Черные короли. Свинцовые небеса

13

Я сразу признал парней.

А, кто, как не они? Последние из живых. Наверное, специально оставили, напоследок, помня, что мы изначально держались вместе.

Прохорович перестал сутулиться и распрямил привычно плечи перед офицером. Обвисшие усы старика затопорщились, но бывалый солдат не торопился с вопросами. В глазах его мелькнула искра надежды. Мелькнула и погасла. Ильюха радостно засопел, развел руки для объятий и медленно их опустил, поймав суровый взгляд капрала. Подавил в себе порыв броситься на встречу, передумав в последнею секунду. Стушевался. Спросил:

— А, почему в шкурах?

Сережка привычно хлюпнул носом, протягивая слезливо, вместо приветствия:

— Морячок, вот и свиделись.

Я кивнул ему и стал раздеваться до полосатых плавок с золотыми якорями, отвечая на вопрос:

— Да, так получилось.

— Мы здесь из-за тебя? — грозно спросил капрал. Я предпочел не ответить. — Остальных обнулили. Не дождались помощи. Спасибо за дополнительно прожитые дни. Настало время?

— Не за что, — я потупил глаза.

— Значит настало, — вздохнул капрал.

— Я волновался, — признался Сережка. — Места себе не находил. Переживал. Ты живой! Мы — живые! Это хорошо.

— Да. Время тянулось томительно долго! — признался Ильюха, беззлобно глядя на молодого новобранца. — Гадали, какой ты смертью погиб. Я вот думал, что тебя сожгли и съели. А мы вот у воды стоим. У твоей стихии. Ты же подводник? Обманул что ли всех? — дембель мне подмигнул.

— Ты ведь не предал армию, сынок? — строго спросил Прохорович. Я покосился на сурового старика.

— Да, нет, конечно! — ответил за меня Ильюха, пораженный таким вопросом, не меньше. — Как он мог?!

Капрал не сводил с меня настороженного взгляда.

— Нет, — буркнул я.

— Вот видишь! — облегченно выдохнул здоровяк-дембель.

— Вижу, — спокойно сказал капрал. — Все вижу. Мы думали, тебя за пытали, что ты погиб, как настоящий космопроходец, гадали, какую бы монетку титаны кинули тебе на гроб.

— И какую? — мне стало интересно.

— Мнения разделились, — уклончиво ответил капрал.

— Прохорович сказал, что медяк, а мы с Серегой голосовали за два серебряника.

— Много, — я улыбнулся.

— Как ты выжил? Я думал, из тебя все соки выжали! — воскликнул дембель.

— Не все, — ответил я Ильюхе и вздохнул. Моя печаль передалась Сережке, и новобранец тревожно снова захлюпал носом. Совсем видимо пацана простуда заела. Капрал погладил солдата по лысой голове, поморщился наколовшись о жесткую щетину, и спросил у меня:

— А браслет где?

— Отобрали.

— Небось сам отдал?! — грозно спросил Прохорович.

Я не удержался, вспыхивая:

— Капрал! Вы меня в чем-то подозреваете?!

— Конечно.

— И в чем?

Старик, не задумываясь сурово бахнул, убивая словом:

— В измене!

Парни переглянулись и сочувственно посмотрели на меня. У меня закружилась голова от таких серьезных обвинений. Руки судорожно комкали штаны, пытаясь сложить в правильный квадрат. Постоянно вылезали края. Надоело, в сердцах кинул под ноги. Одна штанина тут же размоталась и укоризненно застыла в немом вопросе. Из толпы аборигенов вышел ненавистный добряк Фальгус. Он делал шаги к нам степенно и важно, полный достоинства и обожания Айны. Я даже застыл, забыв, чем занимался. Вот и настало время кровавых разборок. Представляю, что скажет капрал, когда услышит историю до конца. Дикарь остановился в паре метрах от нас, сплюнул и кинул мне нож под ноги. Клинок почти по рукоять зарылся в грязном песке. Чуть в щиколотку мне не попал. Я с непониманием посмотрел на гнутую гарду: сейчас станем драться на ножах что ли? Потом перевел взгляд на аборигена: теперь самое время для выяснений, никак не подождет?

