Адриано

Глава 42

Бьянка

После этого немного неловко выходить из примерочной.

Продавщица, которую я уже видела во время предыдущих походов в магазин, все время краем глаза поглядывает на нас с Адриано, когда рассчитывает нас.

Я уверена, что она знает, что мы занимались сексом.

Я замечаю, что ее взгляд намного дольше задерживается на Адриано.

Меня раздражают ее пристальные взгляды, но он вообще не замечает ее.

Он недоволен своей одеждой — рваные джинсы, футболка без рукавов, клубная рубашка, расстегнутая спереди, и ботинки Doc Martins.

Но по крайней мере после секса он становится довольно спокойным.

Наверное, оргазм охлаждает его недовольство.

Мы также захватываем нейлоновую спортивную сумку, в которую он запихивает костюм, рубашку и парадные туфли.

Как раз в тот момент, когда мы заканчиваем расплачиваться, я вижу последний штрих.

— Добавьте это, — говорю я, беря с соседней витрины две пары дешевых солнцезащитных очков и две бейсболки.

— Нет, — сурово говорит Адриано.

— Да, — шепчу я, а затем чмокаю его в губы. — Пожалуйста?

Он все еще ворчит, но позволяет мне надеть на него очки и бейсболку.

— Ну вот… теперь ты похож на туриста, — радостно говорю я. — Или на парня, который пытается пробиться в местную рок-группу.

— Отлично, — бормочет он.

Больше всего приходится потратить на Doc Martins, стоимость которых составляет 147 евро.

Адриано достает из своего портмоне две купюры по 100 евро и протягивает их.

— Сдачу оставьте себе.

Кассирша выглядит шокированной, но довольной.

Когда мы выходим из магазина, я надеваю солнцезащитные очки и заправляю волосы под кепку.

— В этой одежде я чувствую себя чертовски странно, — бормочет Адриано, когда мы идем по тротуару.

— Не привык ни к чему, кроме дизайнерских костюмов? — поддразниваю я его.

— На самом деле, да, — признается он. — Хотя, должен сказать, эти ботинки отлично подойдут для того, чтобы выбить из кого-нибудь дерьмо.

— Замечательно, — саркастически замечаю я. — Рада, что тебе хоть что-то нравится в твоем наряде.

Он ухмыляется, когда мы подходим к Мерседесу, который он припарковал на небольшой стоянке у железнодорожной станции. Он открывает багажник, бросает нейлоновую сумку и снова закрывает его.

— Мы поедем на этой машине? — спрашиваю я. — Если ты не хочешь, чтобы люди думали, что ты наркоторговец, то ты сейчас не выглядишь так, чтобы ездить на Мерседесе стоимостью в 100 тысяч.

— 400 тысяч.

Я смотрю на него.

— Что?!

— Это Майбах. Плюс бронезащита сильно увеличивает стоимость.

— Эм… мы должны беспокоиться о бронезащите? — нервно спрашиваю я.

— Нет, если мы будем посещать только низкопробные места. Я хочу держать машину поблизости на случай неприятностей, но лучше мы пойдем пешком.

— Хорошо. Первое место находится прямо по дороге.

Через пять минут мы добираемся до первого букмекерского салона.

Этот переулок — комплекс на цокольном уровне в нижней части разваливающегося здания. С улицы к нему ведут ступеньки, и там есть металлическая дверь с открывающимся окошком, чтобы можно было выглянуть и посмотреть, кто ты.

Я знаю об этом месте, потому что отец привел меня сюда, когда мне было одиннадцать лет, в один из самых позорных периодов его жизни. Одно время он так глубоко погрузился в свою зависимость, что брал меня с собой, если маме приходилось задерживаться на работе.

— Только не говори маме, — всегда просил он.

Поэтому в подростковом возрасте я точно знала, где искать, когда он исчезал на несколько дней. Мама возила нас по всем его местам, и мы заходили туда, чтобы найти его, пристыдить и вернуть домой.

