Царица Несчастий. Часть 1

Глава 43

Осуществить задуманное нам удалось без особых проблем. Пересеча неохраняемую невидимую границу владений, мы в скором времени немного углубились в леса, избегая дорог. Нашли небольшую деревеньку на шесть дворов, поймали пару баб, что шли за валежником, да поспрашивали, пообещав малый серебряный палец за молчание. Бабы попались ушлые, выторговали серебро для каждой, но поклялись молчать и на перебой начали рассказывать всё что знали. Ну ещё бы! За этот кусок серебра семья крестьян из десятка человек могла жить поллета ни в чём не нуждаясь! Или даже быка купить огромного, какой и поле за пару дней вспашет, и телегу утянет гружёную.

Как оказалось, местных правителей, банально захвативших власть над людьми силой, ненавидели люто. Не только за поборы и побои, но и из-за смертей многих молодых. В основном девиц, но и парни часто попадали под раздачу — ведь это их невест насиловали в пьяном угаре. И чаще всего горячие парни заступались. Бала даже пара бунтов, но что необученные, низкорослые и слабые из-за недостатка питания землепашцы и собиратели могли противопоставить вооружённой банде? Население деревень за восемнадцать лет правления местного лорда снизилось втрое. Весьма красноречивый показатель как по мне.

Разъезды банда естественно проводила — как без этого? И власть свою показать нужно, и, если такое случится, конкурентов прижучить. Нет-нет да грабили земли лордов многочисленные кочевые ватаги, и не раз! Часто ли выезжают? А каждую седмицу кто-нибудь мимо проскачет. Обычно к ним почти не заезжают, ибо мелкая деревенька, но бывает и воды коням дадут, или даже мешок овса выволокут у кого, а то и чью-нибудь свинью зарежут да зажарят! Вот в прошлом месяце…

Так и говорили, расспрашивая о маршрутах да много ли людей в разъезде. А к вечеру уже нашли ночной лагерь одной такой группы, коя разложилась недалеко от ручья в густом перелеске. Пятнадцать вёрст отсюда было до ближайшей деревни, а резиденция лорда и вовсе находилась верстах в тридцати!

— Вон тот справа, видишь? Он здесь командует. Его и будем брать живым, — Дигвер указал пальцем на воина в кольчужном кафтане, спускавшемся до самых колен. Панциря или каких других доспехов на нём не было — видать с деньгами напряг. Остальные и вовсе были одеты кто во что горазд, от обычной стёганки из кожи, до рваных коротких кольчуг — ну чисто банда разномастная. Лишь лошади выглядели ухожено и чисто, сильно выделяясь на фоне своих седоков.

Вокруг давно была кромешная тьма, и заметить нас во тьме раскинувшегося леса было в принципе невозможно, но мы всё равно не рисковали высовываться раньше времени. Дождались покуда отряд не затихнет, уснув, и не оставит на карауле одного из своих. Одинокий боец из числа самых бесправных с явной неохотой отсел подальше от костров, дабы видеть всё со стороны, и самому не маячить на ярком свету. Но не прошло и часа как он тоже начал клевать носом.

— Тс-с-с! — приложила я палец к губам, цыкнув на заурчавшего рядом сумрака. Вместе с котом мы скользили по лесному ковру почти беззвучно, лишь одежда немного шуршала. Я конечно же в своём маскхалате, превратившем меня в живой куст, а хищник как всегда превратившись в колышущиеся лоскуты тьмы. Я впервые смогла вблизи как следует разглядеть эту его ночную форму, и прекрасно теперь понимаю почему их так боятся! Кот словно перетекал из одной позы в другую, стремительно и в то же время плавно, будто чёрный кисель. Его тело легко огибало даже самые хитрые переплетения веток, а чёрные когти оставляли даже от простой ходьбы заметные следы на корнях деревьев — смертоносные крючочки! И опять же беззвучно. Такое ощущение было, словно звук вокруг пепельной гончей попросту гаснет! Попасть в темноте по такому противнику было бы крайне сложно, не говоря уже о том, что его можно попросту не услышать пока поздно не станет. А уж увернуться от его броска и вовсе будет невозможно — нельзя увернуться от того, кого почти не видишь во тьме.