Воин прокашлялся:

— Вряд ли ты убьешь червя-саама, но вдруг поцарапаешь, — начал медленно Фальгус, стараясь не забыть каждое слово из подготовленной речи. Обреченно вздохнул. Забыл. Повисла пауза. Здоровый бицепс надулся на руке, но это никак не помогло мозгу. Дикарь моргнул рыжими ресницами, отмирая, и продолжил. — Тогда капля крови въется в клинок. Нож, благодаря не тонущей рукояти, всплывет. Я, конечно, выловлю его, когда пройдет время и червь успокоится, и опустится на дно, переваривая четыре священные жертвы. Потом я заменю рукоятку и сделаю важный артефакт: нож Душ, окроплённый кровью саама. Клинок пройдет через столетия и всегда будет убивать титанов. — Рыжий детина, слащаво улыбаясь, сделал несколько шагов назад и уже в толпе добавил. — Получится отличный нож. Жаль, ты его никогда не увидишь.

— Никогда не говори никогда, — сурово сказал капрал и высморкался в сторону дикарей. Чихать он хотел на опасность: на аборигенов, червей и смерть. Старик не скрывал своего призрения.

— Жаль, — пробормотал я, наклоняясь и вытаскивая водолазный нож из песка.

— Священные жертвы? — переспросил побелевший Сережка. Тощие коленки его заходили в нелепом танце. Я улыбнулся, вспоминая балет в большом театре, виденный перед отправкой на фронт.

— Кого мы должны убить? — забеспокоился Илья. — Саама? Легендарного водяного дракона?!

— А огнемет? — сурово спросил капрал, обращаясь к толпе. Засопел, когда ему не ответили, веря еще больше в измену. Мне-то нож отдали, а его опять провели.

— Червя, — уныло ответил я рейнджеру. Тот присвистнул. Мое прекрасное настроение совсем исчезло. Сережка тяжело осел на песок, обхватил голову руками и худенькие его плечи сотряслись в первых конвульсиях плача. Я покачал головой: если выживем работы военным психологам с солдатом непочатый край — быстро парня не восстановят.

— Огнемет не поможет, — сказал капрал ни на кого не глядя, вынося вердикт. Оно и понятно: если ему оружие не дали, то как поможет? Закрутил ус, думая, то ли простить меня, то ли вернуться к теме, когда победим червя-саама.

— Я знаю, что поможет, — радостно воскликнул Ильюха, прогоняя общее уныние. Сережка перестал плакать и посмотрел на дембеля зареванными глазами, полными надежды.

— Что? — спросил Прохорович, кивая. Мне тоже стало интересно. Вскинул голову, любуясь солнцем. Хороший день. Сейчас бы позагорать или пикник устроить с Айной под деревом, а не вот это всё.

— Рота морпехов! — браво выкрикнул Ильюха и распрямил плечи, веря каждому слову.

Капрал сплюнул. Его старческое лицо избороздили лишние морщины. Солдат качнулся с носка на пятку, как пьяный. Шаркнул ногой, пиная перламутровый ракушник. Прочертил кривую короткую линию. Просипел хрипло и безнадежно:

— Нет у нас роты морпехов. И титана нет. Ничего нет.

— Один нож есть, — добавил я, соглашаясь. В умелых руках нож дорого стоит. Я знал, что говорю. — На приманку ловить станем. Кстати, рота морпехов не помогла бы, они просто не нашли бы это место. Зря вы на них надеялись так долго.

— И с оборудованием не нашли бы? — усомнился дембель. — Они же спецы по спасению. У них оборудования полно должно быть!

— Ага. Штурмовой автомат и две гранаты, — сказал я. — Вот и всё оборудование.

— На приманку? — задумчиво протянул капрал.

— Да, — подтвердил я и все мы посмотрели на Сережку. Новобранец в ужасе затряс головой:

— Я плавать не умею!

