Цветочная сеть

Глава 23

Позднее в тот же день, «Длинные холмы»

Уже сгустилась тьма, когда Хулань и Дэвид добрались до ориентира, описанного молодой продавщицей из сувенирного магазина, — пары каменных столбов, слева от которых начиналась грунтовая дорога, ведущая в каньон. Автомобиль подпрыгивал на ухабах. Свет фар метался в бамбуковых рощах. Не успели они свернуть, как мимо них, буквально в нескольких дюймах, пролетел черный седан, заставив Дэвида съехать с дороги в канаву.

— Что это было? — воскликнул он.

— Не знаю. Ты не пострадал?

— Нет, у меня все нормально. А у тебя?

— Вроде бы тоже.

Оба были ошарашены и лишь через несколько секунд пришли в себя. Хулань спросила:

— Интересно, кто это был? Может, стоит последовать за ним?

— Он уже слишком сильно оторвался. Давай сначала найдем ферму.

Дэвид сдал назад, шины взвизгнули, и в облаке вздымающейся пыли автомобиль вернулся на грунтовку. Через несколько минут они снова свернули. Впереди, в луче фар, показалась пара невысоких зданий, обнесенных забором с табличкой: «Медвежья ферма, "Длинные холмы"». Дэвид остановил машину, и они некоторое время вглядывались в темноту.

— Жаль, что у меня нет оружия, — прошептала Ху-лань.

— Мне тоже жаль, но я был бы рад и фонарику.

Звук захлопнувшихся дверей машины показался особенно громким в царящей здесь тишине. Дэвид и Хулань нырнули в непроглядный мрак и подождали, пока глаза привыкнут к темноте.

— Готов? — спросила Хулань.

— Да!

Они обогнули машину и медленно двинулись вперед.

Хулань осторожно толкнула ворота. Скрип оказался еще громче, чем щелчок замка на дверцах машины.

— Давай сначала посмотрим, что находится за домами, — предложила Хулань.

Дэвид кивнул и последовал за ней. Вскоре они услышали тяжелое дыхание и почувствовали звериный запах. Еще несколько осторожных шагов, и они подошли к первой клетке, которая размещалась в метре от земли на четырех столбах. Прямо под клеткой кто-то сгреб в кучу экскременты и недоеденный сгнивший корм. Белогрудый медведь увидел их и заворчал. Его рык разбудил животных в соседних клетках.

В каждом из тесных вольеров находился гималайский медведь. Животным не хватало места, чтобы нормально стоять или даже сидеть, и у всех были металлические корсеты на животе. У одних особей раны воспалились и началась гангрена, из-под металлических конструкций тек гной; другие, казалось, страдали от слабоумия.

— Мы можем что-то сделать для этих бедняг? — спросил Дэвид.

— Что тут сделаешь? Мы в глуши, Дэвид. Давай посмотрим, что внутри.

Первое здание было заперто, но, судя по шорохам и тяжелым вздохам животных, в нем тоже содержались медведи. Дэвид с Хулань подошли ко второму строению — сараю размером примерно пять на пять метров с несколькими проемами в стенах размером с окно. Дэвид просунул голову в один из проемов и различил аромат свежего сена, густой звериный запах и тяжелое медвежье дыхание. Но разглядеть ничего не удалось, и он толкнул дверь в сарай. Она легко подалась, и Дэвид с Хулань вошли. Однако внутрь проникал только лунный свет, и по-прежнему не получалось ничего рассмотреть. И вдруг прямо перед ними вспыхнул небольшой оранжевый огонек: кто-то затянулся сигаретой.

Мужской голос произнес по-английски:

— Я ждал вас.

Хулань даже не удивилась, узнав отца.

— Папа? — спросила она.

— Да, это я.

Зажегся керосиновый фонарь, и в мерцающем свете Дэвид увидел замминистра Лю, одетого не в элегантный западный костюм, а в крестьянские обноски. В руке он сжимал пистолет. Дэвид не разбирался в оружии, но калибр впечатлил даже его.

Лю улыбнулся:

— Долго же вы сюда добирались. Но теперь, наверное, удивлены?

— Нет, — покачала головой Хулань. — Думаю, я начала подозревать тебя еще после взрыва…

— Хулань! — в ужасе воскликнул Дэвид.