— А? — встревожился вдруг непонятно от чего караульный. Он вскочил, обшаривая округу сонным взглядом, так и сам не поняв отчего встрепенулся. Хорошее всё же у него было чутьё! Обойдя дерево, стремительно зашла ему за спину, зажала рот, с силой вдавив ладонь на себя, и тут же ударом левой руки вогнала длинный клинок кинжала в горло жертвы. Чуть захрипев, заросший и воняющий кислым потом абориген, медленно осел на землю. Я же, лишь убедившись, что тот отошёл в мир иной вынула клинок из раны, дав крови медленно вытекать на замёрзшую землю.

Началась рутинная работа.

Друг за другом, я аккуратно резала глотки каждому, что лежал вокруг моей цели. Подобраться, зажать рот, перерезать глотку… Подобраться, зажать рот, перерезать глотку. Подобраться, зажать, перерезать! Из двенадцати человек разъезда, я успела убить шестерых, плюс караульный, после чего вдруг лагерь проснулся сам собой, видимо также почуяв звериными инстинктами близкую кровь!

— К оружию! — надрывался командир отряда, выхватив прямой короткий меч, но он ему не понадобился. Сбоку на его друзей тотчас налетела живая тьма, походя порвав сразу двоих бойцов из пяти, удар арбалетного болта из тьмы пробил грудь третьему (Дигвер прикрывал меня издал), четвёртого успела убить я сама, сперва подрезав внутреннюю часть бёдра, уклоняясь от неточного удара сверху. А после, когда тот начал заваливаться, матерясь на все лады, я одним точным ударом вскрыла ему сонную артерию на шее, напоследок заехав ногой в лицо. Хоть и не жилец, но пусть лучше истечёт кровью молча!

За считанные секунды ошалевший воин оказался с нами один на один, потеряв всех своих.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — словно поняв, что его пока не убили по какой-то конкретной причине, мужчина не решился испытывать судьбу на прочность, бросив меч и подняв руки. Жить ему хотелось ничуть не меньше остальных.

— Верно мыслишь. Если ответишь на все наши вопросы может даже живым останешься, — беззастенчиво врал Дигвер, выехав к лагерю со всеми нашими рапторами. Увидев же его, всего в чёрном, с золотой маской черепа на лице, да на гигантском хищнике, пленник серьёзно напрягся. Когда же Сумрак его обнюхал, зайдя после за спину, то и вовсе мужик превратился в соляной столб.

* * *

Вспоминать тот допрос, вылившийся тем не менее в ускоренную пытку, мне больше не хотелось, но выбора не было. Всё-таки я не настолько бесчувственная тварь, чтобы бесстрастно наблюдать как другому человеку целенаправленно причиняют боль. Я и убивала-то своих врагов всегда как можно безболезненнее, не стремясь причинить ненужную боль — не было у меня тяги к чужим стараниям, что меня несказанно радовало. Во всяком случае я осознанно старалась так делать….

Как оказалось, молодой лорд и правда ездит со своим ближним кругом на охоту. При том частенько. Заниматься делами в силу возраста ему было лень, так что скинув все их на плечи матери, юноша неделями пропадал в лесах, загоняя дичь или каких тварей пострашнее. Точнее охотились его дружинники, в надежде подмазаться к будущему правителю, а он в основном с умным видом руками водил (руководил), да напивался. Чему его юный возраст был совсем не помехой!

Уверена, будь здесь в ходу героин, парень бы как в «лице со шрамом» днями бы сидел перед кучей белого порошка, пребывая в угаре. Ибо парень остался совершенно без тормозов и делал что хотел. Слишком рано он лишился надзора отца, а слово матери в это мире для мальчишек стоит немного — не престало бабам воинами командовать. Сподвижники же и вовсе были рады стараться, стремясь заиметь на лорда максимум влияния.

