Царица Несчастий. Часть 1

Глава 32

«Леди Мириэм»

Минош, прозванный Черноруким, её дражайший муж, умер от терзавшего его тело недуга восемь дней назад. Тяжелы были его последние дни, но он не поддался на уговоры соратников погибнуть от меча, как подобает воину. До последнего вздоха Минош оставался с женой и сыном, даже когда начал страдать не только от болей в животе и кровотечении во рту и из глаз, но ещё и от сильных колик, сопровождавшихся сильной бледностью мужа. При этом задолго до этого Минош лишился даже своей мужской силы, будучи не способным более продлить свой род. И никто, даже самые юные девы не могли более пробудить его страсть! Отчего данный факт многих наталкивал на мысли о каре богов или даже проклятье его рода.

Калеб, их последний сын, был той единственной ниточкой, что связывала воедино ту силу, что создал её муж с помощью своей мудрости и авторитета. И теперь Мириэм была вынуждена всюду передвигаться вместе с сыном как его опекун, ибо теперь он стал земельным лордом весьма и весьма обширных владений. Да, ему было всего десять лет, но он уже старался вникать в наследие своего отца, пусть и страдал тоже от странных недугов.

А потому теперь они путешествуют вместе. Вновь прибыли на торжище, как и в прошлый раз, дабы проконтролировать исполнение договорённостей с другими лордами. Тем более сыну эти путешествия шли на пользу! Выбираясь из родового гнезда, Калеб переставал страдать от излишней раздражительности и вновь возвращался к обычным для детей играм, оставаясь подвижным и весёлым. Дома же, видя, как он вновь становится невнимательным, в его теле опять развивается ненормальная бледность, а сам Калеб начинает жаловаться на головную боль, сердце Мириэм буквально разрывалось от тревоги, требуя вновь и вновь увозить сына в долгие поездки.

Они даже приглашали мастеров из Общества творцов, но всё тщетно — никакого проклятья те не нашли, а как бороться с природным недугом они не могли сказать, ибо этого сами не знали. И единственное что оставалось Мириэм, так это молить Многоликого Бога о милости для её сына. Ведь ему всего двенадцать! Один он у неё остался, да две дочки несмышлёные…. К сожалению, она не смогла подарить сына своему мужу пока тот ещё был в силе, и эта её вина легла тяжким грузом на её сердце после смерти любимого мужа.

— Велдор, что там за шум? — пытаясь отвлечься от тяжких мыслей, леди Мириэм обратила внимание на странность, что творилась на подступах к торжищу.

— Сейчас узнаем, — сделав пару знаков своим людям, Велдор отправил их с места в карьер. Вернулись они спустя пару минут, когда кавалькада всадников почти поравнялась с местом шумного сборища.

— Степные охотники бузят! Оскорбили какую-то девку, та их на круг вызвала, а они не хотят — вот собачатся теперь.

— Девица? На торжище? Одна?! — Мириэм не была дурой и знала, что одной без защиты путешествовать смертельно опасно, а потому увидеть такое чудо даже не мечтала. — И что значит вызвала на круг? Она что же, и оружием владеет? Идём скорее посмотрим!

Подъехать к месту действа оказалось несложно. Само наличие вооружённых всадников действовало на зевак безотказно, разгоняя в стороны. А высота с лошади позволяла видеть всё происходящее в импровизированном круге чётко и ясно.

— Ты оскорбил меня, сравнил с животным, пообещал отыметь и выпотрошить! И воин по-твоему может стерпеть такое оскорбление?! Сражайся, трус! Выйди в круг и ответь за слова! — очень молодая, судя по голосу, дева была одета в чёрную кожу, с прямым мечом из чёрной стали на поясе. Роста она была небольшого, но фигура её отличалась какой-то коренастостью что ли. Было заметно даже Мириэм что под кожей её брони скрывается не простое девичье тело, а мощный сгусток силы!

— Заткнись, девка! Ты всего лишь добыча, подстилка для воинов! Если не заткнёшься, мы тебя прямо тут научим какой следует быть при встрече с грозными степными волками! — оппонировал ей заросший густой бородой муж, одетый в остроконечный шлем и стёганый халат с кольчугой редкого плетения поверх.

