Цирк Обскурум

Глава

31

— Как тебя зовут? — Спрашиваю я мальчика, когда мы помогаем ему подняться на ноги. Он в тяжелой форме, ослаб от недостатка пищи и побоев. Ему потребуется время, чтобы восстановиться, но, по крайней мере, мы нашли его, пока не стало слишком поздно. Он держит карту джокера зажатой в руке, пока мы помогаем ему выбраться из мавзолея. Я не думаю, что кто-то из нас хочет заставить его отдать ее. Пока нет. У нас для этого достаточно времени.

— Мелвин, — отвечает он, у него перехватывает горло. — Моё имя Мелвин.

— Приятно познакомиться с тобой, Мелвин, — отвечаю я, помогая ему пройти по неровной земле. Многие могилы здесь находятся в аварийном состоянии, либо потому, что они старые, либо потому, что смотрители больше не заботятся об этой части. Однако мавзолей ухожен, как будто кто-то часто за ним ухаживает. Конечно, богатые получают лучшее обслуживание даже после смерти. Они забывают о тех, кто не может позволить себе такое богатство.

— Сколько их там? — Спрашивает Клаб, его мысли уже заняты текущей задачей. Скорее всего, он продумывает каждую деталь, желая убедиться, что мы не упустим ни одной возможности. Мелвин решил, что хочет отомстить, поэтому мы дадим ему это, даже если нам придется нести его в каждое место назначения.

— Трое, — тихо отвечает он. — Два мальчика и девочка.

— Они живут поблизости? — Спрашивает Даймонд.

Мелвин кивает.

— Да. Примерно в пяти минутах езды по дороге. Мы все жили в одной части города.

— Мы поедем на машине, — говорит Спейд, указывая на машину. Он не хуже нас знает, что этот мальчик не сможет далеко уйти. Его силы уже начинают покидать. Вероятно, у него сломаны какие-то кости, которых мы не видим, или, по крайней мере, несколько переломов, но он ведет себя как солдат, терпящий боль. Месть — отличный мотиватор.

Мы все забираемся в черный «Додж» Даймонда и следуем указаниям Мелвина едем в нужный район. Я удивлена, что Мелвин приехал из пригорода, но я не удивлена, что остальные. Иногда такие дети могут быть самыми подлыми, особенно если они маленькие принцессы своего папы или маленькие мужчины своей мамы.

Мы останавливаемся перед причудливым белым домом, который ничем не отличается от всех остальных. Все они идеально ухожены и построены абсолютно одинаково, как будто застройщик мог придумать только один дизайн и решил, что было бы здорово сделать еще сотню. Это ужасно. Я предпочитаю яркие всплески цвета цирка, но это именно то место, которое понравилось бы Роджеру. Эта мысль только заставляет меня ненавидеть его еще больше.

— Кому принадлежит этот дом? — Спрашиваю я, глядя на темные окна.

— Джорджу. Он лидер, — говорит Мелвин. — Остальные слушают каждое его слово.

Спейд делает паузу.

— А сколько лет Джорджу?

Я понимаю его вопрос. Никто из нас не хотел убивать ребенка, но Мелвин просил мести, и мы должны за него отомстить. И все же это кажется немного неправильным.

— Восемнадцать, — говорит Мелвин. — Им троим по восемнадцать. Я самый младший. Мне исполнится восемнадцать только в следующем году.

— О, — размышляю я. Что ж, это исправляет ситуацию. Они достаточно взрослые, чтобы понимать лучше. Кроме того, они пытались убить Мелвина и явно намеревались это сделать. — Ну, тогда давайте позаботимся о Джордже. Какое окно у него?

Мелвин обводит нас сзади и указывает на окно, в котором горит свет. Оно закрыто занавесками, но через щель мы видим, что внутри Джордж. Он спит как младенец, растянувшись на покрывале с нарисованными ковбоями, несмотря на то, что он чуть не убил ребенка. Он, вероятно, думает, что Мелвин уже мертв.

Ублюдок.

Харт протягивает руку и осторожно приоткрывает окно. Джордж не шевелится, но, с другой стороны, я и не жду, что он пошевелится.

— Мы не можем сделать это здесь, — говорит Даймонд. — Мы отведем его в лес вместе с остальными.

Было бы слишком много потенциальных свидетелей, если бы мы сделали это здесь. Его родители, вероятно, храпят где-то недалеко, не подозревая о маленьком монстре, которого они вырастили. Если только они тоже не монстры. Монстры часто создают еще больше монстров.

