Божьим промыслом. Пожары и виселицы

Глава 46

Генерал приказал остановить отряд, но на сей раз радости у солдат приказ этот не вызвал. Они спешно надевали стёганки, кирасы и шлемы. Волков не знал, что делать, так как уехавший вперед Мильке ещё не возвратился. И что там ждало его впереди, он и подумать не мог. Генерал сел в тени кареты и думал, пока Кляйбер и фон Готт облачали его в доспех. А маркграфиня выглядывала из кареты и, наблюдая за их действиями с непониманием, удивлялась и говорила генералу:

— Барон, не вижу я причин для подобных ваших приготовлений. К чему всё это? В этом крае не может быть врагов у моих друзей.

— Хорошо, если так, — отвечал ей генерал уклончиво. А сам при том думал: «А две роты кавалеристов от нечего делать таскаются по такой жаре. И ещё зачем-то прячутся в рощах». И после добавлял: — Но мне будет спокойнее, если я и все мои люди будем готовы к неожиданностям.

— К неожиданностям? — принцесса, кажется, была не очень довольна тем, что он не прислушивается к её мнению и задерживает движение. — Барон, Цирльская долина — мои доменные земли. Какие тут могут быть неожиданности? Городом Цирль управляет наместник… не помню его имени… но его на сей пост назначал мой покойный супруг. То мои владения, кто осмелится напасть здесь на нас?

«Кажется, случай с Тельвисами вас, Ваше Высочество, не многому научил. Вы в прошлый раз точно так же не слушали своего кавалера Альбрехта. А потом оказались в заточении».

— И тем не менее, — не уступал он, — вы должны меня понять, Ваше Высочество. Я отвечаю за вас и за людей, что доверили мне свои жизни; мы ещё недавно воевали с опаснейшими тварями, что мне довелось видеть, и посему все должны быть готовы к неприятностям, коли такие приключатся.

Она не стала продолжать спор и, с негодованием смерив его настоящим женским взглядом, скрылась в карете.

Солнце как раз зависло прямо над головами людей, добавляя и добавляя жара в и без того раскалённый воздух. И под этим солнцем в доспехе и стёганке, в подшлемнике и шлеме было очень непросто. Волков сел на коня и поехал с тем самым кавалеристом, что принёс ему дурную весть, в конец колонны, а потом и дальше, вверх по дороге; и вскоре был как раз с тем сержантом, который и заметил кавалеристов Туллингена.

— Вон тот дубровник, — указывал ему на рощу сержант. — Там они, господин. А может, и ушли по роще на ту сторону холма, больше им деться тут некуда.

Проверять, там ли конница горожан или нет, Волков не стал, не решился. И поэтому сказал сержанту:

— Я велю обозу двигаться дальше, а ты побудь тут немного, если потянутся за нами — дай знать.

— Да, господин, — отвечал ему сержант.

А он вернулся к колонне и дал приказ двинуться вперед. Но прежде, чем убраться с солнцепёка и снова сесть к очаровательной маркграфине в карету, решил выехать немного вперёд и переговорить с Брюнхвальдом. И полковник во всём был согласен с генералом.

— Бюргеры просто так бросили свое пиво, просто так надели доспех, просто так сели на коней и просто так поехали кататься по жаре? Нипочём не поверю! — отрезал он.

— Да ещё зачем-то прятались от нас в роще.

— Думаете, впереди нас ждёт сюрприз? — спросил у барона полковник.

Лучше бы он не спрашивал, он этим, казалось бы, очевидным вопросом только усилил нехорошие предчувствия Волкова. И барон лишь вздохнул в ответ. Он не знал, что делать, но снова останавливать колонну не решился. Встать посреди дороги? Нет… нет… Возвращаться? Ну, это была бы ещё большая глупость.

Ему нужно было знать, что там впереди. Знать наверняка.

«Господь милосердный, пусть маркграфиня будет права, а мы с Карлом ошибаемся. Пусть все мои догадки окажутся смешным вздором!».

И всё было так мирно вокруг: коровы прятались в тени деревьев от солнца, пастух вдалеке гнал отару на гору, навстречу его отряду ехали телеги с мужиками и фургон торговца. Казалось бы, что его могло настораживать?

А вдоль дороги потянулись холмы, на некоторых были виноградники, а за холмами, как полагал генерал, и должно было уже быть обещанное Мильке озеро. Но доехать до него они не успели, так как на дороге появились четыре всадника, среди которых был и сам капитан. Уже по тому, как они гнали своих лошадей, не жалея их в этой жаре, и генерал, и полковник без слов поняли, что их опасения были не напрасны.