Он пытался спрятаться от нас в туалете, но либо его товарищи по играм издевались над ним до тех пор, пока он не уходил, поджав хвост, либо парни, которые управляли салоном, выгоняли его.

— Погоди, — предупреждает меня Адриано, когда я направляюсь по дорожке к двери.

— Что?

Он показывает головой, и я следую за ним через квартал в другой переулок. Мы идем, пока не доходим до мусорного контейнера в сорока футах от улицы.

Он вытаскивает пистолет из задней части джинсов; рубашка хорошо скрывает его, пока он идет.

Затем он достает из карманов еще три обоймы. Заворачивает все в скомканный кусок газеты, который находит на земле, и прячет его за несколькими разбитыми шлакоблоками.

— Э-э… а не будет ли хорошей идеей, если ты возьмешь его с собой? — нервно спрашиваю я.

— Да, но первое, что они сделают, это обыщут меня, когда я войду. Там, наверное, есть пара сотен тысяч, если это такое место, как я думаю, и они не хотят, чтобы их кто-то ограбил.

— О, — говорю я, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает. — Зачем мы пришли сюда? Разве нельзя было спрятать его в переулке у двери?

— У них могут быть камеры наблюдения. Лучше сделать это здесь, где я знаю, что они не видят нас.

Мы выходим из переулка и возвращаемся ко входу в букмекерскую контору. Я стучу в металлическую дверь и жду, пока откроется прямоугольная решетка.

На меня смотрят глаза парня. Даже при ограниченном обзоре видно, что он крепкого телосложения.

— Что? — спрашивает он грубовато.

— Я ищу Фабрицио Леттьери, — говорю я. — Я его дочь.

— Его здесь нет, — отвечает мужчина.

— Да, вы всегда так говорили — пока Беппе не впускал нас.

Беппе — так зовут старика, который управляет этим заведением с тех пор, как я себя помню.

Парень за дверью сужает глаза, а потом разражается хохотом.

— Ты Бьянка? Маленькая Би?

Я снимаю кепку и солнцезащитные очки, чтобы он мог получше рассмотреть меня.

— Ага.

— Черт, я помню, как ты приходила сюда… сколько это было, шесть или семь лет назад?

— Около того.

Он смотрит на Адриано.

— А он кто?

— Мой парень. Он приехал со мной, потому что мама устала разбираться с дерьмом моего отца.

— Ммм… — сочувственно хмыкает парень.

Решетка задвигается, и дверь открывается с металлическим скрежетом.

Я вспоминаю швейцара, хотя и не знаю его имени. Он весит около трехсот пятидесяти фунтов, в основном жира, и пот льется с него через бордовую рубашку для боулинга.

— Малышка Би, — говорит он, а затем развратно оглядывает меня. — Ты выросла.

— Спасибо, — саркастически отвечаю я, проходя мимо него. — А где Беппе?

— В кабинете. Погоди, крутой парень, — говорит швейцар, останавливая Адриано и похлопывая его по плечу. — Что это?

Адриано достает пачку наличных.

— На случай, если нам понадобится расплатиться с его долгами.

— А может, сыграем пару партий, а? — усмехается швейцар. — Ладно, проходите.

Адриано следует за мной по коридору в полуосвещенный подземный мир флорентийских азартных игр.

Задняя комната окутана сигарным дымом. За десятком столов сидят мужчины старшего и среднего возраста, хотя есть и несколько парней лет двадцати. Женщин нет вообще. Окон тоже нет, поэтому в помещении царит полумрак.

Здесь играют в блэкджек, покер, крэпс, стоят даже два колеса рулетки.

Во Флоренции есть казино — азартные игры в городе легальны, — но за наркотиками в них следят очень строго.

В букмекерских салонах можно достать практически все, что угодно: апперы, дауны, кокаин, героин, метамфетамин.

