Черные короли. Свинцовые небеса

19.1

Не знаю, что изменилось за ночь. Может мир перевернулся в очередной раз.

Я чувствовал к себе жалость дикарей. Эти двое точно смотрели на меня, никак на вчерашнего героя. Молчание тяготило, прощание затягивалось.

— Ты пиши нам, — сказал вежливо Фальгус, не выпуская из объятий Айну. Девушка тут же вспыхнула, дернулась и обмякла в медвежьей хватке, так и не почувствовав свободы.

Мы стояли на обычной тропе, между серыми валунами и гибкими побегами сочной зелени. В небе порхали разноцветные птички, наполняя мир вокруг какофонией звука. С узкого листа свешивалась ящерка, может та самая, что когда-то, вечность назад, подружилась с Серегой. Крохотными глазами бусинками она смотрела на непонятных людей, периодически поджимая правую лапку. Вперёд уходили груженные скарбом туземцы, скрываясь один за одним в пространстве.

— Куда он нам писать станет?! В скалу что ли?!

— Да хоть и в скалу! А лучше на камне пускай картинки рисует! Я вот его нарисовал и в скафандре, и без, и на космическом корабле, и в космосе, и пирамиды. Хотите посмотреть? Вы меня вдохновили и теперь во мне открылся дар художника.

— Художника? — переспросила, не веря Айна. — Ты теперь художник?!

— Ага. — Фальгус добродушно улыбнулся, скаля подпиленные клыки. Не получилось у него ничего. Я ели справился с дрожью: дикарь он и есть дикарь.

— А как же твой боевой топор?! — девушка по своей наивности и желанию начинала верить словам мужам, но еще не много сомневалась. Может для вида.

— Нет. Какой топор? Я теперь художник. Я теперь изменился! Больше не буду махать топором, буду только рисовать. Я теперь не тот, что был вчера. Ты не пожалеешь о своем выборе! Никогда!

Девушка вздохнула: а был ли у нее выбор?

Я с сомнением посмотрел на большого дикаря в шкурах и покачал головой, не удержавшись от вопроса:

— В скафандре и на ракете?

— Точно, чужак! Летишь домой, назад к звездам и рукой машешь! — Фальгус топором указал в какую сторону мне лететь, и я понял, что он вряд ли расстанется со своим привычным оружием.

Однако Айна поверила, засомневалась, задавая уточняющие вопросы:

— И, когда ты успел?

— Я тайком рисовал! Три дня угробил, расписывая стены пещеры. Здесь недалеко. Полдня идти. Рванули?!

— Фальгус! — топнула ножкой Айна. Браслеты на лодыжке звякнули.

— А, что я такого сказал? — обиделся великан. — Не пойдете, что ли?

— В другой раз, — пробормотал я.

— Ты же знаешь: другого раза не будет. Ладно, прощайтесь. Только быстро, а то мне не по себе.

— Отойдешь? — предложила девушка.

— Нет. С вами постою. Молчать буду. Вы на меня внимание не обращайте. Прощайтесь, словно меня и нет. Я могу глаза закрыть. — И он закрыл, а сам подглядывал в щелочки. — Вот. Так лучше?

Я вздохнул.

Айна нерешительно улыбнулась. Еще раз дернулась в объятиях мужа, пытаясь вырваться, но ничего не получилось. Я протянул руку, хотел погадить девушку по щеке, но Фальгус моментально открыл глаза:

— Без рук!

— Ясно.

— И это. Я, что еще хотел сказать: все дети от древнего рода, а не от инопланетников!

— Ясно, — снова сказал я. Не хотелось сориться. Ничего не хотелось.

— Может заткнешься уже? — предложила Айна своего спутнику.

— Я просто хотел внести ясность!

— У тебя получилось, — признался я.

— Отойди на два метра, — грозно сказала Айна Фальгусу. Тот покривился, но подчинился. За ее спиной вытянул палец, тыкая мне в голову, потом показал топором точку в небе, куда мне следовало немедленно улетать, и одни губами прошептал:

— Помни!

Я помнил. Теперь я всё помнил. Такое не забыть.

— Дальше, — капризно сказала Айна, не оборачиваясь. Дикарь прошептал что-то обидное для меня и присел на камень. Стал точить новый топор. Сосредоточился на работе. Вжик, вжик-вжик: точильный камень замелькал в руке. Тоже мне художник.

— Он у тебя веселый.

— Правда?

— Зря на него наговаривала. Хороший парень и оказывается рисовать умеет.

— А я и не наговаривала.

Я качнул головой:

— Точно. Ты и не говорила о нем никогда.

— А зачем? Чтобы это изменило?

Я натянуто улыбнулся.

— Действительно ничего. Так ведь предписывал род? Верно? Летопись точно отразила ход времени? — Предположение само слетело с языка.

— Очень точно. Теперь будем прощаться? Дальше каждый своей дорогой?

Я промолчал. В горле застрял комок. Попытался сглотнуть и не смог.

— Прощай, — сказала Айна, протягивая мне узкую ладонь, сурово хмуря красивое личико, прямо как мой погибший капрал. Я смотрел на эту руку, на тонкие подрагивающие пальчики и думал, когда они успели внедрить в свой мир этот жест? Вроде бы недавно произошло, а теперь все поголовно жмут другу руки. Даже противно: хоть бы понимали торжественность момента.

Я осторожно сжал узкую ладошку и не хотя отпустил. Девушка резко повернулась и быстро пошла к камню. Фальгус поднял голову, перестав точить топор. В глазах его читалась тревога.

— Инопланетник! — позвал он. Я кивнул. — Нож отдай. Теперь, когда лезвие его попробовало кровь саама — он стал нашей реликвией.

— Артефактом? — спросил я, чувствуя, как во мне закипает ярость. — Очень ценным и важным артефактом?

— Ага.

— Не отдам.

Фальгус опешил от такой наглости. Потом зашипел в ярости, двинулся на меня, угрожающе помахивая топором. Айна остановила порыв. Я скрестил руки на груди, ждал. Девушка, так и не повернувшись ко мне увела, мужа.

Они растаяли в воздухе. Тропа рассыпалась в ярких розовых вспышках. Портал исчез.

— Не отдам, потому что нож нужен самому, — шепотом сказал я. Надо было решить дело, но сначала прощальный визит.