Черные короли. Свинцовые небеса

18.2

Между домов выскочила на тропинку, вечно спешащая по своим делам Айна. Раскраснелась вся. Прекрасна, как никогда. Я снова остановился и попытался улыбнуться. Девушка оторопело уставилась на меня, замирая.

— Ой! — после секундной паузы воскликнула она.

— Что?

— Ты выглядишь необычно…

— Кроваво? — подсказал я, поднимая одну из рук. Коричневая короста успела засохнуть, но продолжала мазать. Кстати, не только клинок моего ножа был в крови саама, но и я. Странно, что дикари об этом не подумали. Я ведь теперь тоже артефакт. И очень ценный, судя по всему.

— Ты ранен? — Айна вытянула ко мне руку, не решаясь дотронуться, но я покачал головой.

— В основном, кровь не моя.

— А чья? — девушка стала озираться кого-то выискивая. Нашла у костра и немного успокоилась. Фальгус пялился на нас, надувая щеки.

— Червя.

— Правда? Ты смог ранить его?! — у Айны от возбуждения раздулись ноздри. Открытая кожа на груди, пошла красными пятнами. Я посмотрел, как дрожат тонкие ноздри, и улыбнулся. На душе стало тепло. Она же волнуется и переживает за меня. Так приятно.

— Да. Ранил. — Я вспомнил искромсанного на куски дракона и добавил. — На смерть.

— Как это у тебя получилось? Даже Фальгус боится купаться в озере! А он самый сильный в племени!

Я поморщился и сказал:

— Знаешь, а я за тобой.

— За мной? Зачем? Придумываешь? Мне мама ничего не говорила.

— Забираю тебя отсюда.

Девушка замолчала и стала медленно заливаться румянцем. Видя, такую реакцию, я улыбнулся с превосходством и уверенно продолжил:

— Полетели к звездам? Как ты хотела! Мне отпуск дадут. Я в этом уверен. Ну, может не сразу. Но точно дадут. Пройду все проверки, тесты и комиссии, признают временно недееспособным или невменяемым с абсолютно расстроенной психикой и отправят в длительный отпуск. Я тебя домой отвезу! Потом по распределению на корабль. Жизнь может сначала трудной показаться, но лет через пять, максимум десять, квартиру дадут. У меня пайки офицерские! Заживем! Давай. Собирай свои шкуры, гребешки, ракушки. Можешь шторы забрать! Кота даже. Собирайся и полетели.

— У меня нет кота.

— А шторы? — вздохнув, спросил я. Мама всегда говорила, что у любой нормальной женщины должны быть свои шторы, в которые она душу вкладывает. Это мы — мужики ничего не понимаем, а они их часами могут вешать, перевешивать, распрямлять, собирать гармошкой. Вечное занятие. Так они стресс снимают. Мама зря не скажет.

— Шторы есть, но я с тобой не полечу.

— Ну, хоть шторы есть, — пробормотал я — нормальная выходит девушка, а потом до меня дошло. — Как не полетишь?!

— Так и не полечу.

— Но почему? Передумала?!

Девушка проигнорировала мой вопрос.

— Ты ведь хотела!

Айна молчала. Смотрела в сторону, словно находилась в другом месте, а я уже был фантомом и легким забытым приятным воспоминанием.

— Ты так любила меня!

Она пожала плечом.

— Всегда про детей говорила! — Не сдавался я. — Ты лучшее, что было со мной. — Мне казалось — я говорю верные слова. Не женский я обольститель, опыт только в подводной сварке. Но чувствовал: сейчас пройму своей открытостью и достучусь до женского сердца. Перед прямотой не устоит.

Достучался.

— Спасибо. Я и сейчас тебя люблю. И дети будут. Один так точно. Но понимаешь, — Айна замолчала. У меня закружилась голова. На самом деле, я ничего не понимал. Откуда такая нестыковка? Она же хотела всегда быть рядом со мной. Что могло произойти за день? Руки задрожали. Меня так дракон не бил.

— Что я должен понять?

— Моя жизнь здесь. — Она обвела рукой вокруг себя. — У меня здесь костер. Хижина. Муж. Мама. Ракушки. У меня здесь жизнь, понимаешь?

— Нет.

— Я не могу с тобой полететь.

— Еще, как можешь. Какой костер? Я тебе таких тысячу разведу! У нас во флоте офицерам паек дают, знаешь какой? — я покривился, но мне нечего было больше сказать. Мысли иссякли. Вот почему так? Когда не было рядом, только и мечтал, чтоб увидеть, и заливаться соловьем — и слова в уме появлялись. Да, что там слова! Предложения! Теперь стоит напротив и сказать нечего — язык проглотил и все фразы косноязычные. Ощущаю себя маленьким Фальгусом, потому что на две головы ниже. Девушка молчала. Такую пайком не пронять. Я уже понимал, погружаясь в отчаяние. — Ты же хотела к звездам. — Мямлил я. — Хижина точно лучше будет: не сравнится с двухкомнатной квартирой. — Я искал подкрепляющие доводы. — А хочешь маму с собой заберем? Будет курить и за внуками приглядывать. У нее хорошо получится: привыкла командовать.

— И мужа возьмем?

Я подумал:

— Мужа нельзя. Зачем нам муж?

— Вот видишь? У меня тут жизнь. Своя жизнь.

Айна резко покачала головой и, глядя себе под ноги, пошла от меня быстро набирая скорость. Я наоборот, решил посидеть. Присел возле входа хижины, так и не дойдя до цели. Вот такие дела. И даже некому рассказать.

А маме ее расскажу. Мужа захотела забрать! Да он только по короблю начнется шарахаться, топором помахивая, как его вахтенные сразу пристрелят. Потом пиши объяснительную.

Мама должна помочь. Такая точно знает, с кем у ее дочки будет счастье.

От хорошей мысли воспарил духом. Она же мудрая женщина, поможет дочке определиться, подтолкнёт в нужном направлении. Из входа хижины показался Рота. Мальчик что-то деловито жевал и смотрел по сторонам. Посмотрел кто у входа сидит, побелел лицом и резко дал стрекоча, на ходу включаясь в тропу времени. Мне показалось, что я даже хлопок услышал. Раз! И нет мальчика. Исчез в воздухе, отбежав на метров десять, только искры фиолетовые и розовые в разные стороны посыпались. Я покачал головой и поднялся на ноги.