Мильке подскакал к командирам и, не переводя дыхания, выпалил:

— Господин генерал, впереди люди, два отряда, всё люди пешие, один отряд в полроты, стоят за поворотом, за холмом. Они шли нам навстречу, но как наш человек выскочил на них, так они встали.

— Вы их сами видели? Флаги у них какие? — сразу спрашивает Брюнхвальд.

— Сам не видел, но человек сказал, что они без знамён были. Но шарфы у офицеров жёлтые… вроде, — сообщил Мильке.

А вокруг них стали собираться и другие офицеры, они внимательно слушали капитана-разведчика.

— А второй отряд? — спрашивает генерал. — Там сколько людей?

— Того отряда мы не разглядели, он на холме за виноградниками показался, так мы сразу и уехали, но там тоже были люди пешие, сдаётся мне, что они нас там ждут.

— Ещё раз, — Волков хотел всё знать наверняка. — Один пеший отряд в полроты людей идёт по дороге с востока, а ещё один…?

— Ещё один на северо-востоке за виноградом прячется, — доложил капитан Мильке. — Арбалетчиков и аркебузиров при них мы не видели, обоза тоже.

— Без обоза, значит? — задумчиво проговорил свои мысли генерал.

«И вправду… Если то люди Туллингена, обоз им тут ни к чему. Тут до их города день пути».

— И позади нас, в дубраве, прячутся два эскадрона хорошей кавалерии, — подытожил Брюнхвальд.

— И к чему всё это? Чего же всем этим людям надо? — наивно поинтересовался совсем ещё молодой майор Вилли.

«Что же им надо? Что же им надо?».

Генерал мог бы ответить на этот вопрос одним словом: «Всё!».

Горожанам нужно было всё. Волков прекрасно понимал, что такое поганое колдовское гнездо, какое сложилось в замке Тельвис, не могло существовать без взаимодействия с соседями. Колдуны и с горцами на западе, и с Туллингеном на востоке жили во взаимовыгодном мире. Сюда, в Туллинген, по словам пленного, отправились колдуны, проскочив мимо подходящего к замку Брюнхвальда, лечить раненную бароном ведьму. И это неспроста. Они тут чувствовали себя неплохо, с их-то серебром. Тут на них даже работал какой-то аптекарь, и, скорее всего, аптекарь тот в городе был не одинок. И домик какой-никакой колдуны в Туллингене имели, и дружков. И в том, что это именно Тельвисы взбаламутили бюргеров, генерал не сомневался. Просто узнали, что генерал захватил их деньги, и предложили горожанам забрать их себе. А те, конечно, не смогли отказаться от сундука серебра. А маркграфиня… так ей самое место быть в Туллингене. Там колдунам до неё будет нетрудно добраться и убить её, ну хотя бы для того, чтобы скрыть свои злодеяния и чтобы она потом не стала им мстить за свой полон и неволю. Ну а если у горожан получится схватить главного обидчика колдунов, так те их опять же благодарить будут. Волков догадывался, что серебро Тельвисы взять не смогли, ибо много его, а вот золотишко они взяли. И теперь потратят его, лишь бы скрыть всю свою подлость и отомстить ему за свои несчастья. В общем, на вопрос Вилли ответ был таков: «Горожанам нужно всё: и обоз с серебром, и принцесса, и сам генерал». И за этим они сейчас сюда пришли. Признаться, того, что вольный город Туллинген восстанет против него, он, входя в долину Тельвис, предусмотреть не мог. И в том себя теперь винил. Впрочем…

«Да кто же мог это предугадать?».

Но эти мысли, эти вопросы к самому себе, сейчас никого из его людей не интересовали, все ждали от него решений. Его приказов.

Даже тот же опытный Карл Брюнхвальд, и тот не собирался высказываться первым, ждал, пока прикажет Волков; понимал старик, что дела у них складываются очень, очень нехорошо, и не хотел брать на себя инициативу. И генерал, ещё слушая доклад Мильке, искал глазами что-то удобное для своего маленького отряда. И когда пришло время принимать решение, наконец произнёс, указывая на пологий склон небольшой горы, что был невдалеке от колонны:

— Хаазе, тащите-ка пушки на тот склон.

— На тот склон? — почему-то растерянно переспросил ротмистр и стал таращиться в сторону каменистого подъёма, на который пеший поднялся бы без труда, да и конный тоже въехал бы легко, но вот пушки…

— Да, на тот склон! — с раздражением повторил генерал. — Майор Дорфус, помогите артиллеристам втянуть на склон пушки, соберите людей. Верёвки для этого мы в дорогу брали, кажется.

