Цветочная сеть

Глава 21

Позднее в тот же день, Чэнду

Они поймали еще одно такси и помчались домой к Хулань, где она быстро упаковала в небольшую сумку кое-что из вещей и всю имевшуюся дома наличность.

Затем она, с выражением безразличия на лице миновав седан, все еще припаркованный возле ворот, неспешной походкой направилась по переулку к дому Чжан Цзюньин. Хулань понимала, что у нее не так много времени, но торопиться не могла. Они попили чаю, Хулань съела несколько орехов. После обмена несколькими вежливыми фразами Хулань сказала:

— Вчера я ехала на велосипеде с работы. Какой-то деревенщина толкнул свою тележку с репой прямо мне под колеса, и я врезалась в него. Цепь на велосипеде порвалась, я упала и порвала свое единственное пальто. Тетушка, не дадите мне велосипед вашего внука, чтобы я съездила в магазин за новой цепью?

Председатель Чжан с радостью согласилась, но предупредила, что Хулань будет непросто передвигаться на этом велосипеде, так как он большой и сконструирован для мужчины.

— Я обещаю быть осторожной, — поклялась Хулань. После нескольких глотков чая она добавила: — У меня есть еще одна просьба, но мне стыдно злоупотреблять вашей добротой.

— Наши семьи знакомы уже много поколений. Ты для меня как дочь.

— Как я уже говорила, пальто порвалось, а на улице очень холодно. Ваш внук уже давно не в армии. Можно одолжить его армейское пальто, пока я не куплю новое?

Старуха хлопнула ладонями по широко расставленным коленям:

— Ты наденешь шинель моего внука? Он ведь очень высокий, придется веревкой подпоясываться. Будешь похожа на паломника на священную гору Эмэй.

— Только на день, тетушка.

Старуха прошла в дальнюю комнату и вернулась с шинелью, сложенной в аккуратный квадрат, перевязанный нейлоновым шнуром. Хулань рассыпалась в благодарностях, положила сверток в корзинку, закрепленную на руле, спустилась по ступеням, толкая велосипед перед собой, прошла мимо седана и нырнула во двор своего дома, где ее ждал Дэвид.

— Готова? — спросил он.

Она оглядела сад с голыми деревьями и кивнула.

— Боишься?

Хулань снова кивнула. Дэвид обнял ее, зарылся лицом в волосы и прошептал на ухо:

— Я тоже, милая. Я тоже боюсь.

Затем он отстранился. Чтобы план сработал, нужно было действовать быстро и уверенно. Дэвид сунул свое пальто в полиэтиленовый пакет и положил в велосипедную корзинку. Хулань сожалела, что не может взять пистолет, но оружие вызвало бы подозрения.

Она оделась в старую залежавшуюся стеганую куртку и закрыла дом, прихватив сумку. Дэвид тем временем распаковал шинель внука тетушки Чжан, встряхнул ее и надел. Шинель оказалась маловата, но, натянув старую синюю фуражку, которую Хулань нашла в шкафу, и замотавшись в шерстяной шарф, Дэвид смог хотя бы частично замаскироваться.

Как только они выкатили велосипеды за каменный порог, у седана заработал двигатель. Дэвид и Хулань сели на велосипеды и принялись неспешно крутить педали. Машина развернулась и медленно последовала за ними.

— Держись поближе, Дэвид, — бросила Хулань через плечо, набирая скорость, а затем свернула на одну из боковых улиц.

Седан двигался вплотную за ними. Внезапно Хулань нырнула в узкий переулок, где автомобиль не мог проехать. Оглянувшись через плечо, Дэвид увидел, как двое мужчин в штатском выскочили из седана и разразились бранью. Давид и Хулань продолжили путь, почти не притормаживая перед пешеходами, которые прогуливались по тесному лабиринту переулков.

Дэвиду показалось, что они очутились в прошлом веке. Здесь не было ни автомобилей, ни даже мотороллеров, тишину нарушало лишь мягкое шуршание шин велосипедов, треньканье их звонков, возгласы играющих детей да мелодичные выкрики торговцев. Дэвид с Хулань передвигались по городу, не покидая пределов хутуна. Когда они заехали в тупик, Хулань спросила дорогу. Кто-то заметил, что Дэвид иностранец, и Хулань объяснила:

— О, тупой большеносый умудрился потеряться. Я помогаю ему вернуться в отель. Мы обязаны демонстрировать дружбу с американцами при любой возможности, даже если они отсталые и глупые.