Эти самые угодья мы с учителем сейчас и прочёсывали, тщательно следуя выведанным описаниям. С лордом должно быть человек тридцать воинов, не больше — всё-таки ближний круг. Так что планировали попросту подловить парня, да всадить стрелу или болт в грудь — такое число охраны никак не способно помешать подобному виду нападения.

И к сумеркам второго дня мне наконец-то улыбнулась удача!

Лагерь гудел от гомона и песен дружины. Костры полыхали, зажаривая почти целиком какую-то крупную дичь, а мужики друг друга всё ещё хлопали по плечам, поздравляя с добычей. Видать что-то редкое удалось подстрелить, раз они всё никак не успокоятся. Тем лучше!

Затаившись, я наблюдала как этот праздник плавно перетекает в простую пьянку. Как молодого Калеба восхваляют за то, что тот нанёс последний удар (как я поняла уже по связанному и раненному зверю), и настойчиво предлагают выпить с верными ему воинами. Как тот в силу малолетнего возраста упился почти до беспамятства всего с одного кубка, задремав прямо на резном кресле, привезённом видимо с собой. Как я понимаю, понты дороже денег даже в этом мире!

Продолжала глядеть издали как его так называемые соратники продолжают веселиться уже без него, махнув на юного отрока рукой. Никому из них не нравилось быть нянькой, но ничего поделать было нельзя — без наследника претенденты тотчас вцепятся друг другу в глотки, чем неминуемо воспользуются внешние враги. И все это понимали прекрасно! А потому терпели, заискивали и приглядывали друг за другом.

Момент, когда мой арбалет сухо щёлкнул, выбросив вперёд кованую смерть, не заметил никто. Как и влажный звук пронзания небольшого тела наследника, коего чуть тряхнуло, глаза его на пару секунд раскрылись, после чего парень обмяк, умерев прямо в своём пафосном кресле, стоявшем посреди упившихся воинов. Стояла уже предрассветная мгла, и мужчины едва шевелились, сонно бурча что-то под нос. Никто ничего не услышал и не увидел!

— Будет вам на утро сюрприз, — шипела я себе под нос, аккуратно выползая к своему Велесу. Для выстрела пришлось подобраться почти вплотную к поляне, но оно тог стоило!

Вскочив вскоре в седло, я сперва медленно, а потом всё быстрее, пустила зверя в энергичную скачку. Следовало найти Учителя, и переходить ко второй фазе плана!

* * *

Леди Мириэм стояла у окна своей комнаты и просто глядела на первый снег. Молча. Слёзы больше не капали из её глаз — кончились слёзы. Высохли все, после того как она поняла кто убил её последнее дитя. Покосившись на арбалетный болт, пробивший Калебу сердце, Мириэм вспомнила где видела точно такие же. У той твари! Бестии! Арх!! Нужно было сразу её убить, как только она переступила порог её дома!

— Мириэм…

— Вы нашли её? — холодно бросила она своему будущему мужу. Дабы не допустить резни, на общем круге было решено что она вновь выйдет замуж. За самого уважаемого из сподвижников прошлого лорда, и уже он станет полноправным владельцем этой земли. Не без труда, но вопрос удалось протолкнуть среди ближников, правда пришлось изрядно раскошелиться. Только вот безутешная мать наотрез отказалась выходить замуж, покуда Бестию не найдут и не выпотрошат заживо. Желательно у неё на глазах!

— Пока нет, но мы нашли наш пропавший разъезд. Все мертвы, а одного явно пытали. Скоро и виновников выловим — след есть.

— Тогда не стой столбом, действуй! Чем скорее она умрёт, тем быстрей ты станешь полноправным хозяином этой земли.

