоже их насторожит.

Я молюсь Богородице, чтобы тот, кто следит за камерами, был пьян или дремал.

Улица жилая, но пустынная. В соседнем квартале есть движение, но не перед нужным нам зданием.

Мы подходим к входной двери, представляющей собой металлическую решетку на петлях.

Марко опускается на одно колено, колдует, и дверь открывается через десять секунд.

Я вхожу первым. За мной идет Марко, потом Ларс и Массимо, затем все остальные парни.

Вестибюль представляет собой небольшое помещение с несколькими металлическими почтовыми ящиками, прикрученными к стене. Судя по номерам на почтовых ящиках, в здании всего пять квартир: по две на первых этажах, а пятая квартира — пентхаус.

Если это вообще можно назвать пентхаусом в таком клоповнике. Краска облупилась, покрытые линолеумом полы перекосились, воняет сигаретным дымом и чесноком.

Как я и ожидал, лифта нет — только лестница с мерцающими флуоресцентными лампами.

Однако на потолке вестибюля висит камера наблюдения… и она направлена на входную дверь.

Они знают, что мы идем.

Ну и ладно — ничего не поделаешь.

Я беру себя в руки и начинаю подниматься по лестнице.

Я иду так быстро, как только могу. Когда я прохожу мимо квартир на втором этаже, то слышу, что по телевизору идет ситком.

Я продолжаю идти.

И на каждом шагу ожидаю, что меня будет поджидать боец Агрелла.

Но лестничная клетка пустынна.

Я добираюсь до третьего этажа.

Там расположено небольшое фойе, а затем дверь в конспиративную квартиру.

Я крадусь по фойе, останавливаюсь у двери и оглядываюсь на Марко.

С него капает пот. Он в абсолютном ужасе.

Позади него Ларс держит свой Глок направленным на дверь.

Массимо находится слева от Ларса, чтобы иметь возможность стрелять, не задевая его.

Я поднимаю один палец: Подождите секунду.

Затем протягиваю руку, берусь за ручку двери и медленно поворачиваю ее.

К моему удивлению, она открывается.

Я толкаю ее вперед на пару миллиметров — никакого сопротивления.

Она открыта.

Я смотрю на Ларса, который кивает. Он берет Марко за плечо и оттаскивает его с дороги.

Я смотрю на дверь и сглатываю.

Вот и все.

Иди или умри.

Хочешь быть большим человеком и командовать?

Тогда ты должен быть готов первым войти в дверь.

Я оглядываюсь на Ларса и тихо бормочу.

— Раз… два…

На счет «три» я распахиваю дверь.

Врываюсь в комнату с дробовиком наготове…

И застываю в ужасе.

Первое убийство я совершил в семнадцать лет во время перестрелки с солдатами конкурирующей семьи.

За одиннадцать лет, прошедших с тех пор, я убил еще десяток человек в аналогичных ситуациях. Двое убиты в прошлом месяце во время нападения Турка на наше семейное поместье, и, вероятно, сегодня вечером в гостинице я убил еще одного.

Но все это не подготовило меня к тому, что я вижу сейчас.

Пять человек в квартире, лежат на полу или раскинулись на диванах.

Все они убиты несколькими выстрелами.

Некоторые выглядят так, словно получили по десятку пуль в грудь.

Двое из них ранены в голову так сильно, что их не узнать.

Кровь повсюду: на стенах, на ковре, на мебели.

Все это напоминает бойню.

Единственным источником света в комнате является телевизор, по которому показывают записи с нескольких камер наблюдения, в том числе и с той, что стоит в холле.

Если бы кто-нибудь был жив, он бы обязательно увидел наше появление.

… если бы кто-нибудь был жив.

Я слышу за спиной дыхание Массимо, затем шепот.

— Madonn…

Ларс проскальзывает мимо меня и поворачивает направо, его Глок направлен на кухню.

— Чисто, — шепчет он.

Его действия напоминают, что у меня есть работа.

Я прохожу мимо трупов и по коридору в заднюю часть квартиры.

Пропитанный кровью ковер хлюпает под моими ботинками.

Я проверяю комнату за комнатой.

Там еще два трупа, и они в еще худшем состоянии, чем те, что лежат в главной комнате.

Я проверяю ванную, шкафы — ничего.

Живых нет.

Я возвращаюсь в главную комнату и вижу, что мои люди стоят там, ошеломленные.

Только Ларс, казалось, невозмутим. Я думаю, что на поле боя он, наверное, видел и не такое.

— Что здесь произошло? — спрашиваю я низким голосом.

Ларс жестом указывает на тела.

— У них даже нет оружия. Это значит, что их застали врасплох.

— Но здесь есть камеры наблюдения, — говорю я, указывая на монитор телевизора. — Они должны были видеть их приближение. Если только…

— Если только они не доверяли тому, кто их убил, — отвечает Массимо.

Черт.

Неужели это сделали люди самих Агрелла?

Или это кто-то другой?

В жуткой тишине кажется, что сам дьявол зарезал их, а затем бесследно исчез.

Ларс кладет палец на одно из тел.

— По-моему, он мертв, — сардонически говорю я.

— Он холодный, — ответил Ларс. — Значит, это произошло давно. Посмотри на кровь — она уже подсохла. А не стекает по стенам.

— Черт, — пробормочу я. — Если их застрелили более 10 минут назад, то копы могут быть здесь в любую секунду…

— Нет, — говорит Ларс. — Послушай: сирен не слышно.

Он прав — ночь наполнена обычными звуками дорожного движения, но без полицейских сирен.

— У тех, кто это сделал, были глушители, — продолжает Ларс. — Соседи, наверное, вообще ничего не слышали.

Массимо указывает на одного из парней на диване, у которого в груди не менее дюжины пулевых отверстий. — И это была автоматическая стрельба…

— Как у тех парней с УЗИ в отеле, — понимаю я.

Ларс кивает.

— Зачем Агрелла убивать своих людей? — спрашиваю я.

— После этого, — отвечает Ларс, — я начинаю сомневаться, что те парни в отеле были Агрелла.

— Наемные убийцы?

— Возможно.

— Но… если они работали с Агрелла, чтобы убить нас — какого хрена им убивать этих парней?

— Вот в чем вопрос, не так ли?

— Не то, чтобы я не находил эту дискуссию увлекательной, — перебивает Массимо, — но не пора ли нам убираться отсюда?

— Да, — бормочу я, глядя на кровавую бойню вокруг себя. — Пошли.