Когда они выезжали на крупные перекрестки, которые повторялись с пугающей регулярностью, Дэвид подтягивал шарф повыше и старался держаться в центре потока велосипедов. Перед встречей с Бет Мэдсен они сделали две остановки, сначала заехав в квартиру родителей Хулань. Пока она поднималась, Дэвид ждал на боковой улице, сделав вид, что возится со спицами велосипеда, и отчаянно надеясь, что никто не подойдет к нему.

Когда служанка впустила Хулань, та попросила:

— Я хочу побыть наедине с мамой, поэтому не мешайте нам.

Не говоря ни слова, горничная вышла из комнаты. Цзиньли, как и всегда, сидела в инвалидной коляске, уставившись в окно.

— Мама, это я, Хулань. Я уезжаю на несколько дней. Не беспокойся обо мне. — Хулань наклонилась и нежно поцеловала мать. — Я люблю тебя, мама.

Затем Хулань подошла к столу. В нижнем ящике она нашла желтый конверт с документами матери. Хулань достала ее удостоверение личности, сунула в карман куртки и, не оглядываясь, вышла из квартиры.

Затем они с Дэвидом продолжили путешествие по городу. В паре кварталов от «Шератона» им пришлось снова остановиться. Хулань сняла стеганую куртку. Под ней она была одета как обычно — в прекрасный шелк пастельных цветов. Разгладив платье, он провела руками по волосам и просила:

— Как я выгляжу?

— Отлично, — заверил Дэвид.

Спустя несколько минут Хулань покинула переулок, свернула на улицу Синьюань и вошла в двери гостиницы «Куньлунь». Она пересекла вестибюль и спустилась по одному из торговых рядов в туристическое агентство.

— Я хотела бы забронировать два билета на ближайший рейс в Чэнду, — сказала она по-китайски.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мадам, — предложила женщина. — Хотите, организуем вам экскурсии?

— Нет, но мне нужно попасть туда как можно раньше: мама очень больна.

Женщина смерила ее взглядом:

— Не похожи вы на уроженку Сычуани — уж слишком чистый путунхуа.

— Я живу и работаю в столице уже много лет. Но родители остались в Чэнду.

Женщина проверила расписание рейсов:

— Сегодня в шесть вас устроит?

— Абсолютно. Два билета.

— Два?

— Ну да, я же сказала, — нетерпеливо буркнула Хулань.

— Мне нужно будет увидеть ваши удостоверения личности.

— Тьфу! Теперь ведь не спрашивают удостоверение личности для внутренних путешествий по Китаю. Уже лет эдак десять.

Женщина постучала пальцами по столу, словно подзывая официанта:

— Я хочу увидеть ваши…

Хулань сунула руку в карман и быстро помахала перед носом сотрудницы турфирмы бумагами матери. Затем она достала кошелек, вынула двести юаней и положила их рядом с рукой женщины, вполголоса добавив:

— Муж оставил документы дома.

Пальцы женщины несколько раз стукнули по столу, затем она смахнула деньги себе на колени.

— Имена?

— Цзян Цзиньли. А мужа зовут Цзай Сян.

Прошла еще пара напряженных минут, и наконец Хулань покинула туристическое агентство с двумя билетами до Чэнду. Они встретились с Дэвидом в переулке, где снова уселись на велосипеды и двинулись дальше, построив маршрут так, чтобы не попасть в камеры на перекрестке. Проехав «Шератон», они добрались до маленького магазинчика, торгующего кухонной утварью. Мимо него Дэвид бегал каждое утро.

Бет Мэдсен, одетая в теплое красное шерстяное пальто с блестящими золотыми пуговицами, нервно мерила шагами берег. Дэвид остановился рядом с ней.

— Бет, — прошептал он.

Обернувшись, она увидела китайского солдата ростом выше среднего; большую часть лица он спрятал под слоем шерстяной ткани, защищающей от непогоды. Но тут солдат стянул шарф, открывая лицо:

— Это я, Дэвид Старк.