Чернявый, чуть с проседью, сухощавый мужчина с цепким взглядом помолчал, что-то хмыкнул сам себе, кивнул и удалился.

Спустя же минут двадцать внутрь зашла челядинка, с повязанным на голову платком. Принесла бельё для постели, начав аккуратно его перестилать. Что ни говори, а белое полотно из льна до сих пор было редкостью и стоило крайне недёшево! А потому обращались с постельным бельём всегда бережно, вовремя меняя и отстирывая, потому и не решалась женщина выгонять девку — не дело срываться сейчас на прислуге. Да и на чистом спать следующую ночь будет куда приятнее. Эта-то уже почти закончилась — рассвет в окне занимался.

Вдруг леди Мириэм уловила сзади какое-то движение, но повернуться или издать звук какой не успела — тонкое острое лезвие пронзило её спину слева, пробив сердце. А в угасающем сознании её отпечатались последние слышимые слова: «А ведь я и правда хотела тебе помочь. Жаль, что всё так вышло!». Едва успев узнать говорившую, женщина умерла, так и не отомстив за своего последнего сына.

Челядинка же уложила её на кровать, не вынимая кинжала (чтобы кровь не текла), закинула одеялом, простыней, и уже собиралась на выход, когда дверь отворилась, а внутрь вошёл всё тот же сухощавый мужчина.

— Мириэм, мы кое-что… Так, а ты кто?

— Никто, господин, просто помогала госпоже прилечь.

— Исчезни! Мириэм, ты спишь…? — мужчина подошёл к кровати, присев рядом, но бросив взгляд на безжизненные глаза женщины, вдруг вскочил обратно. — Мириэм! Мириэм, что с тобой?!

Откинув одеяло, он тотчас увидел торчавшую из спины рукоять, во все лёгкие заорав: «Измена! Тревога!» И тут же бросился на выход, в погоню за убийцей, проникшей в самое сердце их владений под видом горничной девки.

* * *

«Чёрт-чёрт-чёрт!!» — колотилась в моей голове тревожная мысль — «Так всё хорошо шло: нашла подходящую девку, оглушила, переоделась, даже прирезала эту стерву! И вдруг такой прокол…»

За моей спиной в огромном двухэтажном строении уже во всю разгорелся рёв тревоги. Колотили то ли в колокол, то ли в кусок стальной балки, отчего звон из внутреннего двора разносился по всей округе.

— Стой! Ты куда?! — какой-то старик, одетый как старший служка, попытался меня окликнуть.

— Госпожа приказала! Срочно! — крикнула я в ответ с абсолютной уверенностью в голосе, припустив пуще прежнего. Даже юбки пришлось подобрать, а то местные сарафаны были явно не для забегов. Сработало — старик только щёку почесал, и отстал.

К сожалению, не удалось всё провернуть глухой ночью, так как очень много времени ушло на банальное проникновение внутрь периметра, и поселение уже вовсю просыпалось. Свой маскхалат вместе с одеждой и частью брони мне пришлось припрятать недалеко от конюшни, где обихаживали лошадей дружинников, и где я повязала подходящую девчонку. Её как раз хотел один не в меру горячий юноша оприходовать, пусть та и не была на это согласна, без успеха отбиваясь. Ненавижу насильников! Не сдержалась — прирезала гада. Я могу понять, когда девочек добиваются уговорами, харизмой, да даже обманом или банальным подкупом деньгами. Но вот так, силой или шантажом…? Такого я ни одному мужчине не прощу!

— Дядька, дядька, беда! — так как мне было всего шестнадцать по земным меркам, то я легко могла сойти за обычную местную деваху, если конечно удавалось скрыть одеждами тренированную фигуру и мазали от оружия на ладонях, — Беда, дядька!

Подбежала я к конюшне и осёдланной каким-то воином лошади, отчётливо запыхавшись. Вроде как устала.

