Да прибудет тьма

Глава 30

— Рад видеть тебя, Избавляющая, — подойдя, мужчина устроился рядом на траве.

— А я то как рада, что не медведь дикий охоту за мной устроил, — ответила, Веся довольно жмурясь и расплываясь в улыбке. Она не таясь изучала мужчину. Уж больно лицо его казалось знакомым и привлекательным. Она силилась вспомнить, где раньше виделась с этим великаном.

Гладь озера пошла рябью. На поверхности появился встревоженный Грег, осмотрелся, не замечая Веселину и человекомедведя, и снова нырнул. За ним мелькнул в воде большой чешуйчатый хвост. Раздался плеск и переливчатый девичий смех.

— Что это? — девушка переключила внимание на озеро и с любопытством наблюдала за бурлением воды.

— Русалки резвятся. Заморочили твоего Льёта. Не видит он ничего вокруг, — оборотень улегся, подперев голову рукой, и жевал травинку. Следя за озером, за Веселиной и за шумной троицей в малине.

— Даже так? — место все больше казалось чудным.

— Скучно им, проказничают. Одичали совсем. Мало к ним гостей захаживает. Вот и шалят, — усмехнулся оборотень. — Русалки охраняют озеро. Ибо вода тут особенная. Раны лечит, оживить может, но не всякого примет и отпустит.

Снова вынырнув, Грег закружил на месте. Две пары женских рук потянулись к нему из воды, обняли за плечи, потащили вниз.

— Занимательно, — внутри Веселины заворочалась ревность. Кололась занозой, что чужие женские руки касаются того, кто завладел её сердцем. — А он не утонет?

— Да что с ним будет?! Он же бессмертный.

— Действительно, что с таким станется? И что, под водой дышать может?

— Он может не дышать, — усы великана дернулись вверх в усмешке.

— Совсем? — Веся вспомнила, как захлебнулась, пытаясь сделать вдох в последний раз под водой во сне. В услышанное слабо верилось. Люди ведь так не могут.

— Совсем, — ответил оборотень. — Переживаешь?

— Я? Да, что ты. Зачем мне переживать за него? — попыталась отшутиться Веселина, скрывая чувства.

— Потому что люб он тебе, — проницательные глаза лучились внутренним тёплым светом.

— Так заметно? — девушка, покраснела потупившись. Обманывать мужчину совсем не хотелось.

— Зачем прятать чувства? Любовь — это прекрасно. Любовь делает нас сильным. Заставляет достигать недостижимого. Наполняет счастьем и даже может вернуть к жизни, — сказал оборотень, на последних словах пристально посмотрев на девушку.

— И делает нас глупыми, — добавила Веселине. Хотелось узнать про Льёта как можно больше и уйти от щекотливой темы. — А в огне горит?

— Пока не сгорел, — ответил серьезно великан.

— Это как? — недоверие сквозило в вопросе.

— На сколько я знаю, жгли его и специально, и нечаянно. И сам он в огонь входил, и в пожарища, чтобы смертных спасти. Живой, как видишь.

Из воды показалась голова Грега. Лицо его искажалось, расплывалось, менялось. Метаморфозы сопровождал женский смех и руки, которые опять потянули бессмертного на глубину.

— Гляди, он уже почернел от злости. Скоро будет самое интересное, — сказал человекомедведь усаживаясь.

Две пары глаз на берегу следили за озером.

— А тебя, кстати, как зовут, — спросила Веся.

— Хм… Не признала значит. Ну ничего, скоро проснешься и всё вспомнишь? — оборотень продолжать жевать травинку. — Тебя я больше знаком под именем Велес.

От удивления глаза девушки расширились. Она глянула на мужчину, не шутит ли.

— И что славянский Бог делает здесь? Среди викингов?

— Так я везде. Только звать могут по-разному. Тут меня Берсерком* кличут.

— Погоди, но, если ты Бог, то почему тебя ранили, — Веселина нахмурилась в попытке разобраться. — Ты же, вроде, тоже бессмертный.

— Не вроде, а бессмертный. А ранили, потому что стрелы заговоренные, а наконечники гнилью смазанные. Они не давали мне обернуться и замедляли. Поэтому от стрелы и тебе плохо стало. Это гниль в кровь просочилась.

— Стоп! — перебила девушка. — Выходит, что тот, кто послал за твоими внуками связан с гнилью, а значит и Сумрачными. И магией владеет или колдовством.

— Выходит, что так, — ответил Велес. Пришла его очередь хмуриться.

— И живет он… этот опасный некто… Как же они деревню назвали. Из головы вылетело, — в задумчивости она чуть не пропустила появление водяных проказниц.