— Да и не надо! — воскликнул Илья, переключаясь от мысли спасателей морпехов к более насущной теме. — Зачем приманке плавать!

— Жаль, — сказал старый капрал. — Побарахтался бы.

У салаги дрогнули губы. Я сжалился.

— Это была шутка, — вздохнув сказал я, поигрывая ножичком. — Приманкой стану я.

— Ты? — оживился Илья. — Вот это поворот!

— Морячок, — прошептал Сережка и я почувствовал очередную единицу к своему авторитету и пятерку к карме.

— Кто же, если не он, — хмыкнул Прохорович.

— Зря погибнет! Не уплывет! — категоричный тон Ильи, предвещал мне трагический конец почти сразу. «Да, что там за саам? Неужели тот червь, что я видел в бездне? Да, как он здесь может оказаться?» — подумал я и тут из толпы дикарей выступил приземистый мужичок в засаленной коричневой шкуре и крикнул, тыкая в нас корявым пальцем:

— Это он! Я узнал его!

Мы занервничали. Парни от того, что впервые местные не проклинали меня. А я от, того, что не оказался в центре внимания.

— Кто? Я? — не верил Ильюха.

— Он, — кричал лохматый дикарь и тыкал пальцем в сторону нашего дембеля. — Он убил моего Руксика. — Аборигены заволновались сделали шаг вперед, сокращая между нами дистанцию. Видно, что Руксика многие любили. Лица у многих гневными стали, я даже усомнился в встречи с червем — кровавая расправа уже зависла над нами.

— Парни! — Ильюха обращался к нам, явно напуганный оборотом. — Не убивал я никакого Руксика. Что мне делать нечего?

— Такой дружелюбный был, — скулил дикарь. — Любознательный. Ластился всегда. К людям тянулся. Вот эта тварь завалила! Стрелял, пока Руксик не испустил последний вздох. Бедный мой зубастик, всё лизнуть хотел его напоследок.

— Я не понимаю о ком он говорит, — лепетал побледневший дембель.

— Я понимаю, — Прохорович зло пнул песок: комки грязи долетели до всех, мне досталось больше остальных, сдвинул пилотку на глаза, зыркнул из- под нее зло, — чего тут не понять: про два транспортника мяса. Ты убил чью-то любимую зверюшку. Лейтенант! Кажется, нам самое время начинать!

Я кивнул головой, видя в толпе нарастающую агрессию.

— Да. Не будем тянуть. — И крикнул дикарям, успокаивающе поднимая руку. — Всё в порядке. Мы уходим убивать вашего червя!

Защитники животных оскорбились еще больше. Мы сделали вид, что они нам не интересны и отвернулись от толпы. Спины прожигала чужая волна ненависти. Ропот не затихал: проблема то не решилась.

— Гиблое дело, — сказал Прохорович, стоя у самой кромки мутной воды и, блуждая взглядом по беспокойным волнам.

— Я не умею плавать, — не к месту напомнил Сережка, явно нервничая.

— Ничего себе они пытку придумали: покормить червячка космическими рейнджерами. Да в обучение каждого из нас миллионы потрачены. Как можно миротворцами кормить дракона?! Это против любой конвекции, — обозлился Ильюха и покосился назад на шеренгу диких аборигенов. — Лучше кожу сняли или в камень превратили! Даже умрем теперь, никак солдаты. И медаль посмертно не дадут! Потому что нет никакой чести быть съеденным червем! Знаю я этих тыловиков! Еще и в пенсии родителям откажут и страховку не выплатят!

— Запросто, — согласился с ним Прохорович, трогая длинный ус. Пальцы его теребили седые волоски, а сам старик смотрел тоскливо за горизонт и солнце его не радовало.

— Может устроим последнею атаку и умрем героями? — прошептал неожиданно для всех новобранец Сережка и стушевался. Это он поддался эмоциям дембеля, никак не иначе.

— Безоружными героями? — уточнил капрал, сбивая напор салаг.