— Я пыталась сказать тебе, но ты отмел эту идею, — ответила она Дэвиду, не сводя глаз с отца. — Было много и других улик: отсутствие петиции о помиловании Спенсера Ли, то, с какой легкостью нашлись бумаги в кабинете начальника Цзая, и ты нам тут же сообщил, что Цзай в Тяньцзине, а потом мы увидели лагерь Питао…

— Но ты не слушала свои инстинкты…

— Ох, папа…

Скорбь в голосе Хулань стерла улыбку с лица замминистра, и оно исказилось от ярости. И тут Дэвид внезапно осознал весь ужас их положения: они были наедине с этим человеком, за многие километры от любой помощи. Отец и дочь снова заговорили, но Дэвид их не слушал — он пытался найти способ спасти Хулань. В комнате была только одна дверь. В крайнем случае — Дэвид не питал иллюзий насчет намерений Лю — можно оттолкнуть Хулань за дверь либо за одну из восьми медвежьих клеток, которые стояли по две у каждой стены. Но сколько она выгадает времени? Минуту? Пять? А что потом?

— Но почему триады? — спрашивала Хулань у отца. — Теперь я понимаю, что совсем не знала тебя, и все же мне казалось, что ты относился к ним с презрением.

— Когда я слышу такие слова, — ответил Лю, — то понимаю, что моя дочь и не могла вырасти глупышкой. Да, соображаешь ты медленно, но все-таки соображаешь. Ты права. Я ненавижу триады.

— Но ты наладил контакт с «Возрождающимся фениксом» во время прошлых расследований министерства? — предположила она. — Вот почему ты так и не позволил Цзаю передать доказательства в суд.

— Они предложили мне деньги, — сказал Лю, выпячивая подбородок. — Я взял. Затем, когда подвернулась возможность, я подумал: вот люди, которые смогут перевозить наши грузы и распространять продукцию в Соединенных Штатах. У нас были очень хорошие отношения…

— До какого момента?

— Остальные захотели больше денег. Эти юнцы и отец одного из них заключили сделку за моей спиной. Поэтому я убил мальчишек. Я хотел тем самым передать сообщение. Думаю, вы с адвокатом Старком поняли это.

— Да, Дэвид понял.

Лю перевел злобный взгляд на возлюбленного дочери.

— Расскажите-ка мне, Дэвид, — его имя он произнес таким покровительственным тоном, что по спине у американца пробежал холодок, — как я все это провернул?

— Первым делом нужна была информация, — начал Дэвид. — Вы знали, что ваши партнеры заключили какую-то сделку с «Фениксом». Они собирались полностью отстранить вас от контрабанды?

Отец Хулань кивнул и приказал:

— Продолжайте.

— Хэнлай был субтильнее, так что вы, вероятно, сначала одолели его. Мальчики, должно быть, удивились: вы же были их партнером.

— Они считали меня слабым старикашкой. Но они ошибались.

— Билли был крутым парнем, поэтому вы сосредоточились на Хэнлае. Вы пытали его зажженной сигаретой. — Когда Лю ничего не ответил, Дэвид продолжил: — Вам необязательно было убивать Билли. Он мог передать ваше сообщение. Но вы к тому моменту уже вошли во вкус.

— И как же я его убил? — надменно поинтересовался Лю.

— Жук, — быстро ответил Дэвид.

— Верно. Было так легко насыпать немного порошка на ткань и подержать у него надо ртом и носом. Но потом… — Лю с отвращением покачал головой. — Неприятно наблюдать, как волдыри образуются на губах и ноздрях жертвы, прислушиваться к ее крикам, ожидая кровотечения в желудке, которое наконец заставит предателя замолчать. — Он помолчал, вспоминая, а затем с интересом спросил: — И где же, по-вашему, я их убил?

Дэвид и Хулань не знали.

Лю хмыкнул:

— На складе, но какая теперь разница.

— После этого вы отвезли Билли Уотсона в парк, — продолжил Дэвид. — Вы хотели, чтобы его нашли именно там, где его увидит отец.

— Если верхние балки кривые, то и нижние тоже, — заявил Лю. — У вас в Америке есть такое выражение?

— Нет.

— Но смысл вы понимаете.

— Яблоко от яблони недалеко падает?