Харт жестом приглашает Спейда зайти с ним внутрь. Я наблюдаю, как они пролезают в окно и крадутся по округе в поисках. Харт берет открытый журнал с прикроватного столика и шевелит бровями, глядя на меня. Я закатываю брови и жестом прошу его поторопиться. Его смешок такой тихий, что не будит ребенка. Нет, его будит то, что Спейд прижимает ткань к его рту. Требуется три секунды борьбы, прежде чем он теряет сознание. Харт поднимает его и грубо выбрасывает в окно, не заботясь о том, как он приземляется. Вероятно, у него от этого останутся синяки, но это его беспокоит меньше всего.

Мы повторяем процесс в доме Алана и снова у Вероники. Ни у кого из них не было возможности закричать, и никто из них долго не сопротивлялся. Мы запихиваем их все в багажник машины и едем обратно на кладбище. Как поэтично, что они окажутся на том же месте, где оставили Мелвина. Мелвин, кажется, порозовел от этой идеи, улыбаясь, несмотря на свои травмы и неспособность держаться на ногах. В данный момент он тяжело опустился на могильный камень, наблюдая, как Харт связывает троих детей в мавзолее спиной друг к другу.

Даймонд пинает их по ногам, чтобы разбудить. Когда это не срабатывает, Клаб выливает на них ведро воды, и они приходят в себя, отплевываясь.

Я сижу рядом с Мелвином и наблюдаю. Мелвин прислоняется ко мне, нуждаясь в поддержке, но эта поза все еще дает ему возможность выглядеть круто, о чем, я знаю, беспокоился бы ребенок его возраста.

— Добро пожаловать в игру, маленькие засранцы, — объявляет Харт, когда они оглядываются по сторонам и начинают паниковать. Вероника начинает кричать, и Харт с размаху ударяет бейсбольной битой по земле рядом с ее ногой. — Я предлагаю тебе прекратить это, девочка, или мне придется отрезать тебе язык.

Она немедленно замолкает, хныча и пытаясь прижаться к двум другим мальчикам. Слабая. Она только часть группы, как конфетка для глаз. Джордж вздергивает подбородок и оглядывается вокруг, прежде чем обнаруживает Мелвина, сидящего напротив меня. Его глаза сужаются от гнева.

— Что, черт возьми, происходит, придурок? — рычит он. — Что ты делаешь?

— Как ты все еще жив? — Спрашивает Алан, уставившись на него. — Ты должен был быть мертв.

— О, вы пытались, — хрипит Мелвин. — Даже почти преуспели, но подоспели мои друзья. — Он жестикулирует в нашу сторону, и я улыбаюсь под своей маской.

— Друзья? — Джордж плюется. — Не говори глупостей, Мелвин. Мы твои друзья.

— Ты так обращаешься со всеми своими друзьями? — Спрашивает Даймонд, опускаясь на колени. — Чуть не забив их до смерти и заперев в склепе?

Лицо Джорджа искажается, но это такая же маска, как и у нас.

— Это то, что он тебе сказал? Он лжет. Этот придурок всегда лжет.

— Заткнись, — выплевывает Мелвин. — Ты не можешь притворяться, что выбирешься из этой ситуации, Джордж. На этот раз папочки здесь нет, чтобы спасти тебя.

Маска Джорджа сползает.

— Ты должен был умереть.

— Почему? — Спрашивает Мелвин. — Потому что я тебе не нравлюсь?

— Потому что ты не заслуживаешь жизни, — выплевывает он. — Не такой придурок, как ты, тратящий впустую пространство и время. Ты всегда был уродом. Мы пожалели тебя из-за того, кто твои родители, но я устал от того, что ты ходишь за мной по пятам, как потерявшийся щенок.

— Урод, да? — Спрашиваю я, наклоняя голову. — Хорошо, что мы тоже уроды, правда, Клаб?

Клаб смотрит на меня, и я могу сказать, что он улыбается под своей маской.

— Верно, детка. Мы все уроды.

— Так что, думаю, хорошо, что Мелвин позвал нас, — мурлычу я. Я смотрю на него. — Ты думаешь, сможешь стоять?

— Ради этого, безусловно, — говорит он, но когда встает, то стонет от боли, и мне приходится помочь ему.

— Быстро или медленно? — Даймонд спрашивает Мелвина.

Вероника снова начинает хныкать, вырываясь из пут. Алан тоже борется, в его глазах страх. Только Джордж стоит неподвижно, вздернув подбородок, не боясь смерти.

Монстры порождают других монстров.

— Кто твой папа? — Я спрашиваю его, но он плотно сжимает губы.