— У лейтехи нож! — вскинулся рядовой. — А, что? Побежали? Напугаем? Главное добежать. А там рукопашный бой дадим и глядишь победим.

Мысль дать последний бой никому не понравилась. Я потрогал зажившую рану на голове. Капрал же и так имел много медалей, а новобранец может просто не понял, о чем говорили, думая о том, какая она должна быть геройская смерть, чтоб все запомнили.

Я решил напомнить о себе:

— Кроме ножа у меня есть грибы. — Я каждому в руки сунул несвежую гроздь поганок. — И вот, что парни. — Я примолк и потом продолжил, взвешивая каждое слово, стараясь выглядеть тверже и авторитетнее. — Если забьем червя, то нас отпустят.

— Ножом водяного дракона? — улыбнулся Илья. Безрассудная мысль ему понравилась: такое покруче, чем бросаться на дикарей с голыми руками. Надо быть совсем двинутым или моряком, в крайнем случае.

— Сомнительно что-то. Наврали. Взрослый саам безнадежно опасен, — напрягся капрал и передал свою часть грибов новобранцу. — Поноси пока. А то еще взорвутся в руках. Что-то меня потряхивает ни к месту.

— Есть? — сразу оживился Сережка, с готовностью открывая рот, как голодный птенец.

— Погоди, — капрал успел перехватить худую руку. — И осторожнее.

— Это те, что взрываются, Витюля? — дембелю нравилось называть лейтенанта по имени, тем самым он бросал вызов армии, обществу и правилам этикета. Всему тому, что вдалбливали семь в колонии. Революционер. Такие горячие головы могут кинуть вызов титанам и звездам. И бесславно умереть, так никому и ничего не доказав. Я вздохнул и кивнул:

— Они.

— Тогда может в самом деле в атаку? — осторожно спросил Прохорович, взвешивая свои грибы в ладони. — Внезапность на нашей стороне. — Я внимательно посмотрел на старика: неужели убить червя настолько невыполнимое задание? Да и какая внезапность? Мне казалось, нам дышат в затылки. Но я попытался включить разум и образумить старика:

— А дальше, что? Как будем выбираться? Посмотри: тут солнце светит, сухо, а забрали нас из дождя, где небо было сплошь затянуто свинцом. Мы в другом времени. Наша жизнь за стенкой, а как пройти через нее — я не знаю.

— И я, — признался Сережка. Старый ветеран успокаивающе погладил новобранца: только не волнуйся и не плачь, не время показывать врагам слабость. Сейчас взрослые разберутся.

— Титан знает! — сразу оживился Ильюха. — Мы начнем бойню, потом он подтянется, всех постреляет и нас вытащит.

Капрал тяжело засопел. Как и я, он не верил в расторопность титанов. Сколько времени прошло после сигнала, ушедшего в космос? Правильно, много. Но мы сейчас стояли перед озером, в котором плавал червь и нам надо его убить, а не грузились в спасательную шлюпку, блестя на солнце новенькими значками.

— Что ты предлагаешь? — осторожно спросил Прохорович.

— Глушить червя. — Я пожал плечами: очевидно? Да.

Про Айну, что меня ждет, я решил промолчать, но глупой улыбки скрыть не смог. Капрал нахмурился, видя во мне такую перемену, видно подумал, что я сбрендил в конец и скоро командование перейдет к нему. Потом он нахмурился еще больше, оценивая свои шансы, как командира в предстоящей операции и сказал:

— Ладно. Тебе виднее: решай. Ты же у нас лейтенант.

— Морской, — подсказал новобранец, расплываясь в идиотской улыбке.

— Ладно.

Я обернулся. Новобранец махал мне "до свидания". Хорошо, что он очнулся. И хоть и не впопад иногда говорит, но все равно приятно. Я помахал в ответ — всё будет замечательно. Обязательно.

— Выводи его на мелководье. Будем глушить. — Авторитетно подсказал мне Ильюха и понюхал грибы. Привычный румянец на его щеках сошел. Нос заострился. Выглядел он нехорошо, словно труп. Я отогнал от себя виденье и улыбнулся.