— Дэвид? Что ты здесь делаешь?

— Мне нужна помощь, Бет. Я в беде.

Бет оглянулась через плечо туда, где рядом с велосипедом стояла Хулань.

— Что случилось?

— Нас пытаются убить.

Бет Мэдсен засмеялась. Но когда Дэвид не присоединился, она нахмурилась:

— Ты не шутишь?

Он покачал головой.

— Иди в американское посольство, — предложила она.

— Я уже там побывал.

Бет пристально посмотрела на него, потом отвернулась, спустилась на несколько ступенек по лестнице, ведущей к каналу, и остановилась, наблюдая за стариком, который с помощью шеста направлял лодку вдоль берега.

— Я думала, ты приглашаешь меня выпить. Может… ну знаешь…

— Бет! Пожалуйста!

Женщина расправила плечи и повернулась к нему лицом:

— Если я собираюсь помогать вам, мне нужно знать, во что я ввязываюсь.

Они быстро рассказали ей о том, что успели выяснить, после чего Бет воскликнула:

— Если хотя бы половина из этого правда, вас будут искать!

— На что я и рассчитываю, — кивнул Дэвид. — Они думают, что мы попытаемся скрыться, а мы спрячемся, оставаясь на виду.

Пока он вкратце описывал план, Бет изучала Хулань. Китаянка приняла ее пристальное внимание без особых эмоций. Немного подумав, Бет заявила:

— Хорошо, но нужно провернуть операцию очень быстро, не то я потеряю самообладание.

Хулань снова сняла стеганую куртку, ободряюще взглянула на Дэвида, и обе женщины удалились. Дэвид должен был подождать пятнадцать минут, а затем пройти по одному из переулков до главной магистрали. Если все получится, Хулань подъедет через несколько минут на машине Бет, и они направятся прямо в аэропорт. Дэвид присел на корточки, как обычно делают китайцы, и уставился на канал. Старик, которого адвокат часто видел во время утренних пробежек, грузил корзины на свою лодку. Вид человека, занимающегося своими повседневными делами, действовал на Дэвида успокаивающе.

Женщины проделали неблизкий путь до отеля, и к тому времени, когда они подошли к его боковому входу, Хулань дрожала от холода и страха, который усилился при виде двух полицейских в штатском, наблюдавших за перемещениями постояльцев. Но им, видимо, было приказано искать белого мужчину, потому что они не обращали внимания на женщин. Притопывая, чтобы согреться, они дымили сигаретами.

Как только женщины вошли в номер Бет, американка судорожно вздохнула.

— Кажется, я всю дорогу не дышала, — призналась она, тщетно пытаясь придать легкости тону.

Бет нервно хихикнула, открыла шкаф и вытащила брючный костюм от Армани из тонкой серой шерсти и шелковую блузку. Хулань почти на автомате разделась до нижнего белья и надела вещи Бет. Брюки были слегка свободны в бедрах, но в остальном костюм подошел идеально. Чтобы завершить ансамбль, Бет добавила ободок с бархатной отделкой и пару туфель на плоской подошве. Всего за пять минут Хулань превратилась из простой пекинки в богатую хуацяо.

Бет собрала еще несколько вещей и сунула их в пакет из универмага «Кемпински», расположенного через дорогу. Взяв с кровати свое красное пальто, она подала Хулань:

— Вот, возьмите и это тоже.

— Вы и так уже достаточно помогли нам, — вежливо отказалась Хулань.

— Делайте, что я говорю, сейчас не время для китайских церемоний. Просто берите.

Через несколько минут, когда они вышли из отеля через боковой вход, двое полицейских снова проигнорировали их. Бет подняла руку, и ее водитель подогнал автомобиль. Когда женщины скользнули на заднее сиденье, Бет дала шоферу инструкции. Через пару минут он остановился у назначенного места встречи. Дэвида нигде не было видно.

Хулань знала, что лучше всего сделать еще круг и подождать, пока он появится. Но в голову лезли страшные мысли: Дэвид ранен или мертв. Она выскочила из машины как ужаленная, на ходу бросив Бет:

— Если я не появлюсь через пять минут, не ждите! Возвращайтесь в отель и забудьте, что мы вообще виделись.