«Торговцы невольниками?» — отметила Мириэм, оглядев его сподвижников и ряды клеток-повозок.

— Так значит и твоя мать была просто подстилкой? Какая жалость…

— Мерзкая ядовитая тварь… — мужчина зашипел, схватившись за рукоять изогнутой сабли. — Моя мать была уважаемой дочерью бекаша! Закрой свою пасть, пока я …

— Пока ты что? — ухмыльнулась красноглазая девица, — Опять меня обругаешь грязным словом? Ты видать только языком молоть и горазд, а клинок на поясе для красоты носишь. Или ты бабы испугался? А? Ну испугался же, признай. Страшно со мной один на один выйти — просто жуть берёт! А дружков своих позовёшь, когда насильничать меня будешь? А то ещё сам не справишься….

Улыбка на лице девы становилась всё более и более ехидной с каждым словом, выводя из себя покрасневшего от гнева степняка. От таких слов даже самой Мириэм сейчас стало страшно — она себе так говорить с мужчинами не позволяла никогда! Даже её, жену земельного лорда, слушались лишь до тех пор, пока она уважает воинов и чтит их силу. А вот так, нахально ругаться с чужеземцами… Мириэм сама не заметила, как начала переживать за судьбу наглой, но смелой девицы.

— Хорошо… коли так желаешь умереть — умрёшь. Но сперва я отрублю тебе руки, вырежу твой ядовитый язык, и отдам на потеху братьям! — шагнув вперёд, воин мгновенно выхватил саблю из деревянных ножен, ринувшись на обидчицу. Удар с плеча слева на право, с одновременным подшагом должен был как минимум разрубить плечо девы, только он провалился в пустоту, ибо она стремительно перетекла в сторону. После чего с размаху ударила ногой в колено выставленной вперёд ноги воина, заставив того упасть на это же колено.

— Гра! — сабля снова разрезала воздух, угрожая вспороть деве брюхо. У Мириэм аж сердце замерло в этот момент, когда молодая девочка едва успела разминуться со смертоносной сталью!

Но вот наконец и её меч покинул ножны, описав два полукруга. Отбил удар рубящий, ещё удар, выпад — и вновь дева увернулась, уйдя с линии атаки молниеносным пируэтом. Одновременно с этим она так вскинула меч с разворота, что тот врезался точно в подмышку воина, буквально оторвав ему руку, державшую клинок. Кровь брызнула в разные стороны, а от крика раненного сердце женщины непроизвольно сжалось, но вскоре и он оборвался. Новым точным ударом дева отсекла голову воину, заставив ту подлететь высоко вверх! С грохотом железного шлема та упала на землю уже в полной тишине.

— Ещё кто-нибудь? Кто-то ещё считает меня недостойной звания воина?!

Но более никто ничего не сказал, решив замять дело.

— Весьма ожидаемо, — слова Велдора почти потонули в заполнившем округу гуле разговоров.

— Почему? — обернулась к нему Мириэм.

— В победе над женщиной нет славы, а проиграть женщине — позор. Да, она сильна. Но другим-то людям этого не объяснить. А потому и сражаться с ней нет особого смысла.

— Понимаю…

Очень скоро конфликт сам собой закончился, и люди разошлись по своим делам, лишившись зрелища. Сын её правда всё пропустил, но он вновь был апатичным, и блуждал где-то в своих мыслях, и с этим Мириэм сделать уже ничего не могла. Даже спустя пять дней дороги его недуг не желала отпускать свою жертву! Неужели всё стало ещё хуже? Неужели её мальчик умрёт также как умерли предыдущие дети и её муж!?

Правда ту деву они встретили снова — уже на входе в торжище.

— Я сумею за себя постоять, — вновь ругалась она с воином, но уже со старшим караульного поста, — Если кто-то сомневается, прошу последовать на круг! Один уже поплатился за свои слова головой.

— Ты угрожаешь мне, девка?