— Именно. Сына нужно было уничтожить, чтобы отец осознал свои ошибки. Предательство… — Лю сжал челюсти. — Это Уотсон толкнул мальчишек на предательство. Считал себя важной птицей. Он думал, что из-за ранчо подвергается наибольшему риску. А потом решил: у меня есть два юнца, связи с триадами, зачем мне старикан Лю? Но это было мое детище. Я все организовал. И пусть урок оказался тяжелым, Билл Уотсон его усвоил. — Лю уставился на Дэвида холодными черными глазами. — Теперь расскажите мне о Хэнлае.

— Канал. Я прав?

Лю кивнул, и свет фонаря блеснул в стеклах его очков. Эти двое оценили его работу.

— Вы доставили ваше второе сообщение, — продолжил Дэвид. — Завернули тело Хэнлая в пленку и поместили в резервуар для воды, вместо того чтобы положить туда желчь, готовую к отправке.

— Скажу вам, затолкать туда мальчишку было нелегко. Я не так силен, как был когда-то, а Хэнлай стал просто мертвым грузом. — Он хохотнул над каламбуром, а затем пояснил: — Я хотел, чтобы «Возрождающийся феникс» понял, с кем имеет дело. Я никому не позволю себя обдурить.

— Вот почему вы нарушили их план по перевозке мигрантов?

— Это вышло случайно, — проговорил Лю почти извиняющимся тоном. — Им всего-то нужно было выкинуть труп за борт.

— Но они этого не сделали, — сказал Дэвид.

— Как можно отвечать за глупость других?

— Это не глупость. Бандиты знали, что мы приедем.

Лю поморщился:

— Вы слишком хорошо о них думаете. Нет, скорее всего, они просто запаниковали из-за шторма. «Пион» плыл по течению, его сносило в воды США. Что еще оставалось членам «Феникса», кроме как бежать?

Дэвид решил сменить тему:

— Вы также «позаботились» о Спенсере Ли?

— Очень прискорбно, — посетовал Лю, а затем пояснил: — Я был готов продолжить сотрудничество с триадами. Даже их главарь согласился, что следует продолжать поставки. Но после арестов в Лос-Анджелесе все усложнилось. Надо было кем-то пожертвовать, и мы все решили, что мальчик станет расходным материалом. Я подписал бумагу, — признался отец Хулань. — И использовал печать Цзая. Никаких особых трюков.

— Но почему медвежья желчь, папа? Из-за мамы?

— Когда твоя мать вернулась из России, я перепробовал кучу средств и наконец услышал про доктора Ду.

— Он тоже участвовал в контрабанде?

— Разумеется, нет! — Лю откашлялся и с отвращением сплюнул. — Он старый идиот, но обладает огромными знаниями и любит поговорить. Он свободно делится информацией, как вы наверняка заметили.

— Правительство отправляло его читать лекции о лекарствах из органов животных, находящихся под угрозой исчезновения. — Хулань вспомнила беседу с Ду. — Они даже несколько раз присылали его сюда, в Сычуань.

— Вот видите? Трепло. Всякий раз, когда я привозил твою мать к нему на прием, доктор Ду вовсю хвастался. И когда пришло время искать ферму, я уже знал, где она.

— А познакомившись с Хэнлаем, ты обрел человека, который мог быть очень тебе полезен.

Лю лениво помахал пистолетом.

— Честно говоря, Хэнлай появился позже. Во-первых, у меня уже установился контакт с «Возрождающимся фениксом», и мы вместе провернули несколько незначительных дел, благодаря которым я завоевал их доверие. — Лю замолчал, ожидая вопросов об этих «незначительных делах», но Дэвид с Хулань промолчали, и он продолжил: — Разве вас, адвокат Старк, не заинтересовало, как такая куча людей может покинуть Китай, да еще отплыть из крупного порта, не привлекая внимания властей? — Дэвид снова не ответил, и Лю усмехнулся. — Скажем так: я использовал свое влияние, чтобы чиновники смотрели в другую сторону. — Он сделал паузу и добавил: — О, я столько хочу рассказать вам… — Лю замолчал, и Дэвид понял, что дальше их ждут новые подробности, если «дальше» вообще наступит.

— Всему виной Билли Уотсон, — объяснил Лю. — Вы уже знаете, что он был хулиганом. Однажды его доставили ко мне в кабинет за какое-то незначительное нарушение. И вот сидит он и рассказывает о своем отце. Я встречался с послом, конечно, и подумал: давайте-ка приведем сюда старшего Уотсона и посмотрим, что произойдет. — Замминистра снова обратил внимание на свою дочь: — Ты же знаешь, какие они дерзкие, эти американцы: считают, что владеют миром. Посол заявил мне: «Давайте попробуем все уладить».