Бет, позеленев от страха, кивнула, а Хулань поспешила по дорожке, ведущей к каналу.

Дэвид все так же неподвижно сидел на берегу.

— Дэвид, ты в порядке? — спросила она дрожащим голосом.

Он повернулся к ней. Казалось, его совсем не беспокоило, что он пропустил их встречу.

— Что ты видишь, Хулань?

— Дэвид, нам пора!

— Просто скажи мне, что ты видишь.

Хулань огляделась:

— Серое небо. Дома. Пара магазинов. Канал.

Она пыталась успокоить его простыми ответами, но ни на миг не забывала об опасности их положения.

— Не время любоваться пейзажами! Надо ехать.

Дэвид пропустил ее слова мимо ушей:

— Канал! Куда он течет?

— Я не знаю. Думаю, соединяется с другими, может, впадает в Великий канал или так и тянется до порта в Тяньцзине.

— Ты до сих пор ничего не видишь?

— О чем ты, Дэвид? — спросила она в отчаянии.

— Каждое утро я приходил сюда на пробежку. Каждое утро наблюдал, как этот человек грузит корзины на свою лодку. Ты видишь его?

— Да.

— Но в своем описании ты его не упомянула.

— Дэвид!

Он поднялся и подошел к ней и, положив одну руку Хулань на плечо, другой указал на канал:

— Лодка, человек, корзина, канал. Вот как они незаметно перевезли Хэнлая в Тяньцзинь. Они спрятали его на виду.

Это было важное открытие, но Хулань слишком волновалась, чтобы оценить его. Она схватила Дэвида и потащила к машине. Водитель, не задавая вопросов, поехал по платной дороге прямо в аэропорт. Когда Дэвид и Хулань вышли, Бет пожелала им удачи, затем захлопнула дверцу, и автомобиль умчался прочь.

Если план Дэвида верен, им предстоял самый непростой этап. Они путешествовали как китайцы, но оделись как американцы. Пока Дэвид следил за багажом, Хулань заняла место в самой оживленной очереди, надеясь, что администратор будет слишком занята, чтобы обращать внимание на имена в билетах или на стоящего перед ней пассажира. Хулань без слов протянула билеты. К ее облегчению, женщина за стойкой даже не подняла взгляда, а просто набрала имена в компьютере, отметила места, вернула Хулань билеты с посадочными талонами и гаркнула:

— Следующий!

В аэропорту, как обычно, сновали толпы солдат. Молодые парни в основном приехали из сельской местности и вряд ли что-то смыслили в политике, но их присутствие нервировало Дэвида. Несмотря на холод в зале, у него на лбу выступили капли пота.

Хулань взяла его за руку и прошептала:

— Нам осталось только сесть в самолет. — Дэвид вытер лоб ладонью, а Хулань добавила: — Надеюсь, нас не будут искать здесь. По крайней мере, пока.

Она пыталась успокоить Дэвида, но понимала: стоит одному из коллег войти в зал ожидания, и он ее тут же узнает. Они с Дэвидом не совершили никаких преступлений, но это не имело значения. В Китае все время исчезают люди и не прекращаются казни.

Объявили посадку. Хулань вручила талоны служащей. Когда женщина сказала что-то Хулань по-китайски, та притворилась, будто не понимает.

— Удачного полета! — Женщина переключилась на английский и оторвала корешки талонов, не поглядев на имена.

Как только самолет поднялся в воздух, Дэвид почувствовал, как напряжение спало: во время полета они будут в безопасности. Всего за несколько часов его жизнь переменилась. Раньше Старк всегда полагался на свой ум. Его сильными сторонами были логика и анализ. Теперь же ему приходилось действовать, опираясь исключительно на инстинкт и интуицию.

Он попытался осмыслить происходящее. Уехать из Лос-Анджелеса, никому ничего не сказав, — уже достаточно безумный поступок, но бегать от полиции в Китае — и вовсе нечто невообразимое. Ему даже показалось, что он слышит бормотание китайского чиновника, объясняющего сотруднику посольства США, что Китай не может нести ответственность за американца, который уехал сам по себе, ведь при правительстве действует специальная служба международного туризма, чтобы иностранцы не попадали в беду. В случае чего власти сделают все возможное, но как найти одного человека в стране с миллиардным населением?