— Констатирую факт! Пусти меня на торжище, или выйди на круг и сам проверь на что я способна. А бросаться пустыми словами могут лишь трусы…

— Мы свидетели её доблести, воин. Я, Мириэм, жена Миноша Чернорукого тому поручитель!

Караульный смерил взглядом их процессию, воинов лорда, и видимо решил, что так ему будет лучше, позволил деве пройти.

— Пусть так, иди. Но потом не жалуйся нам.

— С чего вдруг такая забота? — на Мириэм теперь глядели всё те же красноватые глаза. Колючий взгляд девы словно искал скрытый смысл её заступничества, и от того женщине стало немного смешно. Так что в ответ она лишь улыбнулась поравнявшейся с нею всаднице.

— Женщина, живущая жизнью мужчин на равных с ними огромная редкость. Не могла же я просто так пройти мимо?

— В таком случае буду признательна, — девушка поклонилась, сидя на огромном рапторе. При этом раптор её был огромен, превосходя кобылу Мириэм в росте примерно на пару локтей, из-за чего леди Мириэм смотрела на неё снизу-вверх. Это было неприятно, но терпимо. Всё же дева была воителем, пусть и молодым.

— Меня зовут леди Мириэм, я жена недавно почившего земельного лорда Миноша, прозванного Черноруким. А это мой сын — Калеб. Наследник земель своего отца, — она указала рукой на юношу, ехавшего чуть в стороне под защитой всадников.

— Хм… зови меня Бестия, — совершенно бесцеремонно девушка мазнула взглядом по женщине, и надолго впилась глазами в задумчивого Калеба, — А у вашего сына случаем не бывает приступов раздражительности или головных болей? Может быть упадок сил и малая активность? — совершенно невинный на первый взгляд вопрос едва не заставил Мириэм остановиться на месте. Благо кобыла шла сама и в участии леди не нуждалась.

— Откуда… откуда ты знаешь?

«Измена?! Интрига?! Кто мог донести? А главное, как и зачем…? Или она догадалась сама? Но неужели… она знает, что с ним?!» — все эти мысли в голове матери пронеслись со скоростью молнии, а зародившаяся вдруг надежда вытеснила все остальные тревоги. Спасти сына! В первую очередь спасти — а всё остальное потом!

Постаравшись оставаться как можно более спокойной, женщина ещё раз огляделась, словно выискивая соглядатаев, после чего приблизилась к хищному скакуну ещё сильнее.

— Уважаемая Бестия, не откажи погостить со мной в гостевом дворе. Мы будем здесь ещё три дня, и я бы очень хотела послушать о твоих приключениях.

* * *

Женщина, что ехала рядом, была сильно встревожена, пусть и старалась этого не показывать. Однако я чуяла как изменился её запах, и слышала, как быстро бьётся её сердце, а потому не могла ошибиться. Мой вопрос явно попал в цель!

Нужно ли мне это? Ну… как посмотреть. Вроде бы и не моё это дело, но с другой стороны если парень и правда отравлен свинцом, я могла бы спасти его жизнь, и жизни будущих детей и взрослых, относившихся к свинцу легкомысленно. При этом благодарность кого-то из местных властителей может мне пригодиться в будущем!

— Конечно, почему нет? Как только решу свои дела, обязательно к вам загляну!

— Благодарю тебя, Бестия. Мы будем в «Чёрном Вепре», спросишь о нас тамошнего хозяина.

Вскоре мы разошлись каждый своей дорогой. Я к кузнечным дворам, а леди Мириэм с освоим сыном и свитой в другую сторону, где располагались пивные и гостевые дворы для прибывших издалека купцов.

— А всё-таки учитель был прав. Никто меня всерьёз не воспринимает, пока клинком не поработаю как следует. Эх… как было бы просто, будь сейчас двадцатый век моего мира, — ткнув пятками Велеса, я заставила его перейти на рысь. — Сумрак, а ты молодец. На тебя никто даже внимания лишнего не обращает!

Четырёхглазый бронированный тигр лишь презрительно чихнул, всем свои видом показывая, как он относится к глупым двуногим, не способным распознать свою близкую смерть.