— Он предложил тебе взятку, — заключила Хулань. Лю кивнул.

— Но я не хотел денег и предложил пообедать вместе в «Черноземе».

— Когда Никсон Чэнь сказал, что туда захаживает мой «босс», он имел в виду тебя.

— Не перебивай! — прикрикнул Лю на дочь. Он замолчал, чтобы собраться с мыслями, и продолжил: — В тот первый день я думал: кто знает, что из этого получится? Вскоре мы стали обедать раз в неделю в отдельном кабинете. И тут заявляется Билли и приводит своего друга Хэнлая. Вот тогда головоломка и сложилась: Хэнлай, сын Гуан Минъюня!

— Вы познакомились в лагере, — сказала Хулань.

Лю подтвердил ее слова, и в этот момент Дэвиду показалось, что он уловил какой-то звук снаружи, но ни Хулань, ни ее отец ничего не заметили.

— Позвольте кое-что рассказать вам, — продолжил Лю. — Выйдя из лагеря, я первым делом обратился за помощью именно к Гуан Минъюню. Мы многое пережили вместе, но он в итоге выбрал для себя другую дорогу. С тех пор я наблюдал за ним: из министерства мне легко следить за кем угодно. Я видел Минъюня со всеми его самолетами, спутниками связи и заводами. На моих глазах он основал фирму «Панда бренд». Поэтому, когда я увидел Хэнлая в «Черноземе», мне сразу же пришла на ум эта марка. К тому времени я много лет размышлял об экспорте медвежьей желчи и давно приглядывался к этой компании. И вот все сложилось: нужные люди и доступ к продукту.

— И остальные не возражали?

Лю фыркнул:

— Уотсоны слишком жадные. А Гуан Хэнлай — он же красный принц. Денег куры не клюют, но ему скучно. Сначала он воспринял контрабанду как игру: завербовать сотрудников в отцовской компании, похитить упаковку «Панда бренд», добыть саму желчь.

— Неужели он без зазрения совести обманывал отца? — спросил Дэвид.

— Гуан Минъюнь слишком занят зарабатыванием денег, он мало внимания уделяет конкретным подразделениям бизнеса. И Хэнлай — а мог быть и кто-то другой — просто воспользовался этим. В итоге Гуан Минъюнь что-то заподозрил, но к тому моменту мы уже обзавелись этой фермой.

Чем больше говорил замминистра Лю, тем больше Дэвид и Хулань понимали, как его изуродовала одержимость. Да, признался он, ему хотелось разбогатеть. А кому сейчас в Китае этого не хочется? Вот почему так легко было набирать курьеров. Лю предложил, чтобы Билли и Хэнлай искали помощи в «Черноземе», поскольку тамошние постояльцы всегда готовы заключить сделку — законную или нет.

Схема была идеальной, пока партнеры не начали жадничать.

— Не нужно было им пытаться выкинуть меня из дела, — повторил Лю, как будто это объясняло безумство, приведшее к гибели семи человек. Кого-то прикончил сам замминистра, кто-то пал жертвой триад. Дэвид мысленно прокрутил кровавый список: Гуан Хэнлай, Билли Уотсон, Цао Хуа, Ноэль Гарднер, Чжао, Спенсер Ли, Питер Сунь. И скоро к ним присоединятся Дэвид с Хулань.

— Обагри клинок кровью, — провозгласил Лю. Он принялся ходить между оконными проемами. — Вот как Мао завещал нам бороться с врагами. Так я и сделал, в том числе руками подонков из триад. Когда я вспоминаю те времена, я вижу нас троих: отец, мать и дочь. Мне нужно было вернуть Хулань домой, чтобы семья вновь стала полной. Я хотел сам следить за дочерью.

Хулань вздрогнула, но не сказала ни слова.

— Но поверь, доченька, мои деяния доставили мне величайшее счастье. — Дэвиду показалось, что он заметил мелькнувшую снаружи тень, однако замминистра слишком увлекся своей исповедью. — Месть — это чудесно!

— Полагаю, поблизости обнаружится и тело посла? — поинтересовалась Хулань.

— Нет, вы просто с ним разминулись.

— Та черная машина на дороге? Так Уотсон жив?

