Царица Несчастий. Часть 1

Глава 4

Безумная скачка по лесу длилась до самого рассвета. Свист ветра в ушах, ржание лошадей, топот копыт, и мелькающие прямо перед глазами стволы деревьев нагоняли на меня такой ужас, что сердце в груди холодело, а в области мочевого пузыря то и дело рождалась сосущая пустота. Время от времени мне даже слышались вскрики и даже шум падения, но моего всадника это никак не отвлекало — видимо спасение утопающих было делом рук самих утопающих.

Когда же группа рейдеров (ну или диверсантов, если поглядеть с иного ракурса), или просто грабителей вынырнула из массива деревьев, мир вокруг окончательно посветлел, а на востоке наконец-то забрезжили первые оранжево-фиолетовые лучи рассвета.

— Ларс, перекличка! — вскрикнул мой всадник, отъехав немного от опушки леса. Остальные продолжили выбираться из-под прикрытия зелени почти неостановимым потоком.

Со всех сторон начали раздаваться возгласы, потекли осторожные разговоры, и люди явно начали расслабляться, успешно проведя явно рисковую операцию…

— Ярык и Феин мертвы, — наконец подъехал тот самый Ларс, что вёл перекличку. Мужчина с густой чёрной бородой и весьма морщинистым обветренным лицом выглядел лет на сорок, но с учётом образа жизни вряд ли ему было больше тридцати. — Первый напоролся на острый сук на всём скаку — так и висит где-то на дереве, пробив им свой череп насквозь. Ребята видели, но останавливаться не решились. А второй… в общем не повезло ему. Конь провалился в подземную лёжку сефирона, поломав ноги, а значит мужик уже не жилец.

— Пламя скверны! — с явной досадой в голове выругался мой всадник. Раздумывая всего десяток секунд, он принял решение ни за кем не возвращаться, а уходить обратно на земли своего лорда. Из контекста коротких команд мне стало ясно, что эти люди попросту ограбили своего соседа. А значит и я сама опять была обычным трофеем… вот только зачем я им? В груди снова начало разрастаться неприятное беспокойство.

В лагерь налётчиков мы прибыли спустя пару часов неторопливой скачки по дорогам и утоптанным просекам, что прокладывали явно не так давно: во многих местах до сих пор хранились штабеля древесины и зияли проплешины костров, где сжигались ветки и прочий явный мусор. С заготовкой древесины обращались на этой земле явно аккуратно, со всем пониманием!

Лагерь, находившийся посреди поляны за перелеском совсем недалеко от небольшого ручья, прикрывало несколько постов охраны, бегло проверивших каждого всадника. Либо у них были какие-то особые средства идентификации, по которым можно было удостовериться в личности человека под шлемом и доспехами, либо все они прекрасно друг друга знали по голосу и лицу.

Сам лагерь представлял собой полевое укрепление, прикрытое со всех сторон рогатинами и деревянными щитами из брёвен, внутри которого находились землянки, кухня и место для обхаживания лошадей. Также где-то на окраине лагеря стучали и молотки, и притом явно по металлу (полевая кузница?).

Но самое главное, их встречали! К тому же не только люди в привычных кожаных доспехах, но и двое мужчин, одетых в явно недешёвые ткани, с меховыми окантовками вокруг ворота, в сапогах из дорогой кожи, выглядящих ничуть не хуже изделий из моего времени. Явно работа недешёвого мастера! Перстни и другие драгоценные атрибуты я тоже заметила, но уже много позже, когда меня стащили с седла вниз.

— Рассказывай! Достали что…? — прежде чем меня запихнули в какую-то землянку, где было темно, сыро и прохладно, я успела услышать лишь начало разговора этих людей. Выглядело всё как встреча заказчиков с исполнителями, это как минимум.

Возможно я бы подумала ещё над этим фактом, проанализировала случившееся, но вот как раз сейчас думать ни о чём постороннем не хотелось. А точнее я просто не могла думать о других людях, раз за разом прогоняя в голове слова того воина «А может ведь и сработать…». Что сработать? Зачем сработать? При чём тут я!? И самое важное: что теперь ждать от всего случившегося и этих слов в частности?