— Мэр, — услужливо подсказывает Мелвин. — Он засранец.

Я киваю.

— Конечно, как же еще. — Я протягиваю свой нож. — Быстрый способ.

Харт держит биту наготове.

— Медленный способ. — Он хихикает.

Мелвин тянется за битой, но колеблется.

— Я не уверен, что у меня хватит сил для медленного боя, — признается он, прежде чем схватить мой нож.

Умный. Мелвин — сила, к которой они не готовы, и в этом была их ошибка. Они должны были считать его союзником, но, по крайней мере, эти монстры не смогли развратить его.

— Как они затащили тебя в мавзолей? — Спейд спрашивает Мелвина.

Мелвин взвешивает нож в руке.

— Вероника попросила меня встретиться с ними, чтобы потусоваться. Она мне всегда нравилась, и я подумал, что наконец-то понравился ей в ответ. Я думал, что к концу мы будем целоваться. Вместо этого все это было уловкой. Джордж и Алан набросились на меня, как только я вошёл сюда. — Его глаза встречаются с ее. — Она все время смеялась.

Любые вопросы относительно причастности Вероники исчезают из моей головы. Она еще хуже, позволяя им убивать кого-то для ее развлечения. Насильник может быть чудовищем, но человек, который наблюдает и ничего не делает, намного хуже.

— Сначала Алан, — говорит Мелвин. — Он первый ударил меня. Я окажу ему ту же честь.

Когда я помогаю Мелвину приблизиться, Алан начинает хрюкать и пытаться высвободиться.

— Остановись, Мелвин! Остановись! Пожалуйста! Мы совершили ошибку! Мы не сделаем этого снова! — умоляет он.

— Нет, — говорит Мелвин, наклоняясь. — Ты не сможешь сделать этого. — Он без малейшего колебания вонзает нож прямо в грудь Алана. Обычно, сталкиваясь с реальностью, все, даже те, кто отчаянно жаждет мести, колеблются. Но только не Мелвин, и моя оценка его силы повышается. Алан булькает и опрокидывается на спину, но воздух внезапно пронзают крики Вероники.

Харт хватает ее за подбородок и болезненно сжимает, прерывая ее.

— Итак, что я сказал, девочка? — Он вытаскивает нож, и она издает приглушенный крик, из у нее текут слезы.

— Не надо, — инструктирует Мелвин, и Харт немедленно убирает нож. — У меня есть кое-что получше для нее. У нее клаустрофобия. — Он указывает на полуоткрытый каменный гроб позади нас.

Я ухмыляюсь, он произвел на меня чертовски сильное впечатление.

— Отличная идея. Мне это нравится.

Мелвин встречается взглядом с Джорджем.

— Ты хоть немного сожалеешь об этом?

Губы Джорджа кривятся.

— Нет. Я бы сделал это снова.

Мелвин кивает.

— Я так и думал. — Он кладет нож и встает. — Я передумал, — говорит он, прежде чем потянуться за битой Харта.

Харт хихикает и бросает ему её. Мелвин не теряет времени, явно думая, что у него не хватит сил замахнуться больше, чем несколько раз. Он бьет битой Джорджа по голове, и этот засранец падает. Он замахивается снова и снова, забрызгивая кровью нас, стены и пол.

Вероника снова начинает кричать, так что Харт подхватывает ее и швыряет в открытый гроб.

— Немного помощи? — Спрашивает Харт, прежде чем подходят Спейд и Клаб, чтобы помочь ему закрыть дверь. Даймонд стоит рядом со мной, мы оба смотрим, как Мелвин крушит череп своему обидчику, пока я не убеждаюсь, что никто его не узнает.

Крик Вероники внезапно обрывается, когда закрывается каменная крышка. Слышен только слабый шепот, и это заставляет меня улыбнуться.

Мелвин покачивается, и я протягиваю руку, чтобы не дать ему упасть.

— Карта? — Спрашивает Даймонд, протягивая руку.

Мелвин лезет в карман и вкладывает его в руку Даймонда, все еще тяжело дышащего от усилий, с которыми он размахивал битой. Несмотря на его слабость, в его глазах горит огонь, который, я знаю, сослужит ему хорошую службу.

— В цирк? — Спрашивает Даймонд. — Или к новой жизни?

Мелвин вытирает лицо и встречается с нами взглядом.

— Цирк, — хрипло произносит он. — Я нигде больше не вписываюсь.

Я ухмыляюсь.

— Тогда добро пожаловать домой, Мелвин. Добро пожаловать домой.