— Чё? — тот отвлёкся от коня, перестав поправлять подпругу, уставившись на меня непонимающим взглядом. Конюшие мужики вокруг тоже глядели ошалело, ведь ни одна девка не будет сама лезть к воинам лорда — на то и был расчёт.

— Убили тебя, дядь! — с самым наивным из выражений лица заявила я своей жертве.

— Э-э… — а пока тот пребывал в шоке моя рука ловко выскользнула из вороха юбок, неся в себе острый кинжал. Последний из двух, доставшихся от того бандита, что я убила первым в своей жизни — первый остался в спине стервы Мириэм. Резкий выпад, стремительный удар, и мужчина хрипя заваливается на землю, держась за рассечённую шею. Чуть не увернулся! Я же, вскочив в седло, под шокированными взглядами людей пустил лошадь в галоп. Приблизилась к помеченному вешкой у дороги канаве, после чего схватила её прямо на скаку, закинув за спину привязанный к ней тюк из своих вещей.

За спиной уже раздавались крики, ржание лошадей и отборные маты. Всё-таки завязалась погоня!

Я летела стремглав на украденном жеребце, совершенно не жалея зверя. До точки рандеву с учителем оставалось ещё версты две-три, и я обязана была продержаться!

— Сто-ой! Стой, сука, хуже будет! — донеслось до меня со спины.

«Вжик! Вух!» — прошелестели стрелы, пролетев совсем рядом.

«Цок!» — раздалось почти над самым ухом, и моё левое плечо затопила жуткая боль! Получив стрелу в спину, я ещё сильнее прижалась к шее жеребца, начав не на шутку переживать. Ещё пара таких попаданий и тупо от болевого шока свалюсь!

Деревья мелькали одно за другим, дорога под копытами бешено несущегося зверя сливалась в единую массу, а минуты всё шли одна за другой, никак не кончаясь. Но вот наконец один вираж, второй — наконец-то начался тот самый глухой лес с петляющей дорогой, где мне должен был ждать старик.

— Я вырежу твоё сердце ржавым ножом! И скормлю свиньям!

Проклятья со спины с каждым разом доносились всё ближе и ближе. Мой конь пусть и нёс на себе очень лёгкого седока, но уже с явной натугой задыхался и хрипел. Ещё немного такого безумия и пена ром пойдёт — загоню зверюгу!

Когда же топот копыт преследователей слышался чуть ли не за самой спиной, и казалось, что меня вот-вот схватят или убьют, вдруг всё неожиданно кончилось. Пронёсшуюся рядом чёрную молнию я даже не заметила, и даже вопли и стоны умиряющих за спиной разобрала не сразу. Проскакав по инерции ещё метров тридцать, всё же остановилась, обернувшись.

Из десятка преследователей уже двое были опрокинуты вместе с лошадьми. Раптор старика был настолько огромным и мощным, что легко расталкивал своих младших товарищей, крутясь на месте, и даже кусая вражеских лошадей. А длинное копьё его вожака тем временем без устали разило на право и на лево самих седоков. Удар пяткой копья по зубам одному, блок, выпад копья, легко пробившего обитый кожей деревянный щит второго, и сломавший воину руку. После вращение копья, и мощный рубящий удар, буквально располовинивший следующего врага вместе с частью головы его лошади. При этом удары на учителя сыпались довольно часто, но его прочные латы легко держали любую атаку.

Пара минут такого танца, и вскоре лишь двое оставшихся в живых преследователей с позором бежали восвояси, зажимая кровоточащие раны. Остальные восемь были либо мертвы, либо стонали лёжа не земле, не представляя опасности!

— Уходим, — нагнав меня, Дигвер не стал ничего говорить или спрашивать по поводу моей небрежности и погони. Даже про стрелу в плече умолчал…. Видимо выволочка у меня ещё впереди.

Но так или иначе, я наконец-то закончила все свои дела в этих землях, и была готова отправляться дальше искать себе приключений на «нижние девяносто».