А ведь сидеть в одиночестве, снедаемой тяжкими мыслями, мучась тревогой и неизвестностью, как оказалось, очень и очень нелегко. Особенно здесь, в сырости и темноте, то и дело прислушиваясь к происходящему снаружи… Крики, далёкие разговоры, топот копыт, гул живущего своей жизнью лагеря… и мысли. Много панических мыслей.

Присев с краешка деревянного настила, покрытого соломой и грубым сукном, я со всё нарастающим ужасом ждала прихода людей. Поджав ноги под себя, поглаживая ушибы и всё ещё саднивший живот (тот гад весьма сильно меня ударил!), осторожно жуя поглощала скоропортящиеся продукты из котомки и безуспешно пыталась представить, что же со мной теперь будет. Все всплывающие в голове варианты были… мягко говоря не очень. От простой судьбы секс-рабыни, до участи быть сваренной и съеденной во время некоего ритуала — чего только в голову не лезло! Может и бред конечно, но спустя всего пару дней жизни в этом мире я могла легко допустить даже самые абсурдные факты. Особенно если вспомнить что творилось в тёмные века Европы: от сжигания ведьм и охоты на них, до чёрных месс в высшем обществе и принесения младенцев в жертву в 16–17 веках, если конечно память мне не изменяла. А с учётом наличия магии, здесь могло быть вообще всё что угодно!

— Бестия на выход! — заслонка со входа в землянку была сдёрнута столь неожиданно что я аж подпрыгнула на месте. Судорожно убрала еду в узел, поднялась на ноги, и пригибаясь вышла наружу. Местное чуть синеватое солнце было уже весьма высоко, отчего пришлось сильно щуриться. Благо лицо я старалась не поднимать, ибо прошлый урок до сих пор отдавался болью в теле мешая его забыть.

И снова меня бесцеремонно схватили за подбородок, покрутили в разные стороны, разглядели, после чего сделали какие-то свои выводы.

— Хм… нда, знаешь вероятность есть. Вид и правда сильно напоминает народ звёзд, но точно в полевых условиях не определить…

— Так за чем же дело стало?! Забирайте её, да и режьте где нужно, проверяйте. Лорд наш давно желает основать у себя представительство Общины Творцов, да всё в цене сойтись не получается с Советом. Так что, если она и правда из того вымершего народа, мы вам её уступим за содействие в данном вопросе. А если нет так и продадите в рабы, или себе оставите как подарок — вон дойки какие, и жопа упругая! Да лицом вышла смазлива!

«Лапы! Лапы прочь!» — так и хотелось крикнуть, оттолкнуть, ударить по похотливым рукам, что начали меня везде щупать, одёрнуть свою одежду, но нельзя… Я с трудом задавила в себе гордость и осознание собственной независимости, даже когда меня частично раздели прямо на глазах у десятков местных воинов, лишь бы не получить новых побоев. Нельзя получать травмы, нельзя терять драгоценное здоровье! Не сейчас! Оно мне потребуется для побега…! Услышав о том, что я вероятно представитель какого-то вымершего народа, при чём настолько ценная, что за меня торгуются даже земельные лорды, я тотчас оценила свои дальнейшие перспективы и они были ещё хуже прежнего. Подопытный кролик или источник ценных ресурсов для магических изысканий, вот чем я могла вскоре стать. И видят Боги, какие бы они тут ни были, я лучше умру, но не дамся в руки местных живодёров!

«Вот так Катенька. Опять тебе не повезло.»

— Что же… вынужден признать, милейший, в словах ваших есть зерно истины. И правда, зачем-то же её вёз старший конвоя на своём седле. Хорошо, беру! Если и правда она дитя звёзд, Совет согласится на представительство — это уж я могу гарантировать, — чуть полноватый мужчина, лет пятидесяти на вид, одетый явно много богаче окружающих, наконец-то отступил в сторону, позволив мне натянуть задранную одежду назад. С ним ушёл и главарь той шайки, что напала на конвой, оставив рядом со мной двух своих воинов, а спустя пять минут богач вернулся уже верхом. В сопровождении пяти воинов в стальных нагрудниках (ого, латы!?) и кольчужных одеждах, и с одной свободной лошадью, чьи поводья были привязаны к седлу моего нового владельца.