— Мы с послом прождали вас много часов, Он такой скучный и предсказуемый человек, вы не согласны? Но Хулань права: он уехал. Решил вернуться в посольство в Пекине. Думает, что там он будет в безопасности. — Отец Хулань махнул рукой, словно отгоняя неприятный запах. — Зачем мне его убивать? Можно наказать врага куда серьезнее, не так ли?

— У него дипломатическая неприкосновенность, которая защищает от уголовного преследования за преступления, совершенные здесь, в Китае, — возразила Хулань.

— Думаю, твой отец имеет в виду убийство единственного ребенка Уотсонов, — сказал Дэвид.

— Да, именно так, — почти весело согласился Лю. — Но что еще лучше, он вынужден ежедневно видеть глаза матери Билли, зная, что несет ответственность за страдания жены. А когда она поймет, что ее муж виновен… Или она уже знает? Поэтому вы здесь? О, как мне хотелось бы увидеть выражение лица Уотсона! — Замминистра позволил себе еще раз рассмеяться. — Но нет, я думал не о после. Я думал о тебе, доченька.

Дэвид сделал шаг вперед, надеясь, что отец Хулань настолько занят рассказом, что ничего не заметит. Но медведи, которые уже давно ворчали и качали мохнатыми головами из стороны в сторону, окончательно разволновались. Двое из них бросились на решетки вольеров, и замминистра вскинул пистолет, прицелившись прямо в сердце Дэвида.

— Назначив вас расследовать дело об убийстве Билли, я… как бы это сказать? Короче, я не думал, что вы что-нибудь накопаете. Естественно, посол Уотсон тоже хотел, чтобы дело поскорее закрыли. Поэтому, получив сверху приказ приостановить следствие, я подумал, что все идет по плану. Но я не рассчитывал, что иммигранты на «Пионе» окажутся такими безнадежно тупыми! Они не выбросили труп в море, и все сразу усложнилось!

Дэвид понял, что времени остается совсем немного. За спиной отца Хулань он заметил вилы, прислоненные к стене, но с таким же успехом они могли находиться на обратной стороне Луны.

— И тут твой любовничек нашел тело на «Пионе», — бросил Лю. — Ты не представляешь, как я разозлился, услышав эту новость. Но затем, когда я получил приказ извлечь дело из архива и привлечь специалиста из США, чтобы две великие страны работали сообща, я неожиданно со всей ясностью увидел будущее развитие событий. Видишь ли, Хулань, я не забыл тот день в хутуне. Не забыл, что ты сделала со своей матерью.

— Хулань не виновата! — крикнул Дэвид и тут же услышал грохот выстрела.

Почти одновременно он почувствовал жгучую боль в руке, куда попала пуля. Удар отшвырнул его к стене сарая. Медведи взревели. Хулань закричала и бросилась к Дэвиду.

— Стой, где стоишь! — заорал отец, размахивая пистолетом. Он нехотя перевел взгляд на американца, который растянулся у стены, зажав рану рукой. — Есть много способов умереть, адвокат Старк. Быстро, получив пулю. Или медленно. Я уже пытался однажды в Пекине устранить вас быстро и безболезненно, но не вышло. Значит, вы умрете сегодня. Однако сначала я хочу, чтобы вы, мистер Старк, осознали: вы ничего не знаете о Хулань и обо мне. Лежите тихо, и тогда смерть будет благословением.

Лю медленно отступил и остановился у одного из окон сарая. Его внимание снова было приковано к дочери. Он заговорил отеческим тоном, которым обычно читал ей нотации о семейных обязанностях, традициях и обычаях:

— Как ты знаешь, месть — долг каждого китайца. Как и долг перед родителями, он должен быть оплачен. Подобно денежным долгам, которые мы накапливаем, моральные долги надо отдавать. Это может потребовать многих лет или даже десятилетий. Я терпеливо ждал, Лю Хулань, и теперь время пришло.

Замминистра направил пистолет в голову дочери. Хулань расправила плечи. И тут Дэвид, лежа на полу, увидел, как через оконный проем просунулась чья-то рука и, метнувшись к Лю, схватила его за шею. От неожиданности пистолет дрогнул, и Хулань тут же выбила оружие из руки отца. В тот же момент из темноты вынырнула вторая рука и приставила дуло револьвера к виску Лю.

— Все кончено, — сказал начальник отдела Цзай.