— Конечно, генерал, — сразу отвечал майор. — Верёвки у нас есть.

— Вилли… — Волков стал оглядывать растянувшуюся на дороге колонну, — ваши мушкетёры и в голове, и в арьергарде, да ещё и у кареты; соберите их в кулак. Карл, отводите колонну с дороги к склону. Мильке, а вы выезжайте вперёд, я хочу знать… — он мог бы сказать, что хочет думать, что все эти его приготовления — всего-навсего глупая ошибка, и городские люди должны куда-то уже уйти с их пути, но закончил фразу иначе, как и должно: — … хочу знать, что бюргеры там затевают, куда пойдут и, главное, сколько их.

Ну вот… Не то чтобы ему стало всё понятно, но теперь хотя бы люди занялись делом. Но это было ещё не всё. Он знал, что сейчас маркграфиня сидит в карете и смотрит, как суетятся вокруг неё солдаты. Женщина не понимает, что происходит, да и, скорее всего, обижена на то, что он пренебрёг её мнением. Поэтому он поехал к карете.

Но обиды у принцессы не нашёл.

— Думаете, всё это нужно? — спросила она у него серьёзно.

— Растянутые на дороге, с обозом, мы весьма уязвимы, Ваше Высочество. И пока мы не выясним намерения горожан, я и мои офицеры предпочитаем собраться и приготовиться.

— Приготовиться? — теперь она была ещё и напугана. — К чему приготовиться?

— Ваше Высочество… — начал он, стараясь выбирать слова, чтобы ещё больше не напугать её. — Все люди воинского ремесла ленивы и очень не любят рисковать понапрасну. И раз уж ты вышел из своего города в доспехе и при оружии, значит, у тебя есть причина или хотя бы приказ. Никто не будет затевать опасное дело, дело, в котором могут погибнуть люди, причём люди, сами его затеявшие, если в том деле нет для них значимой выгоды. Значимой причины.

— И в чём же может быть причина у горожан, если они вышли из города с оружием? — спросила его принцесса.

— Очень надеюсь, что это всего лишь мои глупые опасения, но боюсь, Ваше Высочество, что эта причина — вы. Других причин напасть на нас, признаться, я не вижу.

— Они не посмеют! — произнесла маркграфиня, но без особого пыла и почти без уверенности. Видно, случай с Тельвисами всё-таки чему-то её научил.

— Я очень на то надеюсь, — ответил ей генерал.

А солдаты, размотав верёвки, уже вовсю помогали лошадям и пушкарям затаскивать орудия на склон. Но не это интересовало генерала; он, отъехав от кареты принцессы, увидел, как с востока потянулась из-за поворота колонна солдат.

«Ну вот… Идут! И то по наши души!».

К нему подъехал Брюнхвальд, тоже стал смотреть на приближающуюся колонну и сразу определил:

— Неполная рота.

— Их неполная рота — это больше, чему у нас людей всего, — заметил Волков. — Тем более, что где-то за виноградниками у них есть ещё одна «неполная рота».

— А ещё кавалерии два эскадрона, — вспомнил полковник.

— Да, ещё и кавалерия, — согласился генерал.

Полковник был, как всегда, спокоен и деловит.

— Ничего, у нас хороший холм, я поглядел там вокруг; и речушка по боку справа течёт, хоть и неглубока, но всё равно её переходить нужно. А тут во фронт поставим обозные телеги перед подъёмом, колонне подниматься будет неудобно. Замедлятся, может, ещё и собьются с шага, всё-таки то бюргеры. Наших поставим в шесть рядов ниже пушек. С ними встанет Нейман. Арбалетчики, что есть, вон там, в кустах по низине, сядут. Если кавалерия оттуда через кусты полезет, так они их там и встретят. А Вилли со своими пусть будет наверху, при пушках. На всякий случай, — он помолчал и ещё раз оглядел позиции. — Да. Хорошо будем стоять. Как раз пушки успеют ударить по ним пару раз картечью. Им то не понравится. Может, они от пары порций картечи и скиснут, чай, не горцы, а бюргеры.

Да, всё, что предлагал Карл, Волков как раз и сам так сделал бы; возможно только, не стал бы ставить людей в шесть рядов, а поставил бы в четыре, чтобы иметь хоть какой- то резерв. Но тем не менее оба прекрасно понимали, что дела у них не очень-то хороши.