И пока чиновник будет объясняться, Дэвида уже могут убить. Он попытался вообразить собственную кончину. Будет ли он в сознании, когда его внутренние органы расплавятся? Сможет ли смотреть в глаза убийцы, когда тот станет его потрошить? Или он даже не успеет ничего понять: только что шел по улице, а в следующую минуту уже лежит с пулей в голове?

Когда Дэвид наконец переключился на Хулань и представил ее положение, его охватило дикое отчаяние. Как он мог позволить ей вернуться в Китай? Что с ней сделают, если она попадет в руки Цзая или даже Уотсона? Эти люди не остановятся перед убийством, а он никогда себе не простит, если с Хулань что-то случится.

Около девяти самолет приземлился в Чэнду: Идя к зданию аэропорта, Дэвид и Хулань испытали новый приступ страха. А вдруг их арестуют прямо на входе в терминал? Но активность полиции и армии в провинциальном аэропорту была практически нулевой. Никто, казалось, не искал беглецов, и они смешались с другими иностранными путешественниками. Поскольку багажа у них не было, они просто вышли из терминала. Их тут же окружили местные жители, предлагающие услуги таксистов. Хулань остановила выбор на молодой женщине, прилично говорившей по-английски.

В машине китаянка спросила, куда их везти. Дэвид велел доставить их в лучший отель. Женщина кивнула и переключила передачу. Началась очередная волнующая поездка по странному городу. Когда молодая женщина за рулем поняла, что это их первый визит в Чэнду, она вкратце поведала историю города. Чэнду называли парчовой столицей, потому что в древние времена именно здесь закупали ткань, чтобы везти ее дальше по Шелковому пути. Водитель знала несколько парчовых фабрик и сказала, что с удовольствием покажет их гостям завтра. Еще Чэнду, по ее словам, прославился как город гибискуса благодаря обилию этих цветов. Однако иностранные гости приехали слишком рано, посетовала женщина, сезон цветения еще не наступил.

Даже в сгустившихся сумерках Хулань и Дэвид различали небольшие гостиницы, рестораны и магазины вдоль шоссе. Подъехав к городу, они миновали две крупные строительные площадки. На воротах одной из них красовался рекламный щит: «Виллы Парчового города», а внутри Дэвид заметил очертания зданий, напоминающих застройку округа Ориндж в Калифорнии.

Китаянка пояснила:

— Это лучшие особняки в городе. Для иностранцев. Если хотите, я могу завтра отвезти вас сюда. Возможно, присмотрите себе дом.

По другую сторону дороги возвышался огромный жилой комплекс, в том числе для иностранцев. Серия щитов рекламировала пентхаусы с тремя спальнями, бассейны, поля для гольфа и теннисные корты.

Когда они пересекли реку Цзиньцзян, приток могущественной Миньцзян, которая в конечном итоге впадает в Янцзы, китаянка указала на гостиницу. На крыше оранжевыми и синими огнями переливались электрические вывески, рекламирующие сам отель, магазины и продукты региона. Несколько молодых людей в ярко-красных мундирах бросились к такси, чтобы открыть двери, подхватить багаж Дэвида и Хулань и проводить дорогих гостей к стойке регистрации. Вестибюль был отделан мрамором и хрусталем, а в центре красовался букет высотой в шесть футов.

Как и в аэропорту, здесь не было ни охранников, ни военнослужащих. Возможно, по этой причине Хулань с Дэвидом не составило труда взять номер. Но, как показалось Хулань, администратор за стойкой демонстративно не проявлял интереса к смешанной паре.

Коридорный, надувшись от важности, проводил их в лучший люкс, который включал гостиную с пианино, белой мебелью с парчовой обивкой, атриум, просторную ванную комнату с джакузи, где поместились бы шесть человек, и спальню с пышным красным балдахином над позолоченной кроватью. Дэвид вручил молодому человеку щедрые чаевые, затем закрыл за ним дверь.

Это слишком дорого, сказала Хулань, изучая вычурные интерьеры.

— Нам надо спрятаться на виду, — объяснил Дэвид. — Не думаю, что кто-то будет искать двух беглецов в номере повышенной комфортности. Тебе все еще нравится обслуживание в номерах?