«Да уж, день только начался, а уже через третьи руки прохожу…»

Вместе с этими невесёлыми мыслями я была лихо закинута в седло (естественно боком! В юбке ноги особо не пораздвигаешь — белья-то под ней нет), и наша небольшая группа двинулась прочь. Пока путь проходил по лагерю я успел заметить, как развлекавшиеся метанием ножей в дерево мужики вдруг подняли визг, когда нож одного из метателей ударился плашмя, срикошетил от дерева уйдя далеко в бок, и успешно воткнулся в чьё-то бедро. В стороне где была мини кузница вдруг что-то полыхнуло, и разразился отборнейший мат, слева воин, нёсший большой бурдюк с водой, вдруг поскользнулся, рухнув прямо на свою ношу, а кожаное изделие тут же лопнула, облив всех окружающих содержимым. И таких мелочей творилось немало. Где-то они бросались в глаза, где-то нет, но аура несчастий безупречно работала даже сейчас.

Дальнейший путь проходил в молчаливом перестуке копыт. Тёплый ветерок трепал мои волосы, солнышко припекало даже сквозь грубые ткани одежды, а окружающая природа радовала жужжанием мелких насекомых, далёким пением птиц и просто величественными видами этого мира. Где-то на горизонте сверкали белизной горные вершины, где-то переливались зеленью гиганты-деревья, пару раз мы даже проезжали мимо не очень широкой реки, но везде в небесах над этим великолепием возвышались планетарные кольца. Луны сейчас были совсем не видны, но кольца, состоявшие вероятно из миллиардов обломков, отпечатались в чуть фиолетовой синеве небес навсегда! Совершенно безумная картина для жителя земли, не привыкшего к столь фантастичным пейзажам…

Как ни странно, но обращались со мной вполне прилично. Не били, не пытались поиметь на привале, и даже кормили из своего котла. Но я подозревала что это не от большого человеколюбия, а просто чтобы не навредить возможно ценному телу. И я ничуть не обольщалась — как только это путешествие на юг закончится (а двигались мы преимущественно на юг, если судить по солнцу в небе, бающему в лицо, если конечно мы не в южном полушарии, ведь тогда двигаемся мы наоборот на север), отношение ко мне изменится наверняка кардинально. Если я и правда ценный материал — из меня сделают подопытную крыску. Если нет — значит лечь под кого-то помоложе и побогаче окажется для меня вершиной мечтаний. Гадость какая…

В общем, куда ни кинь всюду клин. Единственная альтернатива — бежать! Но куда? И как? Пешком по земле? Поймают! Выследят! Верхом на лошадях-то не велика задача. По воде? Нырнуть в реку? А кто его знает, кто там водится!? Вдруг плавает что-то вроде нильских крокодилов? А даже если и нет, в этих мешковатых одеждах лихо на дно уйду… Да и как бежать, когда рядом неотлучно находилось двое хмурых воинов, а лагерь во время ночёвки даже ставился на «сигнализацию» — видела я как богатей втыкал серебряные колышки-пластинки в землю, испещрённые рунами. А когда на вторую ночёвку какой-то мелкий зверь попытался проникнуть к нашим вещам, перейдя невидимые черты, по ушам нашим так ударил его визг, что весь маленький лагерь мгновенно проснулся. Корчившегося от невидимых ударов током зверя нашли почти сразу — аж дым от его тела шёл. Так что при виде подобной картины я мгновенно отбросила всякие мысли бежать ночью, пока большая часть людей спит. Не смогу я — просто спалюсь! Или также зажарюсь…

Три дня и три ночи я мучилась подобными мыслями, едва засыпая от волнения и постоянного ожидания угрозы. Пусть богатей вредить мне и запретил, однако я ясно ощущала голодные взгляды окружающих меня мужчин. Они ничуть не стеснялись своих желаний, и совершенно не прятали их от меня, как я давно привыкла в своём мире, нет. Эти люди были другой культуры другой закалки — они брали то что хотели всегда! Отчего мне казалось, что я какая-то беззащитная вещь, а не человек…. А потому я каждую секунду теперь жила в ощущении близкой угрозы.

Но как это было и раньше, судьба не спросила меня чего я хочу. Не дала какой-то немыслимый шанс, а цинично и неожиданно сыграла со мной очередную злую шутку.