Не говоря уже о том, что в подпольных заведениях можно делать ставки, на которые казино никогда бы не согласилось… потому что казино не пошлет бандитов ломать вам ноги, если вы не сможете заплатить.

Подходит мужчина лет семидесяти с густыми седыми волосами и в очках с толстыми стеклами.

— Привет, это ты, Бьянка?

— Привет, Беппе.

— Ни фига себе, как ты выросла!

— А ты выглядишь так же молодо, как и всегда.

Он смеется.

— Ах ты, очаровашка. — Затем он смотрит на Адриано. — Это твой парень?

— Да. Мой отец здесь?

— Кто, Фабио Фламбер? Нет, я не видел его уже несколько недель.

Я игриво наклоняю голову в сторону, мол, да ладно.

— Серьезно, Беппе?

Старик поднимает правую руку.

— Клянусь левой сиськой Девы Марии. Не видел его уже пару недель.

— Хорошо…

Беппе наклоняется и шепчет.

— Ты должна быть осторожна, малышка. Прошлой ночью Агрелла устроили взбучку.

— Напали? — говорю я, изображая шок.

Беппе проводит пальцем по своей шее, как ножом по горлу.

— Убрали всех. Говорят, это сделали какие-то придурки из сельской местности.

— Серьезно? — спрашиваю я, округляя глаза соответственно вопросу.

— Да. Значит, тот, кто придет за его долгами, может оказаться не таким снисходительным, как Серджио, понимаешь, о чем я?

— Поняла… спасибо, что предупредил.

— Конечно, куколка. Если он зайдет, я передам ему, что ты его ищешь.

— Спасибо, Беппе.

— Без проблем.

Я беру Адриано за руку и выхожу вместе с ним.

— Заходи почаще, — говорит толстый швейцар на выходе. Я уверена, что он рассматривает мою задницу.

— Вот засранец, — рычит Адриано, когда мы выходим на солнечный свет.

Я улыбаюсь.

— Кто-то ревнует?

— Нет… но ему не следует делать свои долбаные замечания.

— Ты встречал итальянцев в последнее время?

— Ха-ха, — говорит он серьезно. — Что там было про Фабио Фламбера?

— Это просто прозвище моего отца. Фабио — это сокращение от Фабрицио.

— Я понял, но Фламбер — это не итальянское слово.

— Нет, это французское. Это жаргонное выражение, обозначающее крупного игрока или человека, находящегося в ударе… как пламя, вырывающееся из кончиков пальцев, когда он бросает кости. Это была шутка. Потому что мой отец был таким дерьмовым игроком.

— Хм…

— Они знают об Агрелла, — обеспокоенно замечаю я.

— А ты уловила часть про парней из деревни? — мрачно спрашивает он.

— Да?

— Это про мою семью. Наша база находится в Тоскане.

Я в тревоге смотрю на Адриано.

— Но ты же сказал…

— Мы этого не делали. Но тот, кто за этим стоит, пытается представить все так, будто это сделали мы.

— Но… разве это не делает вас крутыми?

— Да, но это также заставляет нас выглядеть плохо для остальных членов Cosa Nostra — как будто мы нанесли удар в спину Агрелла. И если кто-то передаст эту ложь копам, они тоже могут выйти на нас.

— Вот черт…

Адриано берет меня за руку.

— После того, как я верну пистолет, мне нужно позвонить братьям — и мы должны пойти проверить другие места, которые ты знаешь.

Я немного отстаю от него, когда он шагает в переулок.

Он оглядывается на меня через плечо.

— Что?

Я смотрю на свою руку в его руке.

Он понимает, что взял ее, не думая.

— Что, ты не хочешь держать меня за руку? — спрашивает он, отпуская ее.

— Нет, хочу, — говорю я, широко ухмыляясь, и крепко цепляюсь за его руку. Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Правда хочу.

Он целует меня в ответ, потом улыбается и качает головой, как будто я схожу с ума…

И мы идем по улице, рука об руку.