На берег выскочили три русалки. Длинные волосы цвета молодой ряски, скрывали наготу. С мертвенно-бледной кожей они были пугающе красивы. Большие зеленые глаза, тонкие черты лица, алые пухлые губы могли заворожить любого. Коснувшись берега, их чешуйчатые, отливающие сине-зеленым серебром хвосты, разделились на две половинки, превращаясь в стройные ножки. И вот уже не ду́хи воды стояли перед Веселиной, а девы в белых расшитых сорочках.

— Красавчик он у тебя. А сколько в нём страсти, — сказала одна девица и подмигнула игриво. — Я тебе почти завидую.

От таких слов Веся сначала опешила, а потом зарделась смущением. Тепло разлилось по телу.

— Он тобой дышит и пахнет, — проворковала вторая русалка.

— Мы его немножко пощекотали, ты уже не серчай, линдра, — добавила третья, — Велико было искушение. Когда будет ещё случай с таким очаровашкой позаигрывать.

С хохотом русалки прыснули в лес, не оглядываясь, сверкая голыми пятками. Кусты расступились перед ними, пропуская, и сомкнулись следом, закрывая проход. Веселина проводила их взглядом.

— Шалуньи, — сверкнул Велес улыбкой и перевёл взгляд на озеро. — Смотри.

Забурлило оно в центре, заиграло волнами. Из воды на добрую пару метров выскочило чёрное мощное тело и приземлилось на берег, разметав под собой песок.

Часто-часто забилось сердце девушки, закружили бабочки в животе, разгоняя жар по телу. Затаив дыхание, Веселина откровенно рассматривала представшего перед ней Грега. Это был всё тот же Грег, только ещё выше и крупнее. Красные глаза его полыхали огнем. Квадратные скулы поросли лёгкой щетиной. Она не могла отвести взгляда от тонких губ и шрама, пересекавшего лицо и теряющегося в коротких чёрных как смоль волосах. Из них задорно торчали заостренные уши. Рельефные мышцы и кубики пресса на животе, казались бронёй. По обсидиановой коже стекала вода.

Как завороженная приблизилась к нему Веся. Провела пальчиком по мокрой груди альпа. От её непосредственности сталью налились мышцы Грега. Стоял он, боясь пошевелиться и спугнуть это удивительное мгновение. Веселина смотрела на него так, как никто и никогда на него не смотрел. Даже Жизнесвет не дарила ему таких взглядов. Люди боялись вида бессмертного. Оттого он старался не показывать своего истинного обличия. Но Веселина не выказывала страха. В глазах её было столько восхищения, что у Льёта закружилась голова.

— Какой ты красивый, — выдохнула она.

Не нашелся что ответить на это альп. Только притянул к себе, обнял нежно и зарывшись в её волосы носом, шумно втянул волнительный запах трав, наивности и полного очарования. Прижатая к груди, Веселина не отказала себе в удовольствии принюхаться к новому Грегу. Он пах грозой, лимонником и свежим ветром. И Веселине казалось, что приятней этого запаха не было во всём белом свете.

— Я за тебя испугался, — прошептал он. И смутившись вырвавшейся откровенности, крепче прижал её к себе.

— Кх. Кх, — прокашлял Велес. — Хватит миловаться молодежь. Нам пару вопросов обсудить надобно, коль здесь нам судьба встречу уготовила.

Нехотя отстранилась Веселина от мужчины и с сожалением отметила, что стал он, таким как раньше — на человека похожим.

— А где рубаха твоя? — спросила она, пытаясь скрыть беспорядок в мыслях.

— Русалки стащили, — ответил Льёт, и неловко пригладил волосы.

Наблюдая за ними, вспомнилось Велесу как ласкался он с дражайшей супругой своей. Сладким мёдом были уста её. Как познакомились они. Не знал он, когда спасал Царевну Лебедь от злого коршуна, что дух она моря Азовского и зовут красавицу Азовушкой*. Полюбили они друг друга любовью нескончаемой. Наполнилось сердце оборотня нежностью от мыслей о жене. И не заметил он удивлённых взглядов альвы с альпом.

А дивиться было чему. Вокруг меж незабудок пробивались и сразу распускались скромные цветочки с жёлтой сердцевиной и белыми лепестками. Даже в бороде оборотня зацвели они.

— Пупавки*? — вопрос Грега вернул Велеса из грёз.

— Глаза земные, — ответил славянский Бог, проведя рукой по цветочному одеялу. Бутоны тянулись к его пальцам.

________________________________

*Берсерк — berserkr переводится как «медвежья шкура» или «медвежья рубашка». Происхождение слово до сих пор является спорным.

*Азовушка — (мифы славян) жена Велеса, которая не бросила его подземном в царстве Нави и возрождалась вместе с ним в разных жизнях.

*Пупавка — пупавка римская — романова трава — романа — ромашка — одно из семи священных растений славян — символ счастья и любви. Их же называли глазами земные за схожесть со звездами, которые называли глазами небесными.