Нападение на наш отряд произошло днём, когда солнце светило почти что в глаза. Справа сперва прозвучал мощный хлопок, сопровождаемый звуком скрипа рвущегося дерева, а после перед нами на дорогу рухнул и сам источник звуков — лиственный исполин с кустистыми ветвями — наглухо перекрыв своей кроной узкий путь сквозь лесной массив.

— Назад! — взревел один из охранников богача, пригибаясь под чёрными штрихами летящих болтов. Обстрел начался с обеих сторон разом, и пока только чудом никого не убило этими заострёнными штуками.

Лошади резво развернулись и набирая скорость ринулись в обратном направлении, только и там нас ждало новое упавшее дерево, запершее свои жертвы в коробочку. Напавшие весьма грамотно просчитали момент нападения и явно готовились!

Тут же, стоило всем нам остановиться, как по группе был произведён новый залп остро заточенных тяжёлых болтов, создав наконец первых раненных. И одним из нас получил ранение жеребец того полноватого богатея, чьё имя мне было до сих пор неизвестно, и кто входил в некую Общину Творцов, коей меня по сути продали. Конь, из бедра которого теперь торчала не очень чистая железяка, встал на дыбы, припадая на раненную ногу, и сбросил своего седока! Богатей вскрикнул, взмахнул руками, и шлёпнулся об засохшую утоптанную землю, с противным хрустом сломав себе шею…

«И этому не повезло…»

Мысли в моей голове возникали как-то отстранённо, ибо я старалась не замечать, что происходит вокруг, съёжившись от ужаса. Прижалась к шее лошади, зажмурилась и пыталась не думать о криках, звоне металлов, и предсмертных стонах людей. Как охранников богатея столкнули с коней длинными копьями я уже не видела — догадалась об этом после. А также догадалась о том, что богатей не сумел отразить с помощью рунной магии атаку, так как попросту не успел достать из своих закромов атакующих артефактов, а защитные плохо справлялись с ломанием шеи при падении. Точнее никак не справлялись. Зато отклонили арбалетный болт, направив его в сторону, прямо в бедро лошади, пусть и весьма неудачно для пользователя оберега… Но всё это понимание было позже, а пока я ничего толком не соображала, чуть не обмочившись от страха. А когда начала более-менее осознавать окружающую действительность, то уже стояла на земле, перед жутко заросшим воняющим мужиком, одетым как-то слишком ярко и несуразно. Яркий синий пояс, чёрные штаны, кафтан красный с длинной юбкой, и вышивкой по всему телу. Золотые перстни, серьга в ухе, кольцо в левой ноздре и ещё одно в правой брови…. Прямо какой-то классический бандит из сказки…

— Старшо́й, Джуйг, этот хлыщ — рунолог! Ей-ей рунолог, чтоб мне срать в присядку до вечера! У него тут оберегов что у дурака камешков! — донёсся хриплый голос у меня из-за спины. Сквозь шум шагов в округе, всхрапы лошадей, звон оружия и доспехов, вонь крови и запах сухой земли под ногами, всё моё окружение казалось каким-то сюрреалистичным… Стояла, и забыв о всяких местных правилах, осматривалась вокруг, разглядывая в том числе мужчину перед собой. И только встретившись с его взглядом осознала, что делаю! В груди мгновенно полыхнуло тревогой, я тут же попыталась опустить взгляд, но поздно… От удара в лицо тяжёлой ладонью мою голову чуть от шеи не оторвало, а рот мгновенно наполнился вкусом крови. Губы обдало огнём, в голове поселился неприятный щекочущий звон вперемешку с болью, а следом за первым ударом уже был второй, но теперь тыльной стороной ладони, расцарапавший мне правую щёку. Вкус крови стал ещё отчётливей, и теперь уже всё лицо горело огнём. Бандит (а я в этом уже ничуть не сомневалась!) несмотря на то что перед ним стояла слабая женщина, почти девочка (эй, 16 лет всего!), продолжал меня бить до тех пор, пока я не упала на землю свернувшись калачиком. От удара в живот меня опять чуть не вырвало…

И самое страшное, что этот ублюдок (прости бабушка, но я так больше не могу!) не сказал мне при этом ни слова! Не кричал, не угрожал — он просто меня бил… Я понимала, что это делалось дабы сломить меня с наскока, ошеломить и подавить любую волю к сопротивлению, но понимание меня ничуть не утешало…

— Девку связать. Погрузить на коня вместе с добычей. Трупы раздеть и разрубить на куски — пущай стервятники попируют. И давай шевелись, падаль, уходим с этих земель на рассвете! Не повезло этому рунологу, что на нас напоролся.

Со всех сторон прозвучали недружные возгласы, смех и перекрикивания о богатой добычи. В моём звенящем от боли мозгу засели опять эти слова: «не повезло». Просто не повезло… опять не повезло…. Моя жизнь даже после смерти была всё такой же про́клятой, как и раньше. Нет, даже хуже!

«Не хочу так жить…»

А результатом всего пережитого вдруг стала жуткая апатия. Я перестала реагировать на окружающих, не обращала внимание на то как меня связывают, как лапают при этом, в наглую забираясь под одежду — мне вдруг стало просто всё равно что со мной будет…

Сборы у банды были весьма недолгими. Меня закинули на одну из лошадей, но теперь уже не как пассажира, а как обычный мешок с картошкой. От поездки по лесу, пусть и медленной, тело отдавалось жуткой болью, но я терпела. Слёзы течь из глаз наконец перестали, а разбитое лицо налилось кровью и сильно опухло.

Двигались мы пусть и медленно, но недолго, как оказалось лагерь банды был совсем рядом. Да, её прошлым владельцам и правда не повезло. Они ведь обсуждали дорогу при ней и не так давно приняли решение свернуть именно на этот путь! Значит её проклятье действует не только на несчастные случаи, но и на принятие решений? Если так, то всё совсем плохо… Хотя, почему плохо? Так можно надеяться хотя бы на то, что этим бандитам будет очень-очень плохо! Лишь бы я сама при этом не погибла…

Осознание этой мысли немного отогнало накатившую апатию, и заставило вновь обращать внимание на происходившее вокруг. До прихода в лагерь так и не случилось ни одного несчастья, но я знала, что это всего лишь начало… Может быть ей удастся дождаться пока эти бандиты сами перемрут, отравившись неудачно собранными грибами? Или на них выйдет патруль местного лорда? А может передерутся из-за добычи и перебьют друг друга!? Было бы неплохо.

Так и провела я всю дорогу в этих наивных мечтах, пока не оказалась в чьём-то шатре. При том в единственном на весь лагерь, если я правильно успела разглядеть столпотворение, наверное, сотни человек пока меня снимали с крупа лошади…

Брошенная связанной по рукам и ногам, я со всей старательностью попыталась осмотреться, перекатываясь туда-сюда, и найти по возможности чем разрезать путы. В итоге у входа таки нашлась стойка с закреплённым в ней оружием, но вряд ли мне могли помочь шестопёр, дубина с кривыми шипами и подобие короткого копья с четырёхгранным наконечником, аналог названия которому я так и не смогла вспомнить. Ни ножа, ни меча я так и не заметила, только измучившись окончательно. Когда внутрь вошёл хозяин шатра — всё тот же ярко разодетый бандюган — я уже с трудом могла переворачиваться, переместившись почти к самому входу.

— Сбежать хочешь? Глупо… — подхватив меня за связанные за спиной руки мужчина бесцеремонно протащил меня в глубь шатра, к своему спальному месту. У меня от боли чуть дыхание не перехватило — настолько суставы выломило под собственным весом моего тела. — У меня полторы сотни голов под рукой, псы войны в клетках, а теперь ещё и рунные обереги в комплекте. Ты даже из шатра выйти не успеешь как будешь схвачена. И парни не станут как я церемониться с тобой — выдерут, выпотрошат в своё удовольствие, и оставят гнить в канаве! Так что цени!

С этими словами, этот ублюдок забросил мой торс на свою постель, и начал срезать с меня одежду! Его нож с противным звуком рассёк грубую ткань юбки, верхней части длинной рубахи и очень скоро я оказалась коленями на полу, а торсом на кровати, при этом полностью голая. О последующих действиях мне даже догадываться не пришлось — всё и так было до боли очевидно!

— Пожалуйста, не надо… Пожалуйста… — впервые за многие дни я наконец не удержалась и выдавила из себя сквозь душившие слёзы подобие мольбы.

— Ну-ну, будет тебе, — тут же шлёпнул он меня по попке, — Ты как будто не в кусе зачем мужикам бабы нужны? Первый раз что ли? А ещё запомни, малышка, — тут он наклонился к самому моему лицу, ухватив обе моих груди и придавил к постели своим невыносимо тяжёлым телом. От его смрадного дыхания могло бы сделаться дурно, если бы не происходящий ужас, — Никогда не плачь на глазах у тех, кто сильней тебя и имеет над тобой власть, девочка! Это нас только заводит!

И тут мне вдруг стало настолько жутко, что я закричала, и изо всех сил задёргалась под ним, пытаясь освободиться. Но тщетно!

А насильник лишь усмехнулся, схватил меня за руки с безумной силой, и тут же отстранившись телом назад резко в меня вошёл!

Это было страшно… страшно, больно, противно и унизительно. Только сейчас я поняла сколь обходительны были со мной мужчины в том, прошлом мире. И не будь у меня того прошлого опыта, я бы навсегда возненавидела всю мужскую половину человечества в обоих мирах! Но даже так, страдая от боли и грубого отношения под этим ублюдком, во мне сейчас буквально клокотала ненависть вперемешку со страхом и яростью. Я до скрежета зубов возненавидела своего насильника, и всех подобных ему мужчин этого мира…!

…

Эта тварь игралась с моим телом по ощущениям целую вечность. Лишь кончив четырежды, заляпав меня своей спермой буквально с ног до головы и в процессе ещё больше избив (четвёртый раз ему пришлось стимулировать свои ощущения чтобы кончить, перейдя к откровенному садизму… больной ублюдок!) он попросту сбросил моё голое тело на пол. Тело, сочившееся кровью как из ран во рту и на руках, так и из моей бедной вагины. Тело, которым он грубо воспользовался, получив удовольствие, и которое стало теперь просто ненужным… Ещё никогда я не чувствовала себя настолько грязной, мерзкой и жалкой!

Пытаясь пересилить себя и не заплакать снова, старясь заглушить ненавистью всю ту боль, что разливалась по телу и внутри него, я сама не заметила, как наконец отключилась…

* * *

Я не понимала где я нахожусь. Вокруг меня была лишь серость: серое небо, серое пространство под ногами и серый туман вокруг. Последнее что я помнила это как меня насиловал тот бандит, чьи кишки я бы с удовольствием затолкала ему в глотку! От особо ярких воспоминаний меня снова едва не вывернуло наизнанку, но я сдержалась, осмотрелась и не поняв в итоге куда попала, просто осталась стоять на месте.

«Если я всё-таки умерла, за мной рано или поздно придут…»

— Вполне прагматичный подход. Ты мне нравишься ещё больше, — прозвучавший со спины мягкий вкрадчивый женский голос заставил меня судорожно обернуться. А обернувшись отступить на шаг, оступиться и больно плюхнуться на попу…

— Кто вы? — я едва узнала свой испуганный голос, и мне было чего бояться. На меня смотрел закутанный в серую ткань труп! Точнее высохшая до состояния мумии женщина, чьи пепельные волосы словно струились с головы, превращаясь в окружающий мир. — Я умерла? Вы за мной?

— О нет, ты не умерла! Но ты интересная… твоё появление в нашем доме может многое изменить, — мёртвая женщина обошла меня по кругу, словно разглядывая забавный экспонат, — Люди этого мира назвали меня Богиней праха. Ну, будем знакомы? Не желаешь немного со мной побеседовать, Катенька? Возможно мы сможем быть друг другу полезны…

От улыбки смерти (а это явно была она, только в местной интерпретации!), больше похожей на оскал, меня едва не передёрнуло, но отчего-то в душе колыхнулась робкая надежда. На что? Не знаю, но эта встреча явно могла изменить в моей жизни многое, если не всё!

— Конечно… Я попробую… Прошу прощения за бестактность, — поднявшись на ноги, я сдержанно поклонилась на японский манер, — Здравствуйте, уважаемая Богиня праха, меня зовут Зёмина Екатерина Андреевна. Очень приятно с Вами познакомиться… — тут же постаралась я выдавить из себя подобие улыбки. После произошедшего со мной сегодня нормально улыбаться не было ни сил, ни желания, ни возможности…