Цирк Обскурум

Глава

15

Я узнаю, что ее зовут Хильда и что она работает в цирке уже три десятилетия, путешествуя из города в город и предсказывая по картам для тех, у кого хватит смелости войти в ее палатку.

На следующий день после того, как она показала мне свои карты, все засуетились, пакуя вещи цирка и готовясь к следующей остановке. Я не спрашивала, откуда они знают, куда идти. Кажется, что карты не существует, как будто они просто следуют чувству и останавливаются, когда это необходимо. Я даже не знаю, как они узнают, когда пришло время уезжать, ведь мы находимся в этом месте уже пару недель. Честно говоря, я бы не советовала цирку указывать, когда и куда идти. У него свой разум.

Все старые легковые и грузовые автомобили загружены людьми и припасами, шатрами цирка и киосками. В один большой трейлер для скота загружены слон и лошади, все остальные животные помещены в машины вместе с людьми. Даже Свобода запрыгивает на заднее сиденье Олдсмобиля, которым управляет Спейд. Больше никто не садится с ним в эту машину, так что именно тут я и нахожусь на время переезда.

— Куда мы направляемся? — Спрашиваю я, проскальзывая на переднее сиденье машины и расставляя свои костыли. Доктор Луи говорит, что я буду на них еще некоторое время, но как только кость заживет, я смогу ходить в ботинках вместо костылей. Надеюсь, через три месяца я вернусь к нормальной жизни. По крайней мере, мои ребра, кажется, зажили быстрее, чем нога.

— Я не знаю, — честно отвечает Спейд, постоянно поглядывая в зеркала. Он не только проверяет, как там Свобода, где она спит на заднем сиденье, но и проверяет, все ли в порядке с трейлерами позади него. Мы составляем длинную вереницу машин, и хотя мы могли бы ехать быстрее, но мы движемся как единое целое.

Семья.

— Тогда откуда мы знаем, что движемся в правильном направлении? — Спрашиваю я, нахмурившись.

Он пожимает плечами.

— Мы просто знаем. Мы узнаем это, когда увидим, но обычно это всегда рядом. Мы путешествуем между городами по мере необходимости.

Я не уверена, каково его определение «далеко», но в конечном итоге нам требуется пять часов, чтобы добраться до следующего места с нашим медленно движущимся конвоем. В какой-то момент Даймонд останавливается и вытаскивает нас на большое пустое поле. По дороге в Нью-Локленд нас приветствовал указатель. Кажется, это причудливый маленький городок, и как только прибывают все трейлеры, начинается работа.

Все еще на костылях, я помогаю не так сильно, как хотелось бы, поэтому в основном остаюсь в стороне. Время от времени я могу помочь, но после того, как я несколько раз споткнулась и упала на траву, Спейд велел мне составить компанию Свободе. Вот так я заканчиваю тем, что сижу на траве на окраине площадки, Свобода лежит у меня за спиной и позволяет мне прислониться к ней, пока мы наблюдаем за плавностью, с которой восстанавливается Цирк Обскурум. Это красиво, как срежиссированный танец, каждый человек знает свое место. Даймонд бегает повсюду и помогает там, где от него требуется, следя за тем, чтобы у каждого было то, что ему нужно. Харт — это тот, кто взбирается по балкам и прикрепляет веревки и фонари без какой-либо страховки. Клаб и Спейд работают над установкой палаток и распаковкой всего, что мы ранее собрали. Я наблюдаю за работой каждого из них, у меня текут слюнки, когда они снимают рубашки, а солнце поднимается все выше в небе.

— Я могла бы привыкнуть к этому, — говорю я тигрице за моей спиной.

Она негромко рычит в знак согласия и тычется носом в мой локоть, пока я не поглаживаю ее. Для тигрицы она невероятно домашняя. Как странно, что все ее так боятся. Она ничем не отличается от домашней кошки.

Цирк собирается к заходу солнца, и несколько членов команды бегут в город, чтобы повсюду развесить листовки. В маленьком городке Нью-Локленд мы словно появились из воздуха. Приходите в цирк и насладитесь острыми ощущениями. Погрузитесь в тайну, и прежде чем кто-либо успеет задать какие-либо вопросы, мы снова уйдем. Мне нравится загадочность всего этого. Как легко сделать это секретом. Как легко обмануть людей. Для этого даже не требуется настоящей магии.

Как только все сделано, я добираюсь до своей палатки и ложусь на кровать, мои подмышки болят из-за костылей. Я становлюсь сильнее, пока пользуюсь ими, но скоро мне придется обернуть ручки чем-нибудь более мягким. Синяки, которые они начинают оставлять, вызывают беспокойство.

Уже поздно, но я не могу уснуть. Кажется, ни у кого больше нет таких проблем, поскольку я слышу, как они все расходятся по своим палаткам и не возвращаются. Через дорогу я даже слышу храп доктора Луи. Он такой громкий, что с таким же успехом мог бы пилить дрова, но, по крайней мере, он достаточно далеко, чтобы звук не проникал слишком глубоко в мою палатку.

Нет, в конце концов я слышу шарканье рядом со мной. Сначала встает Даймонд, потом Клаб, а потом Спейд и Харт. Они тихо поднимаются со своих постелей и начинают шептаться за пределами моей палатки, слов я не слышу.

Сгорая от любопытства, я как можно тише подхожу к пологу палатки и выглядываю наружу, только чтобы обнаружить, что они уходят. Они одеты во все черное, чтобы слиться с темнотой. На них также те ужасные маски, которые были на них в ночь, когда они нашли меня. Они идут тихо, явно намереваясь никого не разбудить.

Любопытство заставляет меня последовать за ними, но я на своих костылях гораздо менее грациозна, чем они пешком. Они направляются к Доджу и начинают забираться внутрь, пока Харт не замечает меня, спускающуюся с холма, и ухмыляется.

— Похоже, у нас появился преследователь, ребята, — комментирует он, наблюдая, как я осторожно пробираюсь по траве. Никто из них не пытается мне помочь, просто наблюдают, и это напоминает мне о той ночи, когда они пришли за мной.

— Куда вы идете? — Спрашиваю я, останавливаясь перед ними.

— Разве ты этого не чувствуешь? — Спрашивает Даймонд, оглядываясь на меня и открывая водительскую дверь.

Теперь, когда он упоминает об этом, у меня в груди возникает ощущение жужжания, как будто я выпила слишком много алкоголя и не заметила. В тот момент, когда я сосредотачиваюсь на нем, оно усиливается, пока не превращается в зуд. Мне приходится сжимать пальцы на костылях, чтобы не поцарапаться.

Понимающе молча кивая, я встречаюсь взглядом с Даймондом.

— Ты отвечаешь на вызов.

Он кивает и забирается в машину, явно намереваясь оставить меня здесь, больше ничего не сказав.

— Могу я пойти? — Спрашиваю я, делая еще один прыгающий шаг вперед. — Я могу помочь.

— Ты на костылях, Куинн, — указывает Харт. — Ты мало что можешь…

— Садись, — приказывает Даймонд. — На заднее сиденье.

Я делаю, как мне говорят, шаркая ногами, пока не забираюсь на заднее сиденье со своими костылями и не откидываюсь на спинку. Когда я устраиваюсь, он протягивает мне маску, и я осторожно беру ее. Она уже была у него здесь. Знал ли он, что я последую за ними?

— Надень это, — говорит он, встречаясь со мной взглядом в зеркале заднего вида. — Не снимай её, пока мы тебе не скажем.

Я опускаю взгляд на маску в форме сердца с маленькой красной точкой Q под левым глазом. Оба глаза покрыты черным и красным, оставляя чернильный след. Щеки большие и круглые, покрытые румянами, а ухмыляющиеся губы накрашены красным. Это идеально и, кажется, является сочетанием всех их масок.

Я надеваю ее без вопросов, мне нравится ощущение пластика на лице и сила, которая, кажется, овладевает мной, когда я её надеваю.

Никто не произносит ни слова, пока мы заводим машину и оставляем цирк позади. Чем дальше мы удаляемся, тем сильнее становится зов, пока я практически не начинаю вибрировать вместе с ним.

Харт достает нож и начинает вертеть его в пальцах. Он смотрит на меня и усмехается, в его глазах светится нетерпение.

Мы следуем зову карт, и они говорят нам, куда нам нужно идти.

Мое тело гудит от возбуждения, когда мы